Джин гарден

— Бан Чан, что вы можете сказать о концепции Хвана? — обращается преподаватель, стоя в центре аудитории у вывешенных эскизов. — Я бы сказал: неожиданно мечтательно, — улыбается Чан, и по залу проносится смешок. — Идея города-сада для меня достаточно спорная и немного утопичная, и я никак не ожидал увидеть её в работе Хвана. — Люблю быть непредсказуемым, — прерывает Хёнджин с ехидным смешком. — Глядя на тебя, никогда бы не сказала, что ты мечтаешь жить в двухэтажном домике с личным садом во дворе, — с явным пренебрежением добавляет одногруппница Сонэ. — Сам-то скорее всего в стеклянной высотке живёшь, этаже так на тридцатом. Хёнджин дразнит её в ответ с прищуром, сморщив нос и недовольно скривив верхнюю губу. Миролюбивый Бан Чан, кажется, решает разрядить обстановку: — А я бы с удовольствием пожил в городе Хёнджина или Феликса. Идеи парней похожи и мне интересно посмотреть на их развитие. — Верно подмечено, Чан. Я и намекаю на то, что у нас в группе две очень схожие концепции, и я хочу объединить ваши усилия, Ли и Хван, — с радостью отвечает преподаватель. — Над этим проектом вы будете работать в паре. Тем более такая градостроительная концепция требует детальной проработки. — Отлично, мастер, — не скрывая саркастичного тона и широко улыбаясь, отвечает Хёнджин. — Это обязательно? — спрашивает Феликс с явным волнением. — Я привык работать один. — Профессия архитектора подразумевает работу в команде, Ли, — строго возражает преподаватель. — Лучше начать сейчас учиться взаимодействовать с разными людьми. В профессиональной жизни вы не будете выбирать своих коллег, — он переводит взгляд на Хёнджина и ещё более строго отрезает, — так что вы с Хваном работаете в паре, и это не обсуждается. Феликс с явным нежеланием, но достаточно спокойно складывает ноутбук и пересаживается ближе к Хёнджину. — В оставшееся время и на следующей паре подготовьте исправленный вариант работы, — всматриваясь в лица студентов, продолжает преподаватель, а потом опять поворачивается к Хёнджину, — а вы с Феликсом готовите новый совместный эскиз. Устало откинувшись на спинку стула и даже не повернувшись, Хёнджин обращается к своему новому напарнику: — Меня тоже не радует перспектива совместной работы с тобой. — А я про тебя ничего и не говорил, — с холодом в голосе отвечает Феликс. — Ничего личного, я просто хочу работать один. — Прости, я не так выразился. Тоже лично против тебя ничего не имею, — осознав свой проёб, оправдывается Хёнджин и, развернувшись к своему собеседнику, протягивает руку в знак приветствия, — это глупо, но я Хван Хёнджин, приятно познакомиться. — Ты идиот? — Феликс переводит взгляд с протянутой ему руки и смотрит пристально, удивлённо приподняв бровь. — Мы учимся в одной группе четыре года Хёнджин не ожидал такой резкой реакции самого тихого одногруппника, но, не растерявшись, он уверенно отвечает: — Да, только за эти четыре года мы ни разу не разговаривали и не приближались друг к другу, Ли Феликс. Они и правда все четыре года совместного обучения будто находятся в разных вселенных и никогда не пересекаются. В разных углах аудитории, разные спортивные классы, даже друзей-одногруппников они будто негласно разделяют. Хотя если Хёнджин всегда окружён сворой почитателей и завистников, то Феликсу достаточно одного друга Джисона и тёплых приятельских отношений с Бан Чаном. Правда староста Чан с Хёнджином почти что друзья, и это единственное, что связывает их такие разные вселенные. Хёнджин и Феликс оба так же красивы, как не похожи друг на друга. У Феликса светлые волосы, острые черты лица, пухлые губы бантиком и россыпь золотистых веснушек на худых щеках. Он чуть