Волк в овечьей шкуре

Когда Дазай открывает глаза, он оказывается прикованым к полу, так что он хмыкает. Вещи кажется никогда не меняются, он всегда оказывается закованным где-то. Что ж, некоторые детали склоны меняться, как шесть людей в нынешнее время связанных рядом с ним. Он привык оказываться закованным в цепи один, в его и Чуи планах. Всегда играть приманку, всегда заставлять врагов думать, что они поймали его. Но сегодня это не часть их плана. Они не ожидали усыпляющего газа. Что очень глупо с их стороны, но что ещё глупее — это заковывать в цепи двух смертоносных людей портовой мафии, одного опытного убийцу и четырёх вооружённых детективов в одной комнате. Но эй, напасть на девятерых членов портовой мафии Йокогамы, а после умудриться позволить им сбежать ты не должен быть настолько умным. Его глаза встречаются с глазами Чуи, который полон ярости, как обычно. Он не в восторге быть в этой ситуации. Его рот двигается, но Дазай ещё не слышит его, его голова как будто под водой. Хотя он умудряется прочитать по губам, и вроде слова такие «довольно долго, дерьмовый Дазай». Он вероятно проснулся последним в их маленькой группе. Они все на коленях, руки связаны большими металическими кандалами, которые связаны с цепью, что исчезает под землей в маленьком квадратном вырезе на полу. Она недостаточно длинная для них, чтобы встать, но тем не менее они могут немного двигаться, что кажется слегка рискованным для их похитителей. Должен быть механизм, чтобы удлинить цепь, иначе нет никакой другой причины для её исчезновения под землёй. Мысль пробегает в голове Дазая, пока он рассматривает своё окружение. Пространство в основном пустое, под их коленями мягкий ковёр, а перед ними удобно выглядящие стулья. Должно быть, комната аукциона. Это объясняет цепь, что может быть удлинена. Покупатели вероятно хотят попробовать товар перед покупкой. Они, как ни странно, хорошо оснащены и организованы, так что Ранпо был прав в том, что они умеют скрываться. Ну, это пока они не стали слишком надменными и не начали выбирать себе жертв из мужчин и женщин портовой мафии. Одарённых в придачу. Чуя не рядом с ним, по факту он почти на противоположной стороне их линии прикованных детективов и мафиози. По порядку: есть Куникида, он сам, Ацуши, Кёка, Акутагава, Чуя и Гин. Когда его голове становится лучше, звук наконец достигает его ушей и очевидно, сначала это сердитый голос Чуи вместе со звуком грохота цепей. — Чёртова штуковина, — выплёвывает рыжеволосый, натягивая наручники, чтобы освободиться от оков. Значит, Чуя не может использовать Смутную печаль. Акутагава не может использовать Расемон тоже, иначе он бы уже был свободен, и Кёка не призвала Снежного демона, так что она так же бесполезна, как и все остальные. Ацуши не может использовать его силы тоже. Враг каким-то образом умудрился избавиться от их способностей. Дазай очнулся последним, что только усугубило состояние Чуи. Он зол, обеспокоен, и в довершении всего, его шляпа находится на одном из стульев перед ними. Какого хрена они вообще сняли его шляпу? Он знает, что они в дерьмовом положении, он знает, как работает торговля людьми, и даже если он готов к тому, что случится, он умрёт, чем позволит этому случиться без боя. Изнасилование — это что-то, что они часто видят на их работе. Некоторые преступники проводят черту между убийством и пыткой, другие нет. Вот почему только некоторые омеги выходят на поле. Никогда нельзя предугадать, когда тебя поймают. Одна из «мер безопасности» портовой мафии для тех, кто достаточно смел, чтобы отправиться на рискованные задания, — это маленькая капсула с ядом, спрятанная в виде зуба, готовая укусить, если они почувствуют необходимость