Fairytale. Том 1

Зима и правда прекрасное время года. Дети любили её. Рождество уже прошло. Лилин подарили новое платье, а Ацуши – игрушечных солдатиков. Сигма любил этот праздник, но он вызывал лёгкую грусть. Во дворцовом парке Лилин и Ацуши играли в снежки, а после решили построить снежного снеговика. Куникида им помогал ставить друг на друга шары, а Сигма – украшать. Эльф наблюдал за этой картиной и не мог не умиляться. Но это спокойствие временное. Он это прекрасно понимал. Скоро все изменится. Но сейчас лучше не думать об этом. Если жизнь даёт счастливые моменты, то ими нужно жить здесь и сейчас, а потом вспоминать с теплотой в сердце. — Папочка! Дети побежали к Сигме. Омега присел на корточки и обнял их. Доппо не мог отвести взгляд с этой картины. Слишком сильно он их любил. Вот бы так было всегда. А на балконе своих покоев за ними наблюдал Осаму. Даже лёгкая улыбка появилась на краях его губ. Где-то внутри души ему было жаль, что он не находится на месте Куникиды, что подобное никогда с ним не происходило и уже не произойдет. Ему хотелось счастливой семейной жизни, но в их с Сигмой обстоятельствах это невозможно. Один из них проиграет. И уже совсем скоро. Скоро. *** — Куникида, прикажи организовать праздничный ужин. Он должен пройти сегодня. — Ваше величество, а разве есть повод? — Мне просто хочется этого. И позови на него Сигму. Он будет только для нас двоих. Куникиду насторожило упоминание омеги. Что же король задумал? Не угрожает ли что-то Сигме? Вот только он перечить не может. Если Дазай приказал, то так и будет. А может он зря себя накручивает? Вдруг все будет хорошо? Вдруг все к лучшему? — Как прикажете. *** — Войдите. В покои королевского супруга зашел Доппо и сделал поклон. — Ваше величество, меня послал король. Он приказал, чтобы вы пришли сегодня на праздничный ужин. На нём будете присутствовать только вы вдвоём. Только они вдвоём? По коже пробежали мурашки. Нет, Сигма не боялся этого монстра. Ему был омерзителен факт того, что он будет один на один с Осаму. — Я понял, спасибо. Тебе повод этого всего известен? — К сожалению, ваше величество, нет. Я спрашивал об этом. Король только сказал, что повода нет. Это и настораживало. Повод есть, только его скрывают. Возможно, Сигма уже понял, в чем заключается суть этого мероприятия. — Куникида, если со мной что-то случится, то ты знаешь что делать. — Не говорите так! Все обязательно пройдет хорошо. Он вам ничего не сделает! — Будто ты не знаешь, что на уме этого монстра может быть что угодно. Даже самое, казалось бы, безумное. Но я пойду. Да и выбора у меня нет. — Прошу вас, будьте осторожны. — Если что-то должно случиться, то оно случится. На все воля господа. По крайней мере, я сделал уже все, что было в моих силах. Теперь очередь за моим отцом. — Что? То письмо... — Верно, там я написал все то, что знаю по поводу тех давних событий. — Вы все слышали... — Да, слышал. Теперь достигнуть цели будет проше простого. Пришло осознание всего. Смешанные были ощущения. С одной стороны, Сигма сможет достичь своей цели, но с другой... — Ваше величество, если король узнает о том, что вы все знаете, то он вас казнит. — Это неважно. Я в любом случае уже выиграл. *** Он шёл своим обычным лёгким шагов. Его лицо показывало лишь уверенность и безразличие. Ни капли страха и нерешимости. Не было никаких эмоций ни снаружи, ни внутри. Одна пустота. Сигма зашел в один из главных залов, где уже был накрыт роскошный стол. Там же сидел Дазай. На его лице была лишь привычная ухмылка. — Добрый вечер, Сигма. Давно мы так не проводили время. — К чему все это? — Неужели я не могу провести время с мужем? — Ты никогда ничего просто так не