Сотня: Перезагрузка. Часть 3. Восстановление

Кларк не потребовалось много времени, чтобы нагнать своих людей, возвращавшихся в Аркадию. Спешившись с лошади, она передала поводья Райдеру и присоединилась к своим друзьям. Она не могла не восхититься разницей прохождения этого же пути в прошлый раз и сейчас, и несмотря на все печальное, что происходило с ней, это было причиной быть счастливой. Как могло быть иначе, когда в последний раз, когда они шли этой дорогой, она только что уничтожила целый народ, чтобы спасти своих друзей? Тогда Кларк ушла, потому что ей было невыносимо находится рядом с людьми, учитывая тяжесть содеянного; она продолжала прокручивать в голове каждый момент произошедшего, пытаясь найти другое решение, хотя и знала, что это уже ничего не изменит, не зависимо от того, найдет она его, или нет. Что сделано, то сделано. В то время, учитывая, что Кейдж делал с Рейвен, что он угрожал сделать с ее матерью и со всеми, кто был ей дорог, у нее не было времени думать о способах спасти жителей Горы. Но осознание того, что он не оставил ей другого выбора, ничуть не облегчило ей принятие такого решения. Тогда ничего бы не изменилось. Даже помощь Беллами, опустившего рычаг вместе с ней, не облегчила ей задачу, потому что она всегда знала, что это была ее идея, ее решение, ее ответственность. Она была бесконечно благодарна ему за поддержку в тот момент, за его готовность взять на себя часть этого бремени вместе с ней, но в этом и была суть проблемы. Он поддерживал ее решение, ее действия. Ее, не его, не их. Ее. Именно она отдала приказ Монти открыть воздушные шлюзы, зная, что это будет означать смерть каждого Горца, который не получил лечение костным мозгом. Так что, как бы сильно она ни была благодарна за это, Кларк не могла вынести взглядов Монти и Беллами, увидевших, соучастниками чего она вынудила их стать. Она спасла остальных, ценой сотен смертей как виновных, так и невинных, ценой жизни детей; она чувствовала, что в мире больше не хватает воздуха, чтобы наполнить ее легкие. Хоть Беллами и подумал, что ее решение уйти было импульсивным, это было совсем не так. От Горы до Аркадии восемь часов ходьбы, и она приняла решение уйти в течение первых десяти минут, потратив оставшиеся семь с лишним часов, чтобы обдумать произошедшее и сделать выводы, что превратилась в монстра, начав себя ненавидеть. На этот раз Кларк смогла по-настоящему насладиться воссоединением со своими друзьями, идущими в Аркадию, которые шутили, веселились, рассказывали анекдоты, подшучивали друг над другом и много смеялись. Были даже слезы, но на этот раз они были от смеха. Даже Беллами и Кларк присоединились к веселью. Все было совершенно по-другому. С того места, где она шла, блондинка могла видеть своего отца и Джаху, идущих впереди вместе с несколькими охранниками; они тоже разговаривали, но, казалось, намного серьезнее, чем то, что происходило в конце группы. Девушка не могла их слышать, но ей казалось, что прямо сейчас это было неважно, а если и важно, то она попросит отца рассказать ей об этом позже. Кроме того, Кларк верила, что ее отец справится с Джахой и его сумасшествием; мужчина был согласен с тем, что в своем стремлении стать сильнее его дочери, его друг упускал из виду то, что было действительно важно. Кларк знала, что вместе с ним, ее мамой, Кейном и Уэллсом они смогут держать Телониуса в узде, столько, сколько потребуется, пока она не сможет привести в действие свой план относительно него и их людей. «Привет, Кларк». «Как дела, Гэлвин?» — вернулась к настоящему девушка, поняв, что слишком увлеклась своими мыслями. «Уже стала землянкой?» — улыбнувшись, спросил мальчик. Все, кто слышал их разговор, рассмеялись, включая саму Кларк. «А как насчет тебя? Уже превратился в мужчину?» — отсмеявшись, парировала девушка, потеребив мальчику волосы. «Он останется у нас?» — спросила Харпер, указав на Райдера, который следовал за ними верхом