Посиделки у солдатского костра

Нильс был обычным солдатом из шестого сопровождающего отряда, что присматривал за гражданскими, которых вытаскивали 'спасатели', сопровождал повозки с поставками, доставлял почту, и вообще отвечал за связь. Но… Неожиданное нападение перечеркнула жизни практически всего отряда. Повезло ещё, что они успели эвакуировать выживших. Хотя, если бы не помощь семнадцатого спасательно-розыскного отряда, погиб бы и Нильс, придавленный тушей убитого медведя. Ну, видимо, удар по голове был слишком сильным. — Девочка… почему ты одна, и что забыла в военном лагере? — спросил он мрачно глядя на девочку лет восьми, деловито снующую между палатками.— Всех выживших вроде переправили еще неделю назад! — На работе, дяденька, — неожиданно весело отозвалась та, и вдруг рыкнула, сердито глядя на солдат, что тащили носилки с третьим. — Эй! Я кому сказала этого из палатки не выносить?! У него еще одна операция! — Да, мэм! — и те бодренько помчались обратно. — Простите! — Еще раз такое увижу и сшивать буду без анестетика! — отрезала странная девочка, и поспешила к мед.палаткам. — Что за пиздец я сейчас увидел? — округлил глаза изумленный Нильс. — Дочку врача, — зевнул один из солдат, с интересом разглядывая растрепанного бледного новичка. Нильс уже знал, что капитан семнадцатого отряда уже отрапортовал в центр, и парень был временно прикомандирован к ним. А может, и не временно. Хотя самого командира он никогда не видел. Только слышал, что его порой называют 'Бешенным', но ведь это не значит, что… — Что ребёнок делает в военном лагере? — Живёт, — пожал плечами местный, а парень напрягся, заметив, что эта девочка начала подкрадываться к нему с бинтами. — Брысь отсюда! — нахмурился настороженно. Да, он получил по голове, но не рехнулся же, чтоб малявку подпускать к, пусть и неглубокой, но очень неприятной ране на руке. — Ну-ну, посмотрю я на тебя после папиной перевязки… О, папа! — подбежила к худощавому, мрачному мужчине, с чьи короткие, огненные топорщились мокрыми иголочками. Сильные, загорелые руки, испещреные шрамами, подхватили весёлую малышку и закружили в воздухе. — Он меня будет перевязывать?! — задохнулся Нильс. Этот человек был похож на кого угодно, кроме врача! Уж в чем-чем, а в этом парень был уверен. — Нет конечно! — хохотнул солдат. — Но… Папа… — Нильс понимал, что голос звучит жалко, но его прервал голос медика, в чью палатку тот и заспешил. — Следующий! — резкий тон принадлежал другому мужчине: темноволосому в халате, на котором темнели подозрительные пятна. — Ха? — холодные голубые глаза окинули Нильса придирчивым взглядом, остановившись на кое-как перевязанной руке. — Это ещё что за царапина? Что, Мира не успела перевязать? — несчастный раненный вдруг подумал, что… Был готов отдать несчастную конечность и ребёноку, и рыжему, и… Кому угодно, только не этому человеку, от которого разило свежей кровью и… Ромашкой? — Она ребёнок! Я ей конечность не доверю! — всё же попытался оправдаться он. — Да-а-а, я вижу, — без всякого пиетета покрутил его руку, ориентируясь на болезненное шипение. — Мда… Грязь попала, чистить надо… Ща, — достаёт коробочку с чистым набором инструментов. — А… Анестезия? — неожиданно робко уточнил Нильс. — Роскошь для полутрупов! — отрезал странный медик. — А…Алкоголь? — совсем тихо. — Выпит, — но голубые глаза были безжалостны. Солдат замер, в панике глядя на жуткого вида, острые даже внешне, инструменты. Мира и Кейл, слушая вопли из палатки: — Папа Том разозлился, — констатировала девочка. — Я…Я позже зайду, — заторопился командир. — Наверное… — Без 'Наверное', ты же не хочешь, чтобы он был совсем сердитый? На что Темз лишь горестно вздохнул, невольно касаясь повязки на рёбрах

