Не торопи любовь

Любовь – высшая ценность человеческого бытия, это особое состояние сущего, то, без чего не может быть сущего. Любовь – это такое чувство, которое может пробуждать любые эмоции, вызывать самые разные образы, наталкивать на мысли и фантазии. Истинная любовь– максимальная ценность. Любовь нельзя произвольно вызвать или прекратить. Нельзя переадресовать на другой предмет. Когда ты находишь свою истинную любовь– она излечит все твои раны в прямом и переносном смысле. Ты сможешь испытать чистой воды счастье. Воздержание от "счастья" приведёт к несчастью и глубокой печали. Чем дольше воздержание, тем глубже печаль и тем сильнее будет выброс эмоций при встрече. При испытании истиной любви, любые преграды покажутся всего лишь мелкими помехами, а твои мысли станут чисты и легки на подъем. _____ _____ _____ _____ _____ _____ Темноволосый парень сидит в нише за старым гобеленом. В одной руке у него лежит волшебная палочка, на кончике которой горит слабый люмос, а в другой он держит старый фолиант, что он нашёл сегодня днём в библиотеке. Гарри учится на пятом курсе Хогвартса и сегодня у них была первая лекция, посвященная истинным парам, то бишь, соулмейтам. Поттер весь урок сидел мрачнее тучи. Его друг Рон время от времени успокаивающе похлопывал его по плечу, а Гермиона лишь бросала сочувственные взгляды. А всё дело в чём? –У каждого человека ещё с самого рождения, как вы все уже знаете, на руке появляется имя вашего истинного партнёра. Он или она поможет вам познать чувство настоящей любви. Человек этот предназначен вам самой судьбой. Она выбрала для вас наиболее подходящее лицо, в существовании с которым ваша жизнь станет лучшим своим подобием. С каждым годом связь с родственной душой усиливается, для более простого её поиска. На сегодняшнем занятии я расскажу вам подробности этой связи, как она зарождается и в чём её смысл, поэтому все должны слушать внимательно. Возможно, некоторые из вас уже нашли свою пару, но если же нет, то у вас ещё очень много времени. В таком духе прошло всё занятие с их деканом– Минервой Макгонагалл. Каждый декан на пятом курсе проводит две или три таких лекции для своего факультета. Гарри их терпеть не может, как и всё что хоть как-то связано с этой темой. Каждый ученик ходит с противно-счастливой лыбой, когда находит своего соулмейта. Ну серьезно, Гарри уже по лицу может распознать человека, который либо сам нашел своего истинного, либо истинный нашел его. Поттер потирает своё запястье, на котором должна была появится надпись. Должна была. Её блядь нет. Именно в том месте, на левом запястье, где проявляется имя твоего человека, у него ещё с детства красуется отвратительный, огромный шрам. Он пытался узнать, откуда у него это "чудо", но его расследование к успеху не привело. Дурсли сказали, что подобрали его уже таким, и не знают, откуда взялся шрам. Ни в одиннадцать, ни в двенадцать лет Гарри не задавал вопросов. Ему казалось это мелочным и неважным, совсем не стоящим его внимания. Отношения, любовь? Пф, не до этого. Нужно спасать мир. Соулмейты– пустая трата времени, которая ему не нужна. В четырнадцать лет Гарри задумался. Задумался о том, что это всё неспроста. Такой шрам от случайного детского падения не появляется, да ещё и в младенческом возрасте. Он считал это очень подозрительным. Он пытался узнавать ещё, друзья его поддерживали, но, как бы там ни было, сколько бы он ни делал попыток– всё бесполезно. Все его сверстники ходят за руку, гуляют по Хогсмиду и по территории Хогвартса, делают вместе домашнее задание, сбегают с уроков, а некоторые даже целуются по нишам. Гарри считает это отвратительным, мерзким и противным. Именно так, и он ни разу не истерил за пологом кровати от того, что никогда не найдёт человека, идеально ему подходящего. Человека, который схватывал бы все его мысли на лету, поддерживал и получал поддержку, а также делал с ним все те вышеперечисленные мерзкие и отвратительные вещи. Хотя... Может, было пару раз. Ну, четыре. Точно не больше нескольких дюжин. Гермионе вообще в начале учебного года пришло письмо от какого-то парня аж из Блэкпула, который писал, что