Начиная с поезда и далее по списку

      По коридорам всё так же гулял лихой ветер и завывал на поворотах, зато дождь немного поутих: лишь изредка слышались удары капель по дребезжащим, пугливым стёклам. Волшебник втянул голову в плечи и слегка ссутулился, чтобы защититься от холода, а затем почти бегом направился к слизеринским подземельям. Остановившись у входа, он прислушался. Через непроницаемую темноту не просачивалось ни единого звука: внизу царила абсолютная тишина. Драко сбросил морок. «Значит, Блейз их ещё развлекает», – улыбнулся он и тут же поморщился от боли. Парень дотронулся до своей губы кончиками пальцев и тут же отдёрнул руку: из ранки засочилась кровь. «Блейз, придурок, договаривались же, что поаккуратнее бить будешь», – он раздражённо выдохнул и зашагал дальше.        Слизеринец шёл быстро, но избегал срезов. Ему ужасно не везло: Хогвартс затих, не желая подкинуть ему ни единого свидетеля. Наконец, Драко заслышал робкие шажочки впереди и, тут же сбавив темп, медленно поплёлся туда едва переставляя ноги. Бодро семенящая студентка застыла, испугавшись приближающейся тёмной фигуры. Драко выпрямился и, скрестив руки на груди, бросил:       – Нарушаем?       – Не-не-нет, ч-ч-что вы. П-п-просто возвращаюсь к се-себе из б-б-библиотеки, с-с-стараюсь ус-успеть до-о отбоя.       Стёкла её круглых очков подрагивали в свете Люмоса, галстук поблёскивал синим. Когтевранка с младших курсов с ярко выраженным заиканием. Если что, найти её будет нетрудно. Слизеринец удовлетворённо кивнул, затем состроил крайне уставший вид, вздохнул, потёр переносицу, и, в конце концов, махнул рукой.       – Ладно, иди. Настроения нет с тобой разбираться.       Девочка тут же сорвалась с места и бегом умчалась прочь. Волшебник подождал, пока она окончательно не скрылась из виду, и сам бросился вперёд, перемежая бег и быстрый шаг. За считанные минуты он оказался у портрета Жемчужной Дамы.       В гостиной его уже ждали. Парень с удовольствием отметил, что в комнате не было никого, кроме старосты девочек. Она сидела, до хруста выпрямив спину, натянутая, как струна. Заслышав шуршание отодвигающегося портрета, девушка обернулась. Их взгляды встретились.       – Где ты был?       Слизеринец ухмыльнулся.       – Мне кажется, мы не настолько близки, чтобы…       – Ты вывел Теодора Нотта за пределы школы? – тут же перебила она его.       – Понятия не имею, о чём ты говоришь, – ответил волшебник, нагло оперевшись спиной о каменную кладку прохода, – Мы с Блейзом поспорили, что гриффиндорка не очнётся, он проиграл. Я поспешил в подземелья, забрать мне причитающееся, а этот козёл по пьяни накинулся на меня, горгулья его подери. Потом я сюда вернулся. Вот и вся история.       Драко посмотрел на потрескивающие в камине дрова. Что ж, его история не была ложью: её мог подтвердить десяток свидетелей. Уж об этом они с Блейзом позаботились. Он перевёл взгляд на стоящую напротив девушку. Она продолжала сверлить парня злым взглядом. Ещё во время его скупого рассказа, гриффиндорка встала и рассерженно скрестила руки на груди. Теперь, когда огонь камина полыхал за её спиной, его свет вычерчивал нимб пушистых волос вокруг её головы. Они казались совсем золотыми. «Красиво», – подумал волшебник и тут же нахмурился, рассердившись на свои мысли. Девушка продолжила:       – То есть, правду не расскажешь?       В этот момент в голове Драко родилась безумная идея. «А что, если хотя бы часть ей рассказать?» – подумал он, – «Может, хоть доверять мне больше станет? А если передать кому попытается, так у меня всё равно алиби есть». Парень коротко ухмыльнулся себе под нос и произнёс:       – Хорошо, я действительно помог Тео сбежать.       Волшебница на мгновение опешила от столь неожиданной прямолинейности, но быстро взяла себя в руки.       – Как?       Слизеринец помедлил с ответом.       – Через эвакуационный туннель.       Всю правду он рассказать не мог: открытый им тайный проход через шкаф должен был оставаться в секрете до поры до времени. Между тем, путь для экстренной эвакуации студентов действительно существовал, о чём Грейнджер, конечно же, знала. Впрочем, было и то, о чём она, вероятно, не догадывалась: об отслеживающем заклинании на проходе. При его активации подсвечиваются следы недавно прошедших через туннель в радиусе трёх километров от выхода. Именно поэтому в действительности Драко не стал им пользоваться, иначе Тео бы быстро поймали. Блондин опробовал эту ловушку на своей шкуре, когда однажды сбежал из школы на третьем курсе, после того как публично опозорился на матче Гриффиндор–Пуффендуй. Филч тогда был настолько разъярён, что не задумываясь задал знатную трёпку своему любимому студенту, да такую, что последнему на всю жизнь запомнилась.       