⋇⋆✦⋆⋇
Проснулась я, когда по стенам звонко застучало что-то раз-другой. Я подорвалась на месте и ощутила, как в сердце зашевелились змеи волнения. Торопливыми сумасшедшими шагами я обошла кругами комнату. Всё вокруг стремительно переменилось: со всех сторон, от пола до стен тянулись серебристые зеркала. Пропали двери и окна, и я с горечью для себя осознала, что снова оказалась в ловушке. Я остановилась у одного из зеркал и посмотрела на своё неловкое выражение лица. Оно смиренно и холодно осмотрело меня в ответ, а потом неожиданно горько заулыбалось, и в его глазах блеснул знакомый мистический ужас. Я испуганно отступила, а затем стремительно схватилась за кинжал, подаренный Шинобу, чтобы хоть как-то обуздать жуткие чувства. Мои унылые отражения в зеркалах начали блекнуть, приобретая совершенно новые и неожиданные очертания. Всё происходило в тяжёлой тишине, которую разрезали громкие стуки моего сердца. Наконец, в одном из зеркал передо мной предстала старуха, встреченная в стенах поместья ночью. Мы одновременно нахмурили брови и посмотрели друг на друга цепко исподлобья. Наши взгляды углубились и похолодели, растеряли привычное сияние и тотчас тягостно помрачнели. Её выразительное старческое лицо, не изуродованное годами, оставалось свежим и румяным, не внушающим ужас, как под покровом темени. В когда-то чёрных, как смоль, волосах всё так же пробивалась волнами седина, напоминающая теперь своим оттенком белое покрывало снега, нежели чистый блеск серебра. Старуха улыбнулась мне, на её щеках просияли глубокие морщины, в каждой из которых сочились многолетние теплота и спокойствие. Она поднесла к своему лицу тощую руку и аккуратно очертила правую сторону, словно на той что-то было. Я импульсивно повторила движение вслед за ней, ощутив под пальцами только гладкую и мягкую кожу. Старуха сильнее разрумянилась и оживлённо закивала, беззвучно зашевелив своими дряблыми губами и с ребяческим любопытством вновь начав меня оглядывать. Мне только и оставалось, что недоумённо качать головой и тяжело дышать. Следующие минуты мы неотрывно обменивались нечитаемыми эмоциями. После на худощавом лице женщины отразилась необъяснимая готовность, она спешно подманила меня к себе костлявым пальцем. Я не сдвинулась с места, только ощетинилась. Одарила её волчьим горящим взглядом и вцепилась в рукоять кинжала, не заметив, как все отражения в зеркалах теперь неотрывно наблюдали за мной. «Ближе. Подойди ближе…» — заскрипел старухин голос у меня в голове. Испуг против воли заиграл на моём лице. Одного мгновения слабости хватило, чтобы зловещая сила подчинила меня своей прихоти. Я замычала и закрутила головой, вцепилась в свои ноги, которые зашевелились против воли. Отчаяние захлестнуло меня, а вместе с ним и туманная неизвестность, помутневшая голову. Рассудок просветлел, когда я уже стояла напротив старухи, таращась на неё огромными глазами. Она беззлобно улыбнулась и протянула руки, преодолев зеркальную плоскость. Крепко ухватилась за мои запястья, рывком утянув к себе, погрузив в беспросветную темень. Страх за свою жизнь ядом пропитал моё сердце, я принялась извиваться, как рыба на суше, испустив отчаянные писки и слёзно взмолившись о помощи. Старуха отпустила меня и призраком исчезла во мраке зазеркалья, оставив после себя гробовой холод. Тело вмиг стало лёгким и невесомым. Я спешно закрутила головой из стороны в сторону. Куда бы ни повернулась, везде открывался вид на зеркальную комнату, которая постепенно приобрела первоначальные очертания. «Наблюдай, не сопротивляйся…» — зашептало зло мне на ухо. Я заморгала, волнительно обратив внимание, что желанная темнота с опущенными веками никак не наступала. Накрыло лицо ладонями — наваждение не ушло, а силуэты не исчезли. Всё вокруг вынуждало меня широко открыть глаза и внимательно наблюдать. Поэтому, повинуясь воле мистической силы, я