его зовут Джозеф Дэвис и он рад, что нашёл своего соулмейта. И да, у Гермионы на руке действительно было выведено аккуратными буквами его имя. Нужно было видеть, как светилось от счастья её лицо. Они связались и договорились общаться, решив, что увидятся летом, а когда закончат обучение, уже начнут думать о чем-то серьезном. Гарри совсем не завидовал. Хотя... Поттер начал испытывать отторжение к шраму ещё лет в семь, когда Дадли узнал о соулмейтах и начал его задирать по этому поводу, говоря, что у него никогда не будет того, кто его полюбит. Он выставлял его не таким как все, отличающимся. Гарри начал заматывать шрам тряпкой в те времена. Он плохо себя чувствовал, снимая её, и когда Хагрид водил его в косой переулок, он попросил купить ему повязку, на что Хагрид подозрительно пожал плечами, мол, делай, что хочешь, твои же деньги. Вот Гарри и купил. Надел её в первый день и ходил по сегодняшний. После пары попыток любопытных девушек сорвать ткань, пришлось зачаровать её. О том, что находится под ней, знали только его друзья. Гарри ни разу не жалел о своём решении им довериться. Он не жаловался им, нет, просто было приятно раскрыть кому-то свою тайну, не получив вдогонку тележку унижений. Как оказалось, не он один носил похожую повязку. Прикрывал своё предплечье с детства ещё и Малфой, который, как поговаривали, уже нашёл своего соулмейта и просто не хотел раскрывать карты. Ну собственно, какое Поттеру есть до этого дело? После начала этих самых лекций для подростков Гарри стало ещё хуже. Он тихо ходил по коридорам, не отвечая даже на провокации и подначивания Малфоя и его свиты. Он был погружен в мысли о "своём" человеке. Думал о том, что где-то в Англии сейчас ходит его соулмейт, у которой на руке выведено его собственное имя. А что она делает? Чем увлекается? Где учится? Как учится? Есть ли у нее проблемы в жизни? Много ли у нее друзей и не чувствует ли она себя одинокой? Как она выглядит? Или он? Всё может быть. Гарри старался не терять надежды, ведь его родственная душа тоже может найти его. Она же знает, что Гарри ждёт. Любой бы ждал встречи. По щеке Поттера катится непрошеная слеза, и он резко, с громким звуком захлопывает фолиант. Он совсем не может сосредоточиться. Чёрт. Гарри выскользнул из ниши и побежал по коридорам в гостиную. Уже поздно, никто не увидит. Гарри забегает внутрь через портрет Полной Дамы и падает у камина, набирая Сириусу. Хоть бы ответил. Поттер подтягивает колени к груди и кладёт на них голову. Только Сириус понимает его. Он всегда поддерживал и помогал. Гарри звонит ему чуть ли не каждую неделю, пользуясь его поддержкой. В камине потрескивают угли и появляется лицо крёстного. –Сириус...– Гарри, наконец, отрывает голову от коленей и затуманенным взглядом смотрит на показавшееся лицо. –О, Гарри, ты плохо выглядишь насколько я могу судить об углях. Что произошло?– Блэк обеспокоенно смотрит на него, а Гарри не может сдержать слёз. Сириус хороший, при Сириусе плакать не стыдно. Он поймёт. –Как всегда...– дрожащим от слёз голосом говорит Поттер и уже во всю всхлипывает. –Ох, так ты из-за соулмейта? Успокойся, Гарри, он найдёт тебя, я в этом уверен!– Блэк пытается подбодрить Поттера, но все плохие мысли, будто бы одним большим снежным комом, навалились на него. Так всегда бывает, когда плачешь. Жалость к себе, все дела. –Я всегда буду одинок,– Гарри роняет голову назад, на диван, резко ударяясь затылком, но боли почему-то нет. Сириус странно смотрит на него. –Черт, Гарри...– мужчина будто бы колеблется. Он резко вздыхает, а у Поттера заметно дрожат губы. –Одиночество– моё призвание. А может, и нет у меня никакого соулмейта? Может, шрам на руке и появился из-за того, что судьба не нашла для меня подходящего человека?– Гарри прикрывает глаза рукой. Сириус кривится будто бы от физической боли. –Гарри ты...–он будто бы решается на серьезный шаг и выдыхает последнее слово,– Дамблдор,– отворачивает голову. –Что "Дамблдор"?