Пустые глаза, сильные руки

                    Так, после заветного “да” прошла осень, за ней наступила дождливая для их региона зима.       Чайльд уговаривал Кэйю съехаться, но даже несмотря на слегка напряженные отношения братом, ему было комфортно жить раздельно со своим парнем, не видя смысла в съезде. Они продолжали видеться в секции, даже после того, как рыжий уже довольно хорошо отточил свой навык владения луком, он продолжал посещать стрелковый клуб хотя бы ради свиданий с Кэйей. Но в зимние праздники Альберих согласился пожить у него весь свой двухнедельный отпуск.       Таким образом пришлось объясняться перед Дилюком, который лишь утвердительно кивнул на такое заявления, не видя в этом проблемы. Другое дело были друзья Альбериха, которые, мягко говоря, были шокированы таким решением.       Такая перемена значительно повлияла на их отношения, но в лучшую или худшую сторону, сказать было трудно.       Чайльд оказался ненасытным любовником, готовым выгрызть из тебя всю суть и оставить перемолотые кости. Адреналин, получаемый от взаимоотношений с ним, какое-то время подпитывал Кэйю, заставляя думать, что бесчисленные качели из нежности и неустойчивости часть личности его парня. Ему это даже нравилось, он получил то, что ожидал, но вскоре всё стало приобретать багряные оттенки на его теле.       Чайльд учтивый, спору нет, он давал знать Кэйе, что о нём хотят заботиться, но он также был и грубым. Это практически никогда не выражалось словесно, но это было видно в действиях, когда сильные руки хотели остаться на теле Кэйе подольше и побольнее, когда пустой взгляд пронизывал до сосания под ложечкой, а ещё когда Кэйя впервые кончил от асфиксии в панической попытке вздохнуть.       Розария долго и молча испепеляла взглядом синюю макушку, когда случайным образом заметила на запястье друга синяки, которые тот мог получить только одним путём. - Ты прокололся, знаешь? - внезапно говорит она, заставляя Кэйю полностью застыть на месте.       Альберих многословно молчит, предпочитая вместо ответа уткнуться в бокал с вином и пытаться всячески избегать зрительного контакта с подругой. То, что его отношения с Чайльдом были слегка бурными, можно было лишь догадываться, ведь Кэйя старался держать эту подробность в секрете от близких. Он сам не до конца понимал сути такого решения, но нутро подсказывало, что так будет лучше. Но для кого? - Кэйя. - голос девушки жесткий и совсем не дружелюбный, когда она пытается обратить на себя внимание. - Мгм.       Впрочем, в этом был весь Кэйя, даже когда будучи на грани отчисления Дилюк заподозрил неладное, заставив вернуться нерадивого брата в нужное русло. Своей опрометчивостью Альберих действительно попадал в плачевные ситуации, но Розария посчитала что отношения с военным в резерве слишком даже для рискованного Кэйи. - Меня всё устраивает, если ты об этом, - парень облизывает губы, наконец-то отставляя бокал. - Если тебя так возбуждает играть в его русскую рулетку, то это твоё дело, - вздыхает она. - Но я такое не одобряю. - Я знаю, - Кэйя вздыхает. - Я ему доверяю.       Альберих мог описать Чайльда как человека увлечённого, иногда слишком уходящего в себя, но довольно надёжного. Его парню очень не нравилось пристрастие Кэйи к алкоголю вечерами по пятницам, а временами он уходил в такое напряжение, что выглядел как натянутая струна, готовая лопнуть в любой момент, но Кэйя приспособился.       Доверие было слегка мнимым, но тем не менее оно всё равно присутствовало. Это напоминало проверку умений стрелка на точность, где у Кэйи на голове яблоко, а перед ним Чайльд уже с натянутой тетивой. Тут всё зависело не только от силы, умений и грамотности стрелка, но и от тараканов в его голове.       Непроизвольно Кэйя выпивает чуть больше вина чем планировал и это его ошибка.