тяжело уставилась вперёд, вовлекая себя в разворачивающуюся картину. Громко застучав каблучками и звонко захохотав, в комнату впорхнула молодая женщина. Она пару раз крутанулась вокруг своей оси в игривом танце и подняла руки к потолку. Воздушная юбка чёрного платья, шитого серебром, мимолётно взмыла и обнажила худые женские ножки, обтянутые плотными чулками. На разгорячённом лице женщины просияла загадочная улыбка, быстрым коротким движением она поманила к себе кого-то пальцем. В незнакомке я сразу же узнала дьяволицу Мать и с содроганием ужаснулась, ведь та выглядела, как обычный человек. Широко распахнув двери, в комнату порывисто влетел мужчина и кинулся к своей избраннице. Заговорил что-то умоляющим голосом, схватил её за талию и крепко притянул к себе. Как бы я ни пыталась рассмотреть его лицо, у меня ничего не выходило, мужчина продолжал говорить с дьяволицей, стоя ко мне спиной. Мать выгнулась и оживилась в лице, начала что-то лепетать ему в ответ. Закрутила головой и постаралась высвободиться. Он сильнее прижался к ней и горячо что-то зашептал на ухо. Она успокоилась. Попытался поймать устами её рот, но дьяволица недовольно загудела в наигранной скромности и деликатно уклонилась. Тогда порывистое касание губ накрыло её тонкую шейку. Мать смущённо заулыбалась, перестав фыркать. Наконец, губы двух спутников слились в страстном и долгом поцелуе. Дьяволица зажмурилась в искреннем удовольствии и позволила себе запрокинуть голову. Посыпались рваные и короткие вздохи, сопровождающиеся ласками и сладостными касаниями, блуждающими по лицу и телу. Она отдалась его порывистому желанию, испустив стоны страсти и обвив руками его шею. Мужчина небрежно скинул с себя хаори и начал неуверенно раздевать избранницу. Дьяволица суетливо подключилась и стала помогать, поспешно отбросив в сторону чёрную шёлковую накидку. В одну минуту тонкое платьице скользнуло по её бледной коже и упало к ногам спутника. Мать быстро облизнула вспухшие губы. Её глаза вмиг вожделённо заблестели, а потом стремительно потемнели, стоило спутнику обнажить своё стройное, блестящее тело. Мужчина спешно подхватил дьяволицу за бёдра и нетерпеливо уложил на футон, зверски накрыв руками её аккуратные, бледные груди с торчащими розовыми сосками. Полыхающая жаром, она неспешно приподняла свои ножки и обвила ими его талию, необыкновенно горячо раскинув руки в стороны. Они посмотрели друг на друга волнующе и пламенно, а потом вновь слились устами в томлёном напряжении. Они говорили друг с другом тихими голосами. Он целовал её тоненькие ручки, поглаживал ладонями живот и бёдра. Она румянилась и смеялась. Они обнимались сладко и радостно, крепко прижимаясь полуголыми телами. Наконец, он стянул с себя всю оставшуюся одежду, горячо припал к её губам и слился с ней в долгом блаженстве. Она задрожала и часто задышала, вцепилась в него своими ручками и громко замычала. Мужчина лихорадочно зашарил пальцами по её плечам и влажным грудям, которые подпрыгивал вверх-вниз от его ритмичных толчков. Глубокие вздохи тяжёлым облаком заполнили комнату. Волнами разнеслись звонкие шлепки кожи по коже, бесстыже слетали с губ самые откровенные и безумные признания. В припадке нежности они заговорили на повышенных тонах о любви, словно пытались перекричать друг друга. Он всмотрелся в неё горящими глазами, выпятил грудь и напрягся всем телом. Она сильнее сжала его своими бёдрами и крепко зажмурилась, и яркий вскрик удовольствия со свистом сорвался с её уст. Его плечи обессиленно обмякли. Мужчина шумно выдохнул через ноздри и влажно прошёлся губами по её подбородку. Он перевернулся на бок и опустил глаза, несколько мгновений смотря на обнажённое тело избранницы, а потом заулыбался и завлёк её в свои крепкие объятия. Дьяволица вдруг тепло рассмеялась и порывисто уткнулась носом в его ключицу. Мужчина поднял свою голову, и я