На лайнере

Светать стало сильно позже, чем раньше — всему виной стремительная смена широты. Лайнер приплыл на юг, к берегам Новой Зеландии, и октябрь считался здесь ранней весной, когда солнечные лучи были редкостью, а ветра всё ещё были такими же холодными, как и зимой. Коленки Торпа упирались ей прямо в бедро — но теперь уже это не вызывало никакого раздражения. Скорее наоборот — такой естественный будильник, заставляющий ее подниматься раньше, чтобы не пропустить этот день даже тогда, когда они плывут по самому югу планеты, где восход наступает только в семь утра. Ей нравилось просыпаться здесь, в его каюте — и её это в каком-то смысле пугало. Пугало то, что вопреки всем своим представлениям о том, как должно проходить сближение с человеком, в этот раз всё происходило какими-то невероятными темпами. Да и Ксавье, так искренне зазывающий её переехать к нему в каюту, где ей было так уютно, только больше склонял её к таким смелым шагам для их отношений. Сегодня у неё наконец-то был выходной. Вчера Уэнсдей сдала проект — тем самым закончив невероятно объемный сценарий для очередного сериала, над которым она работала последние полгода. Скорее всего, в ближайшие пару месяцев у неё будет настоящий отпуск, и она сможет расслабиться не только во время выходов в порт, но и в остальные дни, проводя с интересом время на лайнере. Вчера они останавливались в Вайтанги — эту местность ещё называют «Берег островов». Самая первая остановка в Новой Зеландии, на которую у Уэнс, к сожалению, нашлось так мало времени — ведь, немного выбившись из собственного графика, она доделывала свой проект. Сейчас лайнер был уже пришвартован в Окленде. С балкона открывался живописный вид на город, такой далёкий от остальной цивилизации, но вполне себе современный. Уэнсдей, глядя на открывшийся глазу пейзаж, поняла, что скучала по цивилизации, по холодной весне, по таким промозглым ветрам и по завораживающей северной красоте. На самом юге планеты — северная красота. Парадокс, известный лишь жителям северного полушария, для которых юг — это синоним тепла, и красо́ты холодной, близкой к полюсам местности обычно называются северными. Сходив в душ, она оделась к завтраку. Сегодня Торп спал особенно долго — возможно, раньше его будило яркое солнце, которое сейчас было скрыто за тучами, отчего казалось, что рассвет ещё не настал. Ночью девушке написала Синклер, сказав, что они прилетают в Окленд уже сегодня, и спросила, не хотят ли они с Ксавье присоединиться к ним, арендовав автомобиль. Предложение было более, чем заманчиво — ведь лайнер простоит в Окленде целых 3 дня, а значит, они смогут доехать до Тонгариро — природного парка, где она всегда мечтала побывать. Но тем не менее, стоило дождаться пробуждения Ксавье, чтобы спросить его мнение. Отправившись в одиночестве на завтрак, она снова раздумывала над отношениями с Ксавье. Ей было комфортно и хорошо, как будто они были вместе всегда, но отчего-то это пугало её. Всегда полагающаяся на себя, она привыкла, что мужчины занимают лишь небольшую часть её жизни, тогда как остальная, бо́льшая её часть, относится к работе, отдыху и развлечениям. Ксавье, как ей казалось, уже за несколько дней занял в её сердце намного больше пространства, чем она ожидала. Ей хотелось переехать в его каюту. И, о, ужас, наверное, ей даже хотелось продолжать отношения с ним после окончания круиза. Но она знала, что Торп живёт во Флориде, а она совершенно не планировала переезжать куда-либо из Лос Анджелеса. Да, ещё было рано загадывать так далеко — но мысль, что эти отношения, так захватившие её мысли и сердце, закончатся через пару месяцев, не давала ей