– Поттер, наконец, смотрит на собеседника. –Я обещал не говорить тебе, давал клятву, но не непреложный обет. Гарри, я знаю, что такое жить без соулмейта. Я знаю и Альбус Дамблдор знает. Но сделал с тобой это,– Сириус кивает на его руки и снова закрывает глаза, не в силах смотреть на парня,– именно он,– Поттер вздрагивает всем телом и замирает. Замирают дорожки слёз, замирают дрожащие руки и губы, замирает дыхание и, кажется, даже сердце. Он молчит не в силах издать ни звука.– Я люблю тебя, Гарри, как сына люблю. Я не могу обречь тебя на такие страдания. Не знаю, будешь ли ты вместе со своим соулмейтом, если не узнаешь его имя, но я не хочу твоего одиночества, по причине моего молчания. Я не знаю, когда я умру, ведь на пороге тяжёлые времена и я не уверен, собирался ли Дамблдор выдавать тебе эту тайну по окончании всего, как он мне это пообещал. Может быть слишком поздно. Я просто обязан это сделать, даже если я нарушаю свою клятву,– мужчина пытается глубоко дышать и молчит несколько секунд, ожидая реакции Поттера, но тот смотрит в одну точку, не двигаясь. Блэк, наконец, продолжает.– Твои родители очень любили тебя, Гарри. Когда Джеймс и Лили были живы, они берегли тебя от всех и только пять человек видели имя на твоём предплечье в те времена. Четверо из них мертвы. Родители видели надпись на твоей руке, но им было не важно, кто это и какие у ваших семей отношения. Они хотели бы твоего счастья. Они даже ни разу не говорили о вас с родителями этого мальчика, хотя были хорошо знакомы,– Гарри закусывает губу и закрывает глаза. Мальчика. Знакомы.– Они хотели, чтобы вы, когда подрастете, всё решили сами. Лили и Джеймс погибли. Дамблдор знал о пророчестве, и после их смерти отдал тебя твоим магловским родственникам, для того, чтобы защитить и дождаться, когда ты станешь осознанным, сильным волшебником. Достаточно сильным, чтобы победить его главного на тот момент врага, главного врага всей магической британии– Волдеморта. Но Дамблдор был жутким параноиком. Он думал о том, что пророчеству могут помешать сбыться некоторые факторы, одним из которых была связь соулмейтов. Он говорил мне о том, что любовь может творить страшные вещи. Он сделал это с тобой, Гарри. Он сделал этот шрам и он уничтожил имя. Он взял со всех знающих людей клятвы и обеты. Он очень убедительный манипулятор, Гарри. Он даже хотел уничтожить твоё имя на руке твоего соулмейта, но его родители живы и это было бы просто невозможно. Он говорил, что будет стараться создавать между вами вражеское напряжение. Возможно через других людей, чтобы не выдать себя, но я уверен, что он делал это, Гарри. Прошу, прости меня, если сможешь.– Крестный нервно поправил волосы и выдохнул, заканчивая свой рассказ. Поттер молчал.– Гарри?– на шее парня вздулась и запульсировала жила. Сердце забилось быстрее, кровь мешаясь с магией побежала по венам, застучала в висках. По телу распространялась необъяснимая, всепоглощающая, холодная ярость. –Кто?– ледяным голосом спросил он. –Что?– заторможенно переспросил крестный, а у Поттера начали дрожать руки, но уже не от печали. –Имя, Сириус. Кто?– точно так же повторил он. –Гарри, прошу тебя, не делай глупостей. Малфой, это Драко Малфой,–брюнет вскочил на ноги, не сказав больше ни слова. Кресло, что стояло на пути, отлетело в сторону.– Чёрт, Гарри!– Но Поттер уже ничего не слышал, он бежал по темным коридорам вниз по лестницам Хогвартса прямо в подземелья. Спуск, проход через большую дверь, поворот направо, ещё ниже по лестнице поменьше. Возле входа стояла девушка. –Позови Малфоя,– не требующим возражения голосом сказал он. Девушка прищурилась.– Думаешь, это шутка? Я сказал тебе. Позови. Ебаного. Малфоя. Плохо слышишь?– Поттер сделал резкий шаг по направлению к девушке и в этот момент она вздрогнула, понимая всю серьезность ситуации и, пискнув, забежала в гостиную. Поттер уже через несколько секунд нервного хождения туда сюда, не выдержав магию в себе, сломал два подсвечника, по стене пошла трещина и несколько картин упало на пол. Малфой вышел из гостиной. – Доброго вечера, Поттер, моя подружка сказала мне, что ты не в себе. Я ответил ей, что ты всегда не в себе. И зачем же я понадобился тебе, герой?