Серебряный конверт\The Silver Envelope

Драко захотелось выпить. Боли в животе, нервное постукивание ногой по влажному тротуару, мелькающие мысли об отрицании и умиротворении, проносящиеся в его голове, что накладывались одна на другую, пока ему не захочется рвать на себе волосы, — всё это не было чем-то новым. Это было частью его самого, которую он знал уже слишком хорошо. Это казалось новым только потому, что он был достаточно глуп, чтобы думать, что после шести долгих месяцев трезвости он оставил эту часть себя в прошлом. Но вот он здесь, одетый как маггл, сидит на бордюре напротив паба и борется сам с собой. Поднялся холодный ветер, заставляя осыпающиеся коричневые листья кружиться по улице мимо него. Он напрягся от холода. В пабе было бы тепло... Но если бы он вошёл, ему пришлось бы начинать всё сначала. Эта его привычка зародилась так невинно. Год после поражения Тёмного Лорда был сущим адом. После участия в судебных процессах в Министерстве, травли со стороны прессы, посещения слишком большого количества похорон и наблюдения за тем, как его отца сажают в тюрьму, Драко потерял себя. Каждая истина, которой он придерживался с рождения, была разбита вдребезги, не оставив ему ничего, кроме потребности сбежать от собственного разума. В первый раз, когда он пошёл в маггловский паб, его намерением было просто напиться в стельку в таком месте, где его никто не узнал бы. Со временем это заставило его чувствовать себя комфортно в обществе магглов. Он начал видеть их в другом свете, и представления о чистоте крови, с которыми он вырос, постепенно начали увядать. С другой стороны, теперь он был алкоголиком. Алкоголиком, который на прошлой неделе пропустил приём, чтобы получить зелье от зависимости в больнице Святого Мунго. Он пообещал Коннелли, целительнице разума, к которой он обращался в течение некоторого времени, что с ним всё будет в порядке и без этого, но, как обычно, она оказалась права. Сегодняшнее утро принесло испытание, которое его трезвость почти провалила. И вот теперь он сидел здесь, на грязном тротуаре в самом сердце маггловского Лондона, сражаясь с собственным разумом. «Это всего лишь газетная статья, — говорил он себе. — Это не имеет значения. Через неделю все будут двигаться дальше». Жизнь была бы намного проще, если бы Драко мог верить в эту ложь. Он снова вытащил мятый листок из заднего кармана и развернул его, не в силах остановиться. «ГДЕ ОНИ СЕЙЧАС?» — гласил заголовок. «В пятилетнюю годовщину поражения Того-чьё-имя-нельзя-называть мы встречаемся с выжившими в битве за Хогвартс, чтобы расспросить о следующей главе в их жизни». Глаза Драко автоматически скользнули по абзацам о людях, которых он плохо знал или о которых никогда раньше не думал, и быстро нашёл фотографию его собственного лица. Его газетная версия нахмурилась. «Драко Малфой в этот исторический день считается сомнительной личностью. Казалось, он был твёрдо связан с Тёмным лордом, как и его отец, Пожиратель Смерти Люциус Малфой, который сейчас находится в Азкабане за свои преступления. Из-за своего возраста в то время Малфой-младший вышел на свободу после битвы — при условии, что он никогда больше не будет демонстрировать принадлежность к своему бывшему хозяину. Будем надеяться, что, в отличие от своего отца, он сможет выполнить это условие. Драко Малфой в настоящее время проживает со своей матерью в их фамильном поместье и отклонил наш запрос о предоставлении дополнительной информации». Усилие, которое потребовалось, чтобы разжать его окоченевшие пальцы по краям страницы, чтобы перевернуть ее, было колоссальным. Несколько раз он чуть не уничтожил газету в приступе ярости. Из-за них он выглядел жалко. Не говоря уже о том, что кое-что из этого было совершенно неправдой. Он так и слышал, как Уизли хохочет, повторяя, что он, Драко, живет с матерью. По правде говоря, Драко даже не видел свою мать несколько месяцев, с тех пор как Пророк приставал к ней с просьбами о личной беседе. Он не захотел участвовать в этой проклятой статье — вот почему он отклонил их просьбу об интервью. Драко на фотографии, которая была сделана годом ранее на чьей-то ужасной рождественской вечеринке, угрюмо скрестил руки на груди и скорчил гримасу, когда настоящий Драко перевернул страницу. Его сердце дрогнуло при виде следующей страницы. Это было глупо. Он знал, что увидит. Он запомнил эту страницу и большие фотографии, на которых были изображены герои. Он не должен был так волноваться, видя её — их — лица. Конечно, Поттер получил свою собственную фотографию, плюс ещё одну, на которой он запечатлен со своей рыжеволосой невестой. Они мечтательно улыбались, буквально