покоя. Поэтому она из последних сил держала с ним дистанцию — уходила работать к себе, иногда там даже ночевала — хотя спала она в своей каюте всё ещё ужасно плохо и наутро была совершенно разбитой. — К тебе можно? — знакомый голос отвлек её от собственных размышлений. — Тайлер… — она тяжело вздохнула. — После случившегося между вами, думаю, наше общение неуместно. — Прости, я тогда погорячился, — он немного виновато улыбнулся и всё-таки сел напротив неё. — Что планируешь сегодня делать? — Тайлер, я не хочу, чтобы нас видели вместе, — она старалась придать голосу строгости. — Вы в прошлый раз подрались. Я не хочу проблем. — Он запрещает тебе со мной общаться? — Галпин нахмурился. — Это плохой знак, ты знаешь? Она закатила глаза. Конечно, Торп ей ничего не запрещал, но она знала, что он не будет рад, увидев их вместе после случившегося. Тайлер либо не понимал этого, либо специально лип к ней, как назойливая муха, пользуясь тем, что она не привыкла грубить людям. — Он не запрещает мне ничего, но я сама знаю, что наше общение неуместно, — зачем-то сказала она, понимая, что её ответ едва ли переубедит Тайлера в чем-либо. Галпин вдруг начал внимательно вглядываться вдаль, куда-то за спину девушки, напрягаясь. Уэнсдей тут же обернулась, гадая, что же там происходит. Ксавье стоял чуть позади, тоже напряжённый, и смотрел на Тайлера с нескрываемой злобой. Оба буравили друг друга взглядом, но не двигались. — Доброе утро! — Уэнс поспешила встать и подойти к Торпу, неуверенно улыбнувшись. Лучше вмешаться сейчас, чем ждать ещё одной драки. — Давай лучше за другой стол сядем. — Не нужно, я уже ухожу, — послышался голос Галпина позади, который впервые на её памяти уступил и, действительно поднявшись с места, поспешил уйти, не оглядываясь. — Что он тут делал? — Ксавье всё ещё казался напряжённым, но не разозленным — он умело держал себя в руках. — В прошлый раз ему не понятно было, значит? — Я думаю, он отстанет, Ксавье, — Уэнсдей ободряюще улыбнулась и взяла его за руку. — Не кипятись, пойдем лучше завтракать. Торп молча сел, больше не затрагивая тему Галпина. Они принялись есть и говорили о планах на ближайшие дни, и Ксавье потихоньку расслаблялся, уже не думая об этой немой конфронтации. Уэнсдей поведала парню, что Энид с Аяксом скоро прилетят и думают взять автомобиль напрокат, приглашая их с Ксавье присоединиться — Торп, обычно довольно равнодушный ко всем предыдущим планам по выходам в порт, в этот раз её немало удивил. — Обязательно заедем в Хоббитон! — выдал он с выпученными глазами, и Уэнс от неожиданности поперхнулась соком. — Наверняка можно успеть, если у нас есть почти три дня! — Понятия не имею, что за Хоббитон, но ты уверен, что он находится на Северном острове? — её брови поползли вверх от удивления. — Я думаю, нужно ехать в Тонгариро — это уникальный живописный парк… — Ты не знаешь Хоббитон? — Ксавье, кажется, пребывал в каком-то новом для него воодушевлении. — Это точно лучшее место Новой Зеландии, и мы едем туда! Он радостно доедал свой скрембл, запивая американо, и с глуповатой улыбкой ёрзал на стуле, будто предвкушая сегодняшнюю поездку. Его взгляд впивался в Уэнсдей, возможно, всё ещё ожидая от неё ответа, как она смеет не знать место, в которое он так неожиданно для неё захотел. — У нас есть пара часов на прогулку по Окленду, а потом мы едем за ребятами в аэропорт, — произнесла она спокойно, решив, что ругаться с парнем по поводу того, куда они поедут, бессмысленно. — Там же возьмём машину, и спросим у них, куда они больше хотят, в Тонгариро или в этот твой… Хобикон… Или как его там… — Ты что, не смотрела Властелин колец? — парень таращился на неё