Истерзанные

Утром Мурад проснулся в ужасном настроении, всё тело ломило, хотя спал он довольно долго. Видимо его организм не привык к здоровому сну и из-за этого чувствует себя не хорошо. В двери постучали. – Войди. – громко сказал Мурад, поправляя перстни на пальцах перед зеркалом. Деревянные двери отварились и в покои зашёл Силахтар-ага. Он был бодрым по сравнению с Султаном или же просто делал вид. – Повелитель. – поклонился Мустафа, – К совету всё готово, все паши в сборе и ждут вашего прихода. – Они не понимают почему я их собрал? – Нет, повелитель, не понимают. Но скажу вам, что многие в предвкушении и надеются на то, что мы пойдём походом на Венецию. – Пускай предвкушают и надеются, для себя я уже всё решил. Пошли. – Мурад развернулся лицом к верному слуге и прошёл к дверям, по пути похлопав Силахтара по плечу. *** – Дорогу! Султан Мурад Хан Хазрет Лери! – все паши мигом поклонились. Мурад прошёл к тахте и перед тем как открыть совет, помолился, после чего сел на трон. Указав рукой на то, чтобы паши подняли головы, он бросил взгляд на великого визиря и начал говорить: – Тавир-паша, есть ли какие-то новости? – Да, повелитель. *** Совет прошёл напряжённо, паши поняли, что повелитель не в том настроении уже в тот момент, когда он зашёл в зал. Было принято решение идти на Грецию. Все удивились, когда услышали государство, на которое должен быть совершён поход. Все думали, что Султан примет решение пойти на Венецию, но сам Мурад объяснил это тем, что в Греции происходит что-то ужасное. Так называемый, Этнарх Греции, принимает у себя мусульман и обращает их насильно в христианство, порабощая, заставляя работать свободных людей на знать страны. Когда Мурад об этом узнал, он настолько разозлился, что разбил несколько кувшинов и ваз у себя в покоях. Тут же, он сам для себя принял решение пойти походом на Грецию и самолично убить Этнарха, который сейчас там правит, и конечно же освободить всех мусульман, которых посмели обратить в христианство. Никогда Халиф Османской империи, ни за что не простит такого. Халифы не оставляют своих подданных в беде. И Мурад тоже не оставит. Султан обедал в своих покоях. В двери постучались. – Да. – Повелитель, извините за беспокойство, но к вам Мехмед-Абаза-паша. – проговорил стражник, не поднимая головы. – Пусть войдёт. – Султан разрешил, и отпил из бокала гранатовый шербет. – Повелитель. – поклонился паша, приветствуя правителя. – Что ты хотел? – Извините за столь странную просьбу, но я хочу попросить вас ненадолго приютить мою сестру и маму у себя во дворце. – по виду паши было видно, что ему неудобно об этом говорить. – Зачем? – не понимал просьбы Мурад. – Видите ли, произошла такая ситуация, на наш дом напали янычары, сожгли всё дотла, обворовали. От дома ничего не осталось. Слава Аллаху, что все остались живы. – выдал на одном дыхании Мехмед. – Что? Когда это произошло? – в миг глаза Халифа залила ярость на янычар, которые не могут справиться со своими амбициями не в первый раз. – Как они посмели? – Это произошло сегодня ночью, повелитель. А утром я искал место, куда бы на время пристроить свою семью. – Нужно было сразу сказать мне! – Халиф сжал кулаки до побеления костяшек. – Я не хотел вас беспокоить в столь позднее время. – Что значит позднее? Ты живёшь в моём государстве и ты мой подданный, как и твои родственники! Я должен знать, когда вредят моему народу! Ты был обязан мне сказать! – Мурад был зол, как никогда. Этим янычарам нужно преподать урок. – Конечно, прошу прощения, мой Султан. – Приводи всю свою семью сюда. Я распоряжусь, чтобы для них выделили комнаты. – Благодарю, повелитель! – Мехмед-паша сорвался с места и встал на колени, чтобы поцеловать подол кафтана Мурада. – Мы сегодня же отправляемся в корпус янычар! Им нужно преподать урок. – Как скажите. Если позволите, я бы сам хотел наказать обидчиков моей семьи. – Позволяю.