Джин гарден

— Ты заебал трындеть о нём! Ебать какой загадочный, всё как ты любишь! — Минхо следующим утром реагирует с явным раздражением на многочисленные рассказы Хёнджина. Но он в ответ на чужие выпады, громко цокнув, закатывает глаза и недовольно кривит губы. А Минхо продолжает с какой-то самодовольной улыбкой: — Он натурал и ещё не знает, какая ты на самом деле долбонашка! Не боишься разрушить образ главной дивы, так тесно общаясь с ним? — Дивы? — недовольно удивляется Хёнджин. — Это, блять, все девочки тебя за глаза принцем называют, но ты ведёшь себя как дива. Это твоя вечно будто сломанная лапка у груди с изящно оттопыренным мизинчиком. — Да брось! Всего пару раз так для фото позировал, — обиженно надув щёки, протягивает Хёнджин. — Я когда в крокодиле руку к груди поднял, — доказывает Минхо, манерно пародируя жест, — пальчики изящно опустил, и в первую же секунду все угадали тебя, — откровенно смеётся он. И ему в ответ прилетает удар в плечо. Но быстро осознав свою ошибку, Хёнджин боязливо сжимается и прикрывает голову руками, когда Минхо, замахиваясь, взрывается: — Опять накормить тебя салфетками, придурок? Подойдя к двери в аудиторию, Хёнджин выключает боязливую девочку и включает ту самую диву. Они входят в просторное помещение ловя многочисленные любопытные взгляды одногруппников. Хёнджин сегодня в белом классическом костюме с чёрной рубашкой и глубоким вырезом, его натуральные тёмные волосы уложены с помощью пасты, а запястье, как обычно, украшает золотой браслет Картье. Рядом друг Минхо в белой водолазке, выгодно контрастирующей с его рыжим цветом волос. Грудь украшена золотыми цепями с массивными подвесками, накачанные бёдра подчёркнуты кожаными узкими брюками, и, в отличие от чёрных изящных казаков Хёнджина, у Минхо на ногах массивные грубые мартинсы. Хёнджин точно знает, что их дуэт на всех производит особое впечатление. Кажется, всё дело в их таком гармоничном различии и схожести одновременно. Среди множества устремлённых на себя глаз Хёнджин замечает одни желанные — в дальнем углу аудитории из-за плеча Джисона на него с интересом смотрит Феликс, но быстро становится нарочито холодным, когда Хёнджин начинает пристально смотреть в ответ. Прежде такой незаметный, Феликс теперь светится для него ярче любого солнца на всю аудиторию в этом своём жёлтом пушистом свитере. Жаль только это веснушчатое лицо не светится так же Хёнджину в ответ. Сегодня нет пар по архитектурному проектированию, и они вряд ли пересекутся. Пока Хёнджин не сводит глаз с Феликса за дальней партой, к тому осторожно обращается рядом сидящий Джисон: — Я же вижу твой интерес к нему, не отрицай, — произносит он с какой-то заботой. — Составь мне компанию сегодня. Там все одногруппники будут, и он тоже, — почти умоляет Джисон, состроив максимально жалобное лицо. — Не знаю… — высказывает сомнение Феликс, — что я там буду делать? — Мне не придётся идти одному, — с важным видом начинает перечислять причины Джисон, — и ты сможешь выпить на халяву, а не дома перед ноутом в одиночестве, и подарок за нас я уже купил, — а затем добавляет с хитрой улыбкой, — поржёшь над нашими пьяными одногруппничками… — Ладно, ладно, — прерывает Феликс. — Хватит аргументов, я согласен. Тем же вечером он сидит в одиночестве на кресле у стеклянного ограждения на втором этаже чужого пентхауса. С этого ракурса ему хорошо видно всё происходящее. А сам Феликс, в непривычном для всех чёрном одеянии, ещё больше скрыт от чужих пьяных глаз. Так и Хёнджин не замечает его пристального взгляда со второго этажа, когда в компании Минхо с порога врывается прямо на танцпол, одаривая всех горделивой холодностью в ответ на чужие любопытные взгляды, не скрывающие восхищения. Хёнджин всё в том же потрясающем белом костюме с чёрной рубашкой, немного оголяющей его белоснежную грудь, а дневной лук его друга Минхо теперь дополнен чёрным кожаным пиджаком. Они оба сделали мейк, настолько броский, что со второго этажа видно подведённые чёрным раскосые глаза Хёнджина. Феликс не замечает, как, подавшись вперёд всем корпусом, сидит на кресле и с любопытством рассматривает его, бесконтрольно втягивая свой коктейль. Хёнджин настойчиво затягивается на танцпол именинником и начинает двигаться так сексуально, что у Феликса подступает ком к горлу и начинается обильное слюноотделение. Он такой пластичный и изящный. Его стройное тело то и дело извивается волной, а грудь рвано вздымается в такт музыке. Плавные импульсы перетекают от плеч до самых кончиков пальцев, а Феликс жадно пытается уловить каждый такой его жест. И даже с высоты второго этажа он замечает чужую игру глазами и этот блядский язык, то и дело игриво выглядывающий и облизывающий алые губы. Хёнджин явно играет со всеми окружающими. Очень грязно. Так, что никто в этой комнате не может остаться равнодушным. Ни девушки. Ни парни.