делаешь. Умный же. Раздражает, но при этом и забавляет. Так даже лучше. — Присаживайся, — Осаму указал на стул противоположный ему. Сигме оставалось только принять приглашение. — Как ты? А то давно я не интересовался твоим самочувствием. — Точнее никогда. — Хах, даже так. — Нормально. Только твое лицо слишком омерзительно и портит все. — Рад это слышать. Не вызывает никакой агрессии. Лишь безразличие. Сигма привык к характеру и поведению супруга. — Почему ты просто сидишь? Неужели не хочешь поесть? — Не имею желания. — Боишься, что еда отравленная? — Не боюсь, просто не хочу есть за одним столом с тобой. — Мне кажется, что все же боишься. Дазай вызвал дегустатора. Тот попробовал еду Сигмы. Ничего плохого не произошло. — Вот видишь, зря переживал. — Я не переживал. Я уже тебе все сказал. Позволь мне уйти к себе. — Не-а. Сиди тут. Прошло где-то десять минут. Они сидели молча. Дазай ел еду и поражался её приятному вкусу, а эльф просто сидел молча и надеялся, что скоро это закончится. Вскоре к ним подошёл слуга и налил вина. От алкоголя омега не отказался. Ему нужно было расслабиться. Дазай тоже отпил вина. Где-то через две минуты Сигме стало плохо. Голова кружилась и чувствовалась тошнота. Эльф встал со своего места и хотел уже пойти в уборную, как вдруг резко прикрыл рот ладонью. На ней оказалась кровь. Глаза омеги расширились. От слабости он упал на колени. Осаму обошёл стол и встал перед ним, а потом сел на колени и взял рукой за подбородок. — Я же говорил, что выиграю я, — эта ухмылка... Омерзительно. — Тебе нравится падать? А ты был так близко. Но не судьба. — Ты же тоже пил это вино. Так почему с тобой все нормально? — Сделал вид. Тц. А он, дурак, потерял бдительность. Сложно было дышать и соображать. Все же страх появился, но Сигма старался его не показывать. — Я не могу проиграть человеку, который уничтожил практически все, что я любил. Ты уничтожил мою деревню, убил друзей и папу, разлучил с любимым человеком и насильно заставил стать твоим супругом. Ты мне омерзителен. — К твоему глубокому сожалению, ты уже ничего не сможешь сделать. Через несколько минут ты умрешь. — Ошибаешься. Пусть я и умру скоро, но победа все равно будет за мной, вот увидишь, — он начал кашлять. Кровь все больше заполняла рот, а боли внутри увеличивались. — Жалкое зрелище, правда. Исключительный эльф, который стал супругом короля и обрёл огромное влияние среди аристократии, умрет от рук собственного мужа. А еще более жалко, что ты не теряешь надежды. — Это не надежда, а факт.Единственное, о чем я жалею, что не смогу увидеть твой проигрыш, — а потом шепотом, чтобы не услышал Дазай, добавил. — Я люблю тебя, Николай. Это были его последние слова. После он полностью упал на холодный пол, а его сердце перестало биться. В глазах погасли хоть какие-то признаки жизни. — Прощай, Сигма. Ты сам во всем виноват. Нужно было понимать, что тебе со мной не справиться. *** Осаму вышел из главного зала. Там у дверей его ждал Куникида. Увидев короля, он сразу же подошёл к нему. — Ваше величество, Сигма... — Он там, —Дазай указал головой в сторону помещения. Доппо сразу же, наплевав на все правила и нормы, поспешил в зал. Только у входа он резко затормозил и больше не мог пошевелиться. Он смотрел в одно место и даже моргнуть не мог, не то что нормально дышать. В середине помещения он увидел лежащего Сигму, который был весь в крови. Куникида стал медленными шажками идти в его сторону. Все тело дрожало. Все мысли были собраны в кучу. Принять эту реальность было практически невозможно. Альфа сел на колени перед мертвым телов. Он аккуратно переложил эльфа к себе на колени. Было ужасно больно смотреть на омегу. Как такое могло