покончить с этим, пока не случилось худшее. Не идеально, но лучше чем ничего. Мори предложил ему решение, когда он «представился». — Не собираюсь ложить эту хрень в рот, — сказал он. Он не предлагал решение Дазаю. Может это было эгоистично с его стороны. Может было жестоко, но тогда, он не мог заставить себя предложить смертельный яд на серебряном блюдце его суицидальному омеге. Чуя не знает есть ли у Акутагавы такая. Это не то, что ты можешь спросить в обычном разговоре. У него вероятно нет, он слишком злобный, чтобы закончить вот так. Слишком силён, чтобы поймать, вот что он наверняка думает. Чуя сильный тоже. Но уже некоторые люди умудрились поймать его несколько раз в его жизни. Это может случиться с сильным пользователем способности тоже, прямо как сегодня. Он пытается сломать цепь, или хотя бы механизм, что её держит, потому что у этой хрени должен быть способ становиться длиннее, он в этом уверен. Так что он тянет её всем телом, напрягая плечи снова, снова и снова. — Чуя-сан, вы вывихнете себе плечи, — пытается предупредить Ацуши. — Тогда я, блять, вывихну их, — рычит он, не останавливаясь ни на секунду, пока не открывается дверь. В комнату заходят четыре человека с довольными ухмылками на лицах. Три мужчины и одна женщина, и один, ведущий их маленькую группу останавливается перед ними, открывая руки в приветственном жесте. — Добро пожаловать, детективы! И добро пожаловать, портовая мафия! Меня зовут Карлос, как приятно принимать вас всех! — говорит он с иностранным акцентом. Может испанским, Дазай не уверен. Хотя звучит как латинский и имя мужчины подтверждает это. — Так ты знаешь, кто мы! — восхищается он, показывая удивление, которое может казаться искренним кому угодно, кроме Чуи. — И здесь я думал, что вы были невежественны! Сейчас мы знаем, что вы всего лишь глупы, что немного разочаровывает, — дуется он. Боже, рыжеволосый так сильно хочет стереть это детское выражение с его лица. Раздаётся удар, не от него, но от одного из трёх, которые стояли позади. Серые волосы, суровое лицо. Детектив с гримасой сплёвывает немного крови, что заставляет Чую фыркнуть. — Ты заслужил, — бормочет он, наклоняясь немного вперёд, чтобы бросить на Дазая насмешливый взгляд. Взгляд Карлоса на мгновенье переводится на Чую, прежде чем вернуться назад к Дазаю, на его лице расплывается снисходительная улыбка. — Глупо, и вот мы здесь, в присутствии Демона-Вундеркинда, прикованного цепями к по- — Бывшего Демона-Вундеркинда, я боюсь, ты немного опоздал! — прерывает он мужчину, кивая головой в сторону Куникиды. — Я с этими ребятами сейчас, давай, будь внимательней! — Мужчина хмыкает, как-то игнорируя действия Дазая, и медленно встаёт, поворачиваясь к Чуе. Сзади Дазай может видеть трёх других, прошедших к стульям, и начавших болтать, как будто не было заложников, по-видимому позволяющих чёрноволосому мужчине устраивать маленькое шоу. Его глаза останавливаются на женщине, и он не может не быть заинтригован. Это не редкость видеть женщину в сети торговле людьми, они хороши для того, чтобы заставить жертву ослабить бдительность, но в группе, что насилует омег? Это редкость. Видимо, это также привлекло внимание Куникиды, поскольку Дазай может видеть его, смотрящего на неё с озадаченным выражением лица. Тем временем, Карлос дошёл до Чуи и с ухмылкой остановился перед исполнителем портовой мафии, стоящим на коленях. — И вот он, гордость портовой мафии, самый смертоносный омега в истории подпольного мира Йокогамы! На коленях передо мной, как сука, которой является. Это заставляет Дазая снова обратить внимание на мужчину. — Попробуй освободить меня, увидишь, буду ли я всё ещё на коленях, — шипит Чуя, смотря в серые