смогла рассмотреть очертания его лица, из-за чего волна ужаса проползла по спине липкими мурашками. В лукавом взгляде незнакомца, устремлённом на меня, я узнала мужчину, которого повстречала на ночном рынке вместе с Кёджуро. Жуткие мысли промелькнули в голове, и я зажала рот ладонью, сдержав порывистый крик. Глубокий и зловещий гул ветра вихрем донёсся до моих ушей, словно рёв голодного зверя в самую тёмную морозную ночь. Я сжалась и затихла, будто ожидала удара. Густой мрак тотчас окутал комнату и моё сердце, обросшее вьюнами паники. Всё протяжно заголосило, задрожало и зашелестело. Меня рывком вытолкнуло из зазеркалья в мрачный коридор поместья. Я болезненно повалилась на правый бок и тихо зашипела. — Любишь подглядывать за другими? — отозвался издали негромкий мужской голос, в котором кипело демоническое ликование. Послышались стремительные и гулкие шаги. Я очнулась от краткосрочного забытия, походящего на сон, вмиг встрепенулась и неуверенно подскочила на прямых ногах. Передо мной стоял незнакомец из зеркальной комнаты. Я внимательно проследила за его лицом, чтобы уловить, какой могла быть следующая реакция. — Ни разу, — прошептала я. Он важно осмотрел меня с ног до головы, от его взгляда резко захотелось прикрыться руками. — Может, хочешь присоединиться? — неожиданно предложил незнакомец, я вспыхнула, как спичка, и тревожно замигала. — Я и тебя приласкаю. — Он шагнул навстречу, и я тотчас отступила назад, из-за чего тот недовольно сморщился. Рывком мужчина приблизился ко мне, схватил за локоть и притянул к себе. Начал бесстыдно говорить в лицо вульгарные слова, от которых в горле у меня болезненно пересохло, а губы искривились брезгливостью. В стыдливой краске я грубо выдернула руку из крепкой хватки и стушевалась, сразу попятившись в сторону. Незнакомец не стремился насильно воротить меня обратно. — Досадно. Ты такая хорошенькая. — Он ничуть не расстроился, только шире заулыбался и невесомо коснулся пальцами своих губ. — Не смей касаться меня! — воскликнула я. — Потише, дорогая, я не беру женщин силой. Почти. — Он приподнял ладони в примирительном жесте, его щёки озарил нездоровый румянец. — В прошлую нашу встречу ты была любезнее, — говорил он похабно и без злобы, жадно зацепившись взглядом за мою фигуру. Стало вмиг противно и гадко смотреть в глаза мужчине. Я зябко поёжилась. Моё пылкое воображение нарисовало в голове во всех красках сцены, цветущие тревогой и болью. Незнакомец откинул со лба густые волосы и отвернулся, уставившись с радостным волнением на картины, беспорядочно прибитые ржавыми гвоздями к потолкам и стенам. Яркими и хаотичными мазками на полотнах рисовались людские образы, жутко смотрящие и будоражащие странные чувства. Словно были готовы вот-вот оторваться от полотна, пламенно ожить и вспорхнуть на свободу, окутав зловещей ночью всё живое. Мужчина резко повернул голову в мою сторону, взбудоражив у меня в груди неконтролируемую тяжесть. Что-то в его профиле вновь показалось мне безумно знакомым, словно виделись мы намного раньше, до того, как столкнулись на ночном рынке. «Видела, видела я уже его. Эти глаза, улыбку. Знакомо мне его лицо…» — Я смотрела на него, ощутив, как в голове пробудились старые воспоминания. Я смело рискнула озвучить до абсурда дикое предположение, крутящееся на дне моего сознания: — Это же ты? Тот самый мальчик из грёз, который показал мне историю Матери? — Я понадеялась, что ошиблась, но, к моему несчастью, мужчина не поспешил с отказом. — Возможно. — Его глаза потемнели. — Неплохо, — поощрил он мою догадку с нескрываемым удовлетворением в голосе. — Может, что-нибудь ещё мне расскажешь? — язвительно продолжил мужчина и низко засмеялся. Я разом смолкла, растерянно и нервозно схватилась за своё платье. «Что же он ещё хочет услышать?» — сверкнуло у меня в голове, в душе что-то безумно заскреблось и закрутилось, свернувшись