“ну что это за искусство
искусно сжигать свои чувства?”
На вокзале было до тошноты душно, а наушники совершенно никак не помогали справиться с шумом. Никита сам не мог понять зачем он приехал так рано, но это мало его волновало. — Хоть бы он не приехал!.. — шёпотом проговорил Никита и протер глаза рукой, но все же поглядывал на входивших людей в зал ожидания. Внутри небольшой островок надежды все же заставлял его поглядывать по сторонам и присматриваться к окружающим людям. Посадку на поезд Никиты уже объявили, но уходить почему-то ему не хотелось. Обманывать кого-то Никита мог легко и будь здесь один из его друзей, то он бы легко доказал им, что в этом проклятом городе его уже ничего не держит и он даже не думает вернуться сюда в ближайшее время. Но сейчас он был один и этой уверенности очень не хватало. Очевидно врать самому себе как-то не особо получалось. Никита несколько раз проверил личные сообщения, групповые чаты и немного почитал ленту новостей — спешки никуда нет, поезд раньше времени не уедет. За десять минут до конца посадки Никита все же вышел из зала ожидания и максимально уверенной походкой, будто смог самого себя в чём-то убедить, двинулся к вагону. Однако в поезд он сесть смог не сразу, слишком большая очередь. Ему хотелось найти адекватную причину такого заторможённого поведения, ведь он уже давно всё решил. Но неожиданно спросил: — Неужели правда не придёт? В громкоговоритель объявили что-то неясное, а Никита все смотрел на экран телефона. Как бы глупо он сейчас не выглядел ему хотелось чтобы в этой толпе появились эти светлые кудряшки и такой родной смех. До отправки поезда осталось около трёх минут, а проводница недовольно поглядывала на него. Как таковой очереди уже не было, но он всё ещё не собирался садиться. Все напоминало какую-то дешевую драму коих было особенно много на каком-нибудь бюджетном телеканале. Но телефон молчал, а в толпе так и не появилось знакомого лица — время было на исходе. Никита протянул паспорт проводнице и поднял чемодан, хотелось взглянуть последний раз. Но к чему это? Дверь поезда захлопнулась, а проводница что-то злобно затараторила, вероятно про то, что Никита слишком долго тянул с посадкой. Но прямо сейчас он будто слышал стук собственного сердца, в ушах что-то неприятно трещало и слезы, до этого тщательно скрываемые и сдерживаемые, намеревались вот-вот пробить эту хлипкую стену самоконтроля. Никита прошёл в своё купе и последний раз посмотрел на перрон, что-то внутри него заклокотало и ему даже показалось, что на секунду он увидел парня в ярко-красной куртке, стоящего сильно дальше от места вагона Никиты. Очевидно это просто похожий парень, ведь настоящий сейчас наверное сидит дома и особо ни о чем не думает. Может быть даже спокойно спит, что ему ещё делать в такое раннее утро? — Чай брать будете?***
Никита немного задрал футболку и, слегка втянув живот, сделал несколько фото. Диалог был пуст, всё всегда тщательно подчищалось – животный страх, ведь кто-то может всё узнать и что тогда? Фото почему-то долго не могло отправиться, вероятно роутер сегодня решил взять передых, но Никиту это не особо волновало – если не получится, то значит не нужно. Он отложил телефон и остановился взглядом на незамысловатым рисунке обоев. Они вполне обычные, одни из самых недорогих, до тошноты безвкусные и невзрачные. Цветы болотного цвета и листья черного цвета, кто мог только такое придумать? Или это просто свет так падает? Сейчас чувство какого-то внутреннего раздражения накалилось до предела, в комнате всё казалось каким-то неправильным, даже если взять стыки обоев! Неужели люди не видели этого ужаса пока клеили? А этот стол с противной жёлтой лампой? А потолок в эту идиотскую советскую плитку? А линолеум, причину, по которой он не нравился, найти на первый взгляд было сложно, но это же не значит что её нет? У всего вокруг есть причины, ведь так? Всё вокруг было до дрожи противным, мерзким и до ужаса скучным. Никита разрывался между тем, чтобы просто закрыть глаза, будто так можно было спрятаться от всего вокруг, и желанием убежать отсюда и никогда не возвращаться. Больно и глупо вдруг стало как-то на душе, а в голове почему-то всплывали песни группы “Сплин”. На телефон пришло сообщение, сколько времени прошло? Однако даже оно уже не принесло никаких ярких эмоций: “Скоро буду.”. Они снова встретятся и просто удовлетворят потребность. – Ни о каких отношениях и речи быть не может, – повторял себе Никита и был всегда в этом искренне уверен, но почему так холодно? До дрожи в костях, до ноющей боли в голове. – Нет, всё бред и абсурд. Я сам выдумал себе этот радужный и светлый мир, так не бывает. И Юра действительно придет, он будет ярким и пьяным, а Никита лишь подражает какому-то собственно выдуманному образу. Всё что помниться на утро это горячие руки, холодные поцелуи и приятный аромат его тела. Это как наркотик, который отключает все твои эмоции и заставляет прыгать в негу счастливой жизни. Каждый из них придумал собственный мир и жил в нём праздно или очень хотел, чтобы все так считали. Никаких чувств, лишь нежные стоны и податливое тело партнёра. Юра – фейерверк эмоций, он ласкается и играючи умоляет о “пощаде”. Его слова играют на струнах жил и безусловно возбуждают, действия Никиты становятся более жёсткими. Пальцы до боли, до сдавленного стона, врезаются в спину, но никто сейчас не чувствует физической боли. Более того, сейчас в их головах нет ничего кроме “потребности”, ведь так? Этой ночью они разойдутся так же быстро и по какой-то негласной привычке никто не будет смотреть в глаза. Нет, это не стыд, конечно нет!.. Ведь ничего такого не произошло: они всё такие же друзья и ничего в их отношениях не поменяется. Это всё от скуки и не больше, ведь они не зависимы от всего происходящего и в любой момент они могут остановиться, нужно просто захотеть. Но только есть одно “но”: они не хотят. Остатки вечера смоет горячий душ, только сейчас удалось тяжело выдохнуть. Очередная неделя закончилась несвязным бредом, зачем он только отправил это фото Юре? Чтобы вероятно убить свои негативные мысли и не повеситься в этой чёртовой квартире, глядя на отвратные обои и слыша ругань соседей. Да, только по этому, но стало ли легче? Лишь на время, пока в голове стоит белая пелена, а тело помнит наслаждение, потом всё вновь пойдёт по кругу. – Какого чёрта? – обессиленно спросил у отражения в зеркале Никита. На кого он стал похожим? – Бред. Бред. Бред. – он повторял это как мантру, закрыв глаза. Если они встретятся на улице, то лишь сдержано обнимут друг друга и выдадут какую-то шутку. Дружба – это слово почему-то потеряло своё истинное значение, но почему бы и нет? Они же могут “остановиться”, верно? Кружка холодного чая, стоявшего ещё с вечера предыдущего дня, вернула Никиту в более-менее здравомыслящее состояние. Он выглянул в окно: рассвет уже вовсю занялся и люди спешили на работу, дети в школу и ему бы пора уже собираться, чтобы не опаздывать. Но внутри него что-то просияло, что-то яркое и… теплое? Странное ощущение, описать его сложно, а понять почему оно пришло – вообще за пределами возможностей разума. – Неужто рад, что пережил всё же ночь? – в голос рассмеялся Никита. Да, что-то радостное всё же нужно было находить, даже в этих противных обоях. А может причина была в чём-то другом; главное, что этого душащего чувства он больше не испытывает. – Надолго ли?