на своей лошади и ведя за поводья лошадь Кларк. «Он мой телохранитель и Командующая велела ему следовать туда же, куда и я, так что думаю да, пока я в Аркадии, Райдер тоже останется», — она повернулась к мужчине, — «Я права, Райдер?» «Ша, Скай Приса», — ответил воин. «Что это значит?», — спросил блондинку Макс, мальчик, всего на пару лет старше Шарлотты. «Это означает «Небесная принцесса», — слегка фыркнула Кларк, — «Кажется, земляне слышали, как Финн и Беллами называли меня так и теперь думают, что это какой-то титул. Я пыталась объяснить им, что это не так и что мне не нравится, когда меня называют принцессой, но они продолжают меня так называть, так что я просто перестала обращать на это внимание». «Может они просто знают, что это тебе подходит», — вмешался Финн. «Знаешь, что подошло бы тебе, Финн Коллинз? Бритая голова», — нахмурилась Кларк. «Брось, Кларк, не будь такой злюкой», — усмехнулся Беллами, — «Мы все прекрасно знаем, как сильно он любит свои волосы». «Очень смешно. Поверьте, даже с бритой головой я был бы неотразим», — отмахнулся от их подшучиваний Финн. «Извини, Финн, но в этом я сомневаюсь», — ответил Нейтан, с чем остальные согласились и на что Финн притворился обиженным. Так они коротали время в течение восьми часов, которые им потребовались, чтобы добраться до Аркадии. Солнце уже начало клониться к закату, когда прямо перед собой они, наконец, увидели ворота своего лагеря. Это время, которое она провела, ни о чем не беспокоясь и просто оставаясь обычной восемнадцатилетней девушкой, насколько это возможно в этом безумном мире, помогло Кларк отвлечься от напряженного и тяжелого разговора с Лексой, но Командующая землян никогда не покидала ее мыслей, и это рассеяло всю беззаботность, заставив девушку замедлить шаг, пока она наблюдала, как открываются ворота Аркадии и ее люди, один за другим заходят внутрь. Финн пошел с остальными, а Беллами, заметив, что девушка остановилась, задержался и, встав рядом с ней, совсем как в прошлой временной шкале, смотрел, как их друзья воссоединяются со своими семьями. «Я думаю, мы заслуживаем выпить», — сказал ей Беллами, и она усмехнулась, потому что именно это он сказал в другой временной шкале, хотя в этот раз они оба улыбались, а не сокрушались болью и раскаянием, которые съедали их заживо. «Я бы сказала, больше, чем по одной», — ответила Кларк, прежде чем увидела, что мальчик хмурится, глядя на нее. «Ты уверена, что с тобой все в порядке? Я не думал, что ты пойдешь с нами после нашего разговора, мне казалось, что ты захочешь остаться в лагере. Проблемы с землянами?» Кларк покачала головой: «Проблемы с девушкой», — честно ответила она. Возможно, Кларк бы следовало беспокоиться о том, что Райдер стоял слишком близко к ним и мог слышать их разговор, но что-то подсказывало ей, что ему можно доверить информацию о том, что между ней и его Командующей нечто большее чем деловые отношения; она знала, что Райдер был на пути к тому, чтобы стать ей хорошим другом, которому она будет доверять так же сильно, как и парню, стоящему рядом. Беллами понимающе кивнул: «Поссорились?» «Я бы не сказала, что мы поссорились», — покачала головой Кларк, — «Но у нас был трудный разговор». «Я могу спросить, о чем?» «После вашего ухода Лекса говорила со своими генералами о нашем решении касательно выживших Горцев, и один из них был этим недоволен. Он и еще двое вызвали ее на бой. Я не хотела, чтобы она подвергала себя такой опасности, но она должна была доказать им, что все еще может руководить их народом, поскольку это было поставлено под сомнение». «Она победила, верно?» «Конечно. Лекса — лучший воин», — слегка улыбнулась девушка, — «Но я едва пережила, видя ее так близко к смерти, поэтому, когда все закончилось, я сказала, что мне нужно разобраться в себе и что для этого мне нужно немного побыть вдали от нее. Она поняла, но…» «Но между вами повисло напряжение», — продолжил за нее