клубком. На лице мужчины тенью пронеслась нечитаемая эмоция, от которой всё внутри меня мучительно застыло. Я коснулась мокрой ладонью пульсирующей шеи и тяжело выдохнула. Опустила глаза и остановилась на алом кимоно, из-под которого выглядывали тощие ноги незнакомца. Хаотичные мысли беспорядочно посыпались в голове, вызвав оглушительный вихрь эмоций в душе. Мои пальцы затряслись, и я в страхе склонила голову, вспомнив предостережения Йоко. «Опасайся алого пса. Он всюду следует за Матерью, принимая всевозможные обличия!» — проскрипели в голове слова старухи. — Алый пёс… — заговорила я медленно и тихо, на несколько мгновений оставшись неподвижной. — Молодец, — неожиданно мягко отозвался мужчина и потёр руки. — Будь умной девочкой, у меня на тебя большие планы. Он ещё какое-то время оглядывал меня с ног до головы, а потом кивнул самому себе и лениво повернулся спиной. — Какие ещё планы? — опомнилась и воскликнула я. Страх, возникший в моём уме, тотчас стих. Кровь закипела от прилива отчаяния и сил. Но я не позволила себе броситься за мужчиной следом. — Зачем ты вообще мне всё это показал? — Это весело, — блаженно и звонко ответил алый пёс. Смолк на какое-то время, о чём-то призадумавшись, а потом снова заговорил. — Ты должна помочь, — с уверенностью сказал он не без улыбки, из-за чего я растерянно затопталась на месте. Он посмотрел на меня через плечо совершенно по-новому и тихо продолжил. — Спаси нас. — Его глаза засияли, как первые звёзды на небе. Густой туман покрыл тело алого пса, и мужчина начал стремительно блекнуть, исчезая в воздухе, оставляя после себя пустую неопределённость. Что-то глухо провалилось во тьму моей души, я беспомощно протянула в пустоту руку, озадаченно таращась туда, где недавно стоял пёс. Я окончательно утратила понимание и всевозможные связи, что со мной происходило. Соединить мысли в единый клубок хотя бы на мгновение — было нестерпимо. «Не понимаю, совсем ничего не понимаю! — подумала я, покачнулась и громко взвыла».⋇⋆✦⋆⋇
— Пора пить чай! — воскликнула Мать с мрачным торжеством. Меня чуть не стошнило, когда одна из теней интенсивно встряхнула своей лапой, удерживая меня в перевёрнутом состоянии за ногу. Стоило псу исчезнуть, тотчас объявилась дьяволица, кинувшись на меня с распростёртыми объятиями и безграничной любезностью. А вместе с ней и её верные соратники — тени. Я досадовала на дьяволицу, я досадовала на глупость своего положения, всё, что происходило со мной, доводило до скрипа зубов и бесповоротно сводило с ума. Мне хотелось кинуться на Мать, обнажив остриё клинка, но я должна была выждать момент, когда тени бы оказались вдали от нас. Моё положение обязывало проявлять осторожность и спускать маску гордости. Иначе всё, к чему я целенаправленно шла маленькими шажками, могло оказаться напрасным. Закончив говорить, дьяволица коротко махнула рукой. Тени разомкнули свои лапы, из-за чего я стремительно повалилась на пол, чудом не искалечившись. — Старость — это так печально и несправедливо, — неожиданно начала Мать, зашагав ко мне уверенной походкой. — Молодость проносится в одно мгновение, оставляя за собой горечь и сожаления. Это так ужасно, моя милая Мэй. Всех вас, людей, ожидает незавидное безобразие в конце. — Она скривила губы и коротко коснулась одного из портретов, которые теперь украшали каждую стену поместья. — Не проще ли умереть молодой, чтобы на веки запечатлеть в памяти других свою красоту? Было бы печально, состарься ты и закончи свой век уродливой, немощной женщиной. Твоё личико такое румяное и прекрасное, пока ещё на пике своей свежести. Надо поторопиться, пока время не оставило на нём свой страшный след. Ты мне так нравишься, Мэй. Как чай. Обещаю, что запомню тебя такой, какая ты сейчас есть. — Уста Матери зловеще оскалились. Неожиданно её рука прошла сквозь полотно, и дьяволица вытащила за волосы