Меж тем стоящая напротив гриффиндорка задумчиво поскребла ногтями спинку дивана и, что-то про себя решив, быстрым шагом направилась к выходу. Слизеринец перехватил её на полпути, крепко вцепившись ей в плечо.        – Куда собралась?       К привычному запаху холодного ментола примешался аромат какой-то травяной настойки, может быть, умиротворяющего бальзама. Спортивная хватка больно впивалась в руку. «Наверняка синяки останутся», – подумала Гермиона и поморщилась. Она перевела взгляд с крепких мужских пальцев на лицо нависшего над ней слизеринца. В неё вперился испытующий взгляд его полуприкрытых глаз. «Теперь он кажется спокойным», – промелькнуло у неё в голове, – «Совсем не тот, что был всего час назад». Упрямо смотря парню прямо в глаза, волшебница попыталась отдёрнуть как в тиски зажатую руку, но Малфой плотнее сомкнул пальцы. Гермиона закатила глаза.       – Собираюсь рассказать профессору Макгонагалл и поисковой группе. Пока у нас ещё есть шанс его найти.       Девушке показалось, что по лицу слизеринца проскользнула тут же скрывшаяся тень насмешливой полуулыбки, но, возможно, это были всего лишь блики от огня в камине.       – Как ты думаешь, почему я это сделал?       – Он твой друг, – Гермиона на мгновение задумалась, но других причин найти не смогла, а потому продолжила, – И ты не хочешь, чтобы у него были неприятности. Малфой горько ухмыльнулся, не сводя с девушки глаз.       – Я не хочу его смерти. Это, кажется, не является обычной неприятностью.       Гермиона насупилась и снова попыталась отдёрнуть руку.       – О чём ты говоришь вообще?! – возмущённо воскликнула гриффиндорка, – Думаешь, мракоборцы стали бы убивать школьника?       – А я и не про них, – парень на секунду отвёл взгляд, как бы сомневаясь, стоит ли ему говорить то, что он собирался, – Тёмный Лорд найдёт способ расправиться с Тео ещё до того, как тот успеет произнести хоть слово.       Гермиона опешила и неуверенно пробормотала:       – Это невозможно, он же будет под присмотром властей…       – Не забывай, что министерство кишит крысами.       Гермиона настороженно подняла взгляд. Неужели он и имена их знает? Не слишком ли много информации известно ещё не получившему метку? Раздражение прошло по телу горячей волной. Да как она могла сочувствовать им, будущим Пожирателям смерти! Пусть Нотт хоть трижды будет убит своими же, ей-то что с этого?       – Ждёшь от меня сочувствия? – девушка зло сверкнула глазами, –Откуда ему взяться, скажи? Вы сами выбрали свою судьбу. Облегчать её вам не стану.       Слизеринец поджал губы. Его глаза зло заблестели, на щеках проступили красные пятна.       – Ты так уверена в каждом своём слове, Грейнджер, как будто была на нашем месте, но только вот напомню тебе, что это не так. О каком выборе ты говоришь? – невысказанные слова лились из парня бурным потоком, – Все решения были приняты за нас, нам слова не давали. Нам приказывали, а не спрашивали. Мы не должны были, нет, не могли отказаться, так где ты в этом углядела выбор?       – Выбор есть всегда, – упрямо гнула свою линию гриффиндорка, – Неповиновение – тоже выбор.       Малфой пристально посмотрел ей в глаза.       – Неповиновение карается смертью близких, – его глаза всё ещё горели какой-то болезненной тоской, – Выбор – не моя личная ответственность. Конечно, формально он есть, но неужели ты бы приняла решение в пользу чего-то иного, кроме своей собственной семьи?       Гермиона замерла. Безопасность родителей и друзей всегда были для неё на первом месте. Она понимала Малфоя, его слова откликались в ней каким-то противным трепыханием. Это пугало. «Мы по разные стороны баррикад», – стучало в висках, – «Мы не похожи и никогда не будем». Стараясь привести мысли в порядок, ошарашенная девушка пугливо опустила взгляд. Видя её смятение, парень медленно разжал руку и отступил назад, деликатно ожидая ответа.       