Фан-сервис

Артём Наконец-то всё закончилось. Последние эпизоды клипа снимали уже далеко за полночь. Никто не ожидал, что съемки, рассчитанные ещё как минимум на три дня, удастся завершить сегодня. Но, увы, вмешался ковид. У одной из девушек - моделей, приглашенных для съёмок клипа, тест на ковид показал положительный результат. Из-за этого пришлось всю группу приглашенных моделей изолировать и посадить на карантин, и как следствие исключить их персонажей из сценария. Раевский огорчался не долго, быстро сориентировавшись в новых обстоятельствах, он снова поменял концепцию клипа, изменив его смысл. Теперь романтическая линия между героями стала носить далеко не гетеросексуальный характер, ведь героями становились парни. По новой версии клипа двоих персонажей связывала дружба ещё со школы, но каждый из них в тайне питал странные противоречивые чувства, не решаясь признаться в этом не только друг другу, но и самим себе. Парни взрослели, а чувства так и оставались тайной, сокрытой глубоко в сердцах двоих людей. Финал композиции оставался открытым для размышлений. Открылись ли герои? Признали ли они свои чувства? Это осталось на откуп фантазии зрителей. Как-то так. Для того чтобы избежать ненужных пересудов и сплетен, Раевский заснял отдельные эпизоды с двумя другими актерами, которые охотно взялись изображать двух влюблённых парней. Нам же пятерым отводилась роль как бы сторонних наблюдателей. Клип должен был получиться просто невероятным. Здесь наблюдалась и сильная актерская игра двоих парней, и наши красивые вокальные и рэп-партии, и особенно смотрелись эффектно наши хореографические связки во время клипа. Выходило просто супер! После съемок клипа последовала небольшая фотосессия, которая окончилась в четвертом часу утра. Усталые и голодные мы ели волокли ноги. Я в прямом смысле рухнул на кровать, не раздеваясь, и даже не смыв макияж. - Артём, - негромко позвал меня Никита. - Мм, - промычал я и посмотрел на него через полуопущенные веки. Ник стоял рядом с двумя дымящимися чашками чего-то горячего. И судя по запаху, это было какао. Казалось, он и вовсе не устал, видимо сказывался многолетний опыт модели. Даже сейчас он выглядел так, словно в рекламе какао, как всегда великолепно и недостижимо дорого. Странно, в последнее время мы с ним словно играли в какую-то игру. Стоило нам выйти из комнаты, и мы превращались в соулмейтов друг для друга, хотя конечно всё это было показухой для шипперов и фанатов. Я долго думал, зачем Никита это делал. Возможно, он это делал, чтобы не плодить новые фан-сервисы и новых шипперов. Я лишних вопросов не задавал. Почему? Наверное, мне было страшно услышать, что он всё это делал только из-за фан-сервиса, так сказать, для славы. Возможно, я слишком молод, наивен и глуп, возможно, я вечно летал в облаках и напридумывал себе невесть что, но я не хотел знать правду. Все эти дни я хотел лишь одного, чтобы мы поскорее вышли за пределы комнаты и вновь оказались под прицелами камер, где он снова прижмёт меня к себе, возьмёт за руку или просто заботливо коснётся моих волос. Я постоянно думал об этом, я хотел этого, я так сильно нуждался в этом. Но стоило нам войти в комнату, он снова отдалялся от меня, и я вновь вспоминал, что это всего лишь игра. Он же модель, а модели сродни профессиональным актерам, выполняют ту роль, которую отвёл им режиссёр. В такие моменты мне становилось немного горько и обидно. И если поначалу я ещё старался заглушить все эти странные мысли и чувства, пытаясь внушить себе, что это неправильно, противоестественно и недопустимо, то теперь я уже об этом не думал. Мне откровенно стало плевать, что он парень, что меня осудят, обзовут гомиком, педиком или ещё как-то. Я хотел его. И сам боялся этих желаний. Если бы мы и вправду могли бы стать соулмейтами друг для друга не только на этом проекте или под прицелами камер, я был бы абсолютно счастлив, ведь не на что большее я рассчитывать всё равно бы не смог. Но где я, и где Никита Волков? Это всё глупые мечты. И уже пора взрослеть и смотреть на вещи трезво. - Почему ты так смотришь на меня? - вдруг раздался его низкий хриплый голос, выводя меня из состояния задумчивости. И меня вдруг осенило, что я лежал и откровенно пялился на этого блондина и думал о своём. - Что это? – кивнул я в сторону протянутой чашки, игнорируя его вопрос. - Какао, - просто ответил Ник, - Я не знаю, любишь ли ты какао, но всё равно сделал для тебя. Он сам сделал это для меня, и здесь не было камер. И эта мысль внезапно так сильно мне понравилась. Я, словно изголодавшийся бездомный пёс, который внезапно получил скупую ласку, ухватился за призрачную возможность, что это была его забота. - Люблю, - ответил я, а сам про себя подумал, что всю жизнь я его терпеть не мог, на дух не переносил. Но я обязательно полюблю какао с сегодняшнего дня, с этой самой минуты, ведь он мне его сделал сам. - Тогда пей, пока не остыл, - сказал Ник, передавая мне горячую чашку. То ли от усталости, то ли от волнения, но моя рука почему-то не удержала большой керамический бокал, протянутый Никитой, а прошла вскользь. Чашка упала на пол и разбилась, разбрызгивая горячую шоколадную жижу в разные стороны. То, что происходило дальше, я не помнил. Очнулся я уже в своей постели, крепко прижимающимся к груди Никиты. Он лежал на моей подушке, подложив одну руку себе под голову, а другой рукой он обнимал меня за плечи. И я вдруг ощутил, как в моей груди, где-то внутри, разливается тепло. И если для того, чтобы проснуться утром в одной постели с Никитой потребовалось бы вновь испытать весь тот ужас панической атаки, то я бы вновь сделал это. Я лежал, боясь пошевелиться, боясь разрушить это хрупкое волшебство. Но в то же время, меня так и подмывало поднять лицо и посмотреть на спящего в моей постели Ника, ведь скорее всего мне больше не представиться возможность увидеть это. Я аккуратно отлепился от груди Никиты и медленно приподнялся над ним, удерживаясь на вытянутых руках. Его спокойное лицо и ровное дыхание закрепили мою уверенность в том, что он не проснулся. Красивый. Какой же он всё-таки красивый. Меня так и подмывало прикоснуться к нему. А что если поцеловать его, пока он спит? Тихонечко так, аккуратненько, чуть касаясь губ. Когда ещё, если не сейчас? Ведь он спит так крепко, а его губы совсем рядом, они так близко, стоит только чуть наклониться. Эта мысль так меня увлекла, что я уже больше ни о чём не думал, гонимый одним лишь желанием поцеловать.