Сопряжение

      Итак.       Что Дазай вынес с этой встречи?       Первое: у Чуи невыносимо красивое лицо, волосы, руки, тело, голос, запах — все. Собирается ли Дазай с этим что-то делать? О, он бы многое хотел. Но мозг, вечно работающий без кнопки отключения, задавался вопросами вроде «Что с тобой происходит?», а это был самоанализ, чувства, закрытая наглухо территория, так что Осаму предпочёл мыслить более рационально.       Второе: он определённо знает не все о связи Овец и, в частности, Лиса с мафией. Мори, вероятно, знал, что Дазай поймёт это, так что зачем молчал? Тут два варианта: либо намекал таким образом, чтобы он сам докопался до правды, либо — чтобы он спросил. Если первый вариант, то вопросы: почему он хотел, чтобы в это зарылся Дазай? Ответ: кто-то не должен знать о поисках. Опровержение: операция с Овцами, конечно, не придается большой огласке, но и не под грифом «строго секретно». Значит, здесь личные мотивы Мори. Но тут было все очевидно. Вопрос, что докладывать, но это зависит от ответов Босса.       Третий огромный пункт — история с оборотнем. Сплошные знаки вопроса. Дазая и раздражало, и веселило то, что мафии поступил заказ на него. Но сколько проблем это несло… И, самое печальное, что и овцы, и оборотень были под его руководством. И тут совсем было глухо; подчинённые докладывали о различных эсперах, но это было не то. Словом, все плохо.       …Мысли непроизвольно возвращались к лисенку. Осаму до сих пор не понимал, почему его способность не подействовала. Такого никогда не случалось. Причём, восстанавливая в памяти, сначала-то все работало! А потом что-то произошло. По поводу способности Лиса вопросов уже не возникало: тут и дураку понятно, что управление гравитацией. Сильная, с большим потенциалом, который, по всей видимости, хорошо реализуется. Достойный противник, уровня Акутагавы был бы, но мозги, аналитические способности, боевой опыт, умение оценивать ситуацию и, главное, способность противостоять Исповеди — все это делало Чую не просто опасным, а смертоносным. Обхитрить Лисицу — задачка не из легких, но от того интереснее. А может быть, все окажется гораздо тривиальнее, и тогда эта миссия окажется в длинном списке разочарований в жизни Дазая.       И снова он ушёл в лирику. Давно такого не случалось. Настолько восхищенно он мог болтать только о самоубийствах.       Дазай был иррационально уверен, что Чуя не оценит.       — Мори-доно ещё здесь? — спросил он у первого попавшегося охранника. Тот кивнул.       Конечно, шёл лишь второй час ночи — самое рабочее время мафии. И сегодня Дазай даже не с головы до ног облитый кровью идёт в кабинет. Губы все ещё помнили, руки тоже, так что все равно как будто запятнанный.       Посетитель у Босса был, но, увидев Осаму с широкой довольной улыбкой, побледнел, поклонился и ушел; Дазай проследил за ним, щелкнул замком на двери, чтобы точно никто не потревожил. Плюс быть неофициальным преемником Босса, его правой рукой, Исполнителем и нахальным лентяем — возможность реже писать бумажки, а отчитываться устно или не докладывать вовсе; не то чтобы Мори настолько доверял ему, но в мелких делах вверял свободу: в конце концов, рычаг давления у него был мощный.       — Есть прогресс по Овцам, Дазай-кун? — светским тоном поинтересовался Босс. Знал, что просто так Осаму и шагу не ступит на его территорию.       Сложил руки в замок, смотрит цепко. Дазай не чувствовал страха, как многие, а только азарт от того, по какому тонкому лезвию он ходит.       — Да. Их глава — эспер, владеющий гравитацией, Чуя Накахара.       — И что же ты еще можешь сказать про него?       Проверка. Эта информация Босса явно не удивила.       Дазай мимолетно подумал о том, каким образом главы Порта сменяют друг друга.       — Овцы заинтересованы в поиске оборотня, вряд ли отступят. У Лиса мощная способность, а численность, состав и умения организации мы не знаем совершенно; они же нас не боятся, поэтому либо самоубийственно глупы, либо действительно чего-то стоят.       — Лояльность?       — Не вижу рычага давления, — признал очевидное Дазай. — А без него вряд ли что-то получится. Накахара уже был связан с мафией, так ведь?       К счастью или нет, Мори не нужно было объяснять ход мысли сначала.       — Был, им занимался Поль Верлен. Задание, как видишь, он провалил, — холодно ответил Босс.       Дазай смутно помнил это имя — знал только общие факты: что Верлен был Исполнителем, а потом погиб. История обобщенная до максимума — так можно описать любого: «жил, работал, умер». Но тогда Дазаю было около пятнадцати, он год как работал на мафию и редко сталкивался с другими людьми, а занят был вообще своими делами, так что…       — Его задание — приручить Овец? Нет, нет. Приручить Накахару. Вербовка?       — Да. Овцы появились позднее, когда Верлена убили.       Интересное уточнение.       — Кто?       — Догадайся.       Дазай умел складывать два и два.       — Верлен работал под прикрытием — вероятно, кем-то вроде наставника? Накахара похож на человека, который верен своим принципам: его можно было склонить на нашу сторону, он бы костьми лёг, если бы был предан. Но Верлен просчитался и раскрыл себя, тем самым дискредитировав и мафию. Накахара убил его, как предупреждение.       Мори сухо кивнул. Дазай учитывал, что кивок ещё не означал согласие. Много вопросов оставалось неозвученными. Почему даже мелкий Накахара так важен? Почему босс не рассказал все сразу? Откуда появились Овцы и что с ними делать? Дазай знал, что играет нечестно, но разбираться одному было категорически лениво, поэтому он сказал:       — Накахара упомянул что-то о договоре и нейтралитете.       — Ах, вот как, — пропел Мори. Осаму заметил, как его глаза блеснули недовольством, несмотря на то, что это хотели скрыть. — Что же, да. После смерти Верлена им занималась Коё, но вскоре потеряла след; позднее было установлено, что Накахара пару лет провел в Европе, налаживая связи там. Впрочем, вернулся четыре года назад, когда все наши силы были направлены на Мимиков. После победы над ними мы были слишком истощены; скорее всего, мы бы смогли прижать Овец, но с большими потерями, что, как ты понимаешь, нерационально. Существовала только устная договорённость — Овцы и Порт не вмешиваются в деятельность друг друга; овцы не берут заказов на мафию, а мафия не мешает овцам.       — Сейчас интересы столкнулись, — подытожил очевидное Дазай. Интересная, однако, группировка, если даже Мори осторожничает; задание становилось все увлекательнее. — И что в приоритете: овцы или оборотень?       — Оборотень. Вы узнали, откуда пришёл заказ?       — Фицджеральд, — ёмко ответил Дазай, получивший эту информацию буквально по пути к боссу (и как хорошо, что подумал и узнал заранее, а то получилось бы неловко).       — Хорошо, — отозвался Мори, мыслями уже пребывая не тут. — Хорошо, — повторил он задумчиво. Очнулся. — Уже поздно. Иди, Дазай-кун. Жду от тебя следующих действий.       Дазай согнулся в неглубоком поклоне. Голова кипела.