пониже Хёнджина, да и по комплекции более миниатюрный. Из-за замкнутости и отстранённости о Феликсе сложно сказать что-то большее. Пробирается в аудиторию всегда как-то незаметно, а на перерывах его не видно и не слышно. Почти сто процентов времени в универе он проводит в компании шумного Хан Джисона, но от этого сам заметней не становится. Феликса могли бы выделить из толпы студентов его ярко-жёлтые свитера, но на архитектуре много творческих людей, которые часто выглядят как фрики. Поэтому и здесь он теряется среди модных в этом сезоне одеяний цвета фуксия и синий электрик. А Хёнджин, напротив, всегда в центре внимания и по коридорам универа двигается словно по подиуму. Для него привычны костюм двойка с узкими брюками, подчёркивающими стройность, белая или чёрная рубашка, обязательно с расстёгнутыми несколькими пуговицами сверху. Он обычно пытается изобразить томный надменный взгляд, и судя по реакции окружающих, у него это получается. Он часто дерзит, бывает резок и несдержан. Но это не отталкивает людей, а, кажется, даже ещё больше притягивает. Похоже, за внешность ему готовы всё простить. После небольшого перерыва они продолжают работу над проектом. — Я тоже не думал, что ты вместо небоскрёбов и бизнес-центров выберешь город-деревню, — Феликс прерывает немного затянувшуюся и неловкую тишину. — Ну да, архитекторы ведь проектируют только то, что хотят для себя, и никогда не выходят из зоны комфорта, — едко отвечает Хёнджин. На это Феликс устало откидывается на спинку стула и с заметным разочарованием отвечает: — Ты прав, глупо было так считать. Противно от своей примитивности, — Феликс понижает голос и продолжает почти с рыком. — Еще и эта тирада мастера про работу в коллективе. Это же, блять, очевидно. О чём я только думал? Хёнджин смотрит в ответ с сочувствием: — Что-то ты загнался, друг. — Да я всю ночь хуеву тучу правок вносил. Обожаю, когда заказчики сами не знают, чего хотят, — чуть повысив голос, отвечает Ли, а затем закрывает глаза и произносит спокойно, как мантру, — я люблю людей, люблю людей. Хёнджин шокирован от того, что до этого момента Феликс всегда выглядел как человек, который ко всем без исключения относится с добротой и любовью. Он всегда вежливый, тактичный, и, несмотря на замкнутость, часто одаривает даже незнакомцев добродушной улыбкой. Всегда первым вызывается помочь, придерживает дверь и поднимет чужие упавшие на пол вещи. Но после нескольких минут общения Хёнджин понимает, что, кажется, сложил о нём неправильное мнение. Этот парень явно не тот, кем кажется на первый взгляд. — Ты уже работаешь? — вырывается из своих мыслей Хёнджин, осознав сказанное собеседником. — А ты на четвёртом курсе еще нет? — и будто это риторический вопрос, Феликс, не дождавшись ответа, продолжает. — Я подрабатываю визуализатором на аутсорсинге. Иногда делаю рабочую документацию, но без особого энтузиазма. И в универе этого говна хватает. — Вот поэтому я и не тороплюсь работать в дизайне или архитектуре, — самодовольно усмехается Хёнджин, — не хочу как ты тупить на паре после бессонной ночи из-за каких-то там правок от какого-там заказчика. — По-моему, подрабатывать по профессии на старших курсах это логично. Хёнджина начинает раздражать неявное, но нападение Феликса, и он решает перевести тему: — Классно с тобой, конечно, пообщаться, но может вернёмся к работе? — Ах да блять, город-сад, — быстро переключается Феликс. — Мы с тобой на участке как-то подозрительно похожую композицию разместили, но твоя форма буферной парковой зоны мне больше нравится, а центральная административная часть, думаю, у меня выигрышней. — Только давай торговую зону такой убого-прямоугольной