Скромный масочник

Мастер Масок безустанно трудился над новыми масками. Даже несмотря на то, что покупателей, или скорее посетителей, почти не было. Жители его родной деревни уже очень давно перебрались в более благоприятное место, и только редкие путешественники, что ищут богатства в руинах некогда великого королевства и его окраинах, становятся его собеседниками. Изредка, примерно раз в пару месяцев, его навещает Хорнет - плата Короля за грёзящюю. Она выросла воинственной и самостоятельной, что не могло не радовать масочника. Она приходит лишь для очистки или замены своей маски, однако за долгие годы торговли и создания масок, Мастер научился видеть не только маски на лицах, но и маски на душах. Он знал, что Хорнет что-то гложет. Он знал, что иногда, крайне редко и в потаённом месте, её воля слегка ослабевает, давая выход всему горю, что копится из раза в раз, когда сосуд оказывается не идеальным. Он знал, что она плачет, пускай она это никогда не признает, и проткнёт иглой любого, кто будет говорить об этом. Мастер не спрашивал её об этом. Нет, он не боялся быть убитым, так как за его похождения в заражённом чумой гнезде он научился хорошо орудовать гвоздями, вплоть до шести одновременно, и даже создал собственную технику. Он хотел, что бы Хорнет преодолела все тяготы самостоятельно, без чужого вмешательства. Кроме самопровозглашённой защитницы Халлоунеста, к нему, бывало, заглядывали они. Сосуды. Безмолвные головы на ножках, родом из Бездны, что каким то образом смогли до него добраться. Однако всякий раз, когда они уходили, через какое то время он слышал крик чудовища масок, называемое путешественниками Носком. Это порождение чумы могло мимикрировать почти под любое существо, заманивая доверчивых путников и не менее доверчивых сосудов прямо к себе в логово. Если от путников не оставалось даже масок, то сосуды он подвешивал к потолку, словно трофеи. Откуда он это знает? Он там был. И не раз. Черепки этих сосудов являются неплохим материалом для краски. Существо почти всегда на охоте, заманивает добычу, а в своём логове лишь умертвляет и поедает. Стащить отвалившиеся осколки от черепков сосудов не было слишком проблематичной задачей. Однажды к нему заглянул путешественник, из-за второй маски которого у Мастера вновь потекли глаза. Путешественник представился Квиреллом. По его словам, Мастер понял, что он потерял память, однако шило в одном месте всё равно осталось. Мастер Масок попросил поближе посмотреть на его маску, на что Квирелл резко отказал, оправдываясь тем, что это единственное, что у него осталось из его прошлого. Масочник его понимал. Со временем, когда Мастер упёрся лбом своей маски в тупик искусства создания масок, он решил познать магию. Даже не имея чёткого понимания в данной теме, он знал базовые теоретические основы создания амулетов, заклинаний и печатей. Он вырезал из белого камня белый круг, размером со стандартный амулет, нанёс на него узоры в виде восьми чёрных глаз и трещин, и начал носить его с собой. Он не знал, достаточно ли этого для внесения своей воли и частицы души в амулет, однако надеялся, что это так. Он не знал ни одного заклинания, и поэтому решил создать своё, даже не имея каких либо магических знаний или умений в этой области. Он поймал и связал одного заражённого грязекопа, после чего начал концентрировать свою душу на нём. Он просидел так некоторое время, вспоминая прошедшую жизнь, и пытаясь воззвать к высшим силам, если таковые ещё остались. Спустя полтора дня, когда грязекоп уже смерился со своей участью и перестал брыкаться, у Мастера Масок получилось. Когда заклинание сработало, на грязекопе в белой вспышке появилась маска. Мастер Масок не понял, что произошло. Развязав грязекопа, Мастер стал ждать, но ничего не происходило. Грязекоп просто перевернулся на лапки и застыл. Масочник уже была подумал, что заклинание не сработало, или сработало криво, по этому махнул рукой. В туже секунду, грязекоп побежал по направлению руки, чем насторожил Мастера Масок. Он, по его мнению, создал подчиняющие заклинание, что способно манипулировать чужой волей. Он немного подождал, и когда маска пропала, развеявшись в белые светящиеся частицы, существо набросилось на него. Разрубив его надвое, он с удивлением обнаружил пустую оболочку. Ни чумной слизи, ни органов. Просто пустая хитиновая оболочка. Он решил не заострять на этом внимание. Даже если это заклинание и можно было назвать своеобразным лекарством от чумы, то оно было бессмысленным. Всех невозможно излечить, да и что мешает