глаза мужчины смертельным взглядом. Конечно, Карлос не ведётся на провокацию. Он поднимает руку, жестикулируя одному из его людей подойти. — Шин-чан, будь любезен и подтверди это для меня. Самый младший мужчина группы, в нынешнее время лежащий на стуле, со вздохом встаёт и идёт к Дазаю, который сощуривает глаза на него. Этому парню должно быть максимум восемнадцать, и даже если он не выглядит опасным, Дазай бросает на него предупреждающий взгляд. Наступает напряжённый момент, когда ни один из них не двигается, юноша сомневается. — Ну же, я не кусаюсь~ — протягивает забинтованный детектив, широко улыбаясь, чтобы дерзко показать клыки. Он не кусается… Может сложно поверить, ещё и наблюдателю. Его клыки не настолько большие для «альфы», так что Чуя отговаривал его от этого, но почему-то показывание всегда заставляло людей опасаться забинтованной скумбрии. Должно быть его дерьмовая аура или вроде того. Дазай всегда гордился клыками, достаточно большими, чтобы сойти за большого страшного альфу, так что он делает всё возможное, чтобы показать их, пытаясь увидеть, есть ли у кого-то смелость, чтобы сказать ему что-то о их размере. Несколько сделавших давно мертвы и закопаны. Из-за этого Чуя каждый раз хочет удариться головой о стену, потому что он сдерживается от обнажения своих зубов. Он уже получил несколько комментариев о их размере слишком много раз, почему Дазай не может сделать тоже самое хоть РАЗ? Собравшись с силами, «Шин-чан» наконец что-то делает. Он быстро касается волос Дазая, отходя, как только всё заканчивается. Он просто коснулся его, не ударил, не попытался ранить, но это заставляет что-то тёмное в Чуе рычать и царапать его внутренние стены, пытаясь освободиться, чтобы показать этому маленькому альфе его место, не трогать то, что принадлежит кому-то ещё. Затем глаза юноши начинают светиться светло-розовым цветом, только чтобы сразу же погаснуть. — Я не вижу, — говорит он озадаченно, вероятно Карлосу. Более старший альфа цокает языком, прежде чем указать на Чую большим пальцем. — Тогда попробуй его, я не могу ждать весь день. Когда он видит приближение юноши, рыжеволосый начинает отчётливо рычать, звук звучит размеренно, но всё ещё достаточно угрожающе. — Тронешь меня и я оторву твою чёртову голову. — Что заставляет Карлоса рассмеяться. — Такой смелый и дерзкий! — Он наклоняет голову к нему, чтобы сказать Шину начать. Младший альфа сглатывает и осторожно обходит Чую, чтобы легко нажать между лопатками. Исполнитель не упускает возможность повернуть голову, пытаясь укусить руку юноши. Это больше для шоу, чем для чего-нибудь ещё, он знает, что не может дотянуться до него, но сообщение всё ещё понятно. Глаза Шина снова светятся, и кажется в этот раз он что-то видит. Он мгновенье смотрит на Чую, после его глаза кажется следуют по невидимой линии, ведущей к Дазаю. Он гордо улыбается и усмехается боссу. — Ага, приятели. Вы были правы. Слова эхом отдаются в комнате, когда он возвращается на стул, засовывая руки обратно в карманы пиджака. Чуя шипит на него, не замечая ошарашенных взглядов каждого детектива в комнате. Акутагава округлившимися глазами смотрит на него тоже, потому что Чуя связан?! С… Дазаем?! С каких пор?! Глубокий смех вырывается из горла Карлоса. — Посмотри на себя, рычишь и пытаешься укусить! Неудивительно, что твой альфа оставил тебя одного. — Он воркует чересчур сладким голосом, полным насмешки. Убийственный взгляд на лице Чуи заменяется на недоверчивый. Как смеет этот чёртов ублюдок?! Он так сильно хочет заставить его есть землю. — Так что, ты собираешься предложить себя? — насмехается он в ответ, смотря на мужчину сверху донизу и снова верх, тон полон отвращения. Может он