Сопряжение

      «Как я рад служить Мори», — с иронией размышлял Дазай, когда машина останавливалась прямо у захолустного бара на окраине города. То еще местечко, судя по внешнему виду, — он бы ни за что не предположил, что здесь могут происходить события поинтереснее, чем «не хватает денег на бутылку».       — Будьте наготове, ждите сигнала. Без него не высовывайтесь, что бы ни случилось.       — Слушаюсь, Дазай-доно.       Внутри бар выглядел поприличнее, чем снаружи. Атмосферу можно было даже назвать располагающей, уютной. Наметанный глаз обратил внимание вовсе не на детали интерьера: подметил отсутствие камер, сидящих-смотрящих подставных людей, запасной выход, бармена — главного источника информации. Если Мори, спаси и сохрани его, давать подсказок не хочет, то Дазай пожертвует своим выходным, чтобы получить их. Почему хваленая мафиозная разведка принесла ему лишь папку с вложенным листом, на котором-то написано всего две строчки?       — Есть виски? — вышло устало. Он не так уж и грациозно залез на высокий стул. Все-таки хороший бар, почти как Люпин. Даже жалко немного будет, если разрушат сегодня.       — Тяжёлый день? — бармен не при делах, простой гражданский. Под формой нет очертаний пистолета, двигается хоть и ловко, но не как боец. Просто разговорчивый старик: то, что надо, чтобы облегчить миссию, и так сплошь покрытую знаками вопроса.       — Да не то слово. Работа выпила все соки, загнала в ваш район, так здесь и оказался.       — А-а-а, — понимающе протянул мужчина. Виски со льдом оказался неплохим, Дазай позволил себе на секунду прикрыть глаза, наслаждаясь. — То-то я вас раньше не видел. Тут в основном постоянники, редко кто новенький заходит: вход расположен неудобно.       «Не то слово», — мрачно согласился Дазай, которого по пути сюда прокатили по всем кочкам, а вход они искали лишних пятнадцать минут. Но вслух ответить не успел.       С улицы донесся рёв мотоцикла. Мощный мотор, только и успел подумать Дазай, значит, и сам транспорт недешевый, а потом раздался звон колокольчика на двери, и бармен радостно подытожил:       — О, Чуя пришёл!       Дазай обернулся. Как многое сразу стало понятно! Всего лишь две строчки в отчетах:

«ГРУППА НАЕМНИКОВ. Кодовое название группы — ОВЦЫ. Прозвище главы — ЛИС»

      В упор на него зло смотрели голубые глаза. Рыжие волосы казались натурально огненными в слабом освещении бара. Дазай понял, что залип, что мгновение — редко же это бывает! — растянулось на секунды, в то время как лисенок в несколько резких шагов подошёл к стойке, остановившись рядом с Осаму, и уронил хриплое:       — Мне как обычно.       Смотря все ещё исключительно на Дазая. Какой горячий темперамент, однако. Ни у кого Дазай не видел такого полного понимания ситуации сразу.       — Конечно, Чуя! — обрадовался бармен, совсем не вникнув в подоплеку ситуации. Дазай лениво улыбнулся, оперся щекой на ладонь. Лисенок прищурил глаза, отвернулся. Если видел людей мафии, то зачем пошёл в ловушку? Настолько самоуверен? Дазай не сомневался, что тот был эспером, но вот какова способность… — Что-то тебя давно не было, где пропадал? Опять по странам летал, что ли?       Этот бармен — просто находка. Дазай слышал, как Чуя отчётливо скрипнул зубами.       — Ага. Работа.       …Дазай позволил себе разглядеть его детальнее, удивляясь своему искреннему интересу; почему никто не предупреждал, что лисенок убивает красотой? Эта прямая, сильная линия челюсти, аккуратный нос, длинные ресницы… смазлив, как девчонка. Отнюдь не высокий, но так даже приятнее; Дазай, блять, сосредоточься на работе. Волосы — мягкие на вид — непослушные, яркие, пальцами бы в них зарыться, потянуть, открывая вид на шею с блядским просто чокером. Хэдшот.       — Все у вас, молодых, работа да работа. Вон, — бармен кивнул в сторону Дазая. — Тоже, говорит, из-за работы сюда зашёл.       Лисенок обернулся, окинул взглядом с ног до головы. Дазай пожал плечами, даже немного смущённо, почти приветливо, но абсолютно молча улыбнулся.       — Вот оно как. И как успехи?       — Искал зацепки, а нашёл сокровище, — певуче ответил Дазай. Голубые глаза вспыхнули недовольно. Говорить откровенно, кажется, не стоило. Птички нашептали Дазаю, где можно встретиться с Лисом и что сегодня он точно появится тут.       — И что тебе нужно?       Какие прямые вопросы.       — Информация? — ответы давать никто не обязан. — Или просто приятная компания на вечер, Чуя…       Имя сорвалось легко, но было так приятно его произносить. За внешним спокойствием Дазай, однако, не понимал, что творит, но быстро нашёл компромисс с совестью. Учитывая, как лисенок неконтролируемо напрягся и довольно-таки хорошо попытался это скрыть, имя было настоящим. Просто прелестно.       — Куришь? Пойдем-ка на улицу, здесь плохо вести беседы.       Дазай встал, радостно хлопнув в ладоши. Чуя расплатился (за них обоих! вот это щедрость и расточительство!), быстро попрощался с греющим уши барменом и направился к запасному выходу. Оказалось, тот ведёт в маленький внутренний дворик, безлюдный и отлично просматриваемый для снайперов. Как хорошо, что Дазай на это и рассчитывал. Встали у двери, на маленьком крыльце, близко друг к другу: на улице начался дождь. Пахло свежестью и качественным табаком.       Курил Чуя тоже эстетично. Руки были обтянуты перчатками, дорогими даже на вид; открытые чистые предплечья, спасибо закатанным рукавам объёмной чёрной толстовки. Но и так было понятно, что сильный, гибкий. Походка и движения — плавные, уверенные, как у хищника; Дазай откровенно засматривался. Нужно будет наведаться в бордель, наверное, причина была в долгом воздержании.       Спустя пару глубоких затяжек Чуя заговорил:       — Так что же Портовой мафии нужно от Овец?       — А ты как думаешь?       Лисенок недовольно фыркнул.       — Не еби мозги. Скажи уже, что такого важного случилось, что меня выследил целый преемник Мори, йокогамский мясник, дьявольский вундеркинд, м, Дазай?       — О, — непробиваемо улыбнулся Дазай. — Ты меня знаешь. Тогда получается неравноценно. Скажи, как зовут тебя, Лисенок.       Чуя тихо выругался, совмещая языки. Дазай восхитился ювелирным лексически-грамматическим переплетением.       — Сложно вести с тобой диалог, — в итоге сказал он. — Окей, будь по-твоему. Накахара Чуя. Дальше что?       «Накахара Чуя», — повторил Дазай. В груди разливалось веселье, тепло, интерес, огромная мешанина из самых разных, поразительных чувств. Это было так удивительно, что почти невозможно. Пустота отходила на второй план, не до конца, но как будто заполнялась… а это было… словами не описать, это же его дар, и Осаму думал, что избавиться от пропасти в груди невозможно. Чувства были похожи на те, когда он разговаривал с Одой. Но тому потребовалось время, чтобы стать ему близким другом, а Чуя, казалось, просто горел и заражал всех теплом без усилий со своей стороны. Как будто ему подсыпали дурь, которая вызывала эйфорию, — если простыми словами, так можно было описать его состояние, когда он глядел на человека, которого видел впервые в жизни. Дурью Дазай увлекался, но такого эффекта никогда за ней не замечал.       Мысли вообще были не о миссии. Вместо этого Осаму сократил расстояние, рукой прикасаясь к волосам на затылке; мягкие, как он и думал.       — Сейчас руку сломаю.       