Размеренно тикали часы над камином. Ожидание растянулось на несколько долгих минут. Гриффиндорка тяжело вздохнула и подняла голову. В её глазах читалась решимость. Она присела на спинку дивана и скрестила руки на груди.       – Расскажи, как ты вывел Нотта из подземелий. Я хочу знать всю правду.       Малфой нахмурился, но согласно кивнул.       – Всё просто, в общем-то. Я дал Блейзу опьяняющее зелье, мы разыграли целый спектакль в гостиной, притворились, что поссорились из-за спора. Блейз мне съездил по лицу, – блондин недовольно показал на губу, – Тео в это время под мороком прошмыгнул на выход. Никто его не заметил, так как все были увлечены потасовкой. Потом мы добрались до туннеля. Обратно я возвращался один. Перед какой-то когтевранкой притворился, что медленно плетусь по коридорам, чтобы можно было сделать вид, что я из подземелий сразу направился сюда, просто драка меня вымотала, а потому дорога заняла много времени, – Малфой задумчиво почесал нос, – Вот, вроде, и всё.       Волшебница одобрительно кивнула.       – Не придерёшься, – затем тихо добавила, – Я никому не расскажу.       Малфой серьёзно кивнул. Помолчав с минуту, он вдруг сказал:       – К нападению я не причастен. Только сегодня Тео помог. Клянусь.       Гермиона рассеянно кивнула. Впрочем, это не значило, что она ему поверила.       В гостиной повисло молчание. Казалось, что они оба не хотели расходиться по комнатам, хоть и обсудить им было больше нечего. Слизеринец отвернулся к огню камина. В его прозрачных глазах заплясали язычки пламени. Он всё ещё выглядел плохо: тёмные круги под глазами, контрастируя с бледной кожей, выдавали общее истощение, щёки как будто осунулись, обычно уложенные волосы растрепались, тот тут то там на его одежде виднелись пятна грязи и пыли. Этот вечер был для него не из простых. Образ довершал наливающийся синяк на подбородке и запёкшаяся на губе кровь.       – Это, – привлекши его внимание, девушка указала на ранку, – тоже для алиби нужно?       – Нет, – Малфой потрогал припухлость и поморщился, – Потом залечу.       – Давай я, – бросила Гермиона не подумав, и тут же добавила, смутившись своего порыва, – Быстрее будет.       Малфой удивлённо вскинул бровь, но противиться не стал и сел на диван. Волшебница достала палочку из кармана и неловко примостилась рядом, затем по-деловому осмотрела ушиб и недовольно нахмурилась. С таким же лицом она журила своих мальчишек за очередные «боевые» ранения, полученные на поле для квиддича, и только потом, вдоволь наворчавшись, залечивала их свежие ссадины. Вот и теперь она уверенно взялась за дело и в первую очередь попросила Малфоя развернуть лицо к свету. Тот молча повиновался. Гермиона, оценив размах нанесённого ущерба, произнесла нужное заклинание и отточенным движением руки начертила замысловатый символ в воздухе. За считанные доли секунды повреждения исчезли. Волшебница удовлетворённо кивнула. Малфой потрогал место, бывшее лишь секунду назад ушибленным, и удивлённо вскинул брови.       – Хорошая работа. Как будто и не было ничего, – пробормотал он себе под нос, затем обернулся и, посмотрев девушке в глаза, добавил, – Спасибо.       Вся эта сцена показалось Гермионе настолько нереалистичной, что она отвернулась и тихо хихикнула. На вопросительный взгляд сидящего рядом слизеринца девушка ответила лишь неопределённым взмахом руки, после чего встала и направилась к себе, продолжая беззвучно смеяться по дороге.       Через полчаса волшебница уже лежала в постели. Накопившаяся за день усталость намертво припечатала к кровати, а сон всё не шёл. В голове крутились какие-то несвязные мысли и образы, тревожащие своей назойливостью. От нечего делать Гермиона прислушалась к царившей вокруг тишине. Поначалу ничего не было слышно, но вскоре волшебница сумела различить приглушённые звуки шагов. Они то удалялись, то приближались, отчего она сделала вывод, что её сосед ходит туда-сюда по своей комнате. Девушка подумала, что, считая его беспокойные шаги, она сможет в конце концов провалиться в сон. Их количество сначала перевалило за сотню, а потом и за двести, после чего ритмичный стук вдруг прекратился. Воцарилась тишина. И без того дремавшая Гермиона наконец погрузилась в сон. Её не смогли разбудить ни возобновившиеся шаги, ни зазвучавшие вскоре после этого голоса в гостиной, ни шуршание портрета, закрывающего проход за уходящими гостями.