Purple hearts in your eyes

У Каору глаза обычные. Тёмные, почти чёрные, трудно различить зрачок и радужку. Больше она ничего сказать не может. Глаза как глаза. Не особенные. Вот у её мамы были красивые. Из светло коричневого, можно сказать оранжевого, они перерастали в светло-зелёный. У госпожи Судзуки глаза выразительные, ярко отражают любые эмоции. Блестят, когда она смеётся над выходкой непутевой дочери, в них будто грозовые молнии сверкают, когда та чем-то недовольна. У брата тоже были неплохими. Тёмные, цвета болотной воды. Лисий разрез придавал какой-то хитринки взгляду, кажется, он знал все твои секреты. На фоне всех людей, которых она знала, девушка чувствовала себя слишком обычной. У всех была какая-то изюминка, то, что выделяло среди толпы. Звёзды в глазах, ямочки на щеках, громкий дельфиний смех, милое поведение или харизма. У Судзуки такого не было. Вообще ничего. Поэтому она думала так: если у тебя чего-то нет, но ты очень хочешь, то нужно сделать это что-то самой. Когда ей было пятнадцать, девушка впервые пошла в парикмахерскую, чтобы не просто подравнять кончики, а для покраски. Скучный и банальный чёрный был перекрыт ярким рыжим, который и по сей день остаётся на волосах. Стала заниматься рисованием, сначала на бумаге, потом разрисовала старые сундуки у девушки на даче, джинсы стали с рисунком красного дракона из простых белых, потолок, что раньше был белым, сейчас носит на себе зелёные ветви с листиками и ромашками, разноцветных птиц. Сделала несколько проколов в ушах, теперь там красуются звёздочки разных размеров. Из тихони, которая заливисто смеялась только с самыми близкими подругами, она превратилась в общительную и яркую. Вступила в студенческий совет, теперь не сидит в одиночестве на переменах, к ней подходят поболтать, сама она часто бегает с поручениями, а в предпраздничные дни пропадает в залах с подготовкой к концертам. Каору вообще любила смотреть в чужие глаза, как бы странно это не звучало. Когда смотришь в них, ты видишь чужую жизнь, ярче ощущаешь эмоции человека. Есть в глазах что-то волшебное. Из-за своей странной любви ко всему необычному и к глазам, девушка даже не удивилась, что ей понравился Риндо Хайтани. Он перевёлся в её школу совсем недавно. Говорят, он приехал из большого города, но зачем его семье небольшой городок? Красивый, высокий, необщительный— будто вышел из какого-нибудь современного любовного романа. Потому и привлёк внимание почти всех девчонок. Каору романы не нравились, как и парни из них. Они были жестоки и глупы, ничего кроме дорогой одежды и, зачастую, трагичной истории детства у них нет. Она особо не смотрела на него, ей больше нравились улыбчивые люди, разговорчивые, такие, которые светятся. Какой Судзуки стала. Но когда его посадили с ней за одну парту, то стал понятен всеобщий ажиотаж. У Риндо были безумно красивые глаза. Светло-фиолетовые с чёрным вкраплением. Поддернутые вечной меланхолией и некой скукой. Иногда Каору смотрела на него во время уроков, делая вид, что увлечена пейзажем за окном. Солнечный свет из окна ложился на светлую кожу, подсвечивая пшеничные волосы и делая радужку ещё более светлой. А когда на улице было темно, то учитель включал лампы в кабинете. Тогда, под электрическим холодным светом, глаза Хайтани немного темнеют. Наверное, это очень странно, смотреть на чужие глаза. Судзуки надеется, что в этом нет ничего плохого. Она же просто любит красоту. Они никогда не разговаривали за те несколько месяцев, что сидят рядом. Каору даже просила ручку, когда забывала свою у других, а не у соседа. Тот казался слишком грозным, кинет на тебя один взгляд, и ты уже хочешь провалиться под землю. Поэтому рыжая и не говорила ему ничего, только любовалась иногда, стараясь, чтобы это было незаметно. С этим она ничего поделать не могла. Но видимо, плохо старалась. —Не пялься. Слышать такое в обычный вторник очень странно и неожиданно. В классе под монотонное бормотание учителя будто снег на голову в середине лета. Поэтому Каору и не понимает сначала, что это ей сказали. Но когда ловит ответный взгляд фиолетовых глаз, то вздрагивает и по-глупому отворачивается. Смотрит на доску, где белым мелом написано число. —Я не пялилась, — шёпотом, чтобы никто не услышал. —Пялилась, — прилетает в ответ уверенно и скучающе. Обиженно засопев, девушка снова смотрит на учителя, что читает прямо из учебника не стесняясь. Пытается придумать ответ и наконец у неё получается: —Я в окно смотрела. —Оно зашторено, — Хайтани тоже не смотрит в начало класса, теперь его внимание устремлено на Каору. Смотрит как на идиотку, у неё мурашки пробежали недовольства. —Слушай, ну, посмотрела, засмотрелась. С кем не бывает? —Во-первых, со мной не бывает. Во-вторых, — он поправляет очки, которые съехали на кончик носа, — ты делаешь это уже не в первый раз. У всего есть границы, — говорит поучительно. Как родитель ребёнку. В глазах всё та же скука, выводящая из себя. —Какой ты занудный, — злостный шёпот вырывается из рта. Понимание того, что её уделали удручает. —Зато не пялюсь на одноклассников и не напоминаю маньяка, — взглядом проходится с головы до талии, выглядит сейчас будто самый крутой. «Но ты, Риндо Хайтани, определённо не самый крутой.» —Какой к чёрту маньяк? — произносит оскорбленно, приоткрывая рот в удивлении. —Самый настоящий. Который подкараулит в переулке и увезёт в лес. Судзуки хочет ответить что-то язвительно отвернувшемуся парню, но голос учителя, что обратил на их парту внимание, меняет её планы.