в удивлении. Они уже почти закончили завтракать, доедая парочку черничных маффинов с чаем. — Кажется, нет. А нужно? Было что-то необычное в этом его энтузиазме. Что-то детское, наивное, но от этого такое искреннее и привлекательное. Уэнсдей улыбнулась, глядя на его недоумение, про себя отмечая, что когда ему действительно что-то нужно, он оказывается очень настойчивым и уверенным. Они поехали в город, и, пока Ксавье без умолку рассказывал о хоббитах и деревне, которую специально построили где-то здесь неподалеку для съёмок фильма, Уэнс наслаждалась пристанью, где они прогуливались, лёгким морским бризом, который ощущался совершенно по-новому здесь, на юге, и небоскрёбами, по которым она успела заскучать. В какой-то момент они свернули на Куин стрит, в самую гущу мегаполиса, и Уэнсдей подумала, что у них есть время подняться на какую-нибудь смотровую, которых наверняка в этом районе несколько. Ксавье покорно следовал за ней — очевидно, что предпочтений по Окленду у него было сильно меньше, чем по Хоббитону. Интуитивно направляясь к одному из самых высоких зданий даунтауна, она надеялась, что там обязательно найдётся обзорная площадка. Ксавье наконец перестал рассказывать о Хоббитоне, и они уже вовсю обсуждали американские города. — Окленд мне напомнил Сиетл, только тот намного крупнее, — рассуждал Ксавье, пока они проходили в фойе какого-то высотного здания. — Даже архитектура похожа. И у причала такая же атмосфера. И даже запах города похож! — Хорошо знаешь Сиетл? — удивилась Уэнс, впервые услышав что-либо об этом городе от парня. — Ты же из Флориды? — Туда я переехал несколько лет назад, — пожал он плечами. — Надоел холод, хотелось в вечное лето. Мой отец всё ещё живёт в Вашингтоне. Уэнсдей, прервав ненадолго разговор, обратилась к сотрудникам, которые ей поведали, что на верхних этажах здания нет никакой смотровой, но зато есть ресторан с панорамным видом. Решив, что посидеть за столиком, заказав чай, стоит того, чтобы увидеть панораму города, они отправились к лифтам. — А ты откуда, Уэнсдей? — спросил Торп, когда они уже поднялись наверх. — Всю жизнь прожила в Лос Анджелесе? — Я родилась в Монтеррее, это на калифорнийском побережье, — она прошла к столику у окна, следуя за хостес. — И всё ещё считаю это место каким-то сакральным. Сколько всего связано с этим маленьким городком, и не только из детства. Биг Сюр великолепен, папа всегда устраивал по выходным пикники. Им предложили стол у окна, откуда открывался великолепный вид на соседние небоскребы и ближайший к ним причал. Порт, где был виден их гигантский лайнер, виднелся где-то вдалеке — оказывается, они успели пройти пешком внушительное расстояние. Ещё дальше можно было разглядеть скалистые утесы и необычный рельеф местности, так внезапно напомнивший ей только что затронутый в разговоре родной её сердцу Биг Сюр. Какое-то время они сидели, рассказывая друг другу свои воспоминания из детства, сравнивали города и просто говорили о родителях. Родители Ксавье, как оказалось, развелись, когда ему было девять, и, вопреки обыкновению, он остался жить с папой. Мама снова вышла замуж, уехала жить с новым мужем на ранчо куда-то в Вайоминг, в беспросветную глушь, и отец убедил её в том, что сыну лучше остаться в Сиетле, где возможностей для развития намного больше. Синклер позвонила минут через пятнадцать — как раз когда Уэнс рассказывала ему о своём детстве. Они поспешили расплатиться и поехали в аэропорт — рядом с ним находится прокат автомобилей, где они и договорились встретиться. — Ох, я так скучала, Уэнс! — Синклер появилась в поле зрения неожиданно быстро, всего через полчаса после того, как они