Scum and Villainy

Суровый ветер с шумом рвал паруса, и солёный воздух имел электрический привкус под набегающими темными тучами. Дождя пока не было, но отдалённые раскаты грома обещали бурю. Сонхва встряхнулся и отложил меч, чтобы выпить слабый грог. Он все ещё ненавидел его вкус. - Ты быстро учишься, - Юнхо подхватил меч Сонхва и прошёл мимо него к штурвалу, - Тебе почти не нужен учитель. Низкий раскат грома привлёк внимание Сонхва к тёмному небу, - Спасибо, но мне будет лучше, если ты дашь мне список правил. Юнхо резко выдохнул, - Единственное правило - убей своего противника, пока он не убил тебя. Сан спустился с такелажа между ними, - Шторм всего в паре лиг от нас, сэр, - сказал он Юнхо, - Мы опередим его, если только капитан не забыл успокоить своих морских демонов. Юнхо рассмеялся, - Если бы он это сделал, мы бы уже были разбиты на куски. - Морские демоны? - удивился Сонхва. Он не знал, что это может означать. Сан покровительственно хмыкнул, - Капитан продал душу морю за власть над ветрами и волнами. Сонхва наблюдал за его лицом, стараясь понять, о чем идёт речь. Взгляд на Юнхо ничего не дал, - Ты мне врёшь, - Сонхва покачал головой, - Я тебе не верю. Сан широко улыбнулся и наклонил голову, - Как хочешь. Юнхо передал Сонхва оба меча, - Убери их, а потом спускайся под палубу. Лучшее место, чтобы переждать такой шторм. Там не так сильно швыряет. Сонхва принял мечи и посмотрел на большие волны, раскачивающие корабль, - Капитан спустится вниз? Ухмылка Сана была острой и дразнящей, - Нет, пока не пройдёт шторм. Он нужен нам здесь больше, чем вам там внизу, -  Сан бросил взгляд на промежность Сонхва, отчего тот крепче сжал мечи. - Конечно, - он повернулся на пятках, чтобы спрятать мечи в крытом навигационном отсеке. Хонджун стоял у штурвала и смотрел на шторм, - Не оставайся здесь, красавец, - предупредил он, и в его глазах появился блеск, который, казалось, отваживал бурю на самые страшные поступки. Над головой раздался раскат грома, и Хонджун радостно улыбнулся, - Тебе лучше переждать это под палубой, мой драгоценный. Сонхва кивнул, немного опешив, - Капитан? - он положил мечи на место, - Ты продал свою душу морю? Над очередным раскатом грома раздался громкий смех, - Кто тебе это сказал? - Сан, - Сонхва услышал стук дождя по крыше. Гроза быстро надвигалась. Воздух потрескивал от предвкушения. Хонджун снова засмеялся, - Дорогой, тебе лучше знать, - он притянул лицо Сонхва к себе, - Ты не настолько глуп, чтобы верить всему, что говорит тебе Сан, - его рот приник к губам Сонхва с силой вспышки молнии, озарившей небо. Жгучий поцелуй, который лишил Сонхва равновесия больше, чем раскачивающийся корабль. Снова задыхающийся смех, - Спускайся вниз, милый. Я приду, когда все закончится. Сонхва споткнулся под дождём, когда Хонджун толкнул его, и с трудом удерживаясь на ногах, пробирался к узкой лестнице. Мерцающие лампы отбрасывали широкие тени на изогнутые стены днища корабля. Запах пороха защекотал нос Сонхва, и ему показалось, что он сейчас чихнёт. После минутного стояния посреди трюма с потерянным видом Ёсан и Уён со смехом пробрались к нему. Ёсан помахал в воздухе пачкой карт, - Играешь, принц? Сонхва не играл, но ему нечем было заняться, и он оценил предложение поучаствовать. Они сели на пол между ящиками и бочками. Ёсан раздал карты, по две каждому, - Выигрывает та карта, которая выше, - объяснил он правила. - Самая низкая карта снимает предмет одежды, - добавляет Уён с лукавым хихиканьем, - Можно сбросить, но