Беллами. «Именно», — кивнула Кларк, — «Я надеюсь, что к тому времени, когда мы встретимся в Тондисе, я во всем разберусь, мы это преодолеем и будем вместе». «Могу я кое-что сказать об этом?» «Конечно». «Сначала я скептически относился к Лексе. Она лидер людей, с которыми мы сражались с тех пор, как попали сюда, и она хотела стереть нас с лица земли. Во всяком случае я так думал. Это не улучшило мое первое о ней впечатление. Но чем больше я узнавал о ней и видел вас вместе, тем больше я понимал, насколько ты расслаблялась, когда она была рядом, и казалось, что вся тяжесть мира больше не лежит на твоих плечах, словно ты разделила это с ней. Я видел, что ты стала счастливее, увереннее в себе. Раньше мне казалось, что это не возможно», — они оба усмехнулись, — «Так что, когда ты сказала, что вы вместе, я не удивился, потому что любой, кто видел вас вдвоем, знал, что это лишь вопрос времени, но то какой ты с ней стала… Твое лицо изменилось, будто мир для тебя снова обрел смысл, словно все было правильно, а ты ничего не хотела больше, чем быть с ней. Такие чувства приходят не часто, на сколько мне известно. У вас чувства, в реальное существование, которых большинство из людей даже не верит. Так что, если ты спросишь меня, то я не думаю, что ваши разногласия, или то, что тебе нужно уладить с самой собой, сильнее чем то, что я видел между вами. Наверное, я хочу сказать, что тебе не стоит слишком сильно беспокоиться об этом. Что-то подсказывает мне, что у вас двоих все будет в порядке». В глазах Кларк стояли слезы, и она, не раздумывая шагнула вперед, чтобы обнять Беллами. Может быть об этом было еще рано говорить, но у девушки было предчувствие, что на этот раз он действительно становился мудрее, чем был раньше, что, возможно он принял все, что она ему говорила и чему-то научился. Он определенно не был похож на того парня, каким был в этот момент в другой временной шкале. Беллами казался более зрелым и теперь смотрел не только на себя, или Октавию, но и принимал во внимание мнения других людей, и Кларк не могла бы гордиться им больше, чем сейчас. Кларк никогда не хотела отказываться от этого парня. Несмотря на их нездоровые отношения в прошлом, Беллами был одним из немногих людей, на поддержку которых она всегда могла рассчитывать. Даже несмотря на то, что он тоже совершал ошибки, она всегда знала, что его сердце было в нужном месте, просто у него была склонность поступать неправильно. Кларк была рада, что не стала возвращать его вместе с ней и остальными, а дала ему шанс начать все с чистого листа, чтобы он мог попытаться сделать все правильно, не таща на себе весь груз совершенных им ошибок, который его преследовал, или сдерживал. «Спасибо», — прошептала она ему. «Не за что. Спасибо тебе за терпение, знаю, что не облегчал тебе задачу», — ответил он. «Это того стоило. Ты того стоишь». Он обнял ее крепче, на что она с радостью ответила, зная, что на этот раз ни у кого из них не было никаких чувств, кроме дружеских, что принесло ей огромное, искреннее облегчение. Она не хотела разбивать еще чье-то сердце, кроме тех двух, которые уже были ею разбиты. Посмотрев через ее плечо, Беллами улыбнулся и, высвобождаясь из объятий, указал головой куда-то в сторону лагеря: «Надвигается». Сбитая с толку, все, что успела сделать Кларк, это обернуться, прежде чем в нее врезалась Шарлотта, крепко ее обнимая. Блондинка посмеиваясь, обняла девочку в ответ, радуясь снова видеть младшую девочку: «Вау, притормози немного, маленькая комета». «Ты вернулась. Я волновалась, что с тобой, или мамой и папой что-то случилось», — сказала ей Шарлотта, прижимаясь лицом к груди, и обнимая сестру за талию. Кларк, улыбаясь поцеловала девочку в макушку: «Мы все в полном порядке. Больше не нужно беспокоиться». После еще нескольких мгновений, Шарлотта, наконец, отстранилась, впервые заметив улыбающегося юношу, стоящего рядом с ними. Он был рад за них обеих, видя, что несмотря