Йоко. Меня покоробило и затрясло в жутком приступе. Не поверив в происходящее, я изумлённо посмотрела на старуху: сломленная неизведанной болезнью, она резко состарилась лет на десять. Страшная в своей беспомощности, исхудавшая, печально смотревшая на меня своими тусклыми глазами. — Убейте нас… — прошептала она посиневшими губами и потянулась ко мне своими тощими руками, но вмиг уронила их. — Нет-нет, пока не время! Мы ещё не наигрались, глупышка! — рассмеялась дьяволица, погладила Йоко по волосам, а после рвано затолкнула её обратно в картину. Повернулась и посмотрела бушующим взглядом, от которого у меня перехватило дыхание. — Нужно вскипятить чайник, расставить на столе чашки и разлить божественный напиток! Пора пить чай, моя дорогая! — бодро воскликнула дьяволица, и я покраснела яркими пятнами от раздражения, с трудом сдержав себя от яростного крика. — Не буду я чай, — я рыкнула, прикусила язык и отёрла лоб. Я вся взмокла и побелела от напряжения, волосы безобразно прилипли к щекам. Лоб блестел испариной. Дьяволица неотрывно смотрела на меня своими красными глазами, в которых не читалась ни единая эмоция, и я закаменела в томительном напряжении. — Ну-ну, право, твои слова разбивают мне сердце! Прекрати врать! — Быстро накрыла она лицо ладонями. — Как можно не хотеть-то? — снова воскликнула, наполовину обратившись ко мне, словно вела беседу с кем-то другим. — Нам срочно нужен чай! — резко переменилась она в своём настроении, заговорив с ожесточением. Тонкая струя холода скользнула по моей спине, я не успела отреагировать, как вновь тени крепко схватились за мои ноги и беспощадно потащили вслед за Матерью. Они приволокли меня в просторную гостиную, где уже был накрыт стол, уставленный напитками и закусками. Собрались все гости пиршества: охотники, я, Мать и прочая нечисть. В середине стола уселась зачинщица торжества, напротив неё посадили меня. По бокам восседали охотники, смиренно опустив головы. Я посмотрела на бледные лица Шинобу и Танджиро, мне вмиг подурнело. Когда я взглянула на Кёджуро, то нестерпимо захотелось позабыть обо всём и вырвать его из хищных рук Матери. — Что за тишь и тоска! — Дьяволица осмотрела всех присутствующих и начала лениво щипать за щёки Шинобу, которая никак не реагировала на её действия. Несколько раз Мать бросила небрежные замечания беспокойным теням, которые кружились и свёртывались воронками в воздухе, изредка хохоча и хихикая. Все вокруг мрачно молчали, исключая нечисть, погрузившись в глубокую тишину. — Ты! — Мать кивнула в мою сторону и подпёрлась локтем. Я спокойно подняла глаза, сохранив самообладание, когда внутри бушевало желание сжаться и крепко зажмуриться. — Почему не пьёшь чай? — воскликнула она. Я бегло посмотрела на дымящуюся чашку, наполненную непонятной жидкостью мутно-розового цвета, в которой бултыхались бренные человеческие останки. — Он горячий, — протяжно ответила я и неторопливо отодвинула дрожащей рукой напиток в сторону. — Хорошо. — Мать недовольно поморщилась, но не стала настаивать, разом опустошив первую чашку. — Ещё наливай! — скомандовала она теням, те счастливо заулюлюкали. В помещении было тепло и душно. Стол, накрытый газетами и старой скатертью ломился от свежеприготовленных демонических яств непонятного происхождения: желе малинового оттенка с человеческими пальцами и глазами. Зловонные дайфуку, политые протухшим кремом. Заплесневевшие дораяки и миска с засахаренными фруктами и жуками. Никто из гостей не притронулся к угощениям, только дьяволица Мать охотно всё пробовала, жадно причмокивая и запивая всё свежезаваренным чаем. Наевшись и напившись досыта, Мать довольно похлопала себя по животу и вспухла. — Вкусно, но всё ещё скучно! — бодро выкрикнула она и осмотрела всех внимательным взглядом. — Вот, ты! — На этот раз она избрала своей жертвой молчаливого Кёджуро, и я разом напряглась всем