Не так уж плохо

На улице довольно поздно, но при этом ещё достаточно светло. Из небольшого частного дома горит свет и слышится ругань. Ничего необычного, это частое явление в весьма «неблагополучном» районе Бирмингема. Соседи всегда жаловались на постоянный шум от этого дома, но полицию перестали вызывать уже давно. Они привыкли к регулярным спорам и перепалкам этой многодетной и "разношёрстной" семьи. И что они опять не поделили? Пронеслось в голове Маккини Миллера только что зашедшего на порог "своего" дома, и наблюдающего за пререканиями своей матери – Реббеки Нэвил и её очередного "бойфренда" – Тери Джостена на кухне. Сколько раз мать с ним расходилась и вновь сходилась не сосчитать. Это был секундный интерес, уже через мгновение он забил болт на их ругань и пошел в гостиную, успокаивать своего хныкающего младшего брата, сидевшего на диване и поджавшего под себя ноги. Он являлся отпрыском этого ненавистного Миллеру, ублюдка Тери. Но чадо же не виновато в том что его папочка такой козёл, и не должно отвечать за его поступки. Ребёнок и в правду был похож на своего папашу: Кучерявые, огненно-медные волосы лезущие, туда куда только можно и нельзя, прилипшие ко лбу от пота. Да, это лето вышло достаточно жарким в отличие от прошлого, а единственный вентилятор который есть у них дома, сломан и чинить по всей видимости его никто не собирался. Лицо покрытое россыпью веснушек, словно каждая веснушка-это маленький поцелуйчик от солнца, оставленный в качестве подарка или награды за какие-нибудь заслуги в прошлой жизни. Тонкие брови домиком, украшали детское лицо и делали его ещё более невинным, и почти ангельским. Длинные, пушистые, рыжие ресницы достающие своими кончиками до бровей если широко открывать огроменные, ледяные, словно бездонные омуты глаза. Носом, ну впрочем как и мимикой лица, он пошёл в мать. Маленький, акуратный и слегка вздёрнутый нос. Мальчик сидел хлюпая носом и видно сдерживая слёзы, прикусывал нижнюю губу. На ноге виднелась большая ссадина, выпускающая из себя крупные капли алой крови. – Хей, малец! Как день прошёл? — Окликнул его сероглазый юноша, садясь рядом с ним на старенький диван. – По мне не видно? — С явной долей сарказма и некого яда, ответил он старшему, манерами тоже в отца пошёл. – Такой маленький, а такой вредный! Я ж нормально спросил, чё грубишь то? — Изложил свою мысль Маки, наблюдая за тем как маленькая, тёмно-красная капелька спускается вниз к лодыжке мальчика и почти доползает до обивки дивана, но мальчик успевает вытереть её кончиками своих пальцев. Ребёнок проигнорировал заданный ему ранее вопрос. – Ладно, что с ногой? — Задал новый вопрос Маки, смотря на большую, болезненно выглядящую ссадину под коленом. – Задело "цепной реакцией". — Процедил конопатый мальчёнка, показывая пальцем в сторону кухни, где сейчас собачились его родители. – А почему не обработал? Ты же умеешь. — Спросил у Нила старший. – Аптечка в ванной. А в ванной Сет. — Замявшись на половине предложение промямлил рыжий. – Колется опять, что ли? Наркоша малолетний. — Зло выдавил черноволосый паренёк, вставая с насиженного места. По всей видимости направляясь в ванную. Поднимаясь по старой, скрипучей лестнице. Проходя в глубь тёмного коридора, через немногочисленные комнаты, учитывая количество жителей этого дома, комнат и в правду было довольно мало. В самой большой комнате жили самые старшие: Алекс, Дэйв Колленсы и Зак Митчел. Их комната была так сказать "минималистична": три кровати выставлены в ряд, шкаф с их общими шмотками был в каких-то наклеенных на скотч вкладышах из упаковок жевательной резинки и конфет, наклейках и маленьких фотографиях. Ну хотя бы так он не выглядит столь убого и искарёженно. Деревянный, вырезной стол находился около стены и подоконника. На нём лежат тетради, какие-то книги, пара-тройка ручек и пустая банка из-под содовой. Кажется этот стол поставлен так, потому, что перекрывает пятно неизвестного происхождения на обоях. Далее находилась комната девочек:Молли и Рейчел Хоуп. В отличие от комнат своих братьев, их комната была меньше, но более