приехали брать автомобиль. — Уже не терпится обсудить всё, что друг с другом происходило, пока нас не было! — Со мной ничего особенного не происходило, — пожала плечами Аддамс, но всё же улыбнулась подруге. Администратор заканчивал оформлять документы и скоро они должны были получить ключи. Аякс стоял чуть позади, приветствуя Торпа. Он напялил на себя какую-то дурацкую шапку, хотя на улице было всего лишь пятнадцать градусов по Цельсию, и выглядело это максимально нелепо — будто он какой-то ребенок, чья мама боится, что он простудится. — А я думаю, ты лукавишь, — Энид стала говорить тише, хитро поглядывая на подругу. — Наверняка ваши отношения перешли на новый уровень! Ты мне всё расскажешь! Надеюсь, ты уже переехала к нему? Уэнс закатила глаза и, взяв ключи от машины, молча направилась к парковке. Подруга, искренне переживая за их с Торпом отношения, иногда перегибает палку. В первую очередь они обсудили маршрут. Как оказалось, Хоббитон знали все, кроме Уэнсдей, и молодожены поддержали идею Ксавье туда заехать. Аддамс уже успела закатить глаза, вообразив, что поездку, которую можно было бы провести, любуясь на уникальную красоту природы, придется потратить на декорации к фильму, который она вовсе не видела, но потом, проверив на навигаторе время поездки до этих мест, поняла, что за два с лишним дня они могут успеть объехать весь остров — и все останутся довольны. Старательно избегая тех точек, остановки в которых ещё планируются лайнером, они быстро наметили несколько интересных мест, в основном выбирая что-то в центре острова — ведь побережье за полтора месяца в море порядком поднадоело. Так как ребята уже прожужжали ей все уши на тему своего Хоббитона, Уэнсдей согласилась в первую очередь отправиться туда — ведь чем быстрее они там побывают, тем быстрее они поедут в действительно достойное место. Девушки сели сзади, и Энид всё время пыталась шептать подруге что-то на ухо, сплетничая о парнях. Уэнсдей так и не решила, следует ли переезжать в каюту Торпа — и, хоть она и обещала ему, что в ближайшее время даст ответ, но чем больше она с этим тянула, тем больше волновалась и переживала. На самом деле ей ужасно хотелось окунуться в эти новые для нее отношения с головой — но мысль, что что-то пойдет не так, не давала ей покоя. Раньше она всегда придерживалась мнения, что если не привязываться к человеку достаточно сильно и держать дистанцию, то и в случае расставания ей не будет больно. Так обычно и происходило, и её всегда всё устраивало. Тогда что же происходит с ней сейчас? Почему она воспринимает как мучение любую разлуку с ним, и даже просто нахождение в обществе, где неприлично лишний раз зарываться к парню в объятия? Синклер даже не успела толком рассказать, как прошёл её медовый месяц, как они уже приехали. Уэнсдей была рада прервать пламенную речь девушки, слушать которую у неё сегодня не было сил — ведь все мысли занимали её собственные отношения. Оказалось, что желающих попасть в Хоббитон сегодня слишком много, и было большой удачей урвать четыре билета на вечернюю экскурсию с ужином. Впрочем, до ее начала оставалось всего лишь полтора часа, которые ребята решили разумно потратить на поиск отеля. — Тогда завтра с самого утра выезжаем в Тонгариро, — строго сказала Уэнсдей, переживая, что после Хоббитона друзья расслабятся и не будут торопиться, чтобы успеть посетить этот национальный парк. — Уэнсдей, мы тебя поняли, — Аякс закатил глаза. — Мне уже самому интересно посмотреть, что в этом парке такого, что ты туда так рвёшься. Наконец Ксавье вырулил на улочку соседнего с достопримечательностью городка, где было много небольших отелей и гостевых