***

В это время стоящий в стороне Минхо отрывается от танца своего друга, когда боковым зрением замечает на лестнице две округлые булки Джисона, двигающиеся очень маняще. Он немного залипает на эту прыткую белку, резво взбирающуюся на второй этаж. Каково же удивление Минхо, когда булки Джисона приземляются на кресле рядом с Феликсом. «Значит цыплёнок тоже здесь», — думает про себя он, забавляясь этим фактом. Но он решает не сообщать своему другу эту радостную новость, а дать расслабиться. Минхо уверен, что Хёнджин не решится подойти к объекту своей симпатии, но будет мучаться весь вечер в раздумьях. Плотоядный хищный взгляд Феликса, устремлённый на его танцующего друга, не скрывается от Минхо, отчего он возмущён и рад одновременно, думая про себя: «Блядь, да он пожирает моего придурка глазами». Через какое-то время он ловит Джисона у импровизированной барной стойки и обращается к нему с неприкрытым флиртом: — Как ты относишься к джину, имбирному пиву и лимону? — Эм, нормально, — ему отвечают в явном смятении. Минхо ставит три высоких бокала и наполняет каждый льдом доверху и с хитрым выражением лица спрашивает: — Так твой дружочек тоже здесь? — кладет он в стаканы нарезанные дольки огурцов. — Ты о Феликсе? — расслабленно уточняет Джисон. — Да, сумел его вытащить. — Ему нравится Джин? — Минхо с хитрой улыбкой добавляет в шейкер джин, лимонный сок и сахарный сироп. — Не понял, — теряется Джисон. — Твой друг моего глазами пожирает, думаешь, я не вижу? — спокойно разливает содержимое шейкера по бокалам Минхо. — Не знаю о чём ты, — отвечает ему собеседник явно растерянно. — Да брось! Кажется, мы с тобой оба в радужной тусовке со своими корешами, — мурлычет Минхо и, долив имбирное пиво и довольно ухмыляясь, протягивает ему два из трёх бокалов. — Джин гарден для тебя и твоего цыплёнка. На это явно растерянное лицо Джисона сменяется на какое-то слишком понимающее и игривое: — Если твой Хван запал на моего Феликса, боюсь он не представляет, что его ждёт. — предупреждает он, скрестив руки на груди. — Они же загрызут друг друга. — Твой цыплёночек загрызёт Хёнджина? — недоверчиво уточняет Минхо, но не ожидая ответа, становится предельно серьёзным. — Вы его не знаете. И если твой друг способен его «загрызть», знай, что он будет иметь дело со мной. — Не думал, что наш принц такой нежный, — ухмыляется в ответ Джисон. — Ну а ты? Только для этого ко мне подошёл? — вдруг становится смелее. На что Минхо по-кошачьи расплывается в довольной улыбке: — Ты аппетитный. — Дай угадаю, хочешь познакомиться поближе? — откровенно флиртуя, отвечает Джисон. — Отнеси коктейль своему другу и возвращайся. Подробнее обсудим их возможный союз. А, может, и не только их. И Джисон быстро возвращается к Минхо, выполнив его наставление и убедившись, что Феликс слишком увлечён разглядыванием Хёнджина.