произойти? Сигма же совсем недавно был жив. Они же совсем недавно разговаривали. Доппо не выдержал. Из его глаз потекли слезы, а из горла прозвучал пронзительный крик. Крик отчаяния и боли. Ещё один дорогой его сердцу человек погиб. Как же...? За что...? Неужели он заслужил все это...? Он наклонился к юноше, уперевшись своим лбом об его. — Извините меня, ради всего святого. Я не смог вас спасти. Нет! Я не заслуживаю никакого прощения! Я ведь поклялся вам! Ещё где-то десять минут он плакал с трупом на коленях, а потом прикрыл Сигме эти прекрасные, но уже мертвые, глаза цвета чистой стали. — Прощайте, ваше величество. Да прибудет ваша душа в раю! Альфа встал и поспешил уйти из этого места как можно быстрее прочь. Теперь жизнь потеряла весь смысл, у него больше нет дома. Единственный его долг и хоть какой-то смысл – это дети Сигмы. Ради них он должен держаться, быть сильным. *** — Впервые я вижу тебя в таком состоянии, Куникида. Боже, и как он только смеет ухмыляться?! Как смеет давить на больное?! — Зачем вы убили его? Он же был вашим супругом и папой ваших детей! А вы так просто взяли и убили его! — Ты же сам понимаешь. Если я не избавился бы от него, то он бы избавился от меня. — Плевать! Можно было бы и по-другому поступить! Необязательно же убивать! — Твой рассудок уходит в никуда, Куникида. Неужели какой-то омега настолько сильно повлиял на тебя? Неужели он был настолько дорог тебе? — Он был членом моей семьи. Столько ненависти Доппо за этот час испытал, сколько не испытывал за всю жизнь. Он ненавидел Осаму. Не понимал его. Как можно было убить члена своей семьи? — Хах, забудь об этом. Среди высших сословий, а тем более правителей, есть многое важнее семьи. — Это вы скажете своим детям? Как вы объясните смерть их папы? — Кто-то отравил его. А мы будем вести расследование. — В итоге, пострадает ещё один невинный человек? И это просто ради того, чтобы вам выйти сухим из воды? — Именно. Отвращение. Неужели в этом человеке нет ничего святого? Неужели он настолько далеко готов зайти ради цели? Хотя, нет. Даже не цели. А просто ради общественного мнения. Он совершил преступление и готов совершить ещё одно, чтобы просто усидеть на троне и не ухудшить свою репутацию? Слишком много вопросов, но все они вели к одному ответу. — Дети не должны сейчас узнать о смерти Сигмы. Нужно немного времени. Они ведь совсем крохи ещё. — Не тебе решать, Куникида. Я их отец, а не ты. Мне и принимать решение, когда рассказать им об этом. Отец? Да какой из него отец?! Он толком ими никогда и не занимался, особенно с Лилин. С Ацуши хоть немного времени, но проводил. Ему все равно на них всегда было. Для детей отцом стал Доппо, но никак не Осаму. — К сожалению, я не могу ни на что повлиять. Просто знайте, что вы совершили самый большой грех. *** Следующие дни были как в тумане. Они были подобны аду. Конечно, никто не узнал и не узнаёт правду. Все думают, что Сигму отравил кто-то из аристократии или недовольных жителей столицы. Началось расследование. Но его исход и так ясен – подставят совершенно невинного человека. А самое обидное, что ничего с этим нельзя сделать. Наступил день похорон. Было очень холодно, шел дождь. Сама погода оплакивала эльфа, который просто хотел счастливой жизни с возлюбленным, но был втянул с игру Дазая. Всë Западное королевство скорбит по второму королю. За свои десять лет правления он сделал очень многое. Народ восхвалял Сигму и любил его. Вместе с омегой ушла и вся радость. Сигму должны были похоронить в склепе королевской семьи, но Дазай приказал похоронить его на обычном кладбище. Настолько сильно им пренебрег даже после смерти. Куникида и ещё три слуги несли гроб к вырытой