не будем оставлять, хочется добавить в неё бионичности, как в остальных общественных пространствах. — Да, и правда какая-то хуйня инородная. — Вы архитекторы или сапожники? — слышится явно недовольный голос преподавателя за их спинами. — Господин, наша профессия настолько сложна и ответственна, что просто вынуждает нас позволять себе такие греховные слабости как мат, алкоголь и табак, — гордо заявляет Хёнджин. Преподаватель заметно смягчается и с какой-то ехидной улыбкой задумчиво отвечает: — Ну да, непьющих и некурящих среди архитекторов ещё надо поискать, — но потом уже серьёзнее продолжает, — но на своих парах прошу хотя бы материться не так громко. — Да, сэр! — будто солдат, громко отчеканивает Хёнджин. Феликс сдерживает смешок, но когда преподаватель отдаляется, они оба начинают негромко смеяться. Время на паре пролетает незаметно, и после небольшой консультации по проекту, они оказываются вдвоём у ворот университета. Хёнджин достаёт из пачки красного Мальборо сигарету и обращает внимание на такую же упаковку в руках стоящего рядом. — Материшься как чёрт, да ещё и куришь, — смотрит он на Феликса с любопытством. — Ты свои свитерочки для маскировки носишь? — Блять, Хван. Походу не только я сегодня примитивно мыслю. Почему все считают меня каким-то цыплёночком? — явно злится Феликс. — Потому что ты в этом своём свитере выглядишь как цыплёночек и ведёшь себя как цыплёночек, — высоким голосом передразнивает Хёнджин. — Сидишь со своей белкой где-то в уголочке, что-то тихо щебечешь и зёрнышки грызёшь, — он вспоминает постоянные перешёптывания Феликса с Джисоном на задних рядах, у которых в руках всегда пачка каких-нибудь снеков. — Ну спасибо за характеристику. Хотя свитер и правда цыплячий, все меня с ним заебали, — кажется, ещё более раздражённо низким голосом отвечает Феликс. — И такое чувство, что у тебя для каждого дня недели свой цыплячий свитер или жилетка, — продолжает издеваться Хёнджин. — Нравится мне жёлтый. И ношу я его только на учёбу, чтобы от тоски на парах не помереть, — будто оправдывается Феликс, но затем переходит в явное нападение. — Зато ты в универ, как на подиум: пиджаки, брюки, рубашки. Обязательно ч/б. Так и не скажешь, что обычный студент. Хёнджин немного мнётся от заявления, но уверенно отвечает: — Живу далеко, и не всегда есть возможность попасть домой после пар. Зато всегда могу из универа на свидание или тусовку пойти, — пытается отшутиться он. — Свидание? Не знал, что парней заводят костюмы. Думал, это больше прерогатива девушек. Хёнджин теперь в ещё большем смятении и в немом ахуе поворачивается к Феликсу, пытаясь задать беззвучный вопрос каждой мышцей своего лица. — Да брось, все знают, что ты самый гейский гей из всех, — смеётся Феликс. — А ты самый натуральный натурал, — раздражённо и немного обиженно отвечает Хёнджин, — давно ты расстался с Наён? Шарахается от тебя как от огня. — Расстался? Ха! — с каким-то издевательством в голосе отвечает Феликс и широко улыбается. — Для этого надо было хотя бы начать встречаться. Хёнджин решает не продолжать тему и вообще закончить этот разговор: — Тебя не подвезти? — он нажимает кнопку на брелоке, и в паре метров издаёт звук красная Мазерати. — Я на своём, спасибо. — Никогда не видел тебя на тачке, — удивляется Хёнджин. — Я всегда паркуюсь дальше от универа, — как-то загадочно улыбаясь, отвечает Феликс. Хёнджин после неловкой паузы в ответ лишь пожимает ему руку, садится в машину, напоследок взбрасывает ладонь в прощальном жесте и отъезжает от универа. В зеркало заднего вида он ещё долго видит отдаляющуюся светловолосую фигуру, которая долго стоит неподвижно, провожая его взглядом.