это неинтересно. Сонхва посмотрел на свои карты. Десятка и тройка. Не очень хорошо. Лицо Ёсана ничего не говорило о его картах. Небольшая ухмылка Уёна не добавила Сонхва уверенности, - Сбрасываю, - он отложил карты. Уён прищёлкнул языком, - Трус, - они с Ёсаном перевернули карты. Уён проиграл с валетом против королевы Ёсана. Он закатил глаза, но снял пиджак и положил его на ящик позади себя, - Ты всегда считаешь карты. Ёсан ухмыльнулся, но передал Уёну колоду. Сонхва получил королеву и четвёрку. Он чувствовал себя вполне нормально. Ни Уён, ни Ёсан не сбросили карты, поэтому они все показали свои карты. - Нечестно, - пожаловался Уён, расшнуровывая ботинки, - Клянусь, у него все тузы в рукавах, - сказал он Сонхва, указывая на туза Ёсана. Ёсан демонстративно засучил рукава, - Ты просто обиженный неудачник. - Только когда все подстроено. Я думал, что наш принц проиграет, чтобы я мог увидеть, что скрывает капитан, - он надул губы, но не сбросил карты. - Чтобы ты ревновал, хочешь сказать? - поддразнил Ёсан. Сонхва улыбнулся про себя и на этот раз оставил десятку. Ёсан выложил восьмёрку и девятку той же масти, которые обогнали десятку Сонхва и королеву Уёна. Уён торжествующе шлёпнулся на землю, - Снимай жилетку. От занятий фехтованием Сонхва всегда становилось жарко, поэтому он не стал надевать куртку. Он расстегнул жилет и аккуратно сложил его на ящике, - Я буду раздавать, - он взял карты, перетасовал их и раздал, - Почему ты ревнуешь, Уён? - спросил он, изо всех сил стараясь не выглядеть восторженным при виде туза в своей руке. Ёсан сбросил, а Уён надул губы, - Я не ревную, - он резко вздохнул, когда Сонхва показал туза, - Ну и дела, - он стянул через голову рубашку, и Сонхва залюбовался татуировками, покрывающими его руки и большую часть груди и торса. Уён схватил карты и агрессивно перетасовал их, - Это ты должен ревновать. - Почему? - удивился Сонхва. У его четвёрки и пятёрки одной масти были шансы. Ёсан тихонько засмеялся, когда Сонхва снова выиграл, и Уёну пришлось вылезать из брюк, - Он думает, что до твоего появления был любимчиком Хонджуна. - Был, - Уён запротестовал, скрестив свои голые ноги, видимо, не стесняясь только поношенного холщового белья, - Он мне говорил. - Нет, ему больше нравился Минги, но Юнхо всегда был его любимчиком, - Ёсан показал двух королей, побив семёрку и восьмёрку Уёна той же масти, а также валета Сонхва. Сонхва поджал губы и стянул через голову рубашку. Уён присвистнул, складывая и укладывая её поверх жилета, - Не ожидал, что ты такой подтянутый, - Уён махнул рукой на грудь Сонхва, а затем комично нахмурился на Ёсана, - Юнхо - не его любимчик. Он никогда не спал с Юнхо. Ёсан насмешливо хмыкнул, - Конечно, спал. Только не так громко и театрально, как это делаешь ты. Уён сузил глаза, - Но капитан говорил, что я его любимчик. - Когда? - Ёсан не был убеждён в этом, - Когда ты перестал быть сопляком и начал умолять его кончить внутрь? Сонхва быстро моргнул. Он не понимал, о чем идёт речь. Он и сейчас не мог точно сказать. Может быть, он неправильно понял, - Что... - начал спрашивать он. - А разве это важно? - потребовал Уён, - Он сказал это. Он сказал: "Блять, Уён, ты мой любимчик, детка, всегда такой охренительно тугой", - он с удивительной точностью подражал низкому, страдальческому рыку Хонджуна. Сонхва поперхнулся, а остальные, похоже, вспомнили о его присутствии, - Ты... Ты спишь с моим... с Хонджуном? - для того чтобы сказать это, потребовалось большое усилие. В голове