Мостик

      Вэш подошёл к резервуарам. Сестрицы обеспокоенно пульсировали, озаряя всё вокруг алыми тонами. Парень вздохнул и подумал, что местным станциям слишком тесно и неуютно, как и многим другим живым агрегатам, запертым по воле людей. Найвс лучше заботится о сёстрах. В Июле им свободнее. Просторнее.       Он подошёл к беременной. Медленно приложился щекой и ладонями к прохладному стеклу и прислушался. Станция тревожилась за дитя, которое должно вот-вот появиться на свет. Она была свидетельницей того, как у соседней сестрицы забрали младенца, а потому боялась и за своего малыша. Ураган улыбнулся и погладился о холодящую поверхность щекой.       — Не волнуйся. С ним всё будет хорошо. Мы — индепенденты — заботимся о потомстве. Малыши счастливы с нами. Никто не обидит плантов, особенно когда Най объявил о жестоком наказании для людей.       Парень представил довольное лицо близнеца и закусил губу в предвкушении скорой встречи. Он подошёл ко второму резервуару и прикоснулся к нему в той же позе. Недавно родившая станция прильнула к стеклу и внимательно слушала его. Вэш закрыл глаза и продолжил:       — Мы хорошие родители. Твоя крошка в надёжных руках. Пожалуйста, продолжи создавать ресурсы. Здесь очень много людей, которые не выживут без твоей помощи.       Комната медленно наполнилась голубым сиянием. Станции успокоились. Люди, которые собрались вокруг, радостно зааплодировали и засвистели. Николас изумлённо уставился на друга и вытащил тлеющую сигарету изо рта двумя пальцами.       — Так быстро?! Ну ты даёшь, Лохматый!       Вэш хохотнул и пожал плечами. Несмотря на благодарные лица людей, местные горожане боялись подходить к индепенденту. Ураган вспомнил статью, в которой они с братом довольно жестко указали свои позиции, а потому не винил человечество за осторожность. Парень и сам не горел желанием сближаться с теми, кто годами выжимал из станций все соки. Блондин запустил пальцы в свои волосы и задумался.       — Сможешь отвезти меня назад, Николас?       — Сейчас? — похоронщик резко выдохнул, а его взгляд забегал. — Мы же всю ночь тащились через Пустоши! Отдохнуть бы.       — Но я не устал, — возразил Станция. Он скользнул понимающим взглядом по человеку, а после хихикнул: — О. Точно. Тебе нужно отдохнуть. Я привык, что Най всегда активен, ха-ха!       — Ага, даже слишком, — пробурчал Николас и невольно уставился на яркие синячки на шее планта. — Мы два часа в городе, а ты уже сто раз упомянул своего брата.       — Тебя что-то смущает? — резко спросил Вэш и подозрительно сузил глаза. Когда Ник покраснел и отрицательно помотал головой, парень добродушно хихикнул и добавил: — Ну и прекрасно.       — Знаешь, у меня есть одна идея… Не уверен, что она хороша, но всё же.       Ураган прикоснулся к прохладному стеклу резервуара и вопросительно промычал.       — Думаю, что эта станция родит не сегодня-завтра. Может, останешься на пару дней? Приглядишь за ней, а как мелочь родится, я отвезу тебя в Июль. У меня есть комната в местном приюте, остановишься там. Обещаю не приставать!       Николас старался, чтобы его голос звучал как можно беззаботнее. Он даже пытался пошутить, но бывший подопечный скептично хмыкнул и скосил на него снисходительный взгляд. «Ты думаешь, что некто вроде тебя может сравниться с моим прекрасным рыцарем-близнецом, чтобы я позволил тебе флиртовать со мной?» — говорил его взгляд.       — Знаешь, звучит неплохо, — всё же признал Вэш.       Он отлип от стекла и с чувством потянулся, разминая кости. Бессонная ночь сказывалась и на нём, более человечной версии индепендента. Вульфвуд рвано выдохнул, поклонился в шутку и сделал пригласительный жест следовать за собой.       Во время неспешной получасовой прогулки до «Упования», бывшие напарники заглянули в булочную. Николас купил огромный пакет пончиков и вручил его Урагану, надеясь, что это навеет хоть призрачные отголоски прошлого в заблокированной памяти. Парень благодарно улыбнулся и тотчас принялся за угощение, но судя по его блаженной и отстранённой мордашке, думал он вовсе не об их путешествиях, а о эротичных играх со своим бесконечно влюблённым старшим братом. Вэш думал о Миллионсе каждую свободную минуту. Ник видел это по блестящему взгляду и мечтательной улыбке паренька. От этого сердце тревожно сжималось, а царапающее чувство вины за предательство колючкой застревало в горле.       Комната Вульфвуда оказалась более, чем скромной. Минимум мебели компенсировался большим окном с лёгкими шторами кремово-воздушного цвета. Узкий покосившийся шкаф, тумбочка у кровати, круглый коврик, связанный вручную воспитанниками, — вот и всё имущество Карателя. Если не считать здоровый крест, обмотанный тканью, в углу.       