яме. Было чертовски больно. Доппо не хотел верить, что провожает своего господина в последний путь. Много людей собралось на кладбище. Те, кто больше всего хотел отдать дань уважения супругу короля. Таких было несколько сотен, но не все вместились. Была бы возможность, то почти все бы жители королевства пришли. Всем было жаль Сигму. Когда гроб положили в яму, её начали зарывать. Каждый по очереди начал подходить и бросать горстку земли. Первым это сделал, из-за своего статуса супруга, Дазай. После него к могиле подошёл Куникида. Было сложно сдерживать слезы и эмоции, но он держался. Не мог просто выплеснуть все наружу перед людьми. В мыслях он повторял, что должен быть сильным, только получалось это не очень. Альфа наклонился и взял горстку земли, а потом кинул её в яму. Он кинул последний взгляд на гроб, а потом отошёл в сторону, мысленно прощаясь с эльфом. После церемонии похорон все сразу разошлись. Только неприятный и болезненный след будет преследовать каждого какое-то время. *** Куникида направлялся в покои детей. Он уже, на протяжении этих трёх отвратительных дней, каждый вечер к ним приходил. Ему так жалко было их. Они же не знают правды. Такие крохи, а уже остались без папы. Несправедливо. — Куникида! Ты пришёл! Мы скучали по тебе! — Ацуши подбежал к альфе и обнял его. Доппо обнял в ответ. — Куникида, а где папа? Мы уже третий день его не видим. С ним все нормально? Все внутри сжалось. Он не знал, как ответить. Стоит ли сказать правду? А может стоит подождать? — Он уехал по важным государственным делам. Через какое-то время приедет. Все же соврал. Дал им надежду, которая никогда не сбудется. Ведь их папа больше никогда не вернется. — Скорей бы. Мы очень скучаем. *** Куникида стоял на балконе и смотрел куда-то вдаль. Снежные хлопья били прямо по лицу. Месяц. Прошёл месяц, после смерти Сигмы. Дети, конечно, узнали про смерть папы. Им об этом рассказал Дазай. Куникида до сих пор помнил эти крики отчаяния и душевной боли. Как же ему было их жаль. Слишком жестоко. Минус на улице был слишком большой,а Доппо не был тепло одет. Но тело не чувствовало холода. Альфа полностью погрузился в себя. Но тишину и одиночество нарушили чьи-то шаги. — Неужели настолько сильно скучаешь, раз убит горем? — Как видите. Осаму нахмурился. — Твоя реакция слишком странная. Почему ты так сильно привязался к нему? — Сигма был удивительным. Он был мёртв внутри из-за вас, но при этом был живее всех живых в этом проклятом месте. От него прям свет исходил. Ангел. По-другому его невозможно назвать. Он был послан сюда с небес, чтобы хоть какую-то радость принести, но вы все испортили. Все разрушили. Так скажите мне, ваше величество, вы довольны? Вы счастливы? — Нет. Прости меня, Куникида, но так нужно было поступить. Если быть откровенным, то мне самому тяжело. Тяжело видеть, как моим детям и названному брату плохо. Его передернуло. Как этому человеку совесть позволяет называет его братом? Зачем врет, что ему тяжело? Все равно он в это не поверит. — Я вам не брат, ваше величество. Вы ведь своими руками убили меня. — Я пойму тебя, если ты не сможешь меня простить. Осаму ушёл, оставив Доппо одного. А может ему правда совесно? Нет, не стоит верить. Он уже давно ни во что не верит. Вера только хуже делает. Мешает разуму нормально работать. Прикрывает нас иллюзиями, которые ни к чему хорошему не ведут. Вдруг из туч вышел лучик солнца. Он осветил лицо Куникиды. Альфа поднял голову и посмотрел на небо. Вдруг на душе стало теплее. Пусть это и временно, но все же... Такое чувство, будто Сигма ненадолго оказался рядом. — Надеюсь, что вы счастливы на том свете, ваше величество. Хоть там обретите заслуженный покой.