у Сонхва все сжалось. Он подумал, не обезвожен ли он. Уён с досадой бросил карты, - Раньше. Мы все так делали. Раньше, - он обвиняюще посмотрел на Сонхва, - А теперь он даже не прикасается ко мне. Конечно, Хонджун спал со своей командой. Долгие месяцы в море, когда рядом нет никого, должны были навевать тоску. Конечно, он предпочёл бы кого-нибудь вроде Уёна с его развитой мускулатурой и мягкими изгибами, с чернильными дорожками на золотистой коже. Конечно, он не стал бы говорить об этом Сонхва, ведь Сонхва и так должен был знать. Но он мог утешиться тем, что Хонджун не отказался от своего слова. Уважение, честь и верность. Все как положено. С другой стороны, как сильно он должен был обижаться на Сонхва? Если у него была целая команда, с которой он мог трахаться, когда ему заблагорассудится, а Сонхва все время ему отказывает? Сонхва должен был сдаться. Он покачал головой, когда его карты оказались самыми низкими, - Я не хочу снимать штаны. - Тогда расскажи нам, каково это, - попросил Уён, - Как капитан занимался с тобой любовью. Сонхва моргнул, в его мозгу все ещё крутились непрошеные образы мужа, лежащего обнажённым рядом с Уёном, нежно гладящего его по щеке и рассказывающего о том, как он несчастлив в своём браке. О том, что Сонхва просто недостаточно, - Что? Уён отложил карты в сторону и наклонился к Сонхва, - Он нежен с тобой, да? Говорит, что любит тебя баловать, - он ожидающе опустил голову на руки, - Каково это? Сонхва посмотрела на Ёсана в поисках помощи, но Ёсан только поднял брови, видимо, ему тоже было интересно. - Не знаю, - попытался рассмеяться Сонхва, - Он трогает меня. Дразнится, - он пожал плечами, - Я уверен, что это тоже самое. Уён рассмеялся, громко и звонко в большой комнате, - Нет. Не то же самое, - он потянулся назад, чтобы почесать шею, на его лице появилась мечтательная улыбка, - Есть разница между небольшим любовным поддразниванием и тем, когда ты уже не можешь вспомнить, в какую сторону подниматься. Ёсан захихикал, - Уверен, ты это заслужил. - Заслужил, но дело не в этом, -  Уён постучал пальцем по полу, - Он действительно... нежен? - Я не совсем понимаю, о чем ты, - сказал Сонхва, чувствуя лёгкое головокружение. Уён считал Хонджуна жестоким. Уён знал Хонджуна гораздо дольше, чем Сонхва. Значит, он был прав. Когда же Хонджун сорвётся? Когда кончится его терпение? Когда он станет холодным и жестоким и будет брать от Сонхва то, что ему нужно, так же, как он брал от мира все, что хотел? Уён закатил глаза, - Как он тебя трахает? И Сонхва не смог ответить на этот вопрос. Он покачал головой, - Он очень добр ко мне, - сказал он, - Он не причиняет мне боли, - пытался убедить он себя. Уён сел на своё место и с раздражением посмотрел на Ёсана, - Думаешь, если бы у меня была маленькая талия и блестящие глаза, он был бы добр ко мне? Ёсан фыркнул, - Нет. Ты невоспитанный. Может быть, он был бы добрым, если бы ты был для него хорошим. Уён зашипел, - Он был добр к тебе? - Не особо, - ностальгически улыбнулся Ёсан, - Но шрамов от него не осталось. Уён нахмурился и потёр место на плече, - Это значит, что я ему больше нравился. Зрение Сонхва поплыло, и он сглотнул, чувствуя сухость в горле. Хонджун мог причинить ему боль. Хонджун, исчерпав терпение, слишком сильно дёргал его за волосы, слишком резко кусал, царапал ногтями кожу Сонхва до крови. Он прижимал его к себе с нетерпеливым блеском в глазах и говорил Сонхва, какой он красивый, когда плачет. Заставлял его плакать. Делал больно. Теперь это