светлая. Обычная, ничем не примечательная двухспальная кровать. Напротив кровати стоит белый шкаф-купе. Чёрный туалетный столик стоит рядом со шкафом. На нём лежит: расческа в тёмно-русых и золотистых волосах. Пара флакончиков дешёвых, сладких духов. Набор кисточек для макияжа, разбросан по всему столику. Крем для рук без крышки, ведь та потерялась ещё недели две назад. Три помады аккуратно лежат вместе. И только одна помада тошнотворно-малинового оттенка, лежала без колпачка рядом с полу-пустой гигиеничкой с ароматом персика. Девочки были младшими в семье, ну не считая Нила. Им по четырнадцать. Напротив девичьей, была комната Марка и Сета, которая больше походила на притон или же холостяцкую берлогу, нежели на подростковую комнату. У Марка был довольно тяжёлый характер. Все привыкли к нему и к его "выходкам", но где-то с пол года назад, его поведение значительно поменялось. Многие жители дома догадались, что тут не обошлось без "увеселяющих", синтетических, химических веществ и "волшебной" травы. Маккини считал, что именно Марк виноват в зависимости Сета, мол соседи по комнате же, подсадил парня на дурь. Минуя свою с Нилом комнату, на двери которой, красовалась наклейка с ярко-желтой в чёрную полоску надписью: "Не лезь убьёт", и комнаты членов своей семьи, Миллер направлялся прямиком к ванной. Громкие шаги ног, на которых до сих пор, красовались не снятые с них, чёрные, громоздкие ботинки, что достались ему по наследству от Зака, в темноте были просто оглушительны. Во тьме этого пространства мог потеряться любой. Кроме Маки, ведь он рос в этом доме, все семнадцать лет своей жизни. Так что он знал этот дом вдоль и поперёк. На вопрос "а почему нет света?" Ответит любой жилец. Единственный источник света, перегорел ещё три дня назад, но никто не удосужился поменять лампочку. Сильный, настойчивый и громкий стук обрушился на хлипкую и ненадёжную дверь, что была заперта изнутри самой простой и обычной защёлкой что можно найти в хозяйственных магазинах Бирмингема. – Эй, Сет! Открывай! Я знаю, что ты там! — Разгневанный Маки за дверью, стал ещё импульсивнее и чаще стучать когда не услышал ответа. – Сет, Ответь! — Сбивая костяшки в кровь, не унимался юноша. Ответа не последовало. К рукоприкладству над дверью, добавились сильные пинки ногами об порог двери. – Сет, кончай молчать! Либо открой, либо ответь! Через пару минут подобных махинаций дверь поддалась и перед раздражённым парнем предстала такая картина: На старом, потрескавшемся, кафельном полу оперевшись спиной об ванну сидел Сет, руками он схватился за голову. Он был бледен как мел, и бормотал что-то бессвязное, что больше походило на неразборчивый лепет двухлетнего ребёнка, чем на поставленную речь пятнадцатилетнего парня. Зрачки его были расширены, а глазные яблоки покраснели. Выглядело всё это если честно, довольно таки жалко. – Ты что принял, придурошный? — Пытаясь поставить младшего брата на ноги, бормотал себе под нос Маки. – Мать узнает. Нам обоим влетит! —Маки прислоняет Сета к кафелю на стене и пытается привести в чувства. Он дотаскивает Брайана до его комнаты и укладывает его на кровать. – Болван, завтра тебе хуже же будет. — Процедил Маки направляясь к выходу из комнаты его младших братьев. Он уже привык к тому, что Сет сначала бездумно закидывается новой дозой чего-либо, а потом уже ноет что-то про ломку или отходняк. Маки обратно спускается на первый этаж и жестом показывает Нилу, мол иди за мной. Мальчик шёл за старшим братом в ванную комнату, намереваясь обработать "боевое ранение". Высокий подросток достаёт аптечку с верхней полки в ванной комнате и приближается к ноге рыжего мальчёнки, который сидит на бортике ванной, опираясь руками по бокам и подставляя ногу ближе к рукам брата для его удобства. Миллер бережно обрабатывает рану антисептиком и нежно клеит пластырь на ссадину. – Вот и всё! Доктор Маккини Миллер к вашим услугам! — Громко говорит парень поднимаясь с корточек. – Спасибо. — Тихо, почти беззвучно, но так, чтобы старший услышал сказал голубоглазый мальчик, вставая с бортика и направляясь в свою комнату.