воплощая собой картину «долго и счастливо». Поттер получил всё, чего хотел: работу аврора, девушку, которую любил, и жизнь без забот. Драко это не слишком беспокоило. Поттер был мерзавцем и всегда им останется, но Драко больше не испытывал к этому человеку никакой реальной враждебности. Они разошлись в разные стороны, и Драко чувствовал что-то вроде удовлетворения от этого. Однако другая сторона страницы совершенно не давала ему покоя. «Рон Уизли, соратник и лучший друг Гарри Поттера, героя битвы за Хогвартс, сейчас работает в «Волшебных Вредилках Уизли» в Хогсмиде вместе с Джорджем Уизли. Они оплакивают смерть своего брата Фреда, который помог Джорджу основать магазин Вредилок двумя годами ранее. Вместе они продолжают его дело — нести смех в сердца волшебников. «Скоро у нас выйдет новый продукт в честь Фреда, — сказал Рон Уизли репортеру Пророка Джоанне Уолкрофт, — это будет настоящий фурор, и я знаю, что ему бы это понравилось». Братья Уизли призывают наших читателей посетить их магазин в канун Дня Всех Святых в следующую пятницу, 17 октября, для презентации этого продукта. Рон Уизли также проговорился, что, возможно, вскоре он сделает еще одно заявление, касающееся его продолжающихся отношений с Гермионой Грейнджер, ещё одним героем Битвы, которая в настоящее время работает в Департаменте по регулированию и контролю магических существ. Их история любви действительно достойна параграфа в учебниках по истории Магического Мира, поскольку, напоминаем нашим читателям, их отношения официально начались в день битвы пять лет назад. Однако, судя по виду этой счастливой пары, их сказка только началась. Обязательно следите за дополнительной информацией об этих двоих!». На фотографии, сопровождавшей этот фрагмент, был изображен Уизли, крепко обнимающий Грейнджер за плечи. Улыбка Уизли казалась злорадной, хотя, возможно, это было плодом воображения Драко. Лицо Грейнджер казалось напряженным, её осанка была идеально ровной, как будто ей было неудобно фотографироваться в тот день. Она то и дело нервно отрывала взгляд от камеры, словно прикидывая, как долго ей ещё придется там стоять. Ее руки были спрятаны в карманы, возможно, скрывая свидетельства их так называемого большого объявления. «Конечно, они поженятся», — рассуждал Драко. Они были идеальной парой, по крайней мере, если верить газетам. Но что-то в этой натянутой улыбке на лице Грейнджер заставляло его не отводить взгляд от фотографии. «Пророк, скорее всего, ошибается на её счёт», — решил Драко. Он обратил внимание на бросающееся в глаза отсутствие прямой цитаты от неё. Он мог бы высказать миллион предположений о том, как у неё на самом деле обстоят дела. Должно быть, у неё напряженная работа. Такого рода место, как Министерство Магии, с его бесконечной бюрократической волокитой, должно быть, душит такую амбициозную идеалистку, как она. И он не мог представить, чтобы кто-то находил жизнь с этим хнычущим рыжеволосым идиотом полноценной. В миллионный раз Драко подумал о том, чтобы послать ей сову. Целительница Коннелли всячески поощряла его к этому с тех пор, как некоторое время назад он проговорился об этой мысли во время их сеансов. Но он не мог заставить себя сделать это. Конечно, Грейнджер была бы счастлива. Ей не нужны извинения от парня, про которого она давно забыла. Конечно, на самом деле он не мог этого знать. Не по черно-белой фотографии и не по тому случайному взгляду, который он бросал на нее, когда время от времени посещал Департамент Тайн и проходил мимо нее в Атриуме Министерства. Даже если бы он увидел её сейчас, одетую в серую маггловскую одежду возле обшарпанного паба через дорогу от тротуара, где он сидел, он бы не узнал об этом наверняка. Драко застыл, не сводя глаз с женщины на другой стороне улицы. Это не могла быть она. За исключением того, что невозможно было ошибиться в этой пышной гриве каштановых кудрей, в этой настороженной позе, свидетельствующей о выживании и не забытом инстинкте всегда быть начеку, и в этом напряжённом выражении лица, сосредоточенно прищуренном, когда она изучала листок бумаги, приклеенный скотчем к окошку, где перечислялись доступные напитки. Словно он призвал её своими мыслями о ней. Неосознанно Драко проверил, надёжно ли спрятана его палочка в кармане пальто. Если бы он каким-то образом проделал с ней Акцио, то умер бы на месте. Но нет, палочки в его руке не было, и Грейнджер, казалось, была здесь по собственной воле. И к тому же одна, насколько он мог судить. Он наблюдал, как она вошла в паб, и война в его сознании бушевала сильнее, чем когда-либо. В конце концов, он проиграл и встал, чтобы перейти улицу.