домов. Здесь, в этой новозеландской глуши, всё было по старинке — и хоть наверняка все эти отели можно было забронировать на Букинге, но таблички, извещающие проезжающие мимо машины о наличии свободных номеров, висели на каждом доме. — Что долго думать, давайте сюда, — остановился Ксавье около одного из самых привлекательных на вид мини-отелей. Заселимся, занесём вещи и поедем обратно. Внутри действительно было хорошо и современно. Выполненный в светлых тонах просторный каркасник был украшен по-осеннему — в нескольких углах лежали пучки соломы и тыквы различных форм, напоминая о приближающемся Хэллоуине, но, в отличие от многих других мест, здесь это смотрелось ненавязчиво и прекрасно вписывалось в общий интерьер, где преобладали природные материалы. Никаких детских нелепых украшений в виде привидений или пауков Уэнсдей здесь не увидела. — Ваши номера на втором этаже, можете проходить, — известила их администратор, и все поспешили подняться, чтобы оставить в номерах часть вещей. Уэнс шла последней. Ксавье нёс дорожную сумку, которую они собрали на эти два дня — вещей там было немного — в основном сменная одежда. На часах было полпятого — до экскурсии оставалось около сорока минут. Отчего-то дурная мысль пришла ей в голову — времени, конечно, мало, но если зря его не терять, то можно успеть скрасить этот обещающий быть скучным вечер. До Хоббитона ехать минут двадцать — значит действовать нужно уже сейчас. Ксавье и не думал ни о чём подобном. Он принялся рыться в сумке, доставать какие-то вещи и раскладывать их — при том, что они здесь всего на одну ночь. Всё больше раздражаясь тем, что парень на неё даже не смотрит, она ходила вокруг и думала, как бы его отвлечь. — Ты взяла свою щётку или будешь пользоваться отельной? — спросил Торп то, что сейчас лично её ну совсем не интересовало. — Ксавье… — протянула она слегка раздражённо после того, как целую минуту безуспешно стреляла в него глазами. — У нас есть десять минут! Торп поднял голову и нахмурил брови. Несколько секунд он смотрел на неё в недоумении, похоже, совсем не понимая, о чём она сейчас говорит. Потом вдруг его лицо прояснилось и брови поползли вверх — уже в удивлении. — У нас тут будет целая ночь, Уэнс… — протянул он с улыбкой, но всё-таки поднялся с кровати. — Хочу поднять себе настроение перед экскурсией, — уверенно выпалила она, шагнув к нему ближе. Ей нравилось его замешательство. Ей нравились почти все эмоции, которые она видела на его лице. Иногда ей было даже неловко — он был таким искренним, таким настоящим, каким мало кто мог позволить себе быть. И вот сейчас он смотрел на неё с нескрываемым интересом, будучи не совсем уверенным в том, что сейчас подходящее время для близости — и весь спектр эмоций, которые он ощущал, незамедлительно отражались на лице, будто обнажая перед ней всю его душу. Она сделала ещё один шаг, запустила руку в волосы Торпа, притянув его к себе, и слилась в требовательном поцелуе. Напоминая себе, что времени нет, она сразу же запустила руку под его джемпер, желая провести ладонью по его теплой коже — но там оказалась заправленная в джинсы рубашка. Обычно они это делали медленно, не спеша. Раздевались постепенно, тогда, когда уже не было сил терпеть на себе эту одежду. Но сейчас было разумней не тратить на подобное время и раздеваться сразу. Уэнсдей, разорвав поцелуй, стянула с Торпа джемпер, пытаясь быстро растегнуть рубашку. Ксавье, кажется, понял, что сегодня они торопятся — и уже растегивал ремень своих джинс, приспуская их. Девушка тоже стащила с себя одежду одним махом и оглянулась на постель. Одеяло было заправлено так, что доставать его из-под матраса