Вэш с интересом уставился на него. Крест смутно показался ему знакомым, но парень не стал заострять на этом внимание. Он посмотрел на узкую койку, а затем перевёл взгляд на Николаса.       — Кровать одна.       — Она твоя, — гостеприимно отозвался похоронщик. — Возьму спальник в кладовке и лягу на полу. — Душевая для мальчиков дальше по коридору. Можешь взять в шкафу чистое полотенце.       — Хорошо. Спасибо.       Вэш вёл себя настороженно. Разумеется, он и раньше не особо расслаблялся в присутствии Вульфвуда, но теперь его холодная вежливость и безразличие ощущалось в каждом слове, интонации и взгляде. И пусть Гуманоидный Тайфун выглядел дружелюбно (по сравнению со своим злым близнецом), Карателю безумно не хватало той дурашливой улыбки, которая сияла на губах прошлого, настоящего Вэша.       — В общем, располагайся, Лохматый. Я кое-куда сбегаю и вернусь.       Блондин пожал плечами. Он закинул чистое полотенце на плечо и ушёл в душевую. Вульфвуд проводил его внимательным взглядом, после чего сорвался с места и бросился в центр города к телеграфу. Ник знал, что в паре часов езды от «Упования» живёт одна очень приставучая девчонка, которая жаждет возвращения настоящего Вэша Урагана, также, как и он.       От Страйф не было весточки до самого вечера. Николас сидел как на иголках. Он провёл Урагану мини-экскурсию по приюту и новому строящемуся корпусу, сводил его на обед в часовенку и зачем-то познакомил с половиной воспитанников.       При виде детей Станция расслабился и заулыбался. Ураган с удовольствием поиграл с детишками в догонялки, а когда он выдохся и заскучал, Ник ляпнул о неплохой библиотеке. Парень похвалился, что среди печатных книг есть парочка умопомрачительных энциклопедий по воспитанию малышей, а потому пришлось тащиться с Вэшем к пыльным стеллажам, чтобы тот почитал статью-другую.       Когда блондин с интересом штудировал педагогические поэмы, Ник удобно устроился на стуле, закинул ноги на стол и задремал, с неизменным окурком в уголке рта.       И лишь после ужина, перед самым сном, в комнату похоронщика постучал встрепанный малыш. Он протянул записку от почтальона. В ответной телеграмме было короткое «Буду утром тчк Мерил».       Вэш проснулся с первыми лучами солнца. Он медленно сел на кровати и с чувством потянулся, невольно демонстрируя обнажённую спину Николасу, который так и не сомкнул глаз в своём спальнике у двери. На светло-фарфоровой коже виднелись ужасные грубые рубцы и следы от пуль, но похоронщика расстроило не это. Укусы, засосы и царапины, оставленные на прекрасном теле Урагана его братом — вот что заставляло Николаса трястись от гнева. Подонок! Делать такое с невинным Вэшем… Тварь. Извращенец. Садист!       — Может перестанешь пялиться? — предложил Станция.       Он усмехнулся и дотянулся до стопки аккуратно сложенных вещей на тумбочке.       — У тебя глаза на затылке? — удивился Николас, сдав себя с потрохами.       — Нет. Я вижу твоё отражение, — хихикнул Вэш и ткнул пальцем в сторону небольшого зеркала на подоконнике, которое Вульфвуд обычно использовал во время бритья. — В этом доме предложат кофе простому индепенденту?       Николас безбожно покраснел и поспешил выполнить просьбу гостя.       Для этого ему пришлось спуститься в столовую. Малышня резво гремела тарелками и ложками. Приятно пахло молочной кашей и свежим хлебом. Розовощёкие сорванцы довольно мычали и активно делились друг с другом новостями, будто не виделись несколько дней, а не ночь.       Похоронщик застыл на месте с блаженной улыбкой. Мир и спокойствие в этом доме дарили умиротворение его душе.       В памяти мелькнуло решительное лицо настоящего Урагана, когда они виделись в последний раз. Смог бы Вульфвуд вновь пожертвовать им на благо этих крошечных невинных созданий?..       На пороге появилась запыхавшаяся Мерил. Девушка прижимала к себе несколько крупных свёртков. Она тяжело дышала и искала взглядом старого знакомого, а когда увидела заспанного Николаса с чашкой кофе, то победоносно воскликнула и подбежала к нему. Страйф умудрилась выпалить с десяток вопросов об Урагане, но сама же не дала ответить ни на один из них и потащила похоронщика на выход, чтобы тот скорее отвёл её к драгоценному другу.       Ураган уже оделся и дожидался кофе у окошка. Дверь отворилась и в комнату влетел черноволосый вихрь в синей беретке.       — Господин Вэ-э-эш!       Мэрил бросила сумки на пол и заключила парня в крепкие объятия. Гуманоидный Тайфун удивлённо вскинул брови и хохотнул. Он не предпринимал попыток вырваться, но его растерянный добрый взгляд скользил по встревоженному личику девушки так, будто он видел её впервые.       — Ты та девушка из газеты, верно? Мерил?       — Я больше, чем «девушка из газеты», — насупленно выдохнула она. — Я здесь, чтобы помочь тебе.       — Да нет же, это я здесь, чтобы помочь городку, — добродушно рассмеялся Станция и вынырнул из крепких объятий.       — Что ты ему рассказал? — спросила Страйф у Николаса. Когда Ник неопределённо пожал плечами, она недовольно фыркнула и попыталась дать ему подзатыльник.       — Что рассказал? — рассмеялся парень, за которого шутливо спрятался Вульфвуд. — Что-то случилось?       — Да. Твой брат случился, — горько выдохнула девушка и отвернулась.       — Най? — тут же посерьёзнел Ураган. — В чём дело?       — Ты представить не можешь, какое он чудовище. Вэш, он ведь…       — Не смей так говорить о брате, — моментально ощетинился блондин.       — Видишь? — вклинился Вульфвуд. Он покрутил пальцем у виска и саркастически хмыкнул: — Я же написал тебе «совсем свихнулся». Он не помнит ни-хре-на. Только и болтает «Най то, Най это, Най, мать его, мой самый любимый братик».       — Что я должен помнить? — раздражённо выпалил Ураган. — Как люди издевались надо мной больше века? И причем здесь Най?       Обстановка накалялась. Станция резко захотел бежать отсюда. Сердце забилось где-то в горле, пульсировало в висках и гнало кровь по венам. Комната пошла рябью перед глазами, но парень отчаянно потёр лицо ладонями и прижался спиной к стене.       — Люди не издевались над тобой! Найвс заставил тебя так думать. Он подменил настоящие воспоминания ложными и заставил поверить, что ты любишь его, чтобы ты не задавал лишних вопросов!       — Что за бред? — простонал Вэш. Он инстинктивно накрыл уши ладонями и помотал головой из стороны в сторону. — Мой старший брат заботится обо мне! Я — единственный, кто волнует его. Он спас меня от таких, как вы!       — Да послушай же! — возмущённо рявкнула Страйф и стиснула его запястья. Девушка отняла ладони от ушей Станции. — Он украл тебя у этого мира! Стёр твои настоящие воспоминания! Найвс сделал это, чтобы ты помог ему оплодотворить станции. Миллионс — убийца, который запланировал погубить всех людей с помощью армии индепендентов. И он не защищает тебя. Он защищает себя от тебя. Потому что ты всегда был на стороне людей и боролся за каждую жизнь! Неужели ты никогда не чувствовал, что он что-то скрывает или недоговаривает?       — Ты врёшь, — с этими словами Ураган сполз по стене вниз. Его губы задрожали, а лицо исказилось от болезненной мигрени. — Он всё делает ради меня. Ради нашей семьи! Ты просто…       Журналистка фыркнула. Она метнулась к сумке и вытащила оттуда пачку фотографий. Девушка проделала огромную работу, ища любое уцелевшее изображение Гуманоидного Тайфуна. В основном это были снимки для маленьких местных газет.       Мерил вручила фотокарточки другу. Она комментировала каждое фото, которое нашла с невероятным трудом. На одной из них улыбчивый Катастрофа на ножках держал крохотного малыша с родимым пятном на глазу, на другой раскрасневшийся Ураган салютовал полной кружкой пива по случаю защиты деревеньки от местных бандитов, на третьей парень висел в седле тома вниз головой, а рядом стояли девушки и весело смеялись от милой выходки парня в ярко-алом плаще. Побледневший Ураган ошарашенно пялился на снимки. Он упрямо повертел головой из стороны в сторону, не желая признать правду.       — Я так и думала, что не поверишь, — девушка утёрла пот со лба и встретилась с растерянным взглядом Карателя. — Но у меня есть ещё кое-что. Однажды ты сам рассказал мне это. Знаешь, почему на фото ты в красном плаще? Потому что этот цвет — любимый для одного важного тебе человека. Ты не представляешь, каких трудов мне стоило достать их, но… вот.       Мерил развернула один из шуршащих свёртков. В комнате тут же ярко запахло свежестью и лимонными нотками. Девушка вручила планту букетик красных цветов. Последний козырь в рукаве, который у неё был.       — Это же… — прошептал парень после минутной паузы. По его щекам потекли крупные слëзы, а голос задрожал. — Красная герань. Он-на люб-била эти цветы. Она их любила!.. Рем!       — Ты вспомнил? — оживился похоронщик. Он присел на одно колено и тревожно заглянул в глаза другу. — Не молчи, мать твою! Я рискнул своей задницей, чтобы ты наконец пришёл в себя, Лохматый!       — Уйдите. Прошу, — пролепетал Ураган.       Он сжался в комок, будто раненая птица, и уткнулся носом в колени. Николас и Мэрил переглянулись, после чего медленно отошли от индепендента. Странная дымчатая чернота окружила парня тонким шлейфом. Она вилась к потолку и испарялась с одежды, являя миру настоящего Гуманоидного Тайфуна в излюбленном красном плаще.       Когда Мерил и Вульфвуд закрыли за собой дверь, в комнате раздался отчаянный вой и громкие рыдания.       Вэш. Вспомнил. Всё.