Прошлое никогда не оставит тебя

«Лëва Хлопов старался как можно дальше держаться от воды, вместе с Аликом и Беклей. Одна капля из речки – им конец. Они не хотели бы сегодня оказаться на месте Вали Миловановой, которая коснулась воды по лодыжку. А всë из-за идиотской шутки Жаннки. Но парню пришлось ненадолго отвлечься от резвящихся детей, и перевести свой взгляд на одну девушку, что выделялась из всей толпы. Катя одела шорты и футболку поверх мокрого купальника, и собрав полотенце, пошла к воротам лагеря. Лëва последний раз оглянулся на "товарищей", и убедившись, что тем нет до него никакого дела, пошëл навстречу девушке. –Привет, Кать. Парень улыбался, заведя руки за спину. Он держался на приличном состоянии от Кати, ведь от неë пахло святыми. В какой-то момент, Хлопову стало плохо, но он не подавал абсолютно никакого вида, чтобы не казаться слабым. –Привет. Ты что-то хотел? – спросила девушка. –Да. Пойдëм прогуляемся, если ты не против? – глаза девушки засияли. Она сразу же закивала головой, давая согласие. – Конечно! Только мне надо переодеться, подождëшь? Лëва кивнул, и как ни в чем не бывало, пошëл рядом с Катей до корпуса. Там он остановился около крыльца, и принялся спокойно дожидаться Катю. Где-то внутри настоящий Хлопов пылал от счастья, что Катя согласилась с ним погулять. А Хлопов снаружи оставался таким же холодным, невозмутимым, с искусственной улыбкой. Не прошло и пары минут, как Катя сходит с крыльца, легко прыгая по ступенькам. Волосы всë ещë были сырыми, от чего Лев старался держаться дальше. На солнце должны были быстро высохнуть. –А куда мы идëм? – с детским любопытством поинтересовалась Катя. –В одно очень красивое место. – отстранëнно произнëс Лëва. Соколову не смутил серьëзный тон парня, она привыкла видеть его таким странным. Вот уже показался хилый голубой забор лагеря, состоящий из старых колышек вбитых в землю. Катя остановилась в метре от них, следя за движениями Лëвы. Он без труда отодвинул один кол влево, затем другой вправо, и шагнул в эту маленькую дыру. –Ты идëшь? Катя осматривалась по сторонам. Никого рядом не было. Еë немного останавливало понимание того, что сейчас выйдут за пределы лагеря. Как же им может влететь за это... –А если кто-то узнает, что мы выходили? Нам же конец! – паниковала Соколова. –Не переживай. Никому до нас дела нет. Катя ещë немного потопталась на месте, но всë же шагнула вслед за Лëвой. В момент со страхом девушка почувствовала... Свободу? Да, именно. Они вышли за границы дозволенного, и от этого так хорошо. Можно гулять где захочешь, а ещë можно построить шалаш, о котором никто знать не будет. Шли они недолго, забор лагеря всë ещë был четко виден. Перед ребятами расстилался массивное дерево, словно оно вылезло из сказки Пушкина. Из кармана Лëва вытащил ножик, взявшийся ни пойми откуда. Сумки всех детей тщательно проверяли, на наличие колющих и режущих предметов. Но многим удавалось хорошенько прятать их. И многие пацаны ходили по лагерю, обмениваясь друг с другом. Раскрыв ножик, Хлопов поднëс острый конец к дереву, и стал по нему выводить какие-то буквы. Катя немного не понимала, зачем они тут и для чего, если она стоит просто так, как столб, и ничего не делает. Плотная кора дерева слетала опилками от резких движений парня. Наконец Соколовой стали понятны буквы, написанные на дереве. Л+К –Хочешь закончить? – Лëва протягивает ножик Кате, давая ей полную волю действий. Соколова слегка потрясывающейся рукой взяла ножик, и встав на место Лëвы, который отошëл, принялась дополнять "картину". Она старалась делать всë ровно, что получалось