***
Прошла неделя. Эта сука меня надула. Надсмеялась надо мной, воспользовалась для исполнения своих гнусных прихотей и сбежала. Снова. Заодно стащив все мои таблетки и рецепт на них. Скорее всего, просто выбросила в урну или мусорный контейнер на улице. Это ведь так забавно, правда? Однако, Томиэ… я нашел тебя. Нашел, и больше ты никуда не денешься. Обещаю. Сейчас я шагаю по ее пятам. Дождь плотной пеленой хлещет в лицо, сбивает дыхание, тысячами водяных стрел лупит в грудь, – а мне без разницы, мои мысли сосредоточены исключительно на ней. Вряд ли она заметила хвостиком бредущего позади одиночку, ведь все ее внимание обращено к этому невесть откуда взявшемуся уроду, который заботливо держит над ее головой зонт. Томиэ прильнула к нему поближе, держит под руку, а он напевает сладкие речи и наверняка грезит об их совместном будущем. Но ему неведомо, что она за чудовище. Как неведомо было и мне, когда я повстречал ее. В прошлый раз она поведала о сестрах. А как теперь будет выкручиваться? Сестры мертвы, да и аромат ее духов я узнаю за версту. Может, и в прошлые разы была именно она? Сестра-близнец… Наряду с синдромом отмены антидепрессанта мой мозг насиловал страх быть пойманным за совершенное преступление. Но почему о ее сестре ничего не говорят и не пишут? Будто убийства не было, будто не было ее самой. А тем временем я боялся покидать квартиру и в то же время боялся, что именно в ней меня и повяжут. Мучимый параноидальными думами, прозябая дни напролет, я метался по стенам и ночами прятался под одеялами. Она же всю эту неделю… Впрочем, теперь это не так уж и важно. Выйдя к шоссе, они остановились. Я же юркнул за угол какого-то магазинчика и продолжаю наблюдать. Кажется, ее ухажер вызывает такси. Значит, сейчас они уедут, и я опять останусь ни с чем. Через несколько минут такси подъезжает к ним, и я, от досады пнув по стене, готовлюсь идти обратным путем. Однако в последний момент, когда мужчина сел в авто, Томиэ будто бы передумывает, машет ему и уходит, оставив зонт себе. Ощупав содержимое внутреннего кармана, я последовал за ней. И куда же она направляется? Быть может, мне наконец удастся выяснить, где она живет? Вот только… странный маршрут. Еще немного пройдя вдоль шоссе, она сворачивает с тротуара и начинает спуск по бетонным ступеням, свободной рукой придерживаясь за перила. Опасаясь быть замеченным, я временно остаюсь наверху. Что ей делать внизу, где простирается река, пересечь которую на сотни метров и километры в обе стороны нет возможности? Преодолев последнюю ступень, она продолжила шагать, не сбавляя темпа, свернула влево и скрылась под сводом дорожного моста. Неужели там у нее встреча с кем-то еще?! Поэтому она отказалась садиться в такси? Снедаемый любопытством, наплевав на осторожность, я сбегаю по лестнице вприпрыжку, тоже сворачиваю за угол, прибавляю скорости и… останавливаюсь как вкопанный. Стоя под мостом, опустив сложенный зонт, Томиэ смотрела прямо на меня, не скрывая насмешливой улыбки. Торопиться за ней теперь смысла не было, бежать обратно – тем более. Медленным шагом я подошел на расстояние вытянутой руки. – Думал, я тебя не увижу? – заворковала она. – Наивный болван. Ты светишься за километр. Скрываться у тебя получается так же плохо, как ухаживать за дамой, как отстаивать свою честь и даже подбирать закуску под вино. Мне хотелось возразить, но я не мог выдавить из себя ни звука – видимо, потерял дар речи от такой откровенной наглости. Она же и не думала замолкать. Только фальшивая улыбка сползла с лица, обнажив черствость и хладнокровие. – Без обид, но ты плох во всем. Твои жалкие потуги удовлетворить меня были смешны – и в постели ты никакой, и рядовую просьбу выполнить не в состоянии. Да-да, с сестрой ты так и не расправился. На кого ты вообще напал тем вечером? Какую-то совершенно незнакомую мне девушку. – Томиэ рассмеялась. – Бестолочь! Сестра все так же представляет для меня опасность. Ты абсолютно бесполезен – и для меня, и для общества в целом, понимаешь? В тебе нет ни талантов, ни хоть сколько-нибудь примечательных качеств. Хорошего заработка не имеешь, да и учишься неважно. Каковы планы на будущее? Вольешься в ряды обслуг низшего сорта, о