***

      — Ты сегодня взбудораженный, — заметил Ода, закрывая книгу. — Случилось что?       — Тайна следствия! — дурашливо оповестил Дазай, прямо в уличной одежде рыская в холодильнике в поисках еды. Ойкнул, когда ему прилетел любовный подзатыльник. Одасаку тепло улыбнулся:       — Иди в душ, дуралей. Сейчас что-нибудь сварганю по-быстрому.       — Великие мафиози могут поесть и консервированного краба.       — Великие мафиози предпочитают умирать от язвы желудка? — вскинул бровь Ода. — Не знал.       Дазай сдался. Пришлось снимать одежду, разматывать бинты, мыться, заматывать бинты, надевать одежду, заботливо подложенную Одой в процессе снимания одежды Дазаем. Сложна хрупкая человеческая жизнь.       Квартирка у Одасаку была небольшой, но такой уютной, что иногда Дазай отказывался ее покидать. Не то чтобы его кто-то выгонял. Дазай мог заявиться в любое время суток, в любом состоянии — и, конечно, плохие дни преобладали над хорошими. На самом деле он не помнил, когда в последний раз ночевал у себя.       Одасаку как раз ставил тарелки с ароматным содержимым на стол, когда Дазай закончил с мыльными делами.       — Одасаку, — проникновенно начал он. — Я тебя люблю.       Ода рассмеялся.       — Жуй уже. Приятного аппетита.       Дазай все же был гением, причём зверски голодным, так что не то чтобы ему требовались дополнительные уговоры.       Шёл седьмой час утра, Ода, ныне ранняя гражданская пташка, собирался на работу. После Мимиков Дазай, еле как успевший вовремя, поставил Мори ультиматум и ценой своего нахождения в мафии вытащил друга из теневого мира. Он не хотел снова неделями просиживать штаны у больничной койки, гадая, выживет ли дорогой сердцу человек или нет. Удивительно, что тогда все обошлось. Осаму немногого боялся — а после произошедшего обнаружил у себя прядь седых волос. Возможно, он поступил эгоистично, вытащив Одасаку из мафии, потому что сделал его своей ахиллесовой пятой, мишенью, жертвой. Но. По-другому он не мог.       Ода же чувствовал вину за то, что из-за него Дазай не может уйти. Сам Дазай не особо знал, чего хочет — пустота его Исповеди не позволяла чувствовать эмоции. Мори пользовался внезапным слабым местом у своего опаснейшего Исполнителя, контролируя его. Но Осаму было бы хуже, если бы из-за него Ода пострадал. На себя ему было плевать.       Он помнил отчётливо, как, не выдержав, упал на колени перед Боссом, умоляя выпустить его и дать охрану. Тогда он и подписал себе пожизненный договор и добровольно надел на шею тугой ошейник. Он и его люди успели вовремя, казнив Жида в тот момент, когда тот стрельнул в Оду. Из-за этого он промазал на миллиметры от сердца, и друга удалось спасти… Одасаку пришлось снова собирать свою жизнь по осколкам, а Дазай был ебаным эгоистом, что не смог с ним попрощаться, и этот груз висел между ними, а они не могли с ним ничего сделать.       В конце концов, зато у Дазая было место, куда можно прийти после тяжёлого дня.       — Давно тебя таким не видел, — Одасаку уже доел свою порцию хаяши с рисом и пил кофе. Задумчиво.       — М-м?       — Живым, — пояснил мужчина. Стало ли понятнее? Ну, Дазай предполагал, что подразумевалось под такими словами. Давно они так не проводили время — чтобы Дазай был во вменяемом состоянии, а не уставший, раненый, пьяный или под дурью. — Я рад за тебя.       Дазай засунул очередную порцию риса себе в рот.       — Как твоя книжка продвигается?       — О, — оживился Одасаку. — Вообще замечательно. Только вот у меня затык в одном моменте, все хотел с тобой посоветоваться…       Перебил рингтон, поставленный Дазаем специально для важных происшествий. Осаму поморщился и извинился взглядом. Выслушав звонящего, он поднялся, не доев порцию, и бросил:       — Скоро буду. Нет, отряд не нужен, не тревожьте Ящериц. Да, один.       И у двери уже, обуваясь:       — Прости, что так вышло, Одасаку! Потом договорим!       — Как обычно, — Сакуноске не отреагировал, привыкший к внезапным уходом. И прокричал: — Удачи там! Береги себя!       Но Дазай уже не услышал.