– блондин ухмыльнулся и тут же был прижат к ближайшей стенке. Глаза парня широко распахнулись. Поттер зашарил руками по рукавам белой рубашки. Резко содрал повязку на предплечье. «Гарри Поттер»– гласила чертова надпись. Мощный кулак врезался в аристократическое лицо. Малфой ошарашенно глядел в глаза напротив. Поттера это взбесило. Из носа парня медленно начала стекать алая капля крови. Гарри невольно проследил её траекторию. Рука сомкнулась на горле блондина, не давая ему ничего сказать. –Ебаный ублюдок. Как же я ненавижу тебя, Малфой. Ненавижу твою... Даже не знаю, как это назвать! Непроходимая тупость? Блядская гордыня?– Драко судорожно пытался глотнуть воздух, чуть ли не повиснув в воздухе.– Он, видите ли, носит повязку на руке! Видите ли, соулмейт его не устраивает! Гарри Поттер, фу, как его вообще можно любить. Не повезло так не повезло! Конечно, лучше издеваться над ним, чем нормально сказать всё в лицо! Н-е-н-а-в-и-ж-у,– по лицу непроизвольно бежали гневные слёзы, бешенство не сходило с лица Поттера.– Мразь,– когда Гарри снова замахнулся для удара, Малфой извернулся со всей силы ударив брюнета коленом в пах. Тот отшатнулся, схватившись за причинное место, и осел на пол. На лице Драко невольно тоже заиграл гнев. Парень запрыгнул сверху на Поттера, прижав его руки и точно так же два раза ударил ему по лицу. –Это меня соулмейт не устраивает?! Это моя непроходимая тупость?! Это я мразь?! Ты... Да ты, Поттер, ты просто... Просто...– вдруг блондин всхлипнул.– урод ты, Поттер. Я-то ждал! Ждал встречи с тобой чуть ли не с трёх лет, а ты... ТЫ БЛЯДЬ ДАЖЕ РУКУ МНЕ НЕ ПОЖАЛ, ЧТО Я ДОЛЖЕН БЫЛ ДЕЛАТЬ?! Ноги тебе целовать? Мразь это ты, Поттер. Самая настоящая. Отверг меня, а спустя пять лет очнулся и пришел мне же бить морду,– Драко почти орал все слова Поттеру в лицо, снова и снова со всей силы ударяя кулаками по лицу Гарри. Послышался хруст. Поттер перекатился. Они начали перемещаться по коридору, яростно колотя друг друга. Руками, ногами, головой– не важно, главное побольнее. Поттер больно ударил Драко в живот, Драко в ответ дал в солнечное сплетение. Лёгкие покинул воздух, но Гарри продолжал бить. По плитке брызгала чья-то кровь. Слышалось пыхтение и болезненные стоны. Когда Поттер оказался на Драко, он резко стянул с руки повязку, ткнув шрамом в лицо Малфою. –Вот! Вот твоё имя на моём запястье! Уж извини, мне повезло чуть больше чем тебе!– Драко пораженно смотрел в зелёные глаза брюнета, загнанно вздыхая. –Так ты... Не знал?–парень откидывает голову назад пораженно охая. –Ублюдок,– Поттер, резко соскочив с оппонента, стянул свои штаны и штаны Драко. Тот даже не сопротивлялся. Гарри, не в силах противится желанию, снова быстро уселся на бедра парня и грубо толкнулся, проезжаясь своим членом по малфоевскому. Послышался гортанный звук. Гарри понял, что издал его он сам. Драко всхлипнул и заерзал под ним. Поттер толкнулся ещё раз. И ещё и ещё, ещё, не думая о том, что они вообще-то находятся в довольно посещаемом школьном коридоре. Малфой выгибал спину и откидывал голову назад, открывая красивую шею. Он закрывал себе рот и его стоны больше походили на скулеж, который он не мог сдержать. Поттер продолжал двигаться, чуть ли не рыча от ощущений. Даже через трусы с Драко всё чувствовалось лучше чем, когда он сам дрочил себе в душевой для мальчиков. Гарри, остановился. Ему было плевать, если бы кто-то увидел их. Он не чувствовал бы смущения, или чего-то такого, это проблемы тех, кто их заметил, но Малфой... Никто. Никто, кроме него, не должен видеть Малфоя таким. Он затащил парня в ближайшую нишу и сразу достал оба их члена наружу, ерзая и путаясь в штанах, всё так же висевших на бёдрах обоих. Поттер впился взглядом в лицо парня напротив, замазанное кровавыми пятнами. Он обхватил оба члена рукой и на пробу двинул рукой, плотно сжимая их в кулаке. Глаза Драко, наблюдавшего за всем этим действом, закатились, а Поттер, кажется, увидел звёзды. Всё так же наблюдая за Малфоем, он положил свободную руку ему на длинную, бледную шею немного прижимая её. –Ублюдок... ублюдок, ублюдок,– Он яростнее и быстрее задвигал кулаком, чувствуя пульсацию. В конце концов, он наклонился к лицу Малфоя и сильно укусил его за губу. Драко задрожал. _____ _____ _____ _____ _____ _____ – Гарри, нас уже ждут! Куда ты идёшь?