здоровым заразиться вновь? Он назвал это заклинание крайне просто: "Маска". Он начал практиковаться не только на грязекопах. Он выяснил, что заклинание действует гораздо слабее на тех, у кого уже есть маска, и вообще не действует на тех, у кого нет чёткого лица или морды, вроде тех паразитов-трупоносов. Параллельно с тренировкой заклинания, он решил заняться печатями. Так как знаний в этой области магии у него было меньше всего, он решил сходить в Архивы Наставницы. Редкие путешественники упоминали это место в Туманном Каньоне как кладезь всевозможных знаний, даже учитывая факт незнания языка. Так как данный архив был по сути государственным учреждением, что финансировалось Королём, наличие всевозможных книг не ставилось под вопрос. После введения части Зелёной Тропы во владения Королевы, мало по малу началось производство бумаги. Она была грубой, хлипкой и очень дорогой. При отсутствии должного ухода она могла развалиться на части, однако она всё равно была гораздо лучше чем хрупкие и тяжёлые каменные таблички. Он решил пойти более длинным путём, что бы не тревожить богомолов. В целом, всё прошло гладко. Если, конечно, не считать постоянные нападения заражённых и парочку болезненных ударов неведомой энергией от обычно безобидных светомух. Мастер Масок обзавёлся несколькими почти незаметными шрамами на трёх руках, однако в дополнение к книгам, что разваливаются прямо на глазах, он обзавелся баночкой так называемых "заряженных светомух". Треск, что они издают, кажется мелодичной музыкой, разряжая уже надоевшую тишину. Согласно книгам, вся важная информация которых была аккуратно переписана на четыре полутораметровые таблички, сила печатей заключается в особых символах, что нанесены на тот или иной объект. Чем качественнее и правильнее нанесена печать, тем сильнее и лучше она работает. Если небрежно нанести на белую маску условный знак печати при помощи белой краски, и запитать её душой, то печать будет работать на одном дыхании, при этом крайне нестабильно. Последствия нестабильности печатей варьируются от банальных перебоев в её работе и потери её функциональности, до взрыва или смерти вследствие вытягивания всей души из пользователя. Если печать на белой маске будет идеально выгравирована, покрашена в чёрный цвет и постоянно подпитываться небольшим количеством души, она возымеет наивысший эффект, в виде бесперебойной работы, абсолютной стабильности и чрезвычайной эффективности. Всё это требовало большого количества времени и некоторых ресурсов. И первого, и второго, у скромного масочника было в достатке. Из книг он смог получить всего четыре печати. "Печать барьера" - при активации работает пассивно, ограждая пользователя от физического и магического урона. Выглядит как звено цепи. При нанесении нескольких печатей, их необходимо соединять в "цепочку", иначе эффективность печатей будет крайне мала. "Печать гвоздя" - моментально активируется после начала битвы. Делает лезвия гвоздя невероятно острыми, что позволяет резать крепкие хитиновые оболочки словно чума разум. Выглядит, непосредственно, как гвоздь. Чем детальнее изображён гвоздь, тем выше эффективность печати. "Печать души" - при активации работает пассивно, вытягивая незначительное количество души из окружающей жизни, будь то жук или растение. Выглядит как какой то дух, идеально круглой формы с двумя глазами. На один объект можно поставить только одну печать. "Печать пламени" - Мастер Масок не смог разобрать тот бред, что был там записан, по этому просто отложил до лучших времён. Выглядит как чья то маска. Мастер так и не смог вспомнить, кого он видел в похожей на данную печать маске. Спустя четыре с половиной года, Мастер Масок овладел своим заклинанием в совершенстве, благодаря чему смог подчинить Носка на пять дней в разложенном состоянии. С печатями было ничуть не хуже. Он смог изготовить маску, на которой выгравировал более трёх десятков аккуратных, покрашенных в чёрный цвет печатей. Краской послужили собственные "слёзы", которые он выливал в отдельный кувшин, так как впитываться куда либо или испаряться они никак не хотели. В целом, он добился всего, чего когда либо желал: его маски самые лучшие в королевстве, он овладел искусством гвоздя и создал собственную технику, создал собственное заклинание, может ставить чуть ли не идеальные печати. В самых потаённых и закрытых уголках его души пригрелась мысль, что он сможет обзавестись семьёй, однако одного воспоминания о рыжем цвете было достаточно, что бы откинуть эту мысль в ещё более дальний угол.