лишь вопрос времени. Он должен попросить Хонджуна отвезти его домой. Он хотел бежать. Бежать, бежать и никогда не останавливаться. - Потому что он такой собственник, - говорил Уён, - Всегда оставляет метки, - он махнул рукой в сторону Сонхва, - Честно говоря, я удивлён, что у тебя их не больше, - он потрогал потускневшую метку на шее Сонхва, - Если только не больше... в других местах, - он многозначительно пошевелил бровями, глядя на колени Сонхва. - Уён, - предостерёг Ёсан, широко раскрыв глаза, и потянулся, чтобы отбить его руку. - Десять ударов плетью, Уён, - голос Хонджуна, раздавшийся где-то за спиной Сонхва, прозвучал до жути спокойно. Голос Хонджуна, раздавшийся где-то за спиной Сонхва, заставил его замереть и затаить дыхание. Уён уронил руку и бросился прочь, извинения сыпались с его губ, как дождь с палубы. Хонджун поднял Сонхва на ноги, крепко обхватив его запястье, - Позови Юнхо, - приказал он Ёсану, - Шторм утих. Ёсан ещё что-то просил, но Сонхва почти ничего не замечал, кроме железной хватки Хонджуна на его запястье и его руки на голой коже спины Сонхва. Он притянул Сонхва ближе к себе и заговорил с ним на ухо, - Я видел достаточно, чтобы понять, что ты его не провоцировал, - от лёгкого рычания в его голосе у Сонхва заколотилось сердце, - Но если ты соблазнишь кого-нибудь из них, то ответишь за это. Сонхва вздрогнул, - Пожалуйста, капитан, - его голос надломился. Хонджун отступил назад, неожиданно нежно положив руки на грудь Сонхва, - Ты ранен? - спросил он, - Дорогой, он сделал тебе больно? - Нет, - вздохнул Сонхва, - Нет, но я испугался. Хонджун притянул его к себе, что должно было стать утешительным объятием, - Тебе нечего бояться, любовь моя, - нежный поцелуй в щеку Сонхва, - Если на корабле нарушается дисциплина, корабль идёт ко дну. Я ясно дал понять, что никто не должен прикасаться к тебе. Если я не буду соблюдать это правило, я потеряю авторитет и уважение, - он нежно обхватил лицо Сонхва, чтобы заглянуть ему в глаза, - Ты понимаешь это, драгоценный, я знаю, - он ласково улыбнулся, - Ничего такого, с чем бы не справился Уён. Его били и похуже, - большой палец провёл по щеке Сонхва, - Юнхо никогда не был слишком жесток с ним. Сонхва лишь молча кивнул, борясь с желанием зарыться в объятия мужа и никогда не отпускать его. Потому что Уён знал, что лучше, чем он, и Уён говорил, что Хонджун всегда был жестоким. На палубе дождь утих и превратился в холодный моросящий дождь. Сонхва дрожал без рубашки, но рука Хонджуна, лежащая на его спине, обжигала кожу. Юнхо разгладил руку Уёна, чтобы тот мог привязать его руки к такелажу. Матросские узлы казались слишком тугими и неловко стягивали руки Уёна над головой. У ног Юнхо злобно зашипела плеть, и Сонхва тяжело вздохнул, пытаясь наполнить лёгкие. Остальные члены экипажа собрались с серьёзными лицами и украдкой поглядывали на Сонхва. Как бы обвиняя его. Сонхва дрожал под дождём. - Дюжина? -  спросил Юнхо, не обращая внимания. - Я не трогал его так, - запротестовал Уён, хватаясь за верёвки на запястьях и борясь с ними, - Ничего такого не было. - Тринадцать, - поправил Хонджун, - Я предлагаю тебе прекратить спорить, - его тон был острее, чем нож на поясе Юнхо или хлыст, покачивающийся в его руке. Поверженный Уён попятился, дождь струйками стекал по чернилам, покрывавшим его спину. Юнхо разгладил хлыст в руках и шагнул вперёд, - Считай за меня, У, - приказал он низким голосом, лишённым эмоций, - Будь молодцом, мы все знаем, что ты справишься. В тишине