не должен пытаться так сильно злить мужчину, прежде чем у него появится реальный план высвободиться от оков, но это сильнее его. Он хочет выбить дерьмо из этого альфы, хочет разорвать его язык и заставить его подавиться им. Вот что выводит их похитителя из себя. Он хватает волосы Чуи и откидывает голову назад, так что у рыжеволосого нет выбора, кроме как смотреть ему в глаза, предлагая горло. Альфа внутри Чуи кипит, слишком сложно сдерживать его, слишком сложно не оскаливаться. Он борется с рычанием, что угрожает выскользнуть, потому что хоть омеги могут рычать, они не могут издавать гул, что звучит, как гром, и Чуя чувствует, что не может издать такой звук прямо сейчас. — Я собираюсь научить тебя кое-каким манерам, раз твой альфа не сделал. Ну, блять, он ранил гордость большого плохого альфы. Не оптимально, думает он, но по крайней мере Дазай и Акутагава в безопасности сейчас, эту мантра Чуя продолжает повторять в своём разуме, пока черноволосый ублюдок сильнее тянет его за волосы. Тем временем, Куникида бросает встревоженный взгляд на Дазая, пытаясь беззвучно общаться. Дазай каким-то образом может перевести «Он твой приятель?! У тебя есть план, как вытащить нас отсюда?!», на что он отвечает пустым взглядом и пожиманием плеч. Ох, я думаю, у Куникиды лопнула вена, замечает он, когда блондин начинает рычать тоже. Внимание Куникиды переключается на Карлоса, он пытается заставить его взглянуть на него, а не на Чую. — Хватит. Скажи нам, чего ты хочешь. У тебя не так много времени до прибытия подкрепления, так что тебе лучше заключить сделку рань- — предупреждает светловолосый детектив. — На самом деле, у меня есть всё, чего я хочу, спасибо. — Карлос прерывает Куникиду. — Видишь ли, наш Чуя-чан здесь сделал себе репутацию, даже за границей, и у меня есть целый список богатых людей, которые бы убили, или заплатили за возможность немного попробовать его. — Его улыбка только растёт, пока он облизывает свои губы. — Иметь такую сильную вещь, умоляющую о твоём узле, как последняя шлюха — это что-то, о чём многие альфы могут только мечтать… — Я не чёртова вещь и я не умоляю. — Да, это то, что все говорят. — Карлос отпускает волосы Чуи и снисходительно похлопывает его по щеке, из-за чего на лбу исполнителя проявляется вена. — Я заставлю тебя съесть собственные зубы, — рычит он. Как бы весело ни было наблюдать за сердитым Чуей, буквально кипящим от злобы, Дазай знает пределы его чиби, и банка почти заполнена. В конце концов, он альфа. С очень большим самоконтролём для его вида, намного больше, чем люди представляют, но ты не можешь просить его кланяться слишком долго, не в этих условиях. — Так скажи мне, какой маленький трюк позволит тебе заставить могущественного руководителя мафии превратиться в беззащитного щенка? Должен сказать, я впечатлён, что ты смог заблокировать способность каждого~ — спрашивает Дазай, усердно работая над наручниками. Они не обычные полицейские. Они толстые, а замок — кошмар. — Разве ты не хотел бы знать, — усмехается мужчина, переводя взгляд с Чуи на Дазая, но не отходя от «омеги». — Да, я люблю хороший способ сжульничать в игре. — Он фыркает, в его голосе снисходительные нотки. — Нет никакого жульничества, всего лишь мой небольшой навык. — Сероволосый мужчина хвастается в задней части комнаты. Поймал тебя, улыбается Дазай. Итак, это какая-то способность. Карлос цыкает, закатывая глаза, явно не радуясь, что мужчина раскрыл его карты, но не то чтобы это будет большой разницей в конце, он добьётся своего с золотой игрушкой портовой мафии, а после получит с этого выгоду. Он начинает расхаживать по комнате, оставляя Чую, когда он смотрит на каждого детектива, закованного в цепи. — Я