***

Мастер Масок решил посетить свою родную деревню. Даже несмотря на тот факт, что она была в десяти минутах спокойной ходьбы (при отсутствии зараженных по пути), Мастер очень редко её посещал. Это связано с тем, что данное место навевает воспоминания. Воспоминания о том, как по платформам мельтешили маленькие представители двух разных кланов, что стали единым целым: ткачей и шелкопрядов. У ткачей нити магического происхождения, благодаря чему они на порядок лучше чем у шелкопрядов. За сплетение полноценного наряда было необходимо много времени, а иначе ткач может потерять сознание от истощения, а в особо серьёзных случаях даже умереть. Также данные нити имеют боевой потенциал. Одна только Хорнет этому живое подтверждение. Если не считать самопровозглашённой защитницы, то остатки ткачей можно увидеть только в Гнезде. Они попали под влияние чумы, и при помощи одних только инстинктов передвигаются по почти невидимым нитям. Нити шелкопрядов же появляются естественным образом. При помощи специальных желез. Они имеют меньшее качество, и, соответственно, меньший магический потенциал, однако шелкопряды способны производить их в гораздо большем количестве чем ткачи. Отличительной чертой шелкопрядов является более габаритный размер, нежели ткачи. У ткачей же, данной чертой является накидка красного оттенка. Два этих клана издревле являются друзьями и союзниками, что объединились ещё до создания Халлоунеста. По крайней мере, так рассказывала Херра. От нахлынувших воспоминаний, из глаза Мастера вновь потекла струйка чёрной жидкости. С собой он взял: два потрескавшихся от времени гвоздя, что были куплены сразу после завершения королевского заказа, свою верную накидку, которую выдала лично Херра, и свою самую лучшую маску, что почти полностью расписана множеством печатей трёх видов. Нельзя позорить предков, приходя в некрасивой или тем более уродливой или устрашающей маской. Если не считать нескольких заражённых, то путь прошёл спокойно. Выйдя из пыльных и заражённых пещер, Мастер наконец узрел свою родную деревню. У данного населённого пункта не было чёткого названия, однако на карте это место обозначено как "Далёкая Деревня", что, в принципе, логично, так как что бы дойти от Города Слёз до деревни необходимо собирать целую экспедицию. Факт того, что путешественники, дошедшие до деревни никогда не возвращались, не останавливало глуповатых дворян, что возомнили себя чуть ли не выше Черва, и были готовы платить десятки тысяч гео за профессиональную охрану. Никакая охрана, естественно, не помогала. Большинство платформ, под гнётом времени, уже обвалились, однако оставшихся вполне хватало для полноценного передвижения небольшой части деревни, что так удачно сохранилась как раз возле единственного входа и выхода. Была, конечно, станция рогачей, но она была тайной, и пользовались ей от силы пару десятков раз. Сейчас же, рогачи вымерли, а если и осталась парочка, то они навряд-ли знают об этом месте. Забравшись по уже осыпающимся платформам, Мастер подошёл к главному административному зданию деревни - дом главы деревни, коей являлась Херра Зверь. Мастер, в силу своих габаритов, при всём желании не сможет пролезть внутрь, при этом не нарушив целостность внешнего кокона. Воспоминания проносились по его голове, словно стадо рогачей, что не поспевают за графиком. Вон там он играл в настенные догонялки вместе с Кимансом, а там шил куклу для Амеллы, а вон там проводила свои уроки Херра, рассказывая маленьким паучатам о том, почему так важно дорожить своей родиной. "Хорошее было время" пронеслось в голове Мастера, а из под маски, впервые за долгое время, тончайшей струйкой потекла кристально чистая слеза. Ещё раз осматривая родную деревню, Мастер осознавал, что скорее всего больше её не увидит. И дело не только в собственном возрасте, но и в возрасте скрепляющих нитей, что держат внешние коконы. Под гнётом времени, нити рвутся, а внешние коконы, соответственно, падают. Ещё раз осмотревшись, Мастер пошёл к выходу. До выхода оставалось всего несколько платформ, однако сделав шаг на совсем маленькую и обветшалую, она рушится, а Мастер начинает падать. Не ожидавший такого поворота событий Мастер, ничего не понимал. Вот он идёт, вот перешагивает на следующую платформу, а вот он уже падает. Вся его жизнь пролетает пред глазами: детство, юношество, путешествия, город слёз, королевский заказ, Бездна... После воспоминаний о Бездне, Мастера охватил ещё больший страх. Теперь он уверен, что падает в бездну. Теперь он уверен, что будет лежать средь гор детских безмолвных трупов. Теперь он уверен, что будет забыт навсегда. - Я НЕ ТАК ХОТЕЛ УМЕРЕТЬ!!! - кричит что есть мочи скромный масочник. В глазах темнеет, а сознание отправляется в столь долгожданное царство грёз.