***

На следующее утро Джисон просыпается на большом диване в таком же двухэтажном пентхаусе, но в компании своего друга, брошенного им самим же накануне в одиночестве с его активным слюноотделением на Хёнджина. Только на этот раз хозяин этого пентхауса сам Феликс. — Что ты вообще знаешь об этом Хване? — обеспокоено спрашивает друга Джисон, сидя за барной стойкой у большого острова. Феликс, сидя напротив, парирует с явно-равнодушной издёвкой: — Что он сексуален, красив и сказочно богат. — И тебе этого достаточно? — удивляется Джисон и щёлкает пальцами перед чужим лицом. — Ты ли это, Ли Феликс? На это друг агрессивно отталкивает руку и раздражённо басит: — Я, блять, не маленький мальчик. Да, он мне интересен и я его хочу. Не более того, — успокаивается Феликс. — Сам-то вчера лизался с его дружком-котом, который так любезно приготовил нам коктейли, — он манерно закатывает глаза и расплывается в ехидной улыбке. Джисон лишь стыдливо сжимается, не находя ответ.

***

В понедельник Хёнджина очень раздражает Минхо, который без всякого стеснения игнорирует его существование, проводя почти целый день в компании Джисона. Его очень радует наличие архитектурного проектирования в сегодняшнем расписании: он сможет притупить чувство одиночества из-за отсутствия друга и снова провести время с Феликсом. — Прям бесят! — при встрече выплёскивает Феликс на Хёнджина, похоже единственную возможную жертву для своих жалоб. — Стоило полизаться на вечеринке и всё, отлипнуть друг от друга не могут. — Ты от Джисона узнал? — обиженно надувая губы, в ответ спрашивает Хёнджин. — Мне, гад, Минхо вообще ничего не рассказывал. Разглядывая лицо напротив и задерживаясь на губах, Феликс как-то смягчается: — Нет, я их лично видел. — Ты был на вечеринке? — откровенно шокирован Хёнджин. На что Феликс очень обыденно отвечает: — Да, зависал на втором этаже. «Он блять знал. Вот гандон», — думает «с любовью» про своего лучшего друга Хёнджин. Пара и вся следующая неделя для Хёнджина проходит спокойно, но непривычно: их с Феликсом единственные лучшие друзья игнорируют их существование, с головой погрузившись друг в друга. Они то и дело сталкиваются с этой парочкой, зажимающейся в коридорах университета. В конце недели Минхо наконец-то вспоминает о существовании своего друга: — Пойдем сегодня потанцевать, — уговаривает он, — я знаю, ты не любишь клубы для мажоров, но не ходить же тебе только на сходки с одногруппниками. — Там твоя белка будет? — обиженно спрашивает Хёнджин, догадываясь. — Нет, конечно, — скорее всего врёт Минхо. Тем же вечером подъехав на такси ко входу с огромной очередью, они приближаются к охраннику, и Минхо уверенно произносит: «Мы от Хан Джисона». Хёнджин мысленно его проклинает за наглую ложь и заходит в клуб. Ему уже не нравится такое начало, и он, следуя за другом неуверенно и немного боязливо, пробирается по тесным коридорам в неоновом свете. И когда они оказываются в огромном зале с тремя этажами лоджий, опасения Хёнджина оправдываются: на барной стойке в свете софитов сексуально извивается Феликс, в компании каких-то парней. Он выглядит необыкновенно дерзко, и Хёнджин не может оторвать от него взгляд. Его светлые волосы убраны назад, на глазах чёрные смоки, а на пухлых губах какой-то алый тинт. Его уши, шею и запястья украшают множество цепей, а на миниатюрных пальцах поблёскивают массивные кольца. Под кожаной чёрной косухой рваная тёмная майка, сквозь прорези которой виднеются розовые горошины сосков, а стройные ноги и немного возбуждённый бугорок обтягивают рваные джинсы. Брутально-сексуальный образ завершают несоизмеримо массивные берцы, которые уверенно ступают по глянцевой поверхности барной стойки. Феликс, смеясь и танцуя, пристраивается своей пятой точкой к промежности какого-то накачанного парня, который через мгновение переплетает с ним рюмки с шотами и смачно целует в губы. У Хёнджина от такого зрелища подкашиваются ноги и подступает тошнота к горлу. Он резко выбегает на улицу, вызывает такси домой и, уже сидя в машине и открыв окна, сползает на сидении. Сейчас его переполняет буря эмоций, отчего дышать заметно труднее, а думать тем более. Смущение, любопытство, удивление, возбуждение и… ревность. Да. Точно ревность. Он не замечает, как доезжает до дома, не замечает, как выпивает 0,5 шотландского виски и засыпает на диване в гостиной. На следующий день голова раскалывается так, что от каждой мысли становится только больнее. Поэтому весь новый спектр эмоций Хёнджин испытывает только в понедельник утром, когда видит перед собой снова тихого и скромного Феликса. Перед глазами Хёнджина возникает тот его поцелуй с каким-то парнем, отчего приходит возбуждение, вперемешку с тошнотой от ревности. Минхо, видя подавленное состояние Хёнджина, растерянно и виновато пытается оправдаться: — Прости, я знал, что он там будет. Но я даже не догадывался, что он вот так умеет отдыхать. — Блять, за что ты извиняешься? Он же не мой парень, — немного раздражённо отвечает Хёнджин. — Но я ничего не могу с собой поделать — слишком много эмоций, — он обреченно откидывает голову и прикрывает глаза. — С одной стороны он выглядел просто потрясающе сексуально, и я очень рад, что он по парням. С другой — лучше бы я узнал это всё иначе. — Прости, — ещё более обречённо произносит Минхо. — Всё окей. Уверен, ты хотел как лучше, — приободряет друга Хёнджин с грустной улыбкой.