не очень. В конце концов, Катя завершила рисовать сердечко, которое получилось хоть и не ровным, но было понятно что это. –Это будет наше с тобой дерево. – Хлопов разворачивается к Кате. – Давай приедем сюда через года три? Думаю, нам будет приятно вспоминать события, смотря на это дерево.» Влажность воздуха была высока настолько, что образовался туман, мешающий ещë больше видеть дорогу. Тут и так пару человек идут с фонарями, но всë равно видно плохо. –Идëм быстрее. Если щас столкнëмся со Стратилатом – шансов будет мало успеть убежать. Вокруг были видны могильные плиты, кресты... Страшное место. Интересно, кто в них лежит, и было ли это в тот момент, когда лагерь ещë работал? У Кати по телу прошли мурашки, от чего она передëрнулась. Стало как-то холодно. Холоднее чем было. Рита, идущая самая последняя, наступила на колокольчик. Ребята обернулись на Шарову, которая была напугана не меньше других. –Что это? –Тут раньше всех с колокольчиками хоронили. –Баб Нюр, зачем? – спрашивает Лëва. –Докторов нормальных раньше не было, вот и боялись похоронить заживо. Раньше как услышат звон колокольчика – выкапывали. А сейчас не выкапывают. –Почему? Доктора нашли? –Да потому что выкапывают его как живого, может и пиявец. Люди как слышат звон, стороной обходят. –Так пиявцы больше года не живут. –Больше года не живут те, с кого Стратилат забирает дань кровью. А те, кого он просто покусал, но не выпил, они сдохнуть не могут. Бабу Нюру засыпали вопросами. Но хотя бы сейчас они узнают намного больше информации, чем узнали от Нюры когда были в лагере. –Но ведь они же потом нормальными становятся. Как Лëва и Вероника. –Так это ведь когда Стратилат умер, а когда живой, они живут и мучаются. Внезапно маленький колокольчик, привязаный на леске зазвенел. Все резко остановились, осматриваясь по сторонам. –Лëва, зацепился? –Это не я. Вдруг послышался чей-то шепот, словно маленькая девочка звала к себе. Это слышал не один Валера, со своим суперчутьëм. Катя от страха схватилась за ладонь Лëвы. Парень сразу понял, чья рука так крепко сжимает его, поэтому схватился поудобней за руку Кати. –Это ветер. Пойдëмте. –Только ветра тут никакого нет. – нагнетала обстановку Рита. Звуки колокольчиков продолжали преследовать ребят. Баба Нюра говорила идти не отвлекаясь на звоны, но Валера остановился. –Вы слышите? Голоса... –Валер, нет никаких голосов. –Я слышу...– сказала Катя. Она думала, что ей это показалось. Но оказывается, что нет. Правда Валера и сейчас слышал голоса детей, благо Катя перестала их слышать. Может правда, от страха показалось. Лагунов сорвался с места, ловко оббегая могильные плиты. Остальные погнались за ним, пытаясь остановить. –Это ловушка, Валер! Но Валера не слышал. Он продолжил бежать на крики "детей" о помощи. Все кое-как успевали за ним бежать. Вдруг парень резко затормозил около могильной плиты. Игорь посветил туда фонариком, от чего у Кати пошли мурашки. «Плоткин Иннакентий Алексеевич...» Как только Игорь вслух прочитал надпись, плита задрожала, и оттуда вылезает сначала одна рука, а затем и всë тело. Мужчина был достаточно крупным, одетый в фартук, похожий на фартуки мясников. Носатов выстрелил в него из арбалета, что не помогло. Иннакентий берëт плиту в руки, и швыряет в сторону доктора, от чего тот падает. Лëва тянет Катю за руку, чтобы она спряталась с ним за могилу. Затем Игорь хотел вступиться, но и его тоже откидывают. Валера вмиг озверел. Кожа стала до предела бледная, а глаза ярко-красные, что показывало то, что он сорвался. Сущность Стратилата в нëм вылезла наружу, и Валера накидывается