заняло бы у них какое-то время. А времени сейчас нет. Ксавье стоял в одном белье — и Уэнсдей могла заметить заметно набухший сквозь ткань член. Она была уже давно готова, фантазируя о том, что сейчас будет, ещё тогда, когда парень так нелепо тратил время на разбор сумки. Уэнсдей снова приблизилась к нему, проведя ладонью по торсу. Парень, кажется, не планировал предпринимать решительных действий — он просто оглядывал почти полностью обнаженную девушку слегка замутненным взглядом, проводя рукой по её плечам, спине, иногда задевая волосы, собранные в небрежный пучок. Миниатюрная девушка, взяв инициативу в свои руки, опрокинула его на кровать — Ксавье быстро понял её безуспешные попытки сдвинуть ее с места и почти сразу же подчинился. На кровати она наконец-то могла его целовать — разница в росте не давала ей руководить процессом, когда они стояли. Напоминая себе, что времени у них нет, она, не размыкая поцелуя, сразу же запустила руку ему под резинку трусов — она знала, что первые прикосновения к члену самые чувствительные для парня и услышала из его уст ожидаемый и такой приятный ее уху первый стон. Поспешив снять с него белье, она продолжила водить рукой по его члену, сжимая его в плотном кольце своими пальцами. Ксавье подключился к решительным действиям, тоже запустив руку ей под ткань кружевного белья. Проведя своими пальцами сначала по клитору и спустившись к влажным от возбуждения складочкам, он, снова издав негромкий стон, сразу ввёл два пальца глубоко внутрь неё, изгибая их под особым углом и задевая самые чувствительные места. Уэнсдей чувствовала, как дыхание сбилось, а пульс подскочил. Она не любила стонать, считая это проявлением слабости, но с Торпом просто невозможно было сдержать стонов, подтверждающих то, что с ним ей по-настоящему хорошо. Стянув с себя кружево белья, она, всё ещё помня о том, что сегодня стоит поторопиться, сама взяла член и провела чувствительной головкой по своей мокрой промежности, задевая чувствительный клитор. Несмотря на почти полное отсутствие прелюдии, возбуждение было как никогда сильным, а тело сладостно напряглось то ли от новой непривычной обстановки, то ли от отсутствия времени. Адреналин в крови подскочил от одной идеи подобного приключения, и её тело было готовым к основному процессу уже давно — и его тоже. Нетерпеливо насаживаясь на член, она собиралась быть сверху, чтобы всё контролировать, однако у парня, похоже, были другие планы. — Поворачивайся, — слегка приказным тоном хрипловато прошептал он. Его дыхание тоже сбилось, и это чувствовалось по одной этой реплике. Не особо понимая, что имеет в виду парень, она повернулась к нему спиной, про себя отмечая, что подобная его инициатива ещё больше заводит её. — Нет, вот так, — он положил её на живот и свесил ноги с кровати, а сам встал. Матрас в номере был высокий, и это позволяло использовать все прелести данной позы, почти не наклоняясь. Быстро среагировав, Уэнсдей положила себе под бедра подушку, тем самым сделав их ещё выше, и он, наконец, вошёл в нее сразу на всю длину. Девушка охнула от этого дурманящего ощущения наполненности. Её пальцы сжимали одеяло, пока парень сзади двигался все быстрее, скользнув рукой между её бедер в место соединения тел и заставляя её задыхаться от стонов. Выгнувшись ещё сильнее, девушка пыталась усилить и без того яркие ощущения, насаживалась на него сама, от чего толчки казались интенсивней в перед глазами уже всё плыло. Его рука продолжала ласкать её между ног, пока другая скользила по её бёдрам, талии, иногда сжимая грудь, оттягивала волосы и, казалось, не могла вдоволь насладиться женским телом перед ним. Ксавье вдруг