дождя раздался громкий треск кнута. Сонхва вздрогнул, не понимая, хочет ли он, чтобы Хонджун держал его или отпустил. - Один, - сквозь стиснутые зубы произнёс Уён. Из крошечных узлов на концах кнута, когда он снова ударил, полетела вода. - Два, - Уён сделал несколько глубоких вдохов и дёрнул плечами. Сонхва отвернул лицо и закрыл глаза на третьем ударе. Хонджун двумя пальцами осторожно повернул его подбородок, - Я не могу заставить тебя смотреть, мой дорогой, но я прошу тебя, - он постучал пальцем по пухлой нижней губе Сонхва, - Тебе будет полезно понять последствия своих действий. Ты тоже не свободен от правил, мой принц. Сонхва заскрипел зубами от холода и страха, но увидел, как спина Уёна выгнулась под ударами хлыста, и он выдавил из себя слабое "четыре". Пятый и шестой удары заставили Сонхва прикусить губу и вздрагивать от каждого резкого толчка. На седьмом ударе кровь стала розовой от дождевой воды, и Сонхва задыхался. Он обхватил себя руками и прижал их так крепко, что почувствовал, как ногти впиваются в кожу полумесяцами. Он снова закрыл глаза, когда Уён вскрикнул, а потом вздрогнул от боли: "Восемь". Но Сонхва заставил себя открыть глаза, дыша неровно и неглубоко, когда холодный дождь прижал его волосы к лицу и пропитал кожу. Он повернулся, чтобы посмотреть на Юнхо, а не на Уёна. Юнхо взмахнул хлыстом с грацией, не похожей на взмах танцовщицы лентой. С мрачным удовлетворением на его лице облака казались чуть ближе, а вода, стекающая по спине Сонхва, - чуть холоднее. Он облизнул губы, когда Уён начал плакать, на его лице и руках выступили крапинки крови. Он выглядел довольным. Плечи Сонхва сотрясала глубокая дрожь. Юнхо это нравилось. - Двенадцать, - всхлипнул Уён, прижимаясь к канатам. Кнут ударил в последний раз, разбрасывая в воздухе воду и кровь. Сонхва убежал прежде, чем Уён успел сказать "тринадцать". Он закрылся в хижине и запер ее, прислонившись к двери и пытаясь отдышаться. Он не был в безопасности. Он не мог оставаться здесь. Муж мог причинить ему вред. Пираты Бан Чана могли убить его. Он всегда был обезвожен и никогда не был в безопасности. Одеяло, наброшенное на стул, пахло Хонджуном, но Сонхва все равно обмотал его вокруг плеч. Когда он перестал дрожать, то порылся в захламлённом столе Хонджуна и нашёл чистый пергамент. Может, Фикс сможет донести письмо? Его имя, нацарапанное на одной из бумаг аккуратным почерком Хонджуна, заставило его остановиться. Он выдернул бумагу и опустился в кресло. Он не должен был вторгаться в личную жизнь Хонджуна, но это письмо могло бы пролить свет на намерения капитана в отношении него. Их план по захвату Сонхва примитивен и легко срываем. Однако я боюсь, что это лишь отвлекающий манёвр для более масштабного плана. Сонхва просмотрел другие записи допросов Хонджуна. Похоже, намечалось нечто большее. Связи с военно-морским флотом. Ловушки, расставленные на "Горизонте". Связь с другими пиратскими командами. Но последний абзац в капитанском журнале привлёк его внимание по другой причине. Принц все ещё видит чудовище, когда смотрит на меня. Я надеялся, что он уже доверяет мне или что я доказал свою силу. Он говорит, что не может мне доверять. Что я жесток по своей природе. Я не знаю, как убедить его в обратном. Я не давил на него, я не отказывал ему ни в чем, о чем он просил, я пытался оградить его от насилия этого образа жизни. Думаю, он знает, что я забочусь о его безопасности, но, вероятно, считает, что это эгоистичный интерес. Я не могу его винить, но мне