***

      Приходя к ним домой позднее этим вечером, Альберих старается как можно тише скинуть с себя промокшую обувку. Пасмурность на улице отражалась на его лице, ведь он абсолютно точно знал и был уверен в том, что получит несколько колких фраз, что опять вот он выпивал (хотя и не упивался вовсе, сейчас это было большой редкостью после вступления в отношения) ведь теперь наверняка знал как сильно Чайльд это ненавидит.       Дома пахло любимым Чайльдом “вином с картошкой”, как Кэйя любил называть суп парня. Он прислонился к стенке, грея сырые ноги о согретый пол, витая в своих мыслях. - Кэйя? - слышно из комнаты, вырывая парня из раздумий. - Я.       В коридоре оказывается Чайльд, слегка растрёпанный, но вместо приветственной улыбки у него слегка сморщен нос в значении “опять”. У Кэйи много что происходит через “опять”, но сейчас всё было ясно, учитывая слегка опьяненное состояние Альбериха.       Они стоят прямо в коридоре, смотрят друг на друга, у рыжего скрещены руки, когда Кэйя наконец проигрывает эту игру в гляделки, опуская взгляд в пол, слегка шмыгая носом. Чайльда наконец тоже попускает, он шумно выдыхает, уходя обратно в комнату. Парень не понял, когда успел задержать дыхание.       Только после этого, Кэйя неспеша снимает верхнюю одежду, кидает в обувь сушилку, а потом проводит много времени в ванной, “проветриваясь”. - Как день провёл? - спрашивает Альберих, наконец-то заходя в спальню, где Чайльд уже готовился ко сну.       Вместо слов, Чайльд подходит к Кэйе, приобнимая за талию. Он смотрит в голубые глаза напротив, словно пытаясь разглядеть в них ответы на терзающие его вопросы. - Ну что мне с тобой делать? - спрашивает наконец рыжеволосый, звуча нарочито ласково, что обычно не соответствовало его поведению в таких ситуациях и заставляло насторожиться. - Любить и лелеять? - Кнут и пряник, Кэйя. - Чайльд слегка улыбается. - Мы это обсуждали.       Парень не успевает ничего сообразить, когда руки с талии перемещаются ему под зад, сразу же крепко сжимая. Чувствуя лёгкое головокружение от того, как его резко повалили на кровать, он резко цепляется за чужие плечи. - Обычно люди лучше понимают, когда совмещают приятное с полезным, верно? - Чайльд продолжает ухмыляться, одаривая Кэйю звонким шлепком по ягодицам, вырывая из партнёра удивлённый вскрик.       Что в данной ситуации было приятное, а что полезное было сказать трудно. Кэйя внезапно раскраснелся от возможной перспективы быть отпоротым. Он ощущал себя виноватым за то, что довёл до такого, но вместе с этим ему было ужасно любопытно чем всё окончится. Он даже не сопротивляется, позволяя его парню манипулировать его телом как тот пожелает.       Чувство было сродни со скорой кончиной, когда его словно приговоренного переворачивают на живот самым внимательным образом и приспускают нижнюю часть одежды вместе с бельём, где уже имелось пару разноцветных отметин. Альберих не успевает среагировать, когда тяжелая рука бьёт чётко и больно. - Знаешь как отец меня наказывал за проступки? - Чайльд не ждёт вопроса, ударяя ещё раз. - Он брал старый кожаный армейский ремень с огромной железной бляшкой. И... Кэйя вслушивается в эти откровения лишь вполуха, получая серию ударов по мягкому месту. Но даже так, ему было тревожно это осознавать. - Старик знал, как выбить всю дурь. - Чайльд, я всё понял, прекрати! - взмолился Кэйя. - Закрепим результат.       На последнем ударе из Альбериха непроизвольно вырываются слёзы, а в горле засела и душит обида. Когда его выпускают из такого унизительного положения, он отказывается смотреть в глаза партнёра, поправляя свою одежду. - Ты плачешь?       Ответа не последовало. Вместо этого Чайльд пододвинулся к Кэйе и оставил наинежнейший поцелуй на плече парня. Рука также, как в начале обвилась вокруг талии, но в этот раз без умысла повалить или куда-то направить. - Выдохни, всё хорошо. Я больше не сержусь.       Рыжий слегка потёрся щекой о чужое плечо, слыша слегка дрожащий выдох. - Я люблю тебя, знаешь? Просто я так много раз говорил тебе, что мне не нравится твоя привычка напиваться.       Кэйя не хочет спорить, вместо этого просто поворачивается наконец-то лицом к парню, и Чайльд удовлетворённо подмечает слегка покрасневшие глаза. Красный белок с голубой радужкой смотрится особенно красиво, особенно когда он знает кто автор такого зрелища.       