которых все кому не лень вытирают ноги, будешь выслушивать оскорбления и не посмеешь и слова вякнуть в ответ – и так до конца своих дней. Ты – ничтожество, убогое создание, пустое место в этом мире. Сделай человечеству – а заодно и своим родителям – маленькое, но такое необходимое одолжение: покончи с собой. Поднимись к шоссе и бросься под машину. Или прямо здесь утопись в реке. Может, так хоть настроение у меня улучшится. Да и повеселишь немного, а то скучно мне что-то… – Ты не права, – сказал я. И только сейчас заметил, что до боли в пальцах сжимаю кулаки. Разжав их, расстегнул ветровку, по запястье погрузил руку во внутренний карман. – Не сестра представляет для тебя опасность. Мгновения спустя она, развернувшись, выронив зонт, рванула прочь от меня. Однако я настиг ее в два прыжка, и двенадцатисантиметровое лезвие ножа почти по самую рукоять вошло ей в спину. Потом еще раз. И еще. Томиэ падает наземь, инстинктивно ползет вперед, о шершавый бетон ломая ногти, раздирая в кровь подушечки пальцев. Ее крики боли, паники и ужаса тонут в белом шуме разбивающихся о поверхность реки капель дождя и гуле проносящихся по мосту автомобилей. Упав на колени, я хватаю ее за волосы и рывком тяну на себя. Она переворачивается на спину и, вытянув перед собой руки, старается защитить грудь и лицо от града ударов. Не знающая пощады сталь насквозь пробивает кисти, застревает в костях предплечий, рассекает кожу, перерезает кровеносные сосуды. Она пытается оттолкнуть меня, выбить из моих рук орудие, вцепиться в лицо, выцарапать глаза, укусить, заехать коленом в живот. Однако все тщетно. Не останавливаясь ни на секунду, я седлаю ее, пресекая дальнейшие попытки брыкаться и лягаться, и ударяю в шею – раз, другой, третий. Томиэ больше не вопит, а едва слышно хрипит, выпучив глаза, ощупывая и зажимая глубокие раны. За насмешки надо мной я наношу удар ей в щеку – лезвие с легким скрежетом разрушает зубы – и взрезаю ее, разделяя надвое где-то в уголке рта. За надменные взгляды лишаю одного глаза, густое содержимое которого сочится по виску и скуле. За бессердечие – бью в грудь, держа рукоять обеими руками, целясь в сердце. Останавливаюсь только тогда, когда Томиэ перестала подавать признаки жизни. Судорожно дыша, закрываю глаза и вспоминаю сон, в котором она медленно, увлеченно расчленяла меня. Вспоминаю и репортаж о жестокой расправе над якобы ее сестрой. Значит, такова судьба Томиэ.***
Четыре утра – а я так и не уснул. Лежа в постели, в сотый раз прокручивал в голове произошедшее минувшим днем. «Томиэ… На сколько частей я разделил твое тело под тем мостом? Действительно ли выбросил нож в реку или оставил его рядом с тобой? Обратил ли кто-нибудь внимание на кровь, которой я был измазан с головы до ног? А на зонт, внутри которого я нес частичку тебя? Тебя найдут – и что тогда? Дьявол подери, миллион вопросов…» Пить. Ужасно хочется пить. Неохотно поднимаясь с кровати, волоку ноги на кухню. Включив там свет и поравнявшись с холодильником, вижу алые разводы на дверце морозильной камеры. Да, именно там, за ней, лежит часть ее. Какой-то внутренний орган – почка, наверное, не знаю наверняка. Знаю одно: я так и не смог расстаться с ней окончательно. Не смог, не захотел… Но почему я не могу отделаться от чувства, что и она не хочет этого, не может меня отпустить? Отчего мне кажется, будто она все еще насмехается надо мной? Нет, больше Томиэ не властна надо мной. И, чтобы окончательно убедить себя в этом, распахиваю нижнюю дверцу холодильника. Холод окутал мои ноги ниже колен, я шумно сглотнул. Влажными от пота пальцами ухватился за край верхнего ящика, потянул на себя. Вгляделся в содержимое. То, во что превратился внутренний орган Томиэ, не поддается разумному объяснению. Этот изначально маленький кусок плоти разросся до размеров примерно трети моего торса, вдобавок из него во все стороны торчали волоски, зубы, какие-то сосуды и еще невесть что. Мне тут же вспомнилась ужасная фотография. Пару минут спустя, распахнув окно, я уже стоял на карнизе. Похоже, есть только один верный способ окончательно выбросить эту девушку из головы. Томиэ… Мне кажется, на самом деле я возненавидел это чудовище с первого взгляда.