больно, когда он смотрит на меня со страхом в глазах. Стук в дверь заставил Сонхва выронить газету. Его руки слегка дрожали, когда он натягивал одеяло на плечи и вставал. - Сонхва? - голос Хонджуна звучал немного напряжённо,- С тобой все в порядке? Можно войти? - Да, - Сонхва не посмел ему отказать. Он не знал, что думать о прочитанном. Все звучало как-то странно. Он не мог быть уверен в мотивах, стоящих за этим. Хонджун попробовал запереть дверь, и Сонхва сделал несколько шагов вперёд, чтобы отпереть ее, после чего дверь распахнулась, и Хонджун повесил кольцо с ключами обратно на пояс, - Дорогой мой, - сказал он, глядя на промокшего до нитки и закутанного в одеяло Сонхва с выражением ужаса на лице, которое, должно быть, было чем-то средним между страхом, отвращением и вынужденной вежливой улыбкой. Он закрыл за собой дверь и поднял руку, чтобы коснуться лица Сонхва, но опустил ее, когда Сонхва вздрогнул. - Мы ушли с пути урагана и вернулись на курс. Минги позаботится о навигации, а Юнхо займётся другими моими обязанностями, когда закончит улаживать дела с Уёном, - он говорил мягко, словно стараясь не напугать дикое животное, - Если захочешь поговорить или утешиться, я в твоём распоряжении. Сонхва действительно хотел поговорить. Он хотел убедиться, что его страхи беспочвенны, что Хонджун не причинит ему вреда и что самое безопасное место для него - рядом с Хонджуном. Но у него не нашлось слов. Он все равно кивнул и последовал за Хонджуном, когда тот сел в кресло, - Сядешь со мной? - спросил Хонджун, похлопывая себя по ноге. Сонхва прикусил губу. Прикосновение к мужу могло сбить его с толку, отвлечь и ещё больше затруднить изложение мыслей. - Все в порядке, дорогой, - заверил его Хонджун, когда Сонхва замешкался, и указал на табурет в углу комнаты, - Садись как можно ближе. Сонхва пододвинул табурет в нескольких шагах от Хонджуна и сел, поправляя одеяло. Тёплый запах морской соли, влажной шерсти и пота Хонджуна не должен был успокаивать, - Прости меня, - начал он. Хонджун наморщил лоб, - За что? Сонхва моргнул, - За... Уёна? - он сам не знал, за что извинился, просто ему показалось, что так будет правильно. Хонджун покачал головой, - Это не твоя вина. Он сам сделал выбор, - он наклонил голову, - Я слышал только часть разговора, но ты выглядел расстроенным ещё до того, как он до тебя дотронулся, - он оставил этот вопрос открытым. Сонхва мог бы рассказать подробнее, если бы захотел. Если же нет, то Хонджун, похоже, не станет настаивать. Сонхва открыл рот и ждал, что будет дальше, - Мы говорили о тебе, - наконец признался он. Ему пришлось отвести взгляд. Воска вокруг подсвечников скопилось столько, что он заслонил почти все серебро. Сонхва хотел их почистить. Чтобы избежать этого разговора, - Уён сказала, что ты... трахал всех членов своей команды. Хонджун медленно выдохнул, - О, мой милый принц. - Он сказал, что ты был жестоким. Он сказал, что ты причинил ему боль, - Сонхва выдавил из себя слова. - Ты теперь слушаешь Уёна? - в словах промелькнуло раздражение, но в то же время и улыбка. Сонхва почувствовал себя немного скованно, и это ему не понравилось. Он бросил пронзительный взгляд на Хонджуна, - Он сказал, что ты трахнул его так, что он не смог отличить верх от низа, - обвинил он. Хонджун поднял брови, - И что? Сонхва моргнул, - Это правда? - он поплотнее натянул одеяло и сел прямо, защищаясь, - Ты причинил ему боль? Язык Хонджун скользнул между зубами, - Ты задаёшь неправильный вопрос. - А какой вопрос