Их дом

Как же хотелось быстрее домой. Скорее бы уже оказаться там, развалиться на диване, прижать Джо поближе и до двенадцати ночи смотреть второсортные комедии или романтические сериалы. Да. Это именно то, что нужно. Мотор рычал под капотом, неся машины ближе к дому. Казалось, чем ближе к дому, тем теплее в груди, будто что-то горячее и яркое разливается от грудины по всему телу. Скоро Митч будет дома, сможет расслабиться и обмякнуть в родных руках, позволяя трогать, гладить, мять себя везде как тесто. Дома он может отпустить себя, ситуацию, довериться Джо. Митч знает, что даже если он с порога попытается грохнуться на коврик, то его поймают и дотащат до постели, где он уснёт мёртвым сном. Вдали виднеются знакомые окна. Митч заезжает на подъездную дорожку, видя, как в окне мелькает знакомый силуэт скрывающийся в направлении входной двери. Ещё немного и он дома, ещё чуть-чуть. Дверь открылась ещё до того как Мюллер притрагивается к ручке. На пороге его встречает Джо в большой футболке Митча, его шортах и такой широкой добродушной улыбкой, что пришедшему только что мужчине захотелось сжаться в его руках в комочек и уткнуться в шею, трогая всё до чего дотянется, пересчитывая в тысячный раз веснушки, покрывшие тело Джо. Да, абсолютно везде. Митч уже давно проверил. Митч почти падает в объятья, забывая закрыть дверь и наконец зарывается в вихры чёрных волос, оставляя на макушке десятки лёгких поцелуев. Джонас жмётся ближе, обвивая руками сильнее, гладит по спине, пересчитывая позвонки, слегка массируя самые каверзные узлы в плечах Митча. Да, однозначно таким своего парня он любил ещё больше. Такого тихого, мягкого, тёплого и растёкшегося, позволяющего собирать его по кусочкам снова и снова, согреть в своих ладонях, вглядываясь в усталые, полные любви и нежности глаза. Мюллер уткнулся парню в плечо, что-то бормоча и пытаясь будто слиться воедино с Джо. - Всё хорошо, Митч, ты дома. Всё хорошо, - горячая рука прошлась по коротким волосам, перебирая их и Мюллер выдыхает в шею, сжимая кольцо рук на теле Джонаса Решившись всё же отцепиться от Джо, Митч пошёл минимально привести себя в порядок, умывшись и переодевшись в домашнее. Когда он вышел из ванной на столе его уже ждал ужин, а на кухне уже кружил Джонас, хлопочущий для комфорта пришедшего мужчины. Запахи, разлетевшиеся по дому, скручивали желудок и заставили Мюллера всё же дотащить себя до стола. Ужин прошёл в усталой спокойной тишине, не давящей и не тяжёлой, которая бывает при их редких ссорах. При этой мысли и Митча что-то кольнуло и съёжилось в груди. Почему-то он представил как приходит такой же усталый с работы или откуда либо ещё. Как заходит в дом, погружаясь в давящую, мерзкую, холодную тишину. Как в такой же тишине продолжает вечер, перекусывает каким-то дешёвым дерьмом из круглосуточного магазина, как валится на диван, тупо пялится в телевизор и с тяжёлой головой уходит спать в холодную пастель. - Эй, ты в порядке..? - голос спереди и похлопывание по тыльной стороне ладони будто разбудило мужчину. Джо сидел напротив, зияя своими глазами-огоньками, изучая как в первый раз и, казалось, пытаясь прочесть весь спектр эмоций в одних лишь глазах Митча. Казалось весь этот дом уменьшился и смог уместиться лишь в карих огоньках напротив, наполняя жизнью и светом всё вокруг без исключения. Даже Митча. Заставляя просыпаться, почти вскакивать с постели, чтобы с двух ног влететь в новый день. Всё же эти глаза напротив стали неотъемлемой, обязательной частью жизни Митча. Они уже сидели на диване в гостиной, смотря что-то по телевизору, особо не вникая в суть происходящего там. Митч почти спал на груди парня, который прижимал его, поглаживая по голове и спине. За его спиной монотонный голос вещал о чём-то незначительном и слишком напрягающем, что аж захотелось с размаху скинуть телек, чтобы заткнуть надоедливого балабола. И Мюллер без сомнения нашёл бы в себе хоть какие-то силы на это, если бы горячая маленькая рука не остудила его пыл своим прикосновением к его волосам. Митч чувствует как эта рука на несколько мгновений зарывается в волосы, массирует кожу головы, выпутывается из волос и движется к шее самыми кончиками пальцев, вырисовывая лёгкие щекочущие узоры, тут же растирая их и наконец переходя на спину, цепляя позвонки и разминая напряжённые плечи. Это походило на замысловатый ритуал или медитацию. Причём медитировал Джо, а отдыхал Митч. - Будешь так делать, я на тебе усну, - сонным и скрипучим от усталости голосом Митч обратился к Вагнеру, пытаясь откопать в теле силы, чтобы доползти до пастели. - Этот ты мне угрожать пытаешься? Неплохо. Но я не против, а даже за, что ты уснёшь на мне, если это позволит тебе выспаться, - Джонас утыкается в макушку снизу и дышит горячим воздухом. Мюллер ухмыляется, приподнимаясь на локтях и ловя сначала взгляд напротив, а потом и губы. Поцелуй вышел настолько ленивым и почти неумелым, что, казалось, не было до этого пяти совместных лет, не было долгих ночей без сна и рассветов, начинающихся с этих самых поцелуев. По загривку вновь пробежал холодок. А если бы этого всего не было? А если бы он проснулся сегодня без глаз-огоньков напротив, без быстрого, но тёплого поцелуя? Как сложился бы его день и был бы он вообще? Определённо не было бы всего этого, всего что его окружает в данную секунду. Определённо он не смог бы вернуться домой, ведь его дома уже давно не существовало, был только их с Джонасом совместный дом. Даже не так... Джо, его родной, веснушчатый и горячо любимый Джо был и оставался тем самым домом, умудряясь хранить в себе всё тепло и нежность. И сейчас, лёжа в постели, на плече Мюллера уже мирно посапывал самое драгоценное, что он когда-либо имел. Будто не было жизни до их встречи. Будто не существовало и Митча своего уголка в этом мире, пока не появился Джо.