***

А в это время Джисон уже поведал Феликсу об их с Минхо коварном плане и о случившемся в клубе: — Сука! Ебучая белка! Не мог предупредить? — раздражается Феликс, но быстро приходит в себя. — Прости, погорячился, — делает паузу. — Но кто ж знал, что я так нажрусь и отвечу на поцелуй этого амбала? — Феликс ещё более обречённо вздыхает и закрывает лицо ладонями. — А мог бы пьяный так с Хёнджином сосаться на танцполе. Какой я идиот! На паре по архитектурному проектированию Феликс избирает наитупейшую, но единственно верную для себя тактику — невзначай начать оправдываться перед Хёнджином. — Как провёл выходные? — с надеждой услышать правду спрашивает он. — Бухал, — равнодушно и без эмоций отвечает Хёнджин. — Я тоже так нажрался, что всякую хуйню творил, — немного нервно отвечает Феликс. — Ещё какой-то парень меня зализал, потом еле отделался. На лице Хёнджина отражается явное удивление, и, кажется, он даже облегчённо вздыхает. — Так ты не натуральный натурал, как я думал? — смеётся Хёнджин. — Да, а с Наён мы переспали, нажравшись до беспамятства, — с каким-то стеснением произносит Феликс. — Для меня спать с девушкой было так себе, а она возомнила, что мы пара. Как-то неловко получилось, и мне пришлось быстро расставить всё по свои местам, чтобы не сделать ей ещё хуже. — Да, уж. Удивил, цыплёнок. — Хватит! Сам-то та ещё неженка, и не отрицай, — злится в ответ Феликс. — С чего ты взял? — удивляется Хёнджин. — Теперь твой рыжий кот тесно общается с моей белкой, помни об этом! Их диалог прерывает преподаватель: — Через неделю просмотр ваших проектов, которые нужно распечатать на планшете метр на метр и изготовить к ним макет. Феликс смачно падает головой на парту и бурно реагирует: — Пиздец нахуй! С этими пьянками я забыл про ебучий макет. — Тише ты материться — опять от препода попадёт, — почти шепчет Хёнджин. — У нас есть еще ближайшие выходные и целая неделя. Давай соберёмся у кого-нибудь дома в выхи и всё склеим, — предлагает он. — Давай у тебя. У меня ремонт, и я месяц живу в отеле, — нагло врёт Феликс, который пока не желает слишком открываться, а вот узнать о Хёнджине как можно больше, наоборот, страх как хочет. — Хорошо, — нехотя отвечает Хёнджин. — В субботу приезжай ко мне. Адрес я пришлю, только не распространяйся. В тебе-то я уверен, а в твоей белке болтливой нихуя. — Что? Такой секрет? — игриво спрашивает Феликс. — Да, — отрезает Хёнджин.