Взгляд — два сапфира; невозможно, чтобы у человека были такие глаза. Рассудком Дазай заметил, что у лисенка явно горячий темперамент, но обузданный, закованный в железную выдержку, полученную, скорее всего, с кровью и ошибками.       Они соприкоснулись взглядами, уставились друг на друга. Дазай мурлыкнул:       — Расскажешь о своём даре?       Ответа ему, конечно, не требовалось. Он специально не касался кожи Чуи, чтобы проверить свои теории. Снайпер по приказу (Осаму давно наловчился нажимать небольшую кнопку внутри ботинка, расположенную с внешней стороны стопы, так, чтобы движение не было заметно) выстрелил; через мгновение пуля была уже перед носом лисенка, которого окутывало красное сияние. Миг — и Осаму приблизился ещё сильнее, застыв в миллиметре от чужих губ, чувствуя горячее дыхание. Произнес:       — У тебя секунда, чтобы попытаться выжить без способности.       Чего он добивался? Если бы он знал. Дазай даже не поцеловал всерьёз — прижался к сухим губам, активируя Исповедь, успел заметить удивление в глубине чужих глаз, а потом почувствовал, как чужие губы кривятся в ухмылке. Снова выстрел — и снова пуля застряла в воздухе. Потом пришлось резко согнуться, теряя возможность вдохнуть: лисенок зарядил метко, умело. Какого черта произошло?       Дазай поднял голову, все еще держась за живот, и его схватили за волосы, коленом заряжая в челюсть; засверкали звезды перед глазами, не давая возможности оценить ситуацию. Послышались быстрые шаги по мокрым лужам, щелчок оружия — подоспела подмога. Дазай не вызывал… Мозг быстро сообразил: это проделки Мори. Который дал ему задание без цели и условий, а его подмоге приказал задержать Лисенка, если, видимо, что-то пойдёт не так.       — Не стрелять, — прохрипел он и сплюнул кровь. Блять. Пришлось выпрямиться. Только сейчас он смог оценить вид Чуи — тот был покрыт какими-то линиями, кроваво-красными, будто живыми. Стоял взъерошенный, напряженный, как готовая к броску змея. Увидев, что Осаму поднялся, изменил позу: засунул руки в карманы толстовки, заставил себя расслабиться, усмехнулся:       — Ну и что за херню ты творишь?       «Почему на тебя не подействовала моя способность?». Вместо этого Дазай заставил себя улыбнуться.       — Проверял границы допустимого.       Чуя фыркнул.       — Надеюсь, разбитая губа подскажет тебе, где они заканчиваются. Или, может быть, мне стоит закрепить урок?       Даже Дазай сейчас не рискнул приблизиться. Все-таки он не очень любил боль. Дождь набирал силу, но на Чую капли не попадали. Он лишился своих узоров, но все ещё был охвачен едва заметной красной дымкой.       — Мори не хочет, чтобы Овцы искали одаренного по прозвищу Тигр, за которого сейчас обещают большие деньги. Если вмешаетесь — мафия сожрёт.       — Это как сегодня? — насмешливо спросил Чуя, подняв бровь.       — Мне расценивать твои слова как угрозу? — холодно улыбнулся Дазай.       — У тебя идиотская привычка отвечать вопросом на вопрос, тебе так не кажется?       — Это ещё не весь мой список идиотских привычек, Чуя.       — Ясно, — лисенок манерно наморщил нос. Надел перчатку. Руки — Дазай успел заметить — были покрыты тонкой россыпью давнишних шрамов, что наверняка ограничивало моторику. — Напомни Мори о нашем соглашении. Если будет мешаться и посылать кого-то вроде тебя, нейтралитету конец; в следующий раз я не закрою на такое глаза. Чао.       Он засветился красным сильнее, подпрыгнул и завис в воздухе. Взлетел, ещё раз обернулся — дождь его не касался — и пропал из виду. Улыбка с лица Дазая тут же пропала, маска стекла, сменившись на другую. Столько вопросов. Нужно было наведаться к Мори.