В объятиях.

Роменский лежал на кровати и смотрел в телефон но иза стука в дверь в его комнату ему пришлось привстать и посмотреть кто там пришел. —м? Ма? Это ты? -Роменский приподнялся на локтях —Да, милый, тебе тут друзья пришли. –Сказала сонно Мать. —Что? Зачем? —Давид встал с кровати поправляя свои волосы. —На ночевку! Собирайся быстрее, твоя мама разрешила. — Крикнул иза прихожей Руда. —Хаха, Парни вы только будьте аккуратнее. —Мама Раменского лишь хихикнула, она была хорошо знакома с Рудой. Давид и Руда дружили еще с садика. —Мама, ты правда разрешила отдать меня на растерзание ему? —Им, им, их там трое. В шкафу есть 2 пачки попкорна. Берите— Мать пошла в свою комнату шурша тапочками. Роменский выглянул из комнаты уже одетый в свою белую футболку и черные джинсы с дырками на коленях. И с рюкзаком для ночевки. —Приветик.–Парень мило улыбнулся и направился на кухню за попкорном. Открыв шкаф он достал оттуда большие пачки попкорна. Он поставил на стул свой рюкзак и открыв его навал засовывать туда попкорн. –Боже мой, обожаю твою маму, лучшая! –Роменский лишь усмехнулся словам фиолетового друга, почему фиолетового? Руда обожал фиолетовый и носил на себе толстовку с его любимым цветом. Ну вообще он голубой. Ну ладно упустим момент. —Все, погнали. — Роменский одел свою сумку и они вышли из дома. На улице темно темно. —Эм, может тебе помочь с сумкой? Она выглядит тяжёлой. — Никита протянул руку чтоб забрать сумку Раменского. —А? Да можешь ее взять. — Шатен снял с себя сумки и отдал Гетерохромному. Роменский перевел взгляд на Руду где на его лице читалась легкая ухмылка, а рядом с ним стоял с такой же ухмылкой Домер. —Эх, ты Никита! Когда я нес тяжелую сумку ты не хотел и не предлагал мне помощи! —Домер начал драматизировать. Руда сделал грустное лицо и начал гладить его по спине. —Правильно Саша, успокой своего парня, ноет и ноет. — Роменский сказал эти слова и побежал вперед по тёмному асфальту. —Да чтоб ты споткнулся! — Кричал красный Саша. И о чудо! Давид споткнулся об ветку и споткнулся и упал лицом об асфальт. –Давид блять! Я же пошутил — Сашка подбежал к Давиду и начал его осматривать. Колени и лоб красные красные. А сам Роменский сидел и смеялся. Домер подошел к своему и парню и спросил что с ним. Никита подошел к ним не спеша. —Блять, я сказал ему споткнутся и он до того послушный что сам споткнулся об ветку, и ебнулся лицом. — Рудаковский поднял Роменского который все еще смеялся. —Эй Домер подержи сумку. – Никита отдал Домеру сумку и присел возле Роменского.— Залазь на спину. —Ой ну вы точно парочка. — Никита повернул в сторону Руды и усмехнулся его словам. —Я ему это предложил потому что если Домер его понесёт ты будешь ревновать. — У Саши закончились аргументы он лишь отвел взгляд на асфальт. —1:1 — Никита поднял Роменского который сидел молча на его плечах—Эй Роменский, ты хоть что то ешь? Лёгкий очень. Никита чуть чуть его подбросил и теперь его руки находились на ляшках Давида, когда он понял это он покраснел. Давид этого не заметил. Дальше парни шли молча. *** Парни легли на диван и включили фильм. Свет в доме выключили. Домер лег возле Никиты а Руда возле Роменского. —Эй Саш, а где собственно родители? – Спросил Давид. —Они уехали на 2 недели в гости к тёще. Как на счет того чтоб эти 2 недели ты был со мной?—Руда взял за руку шатена. —Ой я даже не знаю, это слишком для нас— Давид сделал свой голос женским и начал играться ним. Домер и Никита нервно ели свой попкорн поглядывая на парней. Никита иза недопонимания а Домер иза парня. —Ой все тише! Интересный момент. —Руда перевел свой взгляд на ТВ Остальные последовали его примеру. Через 7 минут уже все уплетали попкорн поглядывая на большой экран. Фильм закончился через час и 35 минут. Все обсуждать на счет фильма. —Эй Сашка, я в душ. –Давид встал с дивана и направился в ванную. –Полотенецы на стиралке!– Крикнул ему Руда. *** Когда Давид вышел из душа уже в шортах и майке, он увидел что уже все спят. Домер уснул на спине а сверху него дремал Никита, а Руда спал в стороне. —/Тц, бедного Сашку отпихнули\ Роменский лег на спину и потянул Руду на себя и тот проснувшись, нечего не понял но чуть поколебавшись он удобно устроился на груди Роменского. Все уснули.