На лайнере

Утро встретило его головной болью с привкусом тоски. Прошла первая ночь после того, как Уэнс переселили. Первая ночь, когда она не будила его своими волосами, которые почему-то всегда оказывались у его лица. Ночь, в которую запах ее подушки ещё не улетучился, но стал намного менее концентрированным. Вечером они с Бьянкой переместились в его каюту и продолжили выпивать здесь. Идея с тем, чтобы переспать с ней и забыться оказалась заведомо провальной — и они оба поняли это ещё в кафе. У девушки тоже была запутанная личная жизнь — и спонтанный секс вряд ли помог бы ей разобраться. Так что они просто сидели в каюте, общались и смотрели какой-то фильм. Бьянка рассказывала о том, что ей одновременно оказывали знаки внимания Юджин и Кент — и она совершенно запуталась в том, кто же из них ей действительно нравится. Ксавье удивлялся — разве это было таким частыми явлением? Сначала Уэнс, теперь вот Бьянка. Она была интересной, этаким лидером по жизни. Пожалуй, в этом они были с Уэнсдей похожи. Лидеры, запутавшиеся в личной жизни. Уже в каюте Ксавье рассказал ей подробности отношений с Уэнс и то, как неуверенно она его вчера оставила. — Звучит так, будто она хотела бы отношений с тобой, но по каким-то причинам не желает бросать Галпина, — задумчиво сказала вчера Бьянка. — Вообще, он, похоже, знает, за какие ниточки её дергать, чтобы управлять. Искусно убеждает её в том, что ей тоже нужны эти отношения. Все вокруг отчего-то были абсолютно уверены в том, что Уэнс заинтересована в Ксавье. Это уже говорил ему и Аякс, и Энид, теперь вот Бьянка. Другие ребята тоже на это неоднократно намекали, и всё-таки факт оставался фактом — свой выбор она сделала, и хоть и высказала его уж очень неуверенно, но Ксавье не собирался как-либо на неё давить и тем более отбивать её у этого паршивца. Настали довольно депрессивные дни. Ближайшая остановка планировалась аж через пять дней, развлекаться в бассейне больше не хотелось, Аякс погряз в своих бурно развивающихся отношениях, а ходить на тусовки с остальными не хотелось — наверняка он там встретил бы ту самую парочку, смотреть на которую без боли он пока не мог. Он ругал себя за свои чувства. С какой стати она вообще так глубоко проникла в его мысли? Когда настал тот самый момент, после которого он уже не смог спокойно принять то, что она не хочет быть с ним? В голову лезли моменты из их номера на острове. Да, наверное, именно тогда он решил, что Уэнс в нем заинтересована. Но, очевидно, он ошибся. «Я думаю, ты мне не подходишь» — звенело у него в висках. Его одолевали досада, ревность и обида. Да, его обижало, что какие-то «за» и «против», придуманные девушкой, дали ей понять, что он ей не подходит. Что с ним по её мнению было не так? И почему она вдруг решила, что Галпин лучше него? Стараясь отгородиться от разрушающих мыслей, он решил ответить на вчерашнее письмо по поводу нового заказа и объяснить, что с той же моделью вряд ли выйдет договориться. Всегда оставалась Энид. Можно было подключить и Бьянку, или ещё кого-то. В какой-то момент он понял, что снова начал разглядывать снимки Уэнсдей. На тех его фотографиях она была особенно нежной, и это при том, что вовсе не пыталась такой казаться. В ней сочеталась какая-то невероятная женская сила и мягкая утонченность. Проницательность и холодная красота. Сдержанность и страсть. Ему уже давно приходило в голову нарисовать её. Да, она уже не живёт с ним, и попросить ее быть моделью уже не выйдет, но он, казалось, прекрасно запомнил все её черты лица. Все изгибы тела. Так он снова сел рисовать, впервые за несколько лет. Сначала карандашом в блокноте. А после и красками на холсте — да, на лайнере нашелся даже магазин с подобными товарами. Он помнил ещё с детства, как рисование его исцеляло. Вот и сейчас, пока он был занят любимым делом, его душа, кажется, наконец находила для себя спокойствие. Нет, девушка всё ещё его волновала. Он всё ещё её желал. Но постепенно, по мере рисования, это чувство становилось более светлым. Вместо обиды он стал испытывать благодарность за то, что круговорот жизни в принципе свёл его с таким интересным человеком. Вместо ревности он стал испытывать принятие того, что она сейчас не с ним и это её осознанный выбор. Это были несколько дней своего рода изоляции и размышлений. Выходил он только на приемы пищи и в самые неприметные кафе, и за пять дней только пару раз встретил знакомых. — Что планируешь делать на Бора-Бора? — спросил его случайно проходящий мимо Аякс на пятый день добровольного заточения. — Это что, завтрашняя остановка? — нахмурился Ксавье. — Это один из самых романтичных в мире курортов, чувак! — Аякс улыбнулся и хлопнул его по плечу. — Мы с