на отсутствие кровного родства, они были самыми настоящими сестрами. «Э-э, привет, Беллами. Извини, я тебя там не заметила», — приветствовала его Шарлотта. «Привет, малыш. Все в порядке, я вижу, как сильно ты соскучилась по своей сестре. Как у тебя дела?» «Я в порядке. Я рада, что вы все вернулись целыми и невредимыми Беллами, я слышала, что тебе пришлось пробраться в самую Гору. Это было тяжело?» Беллами улыбнулся, прежде чем взъерошить девочке волосы. «Тяжело, но твоя сестра и ее команда нашли способ упростить мне задачу, и благодаря этому мы победили и спасли всех». «Я знала, что они это сделают», — кивнула ему Шарлотта, — «У горцев не было против Кларк ни единого шанса». «Ты слишком доверяешь мне, сестренка», — усмехнулась Кларк, на что Шарлотта пожала плечами, — «Но все равно спасибо. Это много значит. Почему бы нам не зайти внутрь? Думаю, мы достаточно тут простояли». Они вошли в ворота, которые закрылись за троицей, и Кларк наконец смогла увидеть как воссоединились семьи, чего она не видела в прошлый раз. Тогда, в прошлой временной шкале Кларк задавалась вопросом, как это было, учитывая то, через что они все прошли, но даже при том, что ей было любопытно, она знала, что ни за что не смогла бы остаться, чтобы посмотреть на это лично. Одна только мысль о том, чтобы увидеть благодарность в чьих-либо глазах после содеянного ею, лишала ее кислорода. Давила боль от совершенного геноцида, и чужая благодарность за это стала бы последним гвоздем в крышку ее гроба, как говорили люди в Старом Свете. «Как прошел бой? Он был трудным? Много ли людей погибло? А наших много погибло?» — один за другим задавала вопросы Шарлотта, заставив Кларк вынырнуть из мыслей о прошлом и вернуться к настоящему. Посмотрев на младшую девочку, она немного подумала, прежде чем решила сказать все как есть: «Это было некрасиво и в какой-то момент стало страшно, но в конце концов мы справились. По поводу погибших, думаю среди землян их намного больше, чем у нас, но да, кое-то из детей и наших солдат все же погибли». «А как насчет людей, которых мы хотели спасти? Получилось?» «Получилось», — ответил Беллами», — «Мы спасли горцев, что были на нашей стороне, землян, запертых в клетках, наших друзей и всех, кто был невиновен в жестокостях. Наказаны будут только те, кто был виноват». «Я бы предпочла, чтобы вообще не нужно было сражаться, но их лидер думал иначе и не оставил нам иного выбора, кроме как применить силу», — посетовала Кларк. «Вы старались дать им выбор и это не ваша вина, если они этим не воспользовались. Они несут ответ за те ужасы, которые они сотворили с землянами и с нашими друзьями. В конце концов только это и имеет значение, верно? То, что мы пытались?» «Ты когда успела так вырасти, малыш?» Кларк и Шарлотта усмехнулись друг другу и снова посмотрели вперед, видя, как люди смеются и плачут от счастья. Обе девушки чувствовали себя счастливыми оттого, что стали свидетелями этого момента, будучи настолько поглощенными этим, что даже не заметили, когда Беллами отошел от них, направляясь к группе своих друзей, у которых не было родителей, которые бы их ждали и встречали; как самый старший среди них, он пытался оказать им некоторую поддержку и быть рядом. Кларк и Шарлотта заметили чье-то присутствие рядом, только тогда, когда Джейк обнял их обеих сзади, а Эбби встала прямо перед ними. «Все мои прекрасные девочки вместе. Я один из счастливчиков», — улыбнулся Джейк, поцеловав обеих дочерей и крепче их обняв. «Привет, папа. Я думала, вы останетесь в лагере еще на какое-то время», — обратилась Шарлотта к приемным родителям. «Как только у нас появятся добровольцы для сдачи костного мозга, который нужен выжившим, мне снова придется вернуться туда, но до тех пор я хотела провести это время здесь, с тобой», — Эбби погладила по щеке приемную дочь и улыбнулась. «Ну а я думаю, что моя работа там закончена», — также произнес Джейк, — «Старому инженеру