нагнулся, прижимая её к кровати ещё сильнее, и стал целовать её спину, проходя губами по позвонкам. От возникшей от новой позы тесноты проникновение стало глубже, ощущение наполненности возрастало, но двигаться она больше не могла. Да и, похоже, парень этого и добивался. Взяв её руки за запястья, он прижал их к кровати, заставляя её полностью подчиниться ему и этим сводящим с ума ощущениям. Тело парня прижимало её всё сильнее к кровати, отчего внутри было невероятно тесно, и ощущения многократно возрастали. Промежностью она терялась об кровать от его толчков, перед глазами плавали цветные мушки, предвещающие скорую разрядку, а руки так и продолжали находиться в капкане его пальцев, не давая никак повлиять на процесс. Инстинктивно пытаясь высвободиться, она дёргала рукой, пока лавина ощущений накрывала ее с головой. Не сдержав громкий стон, Уэнсдей ощутила, как концентрированный узел напряжения, закручивающийся где-то внизу живота, разрывает, накрывая с головой ярким оргазмом. Парень, ощущая сводящую его с ума пульсацию стенок своим членом, продолжал двигаться, делая несколько особенно сильных толчков, прежде чем с низким стоном поспешно вышел из неё, кончив ей на спину. Глубоко дыша, парень слегка отстранился, приходя в себя. Достав откуда-то салфетки, он вытер Уэнсдей спину и, вероятно вспомнив о том, что им уже пора идти, поспешил в ванную. — Сколько времени? — донесся его голос сквозь плеск воды. — Мы опаздываем, да? Уэнс, пытаясь усмирить своё дыхание, потянулась за телефоном, чтобы узнать, опаздывают ли они. Поблизости нашелся только телефон парня — посмотрев время, она поняла, что в десять минут они не уложились. — Надо поторопиться, — крикнула она, глядя в его экран в тот самый момент, когда на телефон пришло новое сообщение. «Возвращайся домой, я жду тебя…» — гласило внезапно увиденное девушкой сообщение от некой Дивины. Дивины, о которой она слышала впервые. Нахмурившись, где-то с минуту она оценивала то, насколько будет правильным открыть диалог и прочитать сообщение. Она не любила подобное, но до трясучки боялась обмана. Что, если парень просто играет с ней и в штатах у него есть постоянная девушка? Что, если у них всё несерьёзно, тогда, когда она наконец-то решила поверить человеку? Ей вдруг пришло в голову, что эти отношения, которым на самом деле чуть больше недели, уже завладели её сознанием настолько, что мысль о предательстве её страшила. В каком-то помутнении рассудка она нажала на всплывшее сообщение. Телефон без пароля поддался ей без проблем, и наружу выскочил целый диалог, где некая Дивина уже давно пишет Торпу. «Послушай, я думаю, мы тогда погорячились с тобой». «Я думала, ты отдохнёшь и приедешь, ждала тебя для разговора». «Пришлось узнать, на какой круиз ты попал. Ты взял самый долгий! Ксавье, двух недель бы хватило, чтобы отдохнуть друг от друга…»

«Дивина, хорошо, мы с тобой ещё раз поговорим, когда я приеду, и всё обсудим.»

«Я знаю, что тоже была не права. Прости меня. На самом деле я уже скучаю, и, думаю, нам нужно многое обсудить. Не обязательно ждать конца твоего бесконечного круиза, Ксавье.» «Возвращайся домой, я жду тебя.» Уэнсдей смотрела на эти сообщения и не могла поверить своим глазам. У Торпа что, всё это время где-то в США была девушка? Её вдруг затрясло мелкой дрожью — то ли от холода, то ли от гнева. — Так что, Уэнсдей, переедешь ко мне в каюту после этих выходных? — спросил беспечно улыбающийся Ксавье, выходя из ванной и, столкнувшись глазами с Уэнсдей, резко изменившийся в лице. В её глазах стояли слезы, а она с неприкрытой злобой смотрела на парня, как будто он прямо сейчас сделал что-то непоправимое.