Энид пока раздумываем — или взять катер и отправиться по живописным бухтам, или арендовать бунгало на воде и устроить день романтики. А ты что планируешь? — Не знаю, может, останусь на лайнере, — задумался Ксавье. Мысль о том, что все вокруг будут предаваться романтике, больно жалила внутри, отчего хотелось спрятаться. — Это из-за неё, да? — нахмурился Аякс, внимательно вглядываясь в лицо друга. — Так и не отпустило? Ты говорил с ней? — Ещё тогда… — воспоминания о том разговоре оказались неприятными, и Ксавье поморщился. — Она сказала, нам не быть вместе. И что она будет с ним. Вот и всё. — Так странно… — друг призадумался. — Энид у нее была, уже в новой каюте. И, я так понял, она собиралась с ним-таки расстаться, а перед тобой извиниться. В тот же вечер. — Похоже на глухой телефон, — ухмыльнулся Ксавье. — Если и собиралась, то не дошла до меня. Я в тот вечер вообще с Бьянкой сидел, сначала в кафе, потом в каюте… Странная мысль посетила его. А что, если она действительно пришла, но по пути увидела их в ресторане? Или, что ещё хуже, пока они шли в каюту? Отчего-то он снова стал ощущать тревогу от мысли, что она всё-таки желала как-то обсудить происходящее, а может даже и помириться… Пожалуй, действительно пора выходить из своего заточения. Завтра их ожидает остановка на очередном острове, и стоит выйти на берег и провести время с остальными, а, возможно, даже удастся пообщаться с Уэнс. Ну а если она будет с Галпином — то, что ж, он к этому будет готов. *** Время тянулось невероятно медленно. Вот уже несколько дней Уэнс жила в своей новой каюте и делала вид, что работает. У нее действительно было много дел, но внутренние переживания никак не давали сосредоточиться, а отключить эмоции и оставить работать только рациональную голову отчего-то не получалось. Поначалу Галпин как всегда пытался вторгнуться в её личное пространство. На следующий же день после того, как она увидела Ксавье с Бьянкой, она согласилась с Тайлером на завтрак с целью поговорить — и расстаться. — Я думаю, ты сам всё понимаешь, — начала издалека она. — В нашем общении всё вверх дном с тех пор, как мы начали встречаться. Давай просто примем то, что я ошиблась, и расстанемся друзьями. Говорить было трудно. Подбирать слова — ещё труднее. А слушать его ответы — почти невыносимо. — Но почему, Уэнс? Я вчера тебе дал целый день спокойствия, как ты и хотела, мы почти не виделись даже, — Тайлер пытался скрыть свою нервозность за улыбкой. — Разве что-то ещё не так? — Да, Тайлер. Не так то, что я не хочу быть с тобой. Мне нравилось с тобой общаться, но я ошибочно подумала, что это переросло во что-то большее. Если б меня действительно к тебе тянуло в этом смысле — я бы хотела видеться чаще. Очевидно, в нашем случае была просто дружба. — Если ты из-за него, то спешу тебя разочаровать: он и думать о тебе забыл, — Тайлер был неспокоен и говорил довольно прерывисто. — Сидел вчера в том ресторане, где мы с тобой познакомились, и держался за руку с Бьянкой. Улыбался ей. И потом они вместе куда-то ушли. Уж следить за ними я не стал, но нетрудно догадаться, куда! Противный ком в горле будто бы перекрывал кислород. Он держался с ней за руку? В ушах начало шуметь, а мысли стали путаться и никак не поддавались воле разума. Ночь она почти не спала и размышляла о Ксавье с Бьянкой. Она и тогда подумала, что между ними будет секс, но какая-то глупая надежда твердила, что он бы не стал так делать, не разобравшись в чувствах к Уэнс. А точно ли он не разобрался в них? «Я понял, Уэнсдей. Удачи тебе в новой каюте» — звучало вполне как разрыв всяких надежд с его стороны. — Давай так, — сказал немного успокоившийся Тайлер. — Возьмём перерыв. Ты поработаешь, я тоже. Если захочешь — будем что-то делать вместе, если нет — вообще можем не видеться. Отдохнем друг от друга и на следующей суше поговорим. — Тайлер, я всё решила. — попыталась снова проявить твердость Уэнсдей. — И моё решение никак не зависит от того, был Ксавье с Бьянкой или нет. Не думаешь же ты, что растопишь моё сердце романтикой Бора-Бора? На душе ужасно неприятно скребло от мысли о том, что с Ксавье она опоздала. Но Уэнс знала, что поступает правильно в любом случае — даже если с бывшим соседом уже ничего не выйдет. Просто пока она вчера размышляла обо всей этой запутанной ситуации, она поняла, что отношения с Галпином в её жизни будут лишними в любом случае. — Ты недооцениваешь романтику Бора-Бора! — улыбнулся Тайлер так, как будто она ему дала положительный ответ. — Значит, решено! Через пять дней встретимся на острове! И он поспешил уйти, оставив ее завтракать в одиночестве, как будто боялся получить в ответ ещё более категоричный отказ. Несмотря на огромное