завёл несколько талантливых друзей по дороге. Такара-сан здесь, — говорит он, указывая на сероволосого мужчину, — может воспроизвести любой тип металла. Что хорошо для зарабатывания денег, но после мы узнали, что существует особое соединение, которое используют тюрьмах строгого режима, соединение, что может подавить способности. Мы всего лишь достали одни из таких наручников, чтобы создать тонны. Он не торопится, чтобы объяснить, явно не волнуясь о «подкреплении», которое существует. Но они не нападут без сигнала, а их устройство связи нигде не видно. — Итак, вот как всё будет. — Он снова приседает перед Чуей, на его губах появляется зловещая улыбка, пока единственная женщина встаёт со стула, чтобы занять место рядом с ним. Карлос поворачивает голову к Дазаю, ухмыляясь, как хищник, готовый к атаке. — Я собираюсь подарить твоего омегу моей маленькой подруге Армале, она заставит его вдохнуть немного чего-то из её собственного состава, и это заставит его почувствовать себя очееень хорошо. Женщина открывает ладонь, на ней появляется белый туман, нежно витая в её руке. Туман не сразу подлетает к носу Чуи. Он быстро задерживает дыхание, как только вещь приближается к его лицу, бросая взгляд на Дазая, у которого небольшая складка между бровями. Это значит, что он всё ещё изо всех сил пытается выбраться из чёртовых наручников, и у него нет запасного плана. Это нехорошо, потому что эти ублюдки не тратят времени и он не может сдерживать дыхание вечность. Он снова тянет оковы, цепь дрожит от сильного натяжения, но остаётся на месте. — Затем, твой маленький омега начнёт намокать и бросится на любого, кто сможет завязать его, как шлюха, которой является, — насмехается Карлос, смотря в глаза Дазая. — Он не будет волноваться о вашей жалкой связи, он откроет ноги перед любым в комнате. Лёгкие Чуи начинают гореть. Он не может вдохнуть, так что его лицо красное сейчас, это больше от отсутствия воздуха, чем от гнева. Он знает, что медлить бесполезно, он всё равно вдохнёт эту хрень, поэтому он бросает последний взгляд на Дазая, который остаётся невозмутимым. Но его омега отводит взгляд от Карлоса, чтобы встретиться с его синими глазами. Всё длится самое большое полсекунды, это успокаивает. Всё будет в порядке, они говорят. У него должен быть план. У Дазая всегда есть… Так что исполнитель сдаётся, и делает глубокий вдох, испытывая облегчение наконец получить немного кислорода в лёгкие. Он вдыхает туман, он пахнет немного сладко… не противно сам по себе, но так скоро, как он вдыхает, его лёгкие начинают пылать. — Это всё~ — Карлос снова обращает внимание на Чую, ухмыляясь, как сумасшедший, но когда он говорит, то обращается только к Дазаю. — Итак, я собираюсь взять его на этом полу перед тобой. Я собираюсь трахать его до потери чувств, пока он не сломается и не запла- — Не смей, блять, трогать его, — наконец срывается Акутагава, дергая свои цепи. — Я разрежу тебя в клочья, — добавляет Кёка с убийственной аурой, начиная рычать тоже. Но мужчина продолжает, игнорируя угрозы. — Я собираюсь завязать его, а когда он наполнится моим семенем, я позволю моим друзьям здесь повеселиться с ним, а он будет умолять и умолять об их узле. — Тебе это не сойдёт с рук, — рычит Куникида, бросая взгляд на Дазая, побуждая его сделать что-то, или может вообще отрагировать. Потому что пока Дазай выглядит невозмутимо. Дыхание Чуи становится чаще и тяжелее. Он как будто пытается получить в свои лёгкие так много кислорода, сколько возможно. Его глаза сфокусированы на мужчине, сидящем перед ним, способны сфокусироваться только на теле перед ним, всё остальное расплывается, звуки, комната. Он чувствует тяжесть и лёгкость одновременно, его