телом. — Поцелуй меня, — сонно сказала она, бегло посмотрев на меня. На короткий миг моё лицо дрогнуло, выдав истинные эмоции. Я затряслась и звонко щёлкнула зубами. Неотрывно наблюдая за мной, дьяволица лукаво заулыбалась. Её лицо тронул нежный румянец, глаза залились довольным сиянием. Сидя на коленях, она потянулась к мужчине, желая плотно прижаться к его лицу устами. Он молчал. Голова его, словно управляемая, медленно склонилась на бок. Осунувшееся лицо мечника было безжизненным и бледным, словно все силы разом покинули его тело. Он смотрел на дьяволицу потускневшим взглядом, не шелохнувшись на месте, и только между бровями образовались на мгновение две морщинки. С минуту я сидела на месте, не проявляя в лице никаких эмоций, задыхаясь в душе от ярости и боли. Но стоило Матери приблизиться к мечнику непозволительно близко, что-то внутри меня натянулось, задымилось и заискрилось. Потеряв контроль над собой, я схватила чашку, замахнулась ею и со свистом швырнула в дьяволицу, о чём сразу пожалела. Чашка так и не достигла желаемой цели, повиснув в шаге от лица Матери. Вцепившись в брошенный предмет, тени громко заскрипели в воздухе, сжали чашку мёртвой хваткой и раскрошили её на множество осколков. Я с трудом вернулась в сидячее положение, закаменев на месте, словно до этого ничего не происходило. Но подрагивающая нижняя губа выдавала мои истинные намерения и чувства. Я с силой стиснула пальцы рук в кулаки и бездумно уставилась в одну точку. Мать посмотрела на меня с любопытным личиком и невинно выпучила глаза. — Неужели так нравится? — Заулыбалась она ещё ярче и вмиг отстранилась от Кёджуро, потеряв к нему всякий интерес. Быстро забралась на стол и прошлась по нему босыми ногами, пиная и раскидывая в стороны мешающиеся предметы. Дойдя до меня, она посмотрела сверху вниз, а потом громко захохотала. — Я даже немного ревную. — Она плавно приподняла ногу и провела ею по моей щеке, задевая скулу и пересохшие губы. Во всём теле у меня забурлило неконтролируемое отвращение, я захотела спешно отвернуться, прикинувшись отчаявшейся и унылой. — Достаточно этой комедии, — беззлобно цокнула Мать. — Твои спектакли начинают мне надоедать. — Быстро смекнула она. — Не утомляй меня, дорогая, иначе закончишь очень быстро, — сказала она, шагнула и спрыгнула со стола, обогнув меня. Раздались тихие удаляющиеся шаги, я тяжело выдохнула. Как только дьяволица и тени ушли, я моментально кинулась к охотникам, судорожно осмотрела лицо каждого и не сдержала горькие слёзы. Горячо и крепко обняла Шинобу, похлопала по плечу Танджиро, беспричинно просила у всех прощения. Но охотники не реагировали, оставались безвольными марионетками в руках Матери, утратив во взгляде и разуме осознание. Я трепетно прижалась к Кёджуро и погладила его по рукам. Тот неприступно застыл на месте, не шелохнулся и не промолвил ни слова. — Кёджуро, дорогой Кёджуро, потерпи, скоро всё закончится, — прошептала я слабым голосом, умоляя. И крепко сжала ледяные пальцы мужчины. — Потерпи, родной, — продолжала, опасаясь, что краткосрочная близость могла в любой момент исчезнуть. — Была бы моя воля, я бы спрятала всех вас от дьявола. Себя мне не жалко, только бы вы были живы и здоровы. — Я повернулась лицом к мужчине. На короткий миг мне показалось, что в его глазах заискрилось слабым огоньком неодобрение. — Ты же слышишь меня, всё чувствуешь, всё понимаешь, — мой голос задрожал. Я сделала несколько рваных вдохов и порывисто провела ладонью по щеке любимого. А после приподнялась и согрела его уста в поцелуе. «Спасти, говоришь, алый пёс. Значит, мне надо очень постараться, чтобы уберечь невинные души этого поместья. Иногда самый верный путь — не самый лёгкий. Я должна рискнуть, чего бы это ни стоило!» Маленькая искорка надежды засияла в моём сердце, и я крепко ухватилась за неё, когда в голове зародился отчаянный план.