количество свободного времени, работа почти не сдвигалась. С болью она вспоминала о том, как после продуктивного рабочего дня она проводила время в старой каюте вместе с Ксавье. Отчаянно хотелось-таки прийти к нему снова — но она боялась. Боялась, что Тайлер окажется прав, и Торп больше о ней не вспоминает. Или боялась узнать, что он прекрасно проводит своё время в их каюте с другими девушками. Иногда она думала о том, что ошибается, и Ксавье тоже хотел бы поговорить. Что он тоже скучает по совместным вечерам и был бы только рад её приходу. Но потом она вспоминала день их знакомства, как он привёл в каюту Синклер, и её надежды разом рассыпались на мелкие кусочки — он ведь приехал сюда в первую очередь развлекаться, а она была всегда для него той самой обузой в каюте, мешающей приводить к себе девушек. Возможно, он общался с ней по вечерам от скуки, а вовсе не от желания совместно проводить время. Чем ближе они подплывали к Бора-Бора, тем больше она хотела его видеть. В последний день она даже специально ходила по лайнеру в надежде на него наткнуться — но он как будто и вовсе не появлялся на публике. А к вечеру ноги сами принесли её к старой каюте — но там оказалось закрыто. Раздосадованная, она вернулась к себе — завтра наконец-то выход в порт, и она надеялась развеяться, а может и найти Ксавье, чтобы поговорить. Она чувствовала себя каким-то подростком, который боится разговора о чувствах с понравившимся мальчиком — но, надо признаться, разговаривать о чувствах она действительно совсем не умела. На следующий день она встала пораньше — приведя себя в порядок и позавтракав, она собиралась договориться с ребятами о каком-то совместном варианте досуга. Уже отправив Энид пару сообщений, она ожидала ответ, как тут увидела спешащего к ней Галпина. — Доброе утро! Я надеюсь, ты готова? — уверенно начал он. Лайнер уже пришвартовался, и они направлялись к выходу в порт. Никого из знакомых, кроме Тайлера, вокруг не было. Уэнс оглядывалась по сторонам в надежде на то, что будет отличный повод отвязаться от парня, но толпа, жаждущая покинуть корабль, несла их общим потоком, и разойтись было проблематично. — Тайлер, даже не знаю о чём ты, — Уэнс вздохнула, опасаясь, что парень-таки рассчитывает провести этот день с ней наедине. — Я готова исследовать остров с остальными, да. А ты что планируешь? Запоздало она подумала, что спрашивая его о планах, она сама даёт ему повод затронуть ту тему, которую он развивал при последнем их разговоре — ведь он надеялся провести этот день с ней. Тайлер в ответ расплылся в улыбке, будучи намного более уверенным в себе, чем в прошлый раз. — Я снял нам бунгало на воде, — радостно проговорил он, глядя ей прямо в глаза. — Со стеклянным дном. Можно будет прямо из номера наблюдать за подводным миром. Конечно, снаряжение для погружения я тоже заказал. Снорклинг или дайвинг — что захочешь. — Тайлер, — Уэнс тяжело вздохнула. — По-моему, я ясно в прошлый раз дала понять, что между нами ничего быть не может… Я поеду с Энид на экскурсию. — Энид с Аяксом тоже сняли домик, недалеко от нас, кстати, — улыбнулся Галпин. — Так что возражения не принимаются. Почти все, кого я знаю, будут просто отдыхать у воды. Это же Бора-Бора, рай на земле. Уэнс закатила глаза. Её обескураживала настойчивость парня, но ещё больше — ее собственная реакция на такое наглое поведение. Ей было его жаль. Да, она шла и думала о том, сколько же всего он проделал и как основательно подготовился — и какая-то часть её протестовала против того, чтобы резко и настойчиво отказать парню, который, очевидно, готовил это свидание не один день. Но, возможно, он был прав — большинство действительно предпочтут провести это день на пляже или в бунгало у воды — ведь именно это — самый популярный досуг на этом острове. Надежда встретить толпу арендующих яхту ребят всё угасала, а Торпа опять нигде не было. И тем не менее, поехать с ним — значит признать, что шанс у него есть. Злясь на себя за то, что все эти дни она пролежала в каюте и даже не удосужилась спланировать себе нормальный досуг, она, наконец, вышла с Тайлером в порт — и наткнулась на группу местных полинезийцев с цветами и какими-то местными инструментами. — Добро пожаловать на Бора-Бора, Уэнсдей Аддамс и Тайлер Галпин, — улыбался островитян, вешая им на шею ожерелье из цветов, похожее на то, которое принято на Гавайях. — Пройдёмте со мной к катеру, который доставит вас прямо до вашего номера. А пока можете насладиться освежающим напитком. И, пока нелепый ансамбль местных музыкантов исполнял какую-то странную мелодию, он протянул каждому по свежему кокосу с соломинкой и без лишних слов направился к стоящему в двадцати метрах от них катеру.