– блондинистый парень быстрым шагом шёл за Поттером, догоняя его. Снаружи Хогвартса их уже ждала Нарцисса Малфой, которой они написали так же как и Сириусу Блэку о том, что собираются покидать страну. Сириус в ответ прислал немного печальное письмо с пожеланиями удачи, а Малфои же сказали, что помогут с переездом, новой школой и жильём во Франции. Рон и Гермиона отреагировали довольно странно, узнав, что его соулмейт– Малфой. Гарри пообещал писать им, они сделали тоже самое и так же скомкано пожелали удачи в новой жизни, немного обвинительным тоном спрашивая, почему же он решил бросить школу и страну ради Малфоя. Гарри тогда ничего не ответил, но в душе у него скребли кошки от такого отношения. В голове крутились слова Драко: "Я же сдохну, если ты помрёшь. Мы столько времени потеряли. Я думал, что не нужен тебе...". Гарри живой, чёрт возьми, человек. Он не новейший магловский робот по спасению земли. Ему блядь шестнадцать. Ему поставили два ужаснейших шрама, когда ему был ГОД. У него забрали нормальную жизнь до двенадцати лет, подселив к родственниками с тираническими наклонностями. У него забрали 5 лет жизни и дружбы с соулмейтом. Он пять лет жил ненавидя свою родственную душу! Ради спасения мира? А у него кто-нибудь спросил? Может быть ему тоже нужна была любовь все эти чёртовы годы? Нет, и так сойдёт. Выживет. –Есть одно дельце,– по лицу Поттера пробежала жуткая улыбка,– подожди меня снаружи пожалуйста. Несколько минут и я буду,– Драко вздохнул и согласно кивнув, направился вниз к выходу. Гарри прекрасно помнил, что они ничего не сказали директору. Любимому директору– Альбусу Дамблдору. И это не с проста. Гарри зашёл в кабинет к Альбусу, предварительно сказав, что хочет поговорить. –Здравствуй, Гарри, мой мальчик,– профессор сверкнул стёклами очков и положил в рот лимонную дольку.– о чём ты хотел со мной поговорить? Это что-то важное? Я немного занят. Тебе снятся плохие сны? Хочешь лимонную дольку?– Поттер стал медленно подходить к профессорскому столу. –Да, знаете ли, мне приснился сегодня довольно странный сон, не знаю, что он должен был значить, может вы поможете мне?– Гарри впритык подошёл к столу и посмотрел полыхающими глазами в лицо учителя. –О, конечно, Гарри. Но, что бы там ни было, не воспринимай это слишком серьёзно. Грядут тяжёлые времена, ты не должен отвлекаться, на тебе большая ответственность. Рассказывай,– профессор будто бы не замечал выражения лица своего ученика. –Мне приснилось, что мой соулмейт– это Малфой!– Гарри шокировано округлил глаза.– О, профессор, я так испуган!– директор аж поперхнулся долькой. –Гарри, что ты! Я понимаю, что ты опечален тем, что на твоей руке, к сожалению, нет имени, но даже не думай о таком! Не воспринимай эти сны серьезно, не пугайся. Когда-нибудь твой соулмейт тебя точно найдёт, но Малфой? Это же глупость! –Найдет? –Конечно, Гарри!– Альбус добродушно улыбнулся, расслабляясь. –Видимо тогда, когда я умру?– профессор снова затеребил рукав мантии. – Что ты хочешь этим сказать, мой мальчик? –Я хочу сказать... Чтобы вы... Взрослые... Сами спасали свой чёртов мир, а не посылали на это блядского ребенка! Ооо, ну раз пророчество так говорит, то можно расслабиться, двенадцатилетний мальчик всё порешает!– Дамблдор смотрел на собеседника широко распахнутыми глазами. Настолько широко, что очки его сползли на самый кончик носа. Поттер резко наклонился над столом и врезал директору кулаком в челюсть так, что его голова дернулась,– Трус. Парень, поглощённый холодной яростью вышел из кабинета спускаясь по лестницам и направляясь в новую жизнь, где он наконец сможет стать счастливым. Драко, как только Гарри подошёл к нему, сразу обнял его за шею и они сели в карету. Дамблдор положил в рот ещё одну дольку, шокировано сверля взглядом закрытую дверь и на автомате пережевывая. "Вот это я конечно фильмец затеял. Сюжетные повороты поражают! И в чём же я был не прав насчёт связи?! Что бы ещё придумать, чтобы спасти уже эту чёртову Британию?"– крутилось у него в голове, пока он массировал левое запястье, на котором красивыми буквами было выведено: «Геллерт Гриндевальд»