Парень слегка целует Кэйю в щёку, в край губ, ощущая на себе всё напряжение под своими руками. От него пахнет мятной жвачкой, когда из него снова вырывается слегка дрожащий выдох. Чайльду отчего-то стало совестно, когда он решается поцеловать его в губы, свободной рукой зарываясь в синие локоны и снимая с них резинку. Кэйя отвечает не сразу, но даёт себя уложить на мягкие подушки, когда поцелуй углубляется.       После кнута всегда идёт пряник и пора бы уже привыкнуть к такой череде. Чайльд слегка задирает футболку Кэйи оглаживая впадину живота, ведёт руку выше, чуть прикусывая за нижнюю губу парня. Завтра он будет любоваться чудесными синяками на заде любимого, пока что довольствуясь тем, как синеволосый подстраивается под его ласку, словно жаждущий внимания.       С Альберихом временами было трудно, это так, но парень обожал его за отдачу, за их страсть и видимость послушности несмотря ни на что. Возможно именно этого не хватало всё время Аяксу, но сейчас Чайльд вдоволь упивается первыми стонами под ним, когда поцелуи плавно перетекли на шею, целуя там, где как он знает, нравилось его парню больше всего.       Колено Кэйи ненавязчиво трётся о пах партнёра, словно ожидая своего обещанного поощрения, но рыжеволосый вовсе не жадный. Он раздевает парня, не отрываясь от чужой шеи, ласкает руками желанные бёдра.       Внезапно Кэйя протягивает ему презерватив. Чайльд усмехается, принимая резинку. Никто их них не мог объяснить почему у них под матрасом всегда хранилось парочка таких штук, но оба знали, что это сделано с целью сделать всё “чисто и без долгой подготовки”. А ещё с запахом клубники.       Первые толчки Чайльд делает размашисто, со вкусом. Регулярный секс сказывался на организме, когда Кэйя принимал в себя без затруднений. Рыжеволосый берёт его под колени, практически сгибая пополам для лучшего проникновения. Вид такого Кэйи был самым лучшим зрелищем, весь раскрасневшийся, с задранной мятой домашней футболкой Чайльда и размётанным по постели длинным шелковистым волосам, за которые было так приятно тянуть.       Если для этого его придётся пороть каждый день, Чайльд готов идти на такой риск. Лицо Кэйи слегка искажалось в гримасе лёгкой боли, когда Чайльд делал особенно сильные толчки, задевая свежие гематомы на мягком месте. А ещё эти стоны... Кэйя всегда старается их сдерживать, поэтому рыжеволосому приходится стараться “выбивать” их из Альбериха и их наличие для него как самая ценная награда.       В комнате было жарко и очень душно, когда парень почувствовал, что приближается к исступлению. Он наклонился, в очередной раз прикусывая кожу на чужой шее так ощутимо крепко, что после слегка болезненного вскрика наконец-то излился в резинку.       Оба тяжело дышат, когда Кэйя из-за полуопущенных ресниц влажными глазами уморено смотрит на своего парня. - Ты не...?       В ответ Чайльд получает слабое мотание головой, после чего целует губы напротив, беря в свою руку член Кэйи, мягко надрачивая пока тот тоже не кончит в его ладонь.       Рыжеволосый слегка обессиленно валится рядом, а к Кэйе возвращается его вредность, и он прогоняет его отмываться.

***

      Кэйя привыкает просыпаться рано. Возможно потому, что Чайльд любит будить его ненавязчивыми поцелуями в лицо или потому что тот оказался большим фанатом зимней утренней рыбалки или всё сразу. - Спасибо, - слабо говорит синеволосый, когда перед ним ставят тарелку с горячими бутербродами и сладкий чай.       На заднице сидеть ужасно больно, но он сидит на кухне в компании парня, задумчиво смотря как партнёр медленно пьёт свой горький кофе. Пока ещё Кэйя не переманил его на сторону сладкого чая, но у них ещё будет на это время. Но сейчас Альберих обижен на Чайльда за эту боль.       Это для них свой собственный утренний ритуал. Если ночь оканчивается сексом, они не особо разговорчивы и энергичны с утра и обычно Чайльду приходится отвозить Кэйю на работу, так как возможно чувствует за собой вину за состояние парня. Но сейчас у того отпуск и вместо этого он делает для него завтрак.       Они молчат, оба погруженные в свои мысли.       Кэйя проверяет телефон на наличие каких-либо уведомлений, когда видит сообщение от Дилюка с предложением о работе.