***

— А где тот ребенок? — вдруг спросил Нильс, когда смог осознать себя в казарменной палатке для солдат. — Молится, — зевнул, притащивший его сюда вице-командир, и ответил на недоуменный взгляд. — Не могилы же ей копать! Парни копают, она и еще пара ребят отпевают и молются за упокой. Мы, конечно, сана не имеем, но вдруг… — окинул мрачного новичка, что отходил от лечения. — И зря ты Мирку прогонял. Она у нас девчонка умная, мелкие раны лечить умеет… Да и помягче Тома будет, хэх… теперь тебе повезет, если вообще подойдет, — хмыкнул, — злопамятность у нее в отца! — Она вообще-то двух разных людей отцами назвала! — вдруг возмутился Нильс. — Да и что это за лагерь такой?! этого нет… того тоже нет! Не, я конечно, понимаю, война и все не жируют, но анестетики-то! Это ж… — А что ты хотел? — хохотнул вице-командир, которого все называли Ганс. — Ты не в центре, а на отшибе. Это туда, — неопределённо мотнул головой, — все по первому чиху доставляют, а нашему капитану еще и доказывать надо, что нам что-то нужно! Вот и экономим, а что-то сами делаем, — пожал плечами. — Но, что у вас вообще ребенок тут делает?! — Сказали же — живет. Она — дочка капитана, из родственников больше никого, — терпеливо, как ребёнку объяснял Ганс. — Так говорили, что того жуткого врача?! — Нильс чувствовал, как у него начинает болеть голова. — Официально, она — дочь командира. Том присматривает за ней, потому что у последнего не всегда хватает времени, сил и здоровья за ней приглядывать. — Так отправили бы в центр! О ней там позаботились бы! — Как? Ребенка без семьи на ручках носить не будут. Выдадут минимум и поминай как знали. Сам что ль не видел что в этих приютах творится? — скривился вице-капитан. — Да и с ней… Ситуация… Особая. — Но она дочь капитана, — напомнил Нильс. — И вроде есть меры поддержки семьям… — Приемная, — добил его Ганс. — Она — дочь прошлого капитана, а нынешний — Темз, взял ее под свое крыло, и не дай Смерть, ее кто обидит. За нее весь наш отряд голову открутит и запихнет обидчику в сраку. — А предварительно еще и вскроют, — хохотнул с соседней койки ещё один солдат, с интересом, слушая, рассказ вице-капитана. — И не профилактики ради, — усмехнулся. — И рука у Мирки нашей легкая. Мне, вон, ногу прошлый раз полоснули, — ударился в воспоминания, игнорируя совсем несчастный вид запутавшегося Нильса. — И уже морально приготовился выслушивать маты Тома, но он был занят другими, более коцанными. Вот Мирка меня и зашивала, больно, понятное дело, но обезбол у нас идет ток серьезно раненым… — Но зато как зашила! — хмыкнул Ганс. — Шрам почти не видно. Том тогда ругался, конечно, но старания оценил. У нас теперь все хотя бы раз проходили через ее золотые ручки. Конечно, к особо сложным ранам не допустят, но царапку, типа, как у тебя почистить или зашить вполне. Перевязку несложную поменять, тоже она. — Ага, парни молятся, чтоб она заменила Тома, а то слишком уж него норов крут, — невольно потер шею солдат. — Сплюнь! — вдруг рассердился вице-капитан. — Тома вынесут из палатки только вперед ногами! А перед этим явно командира. На что все находящиеся в палатке солдаты, разной степени коцанности дружно затьфукали. — Это что ещё за фонтан? — выгнул бровь, заглянувший к ним рыжеволосый командир. — Кома-а-а-андир! — дружно заныли солдаты, кроме всё ещё охреневшего Нильса. — Не бросайте нас? — Набухались что ли? — мотнул головой командир, и взглянул на выглядывающую из-за него девочку. — Малая, обезбол