сердцебиение смешивается со словами Карлоса, сложно концентрироваться на том, что происходит. Его сердце так быстро перекачивает адреналин и тестостерон в организме, что ему кажется, будто он чувствует их распространение, и он не уверен, что его тело сможет это выдержать. Он знает, что сможет, если может справиться с порчей, так что не способности этой сучки убьют его. Но в то время как порча ощущается как падение в небытие, это ощущение похоже на дыхание жидкого огня, он чувствует его внутри своих лёгких, своего сердца, распространяющегося по венам. — А когда все в моей маленькой команде закончат использовать твоего красивого омегу в качестве мешка для спермы, я поделюсь с твоими людьми, потому что эй, я настолько щедрый! — Какого хрена, — шепчет Ацуши, роняя голову. Он хочет, чтобы всё уже закончилось, он не хочет справляться с этим отвратительным альфой, это слишком для него. — Ты чёртов психопат, я разорву тебе кишки, чтобы украсить эту комнату, — шипит Акутагава, который пытается выглядеть более угрожающим, чем взволнованным, всё ещё сражаясь с его цепями. Он обычно не паникует, но он начинает чувствовать страх внутри, потому что рядом с ним Чуя явно пытается дышать, его глаза выглядят стекляными, и он не сказал ничего на всю ту хрень, что только что вышла изо рта Карлоса. И это самая волнующая вещь, потому что Чуя редко способен заткнуться перед такими придурками. — Потому что, позвольте мне сказать вам, — фыркает Карлос, продолжая небольшую речь. — Он не будет доволен четырьмя людьми, он запрыгнет и потрахается с каждым альфой в этой комнате. Так… Лучше твои люди, чем мои, проведут с ним второй раунд, а? Мужчина игнорирует рычания и оскорбления, исходящие от других, всё ещё пытаясь вывести Дазая на эмоции, всё ещё пытаясь получить реакцию, но пока «альфа» остаётся тихим, смотря на него. — Может ты даже сможешь напоследок попробовать его, если он будет просить об этом достаточно хорошо. Я могу позволить такое. — Его улыбка омерзительная, когда он отворачивает голову от Чуи, чтобы встретиться с глазами Дазая. — Затем я отправлю его к альфе, предложившему больше всего, быть хорошей дыркой для спермы, которой он рождён быть, может они даже заставлят его произвести несколько щенков, в конце концов он хорошо выглядит, — раздумывает он. Чуя тонет. Он не может дышать. Всё, что он может чувствовать — это ярость. Жидкая ярость, текущая по его венам. Его омега. Они хотят ранить его омегу. Всё, что он может видеть — Дазай, с которым обращаются как с игрушкой. Они хотят причинить ему боль. Они хотят заставить его плакать. Они хотят продать его омегу. Они хотят, чтобы он вынашивал их щенков. Они хотят забрать его. Они собираются наложить на него свои грязные руки. Он движется по спирали. Он не может сказать это Арахабаки пытается вырваться наружу или это только он? Он собирается разрушить всё. Он хочет смотреть, как они горят. Я собираюсь уничтожить их. — Итак, что ты скажешь про мой небольшой план? Делая вид, что обдумывает всё, с глазами, поднятыми к потолку, Дазай наконец решает развлечь альфу, протягивая: — Я скажу… Чуя видит красное, его глаза сфокусированы на голове Карлоса, который повернулся к омеге. Он клянётся, что может видеть кровь, текущую в шейной артерии мужчины, он может чувствовать вонючий, возбуждённый запах. Его грязные глаза на его омеге. Дазай чувствует это в воздухе раньше всех остальных. В конце концов, он знает пределы своего альфы. На губах детектива очень медленно растёт большая усмешка, и когда он наклоняет голову, чтобы встретиться с глазами Карлоса — это Демон-Вундеркинд смотрит на него, глаза полны веселья, обещающего медленную и мучительную смерть. — Попробуй, если сможешь~