правильный? - Сонхва повысил голос и заговорил сквозь зубы от волнения. - Скажи мне, дорогой, - успокаивал он, - Когда Уён описывал, как я трахал его, какое выражение было у него на лице? - Он улыбался, - понял Сонхва, все ещё сжимая челюсти. Хонджун откинулся в кресле, - Правильный вопрос - понравилось ли ему? – ухмылка, - И ответ - да. Ему очень понравилось. В горле Сонхва поднялось раздражение, - Мне это не понравится, - прошептал он. Хонджун нахмурил брови, и его ухмылка сползла с лица, - Конечно, нет, любимый, - он сел вперёд и, казалось, хотел прикоснуться к Сонхва, но не сделал этого, - Мы не это обсуждаем, - его лицо исказилось в болезненной гримасе, - Теперь ты меня боишься. - Да, боюсь, - согласился Сонхва, защищаясь, - А почему я не должен, если ты оставляешь своим любовникам шрамы? У Хонджуна от удивления открылся рот, - Разве я обращался с тобой так, раз ты думаешь, будто я могу причинить тебе боль? - в его голосе прозвучало что-то слишком уязвимое. Сонхва ненавидел это. - Чем я отличаюсь от Уёна? - Сонхва резко встал, - Если ты можешь так легкомысленно причинить ему боль, почему ты должен относиться ко мне иначе? Выражение лица Хонджуна стало опасным, - Ты мой муж, - эта фраза повисла в воздухе, как густой дым, - Ты - принц, а Уён - пират. Тебе нравится нежное поддразнивание, а Уён – мазохист, - он покачал головой, - С какой стати я должен относиться к вам одинаково? Сонхва поднял руку, чтобы откинуть с лица влажные волосы. Все эти постоянные сомнения изматывали его. Он просто хотел доверять своему мужу. Он так хотел быть женатым на хорошем человеке. На добром человеке. На надёжном, теплом и желанном человеке. Он не хотел беспокоиться о крови на руках мужа. Он не хотел думать о том, как его муж вступал в интимную связь с другими. Он ненавидел это бесконечное двоемыслие, которое, как часовой маятник, качалось между любовью и страхом. - Сонхва, дорогой, - тихо проговорил Хонджун, - Я хочу обнять тебя и успокоить, - он провёл руками по своим бёдрам, - Подойди ко мне, любовь моя? Сонхва захотел упасть в объятия Хонджуна. Так было бы проще. Позволить ему поцелуем смыть с себя все сомнения и недоверие, которые, казалось, появлялись только тогда, когда он покидал Хонджуна. Он шагнул вперёд, но замешкался перед  коленями Хонджуна, - Почему ты называешь меня "любимым"? Хонджун сел прямо, - Я думал, тебе нравится, когда я называю тебя дорогим и любимый... - Мне нравится, - быстро сказал Сонхва, - Но ты только что начал говорить "любовь". Что это значит? Наступило молчание, в котором Хонджун искал на его лице подсказку к правильному ответу, - Ты мне очень дорог, - осторожно сказал он, - Я очень люблю тебя. Этого ответа было достаточно, хотя Сонхва не позволял себе полностью поверить в это. Он слегка присел на бедро Хонджуна, обхватив его шею руками, - Покажешь? - Показать, как я люблю тебя? - на склоненных губах Хонджун мелькнула улыбка. - Да, капитан, - Сонхва слегка наклонился к нему, но потом остановился, - Если ты не против, - добавил он. Хонджун хмыкнул и отвёл прядь влажных волос со лба Сонхва, - Полагаю, ты все ещё не хочешь, чтобы я тебя трахнул. - Нет. Пожалуйста, - Сонхва поймал его руку и прижал ее к лицу. Он жаждал нежности. Простого утешения. Хонджун прижал ладонь к его лицу, - Хорошо, - он поцеловал лоб Сонхва, - Можешь сказать, чего именно ты хочешь? Сонхва наклонил подбородок, чтобы поймать губы Хонджуна и нежно поцеловать его. Хонджун на мгновение поддался ему, а затем оттолкнул