не осталось ничего, с чем не справилась бы молодежь, так что оставаться там не было смысла. Кроме того, как сказала мама, мы хотели быть здесь, с тобой». «Как думаете, они правда хотят помочь горцам?» — спросила девочка взрослых. «Я не знаю, Чарли», — ответила Кларк, — «Все, что мы можем, это надеяться, что они видят, что эти люди не должны быть наказаны за действия их лидеров». «Наши люди — хорошие люди», — кивнул Джейк, — «Они поступят правильно, я верю». Эбби улыбнулась оптимизму своего мужа, прежде чем повернулась к Кларк: «Рейвен, Джон и Маркус остались, дорогая?» «Остались. Рейвен дала мне рацию, чтобы У нас была возможность связаться с ними, если понадобится. Но, да, я решила, что было бы неплохо оставить их там, в качестве моих представителей, пока я буду здесь. Кейн подружился с Индрой, главой клана, на чьей территории находится Аркадия и это хорошо для нас. А Мерфи и Рейвен знакомы с Аней и Командующей, так что у них не должно возникнуть проблем, чтобы нас представлять». Старшие Гриффины кивнули, прежде чем Кларк повернулась к Шарлотте: «А теперь, почему бы тебе не рассказать нам, чем ты занималась?» Шарлотта начала рассказывать им все, что происходило в лагере с тех пор, как они уехали, и Кларк позволила себе погрузиться в эти рассказы. Это было хорошим отвлечением, но достаточно скоро ее разум все равно вернул ее к Лексе и их последнему разговору. Кларк не могла отрицать, что она уже невероятно скучала по девушке и хотела, чтобы та была рядом с ней, но блондинка знала, что им обеим нужно это время, чтобы все хорошенько обдумать и разобраться во множестве ситуаций, через которые они прошли за этот короткий промежуток времени. Не говоря уже о прошлых ситуациях, которые все еще преследовали их обеих. Тем не менее, знать, что это необходимо, и наслаждаться разлукой с женщиной, которую она любила, — две совершенно разные вещи. Так что, после еще нескольких минут, проведенных со своей семьей, Кларк извинилась и пошла в свою комнату, где она просто рухнула на кровать и некоторое время смотрела в потолок, вспоминая о том, что произошло: о битве, свидетелем которой она стала, наблюдая за Лексой и ее генералами. Оглядываясь назад, она могла видеть, что Лекса была опытным воином и знала, что делала, но даже это понимание не помогало от мучительного страха, который испытывала Кларк, видя любимую женщину, так близко к опасности, не имея возможности сделать что-то, чтобы остановить это, остановить тех людей от попыток навредить брюнетке. Возможно, в и этом была суть проблемы: все заключалось в вине Кларк за то, что она стала причиной гибели Лексы, потому что пуля предназначалась не брюнетке, а ей. Она была мишенью и после всего, что она сделала, она чувствовала, что заслужила это, но цену за ее ответственность, заплатила Лекса. Это была ее пуля, за неверное решения ее людей назначить Пайка на должность Канцлера. Это и была одна из причин, почему Кларк так сильно ненавидела тот день, и почему сегодняшний вызвал так много плохих воспоминаний. Лекса снова пошла против того, чего ожидали от нее ее люди, и это привело к тому, что у генералов появилась возможность, которую они искали, чтобы отомстить. Кларк не хотела снова стать причиной того, что Лекса оказалась в опасности. Ее мысли вертелись вокруг этого снова и снова, но блондинка решила немного отдохнуть, у нее будет время еще раз все обдумать, поэтому она разделась и, забравшись в кровать, заснула. Ночной отдых даст людям достаточно времени, чтобы воссоединиться со своими близкими, прежде чем ей придется просить их сделать что-то, чего они, возможно, не захотят. Изначально она планировала, что о донорстве расскажет ее отец, но поскольку она была здесь, она решила сделать это сама; кроме того, если у кого-то возникнут какие-либо сомнения по поводу процедуры, она будет лучше подготовлена для ответа, чем он, поэтому она готовилась к любому негативу, который может возникнуть.