полевой им не давать. Даже если будут ныть! — Да! — улыбнулась та, и рыжий погладил дочь по голове. — Это… И есть командир? — только произнеся эту фразу, Нильс понял, что — идиот, он же видел этого человека! И Ганс, сказал, что малявка — дочь командир! Но, кажется, никто не понял его оплошности — Ага, — улыбнулся вице-капитан. — На вид, конечно, ему больше двацатника не дать, но ему уже почти тридцать, — и вдруг хлопнул его по плечу. — Кстати, меня Джо зовут, но откликаюсь я и на Ганса. — Нильс… — отрешенно отозвался тот. — Вот и познакомились, — улыбнулся Ганс… Или всё-таки Джо? — А теперь давай, встаем. Ноги-то целы. — Куда? — удивился Нильс. — Ужинать! И ты сегодня в карауле. — Но я ранен! — А это уже здесь никого не ебет! Мы в условно безопасной зоне. А ты накричал на Мирку, попал к злому Тому… и все это видел наш командир. Да не боись, ты в первой вахте. Всё равно пока спать нельзя. Удачи отработать! — Эт ток с виду у нас тишь да гладь, — поддакнул другой солдат, выходя следом. — Но бывают плохие и черные дни — А еще вторники! — застонал третий, закрывая лицо руками. — Хэ-хэ потом узнаешь, — лицо Ганса стало подозрительно-неловкимподозрительно-неловким, заметив озадаченный взгляд Нильса. Когда проходили мимо мед.палатки. — Протестую! Вино полезно! — раздался голос командира из палатки. — Отклоняется! — отрезал в ответ медик. — Почему? — голос капитана был по-детски обиженным. — А кого дыра в бочине?! — не сдавался врач. — Да бля-я-я… Для кровеносных сосудов нужно вино! — А перевязывать тебя буду — я. Уверен? Командир Темз смолк. — Учую — пизда тебе, — буднично заключил Том. Нильс, слыша их тихонько спросил у Джо: — А командир и врач. . . Они что… Вместе? Вице-капитан аж остановился, и лицо его приобрело странное, хитрое выражение: — А этого никто не знает, — почти пропел он. — Но, ты можешь сделать ставку. На то, когда же~ — Ганс, еб твою мать! Что я слышу! За дело Гноссама, мир его праху, взялся?! — И палатки выглянул раздражённый медик, но вице-капитана это не смутило, он лишь турнул новичка в сторону кухни — уж что-что, а питание для раненных зачастую залог будущего здоровья. Да и поберечь нервы парня стоит. Всё-таки первый день в отряде. — Да ладно, Том, вам серьёзно только потрахаться осталось, ведёте себя, как заядлые женатики! — и заметив странное выражение лица Тома, и не менее странный звук от командира. — Да ладно?! Серьёзно?! — Ну было дело, — нехотя отозвался медик, отходя к столу, чтобы заварить чай, Кейл без рубашки, но наполовину перемотанный бинтами, сидел около операционного стола, прижимая к груди бутыль из тёмного стекла. — И как? — осторожно поинтересовался Джо, но зная ещё как реагировать на неожиданные подробности. — Неудобно, — поморщился командир, нехотя отдавая бутылку Тому, и принимая свою кружку с. ромашковым чаем. — Да и мне скелеты не особо нравятся. Предпочитаю дам, хотя бы с округлостями, — добавил медик. — А чего это я — скелет? — возмутился Кейл. — Жрать нормально пробовал?! А не пока прийду злой я — и не впихну в тебя хотя бы одну тарелку каши! — Эй, я вообще-то занят бываю! — надулся капитан. — И метаболизм у меня… Дерьмовый. — Вот поэтому стоит хоть иногда лучше относиться к своему организму! Этот спор они могли продолжать очень долго, поэтому Джо тихо-тихо выскользнул из палатки, неверным шагом добираясь до кухни. — Что такое, Ганс? — быстро спросил один из солдат, что разливал по мискам густую похлёбку. — Неужели нам ждать вторника? — Я поднимаю ставку, — тихо отозвался вице-капитан, и замолчал, игнорируя удивлённые взгляды и вопросы.