его, прижав к груди. - Ты должен научиться озвучивать свои желания, драгоценный, - он ласково улыбнулся, - Если ты не скажешь мне, я не узнаю, чего ты хочешь. Сонхва прижался к влажной рубашке Хонджуна, - А что, если я никогда не захочу, чтобы ты меня трахнул? - проговорил он. В объятиях Хонджуна он почувствовал уверенность, стабильность и тепло, даже когда тот рассмеялся, - Не думаю, что это случится, но если так, то пусть будет так, - он погладил Сонхва по волосам, - Есть и другие способы. - А что, если я захочу быть сверху? - спросил Сонхва, испытывая судьбу. Хонджун поднял брови, восхищённо хихикнув, - А ты хочешь? Сонхва запнулся, - Я не знаю, - он не задумывался об этом. Он не рассматривал такую возможность. Хонджун поцеловала его, - Мы обсудим это, когда ты узнаешь. Реакция была намного лучше, чем ожидал Сонхва. Он расслабился, прижался к груди Хонджуна и положил голову на его шею, - Я хочу, чтобы ты обнял меня, - сказал он, - И расскажи мне обо всех своих чувствах ко мне. Смех, раздавшийся в груди Хонджуна, отозвался в теле Сонхва, - Если ты хотел поэзии, тебе не следовало бы выходить замуж за пирата, - но он обнял Сонхва и погладил его по волосам, - Мне нравится, как ты дуешься, когда сосредоточен на чем-то, - он натянул одеяло, обёрнутое вокруг плеч Сонхва, чтобы прикрыть шею и согреть его, - Мне нравится, как ты поднимаешь подбородок, когда обижаешься. Мне нравится, как ты наклоняешь голову, когда тебе льстят. - Это глупые детали, когда ты любишь кого-то, - Сонхва прижался ближе, чувствуя себя легче и теплее. - Все равно, - вздохнул Хонджун, - Мне нравится звук твоих шагов по палубе, - он сжал плечи Сонхва, - И твоя редкая улыбка. Сонхва улыбнулся, прижавшись к шее Хонджуна. Даже если он лгал, это была красивая ложь, и именно то, что Сонхва хотел услышать. Доброта. - Пообещаешь мне кое-что? - спросил он. - Конечно, мой милый принц, - Хонджун оттолкнул его назад, чтобы он мог посмотреть на него, - Что угодно. Сонхва искал на его лице хоть какие-то признаки злобы или коварства и не находил, - Обещай, что всегда будешь добр ко мне. Как сейчас. Маленькое, удивлённо хихиканье, - Сонхва, клянусь морем, я всегда буду добр к тебе. Напряжение, о котором Сонхва и не подозревал, выплеснулось из его плеч, - Спасибо, капитан. Доброты будет достаточно, подумал Сонхва. Пока Хонджун будет добр к нему, он будет доволен. - Капитан, - голос Сана прорвался сквозь полудрёму Сонхва, убаюканного покачиванием корабля и надёжными объятиями Хонджуна. Хонджун сдвинулся с места, и Сонхва с недовольным звуком прижалась к нему, ещё больше вжимаясь в его тепло. - Там есть корабль, - продолжил Сан, - На западе.  - Какого цвета? - голос Хонджуна отозвался в его груди.  - Красного, -  Сан сделал паузу, - Мне не терпится подраться, капитан. Я знаю, что Чонхо тоже. Да и Юнхо всегда неспокоен после порки. Хонджун успокаивающе погладил Сонхва по плечу, - Поднимем синий флаг. Покажем верность моему тестю, - в его голосе послышалось веселье, - Скажи Чонхо, чтобы он почистил пушки, а Минги пусть использует свою подзорную трубу. Я хочу знать, с чем мы столкнёмся. - Есть, капитан. - Сан, - остановил его Хонджун, - Если это военное судно, мы используем пушки, оставим его гореть, - он поцеловал Сонхва в макушку, - Если это торговое судно, мы возьмём его на абордаж и заберём все ценное. - Похоже, это торговое судно, капитан. - Хорошо, - Сонхва услышал его улыбку, - Мой принц выглядит очень красиво в шелках и жемчугах. Жаль, что у него их мало.