на мертвеца всем весом, после чего откручивает ему голову, откидывая в сторону. Но на этом ещë не всë. Валера убегает в противоположную сторону кладбища, куда и направлялись остальные. Ну и куда же без Риты, которая побежала вслед за Валерой. –Рита! Куда ты?! – кричала вслед девушке Катя, но бестолку. Девушку было не остановить. Заметив шевеление доктора, Лëва с Катей тут же подползают к нему ближе, проверяя, всë ли с ним хорошо. Валентин встает на ноги, и слава богу живой. Лëва поднимается следом, подавая руку Соколовой. –И что будем делать? –Двигаться дальше. Они сами нас найдут. Уже светало. Даже в густом лесу виднелось очертание солнца и светлое небо. Как же тут было красиво... Катя уже не знала, на что можно отвлечься, поэтому она шла и рвала засохшие листья на мелкие кусочки. Зачем, сама не знает. –Вы видели? – сказал Лëва. – Фамилия на могилах, один Плоткин. Их там не одно поколение. –Ты к чему это, Лëва? –Что если это все предки нашего Плоткина. Они все пиявцами были. Вдруг наш Саша Плоткин и есть Стратилат. –Он же тушкой был. –А что, есть правило что вчерашняя тушка Стратилатом не может стать? – как обычно съязвил Носатов. –Вероника дурная кровь. Если он Стратилат, то как он с ней живет. –Отец Глеб дал же оберег Валерке от дурной крови. Значит, способ есть. Баб Нюр, вы знаете что-нибудь об этих Плоткиных? Катя уже давно отвлеклась от своего развлечения, слушая внимательно версию Лëвы и других. Такая версия казалась ей полнейшим абсурдом, хотя если задуматься, то с первого взгляда Плоткин правда может показаться Стратилатом. –Дурная семья. Из зажиточных крестьян. А как Советская власть пришла, так они быстро подсуетились. Один коммисаром стал, ходил на своих же соседей стучал, раскулачивал. Все знали, на кого Плоткины ополчились – тому не жить. Теперь понятно, откуда у Александра эта ужасная часть характера. Понабрался от своих предков жестокости, и насильно на себе Веронику женил. А ведь она ничего и сказать не могла против. У них оказыается весь род знатный был, а не только родители где-то там работали шишками всего города. Стараются идти по стопам своих предков, гады. –Все Плоткины такие. По головам готовы идти, лишь бы им самим хорошо жилось. А на остальных они срать хотели. – возмутилась Катя. –Они что, их жрали? – спрашивает Носатов. –Да кто их знает. Приезжала машина, все вещи исчезали. Совсем исчезали. А потом по квартирным линиям пошли. Когда в Москву перебрались, тогда народ и выдохнул. –Неужели у них знакомых не было. Кто их хорошо знал. –Так кто знал, то и первыми их вывозили. – после, Баба Нюра добавила уже тише. – Говорила мне мама, чтоб я дом Плоткина стороной обходила. –Это ж что, у них там целое крыло для вампиров было? –Этого не знаю. А вот Серпа-то в лагерь отец Саши Плоткина пристроил, лично. И правда тëмная семейка. Таких как они нужно обходить, как можно дальше. И как же Вероника попалась в лапы Плоткиных? Как она так умудрилась? Нужно еë спасать, срочно. Уже конечно поздно что-то менять, но попытаться стоит. Хотя от Плоткина никуда не денешься. –Если предположить, что Саша Плоткин Стратилат, то выходит... – задумался Игорь. – Он был три года в Польше, что там с ним было на самом деле никто не знает, вернулся, и первым делом вручил Валерке и школе красное знамя... Все задумались над словами Игоря. Уже показался выход из леса и побережье Реки. А на берегу и разваленный дом. Как только Баба Нюра увидела сгоревшие останки, то сразу помчала к нему. Валентин и Лëва вошли первые, осматривая дом на наличие недоброжелатилей. –Отец спалил. Что же мы наделали...