Оставаясь тлеть

каждый раз, когда сходятся звезды, сойдя со своих звездных трасс, все становится ясно без всех этих жестов и фраз. каждый раз, когда кровь на ладонях и падают слезы из глаз, очень больно смотреть, если кто-то страдает за нас сплин – чудак

      Одэйр жует черствый хлеб и пытается понять, когда это все закончится. Он слишком умен для того, чтобы наивно верить в то, что стоит Китнисс покончить с президентом Сноу, как вся система полностью падет.       Нет, система так не работает.       Рыба гниет с головы, и если эту голову не отрезать, а саму рыбу не заморозить, то она сгниет полностью.       Интересно то, что и без головы рыба может продолжать гнить – если о ней хорошенько не «позаботиться». Финник смотрит на весь свой «отряд», останавливая взгляд на вечно нелюдимой Китнисс. У девчонки набралось много проблем, но её отношение к бедному Питу, который остался в Тринадцатом, изначально неправильное. Энни не хотела рассказывать ему о том, что произошло в Капитолии, что с ними там делали, но пару раз с её губ срывались горькие болезненные признания.       Её словно било током всякий раз, когда она произносила слово.       Креста боялась. А он, идиот, который не смог защитить девушку, боялся вместе с ней, потому что не знал, что будет дальше. А что ты вообще знал, Одэйр? Знал ли ты, что вы будете делать, стоит Энни выиграть Игры и стать ментором? Знал ли ты, что будешь делать, когда её приступы стали становиться продолжительнее и ужаснее? Знал ли ты, что делать, когда Мэгз посмотрела на тебя полными любви глазами и поспешила навстречу ловушке на той сраной арене?       Знал ли ты хотя бы что-то?..       Одэйра передергивает. Друг Китнисс, Гейл, что-то шепчет ей на ухо, от чего девушка хмыкает, но её лицо вновь становится серьезным через секунды три. Финник не то, чтобы наблюдал за великой Сойкой, просто ему сейчас нечего делать. От любой мысли бросает в дрожь.       От воспоминания наворачиваются слезы.       Какого черта, спрашивается? Неужели он… Мэгз была в чем-то права. Энни сильно влияет на него. С ней он становится мягкотелым. Если раньше он даже не задумывался о том, чтобы показать свои слабости на виду у своих… друзей?.. Одэйр оглядывает компанию еще раз.       Это не его друзья.       И он не будет показывать им свою слабость. Он не настолько сопляк, как когда-то его называл отец, он не станет давать лишний повод его уничтожить. За свою недолгую жизнь Финник узнал достаточно и усвоил множество уроков. Никогда не стоит подставлять свою спину, даже так называемому другу. Он доверял только Энни и Мэгз. Ну, и Джоанне иногда. Нрав у Мэйсон взрывной, и Одэйр изредка опасается, что в ярости девушка может использовать что-то из рассказанного против него самого. То, что никогда не сделает Энни.       Возможно, в каком-то смысле он выбрал Энни Креста потому, что это было удобно.       Одэйр тут же дает себе оплеуху. Еще одну.       И еще.       Это не было удобно. Он любит эту девушку. Он хочет её всем своим существом, хочет не просто её тело, хочет её именно такую, какой она есть. Полностью, целиком. Энни ведь прекрасна, когда смеется, а до его ушей доходит робкий перелив колокольчиков. Глупо, но у Креста на самом деле такой смех – звонкий и мягкий, как перезвон этих самых позолоченных колокольчиков, что он так часто видел в детстве.       Ты огромный идиот, если думаешь, что выбирал Энни по какому-то критерию.       Финник дожевывает хлеб и запивает все горячим чаем, делая аккуратные глотки. Как-то раз он уже сжег себе все нёбо кипятком из стакана, с него достаточно. Мужчина зачем-то вспоминает, что тогда рядом с ним была седоволосая Мэгз, которая втемяшила ему подзатыльник и покрутила у виска.       Его вновь передергивает, но никто из окружающих этого не замечает. Они команда, Одэйр не спорит, но они будут смотреть друг за другом лишь во время боя. Да и то только затем, чтобы не остаться в одиночку перед неизвестным противником, который перегородит им дорогу к Сноу.       В эту ночь он плохо спит. Постоянно крутится, открывает глаза и смотрит в пустоту, в темное нечто. Отряд спит в палатках, и условия тут, конечно, не райские, но чем-то похожи на их отсеки в Тринадцатом. Примерно час он вновь и вновь думает то об Энни, то о Джоанне. О том, что произошло между ними прямо перед его отъездом, его мозг будто демонстративно старается не думать. Когда-нибудь он обязательно разберется с этим. Наверное, завтра. Послезавтра. Послепослезавтра.       В следующем году…       Эта ночь предшествует дню, когда рядом с их лагерем, где они, по сути, заняты абсолютно ничем, останавливается машина. Богз хмурится и связывается с кем-то по коммуникатору, что-то шепчет: Финник не слышит. Брови его поднимаются от удивления, когда из темноватого бронированного автомобиля выходит Пит Мелларк и оглядывает честную компанию, переминаясь на одном месте.       Сначала ему кажется, что это просто чья-то странная шутка. Потом он, собственно, понимает, в чем конкретно её соль – Пита просто прислали сюда ничего не делать вместе с ними. Что они тут будут делать? Снимать новости, ролики, подбадривать повстанцев? Кучка собранных в команду идиотов, которым будто бы не нашли дела получше. Но ведь ты сам хотел пойти в Капитолий и отомстить лично Сноу, правильно, Финник?       С другой стороны, ты – звезда местного разлива. Не уровня Китнисс, но тоже ничего так.       Одэйр краем глаза видит, как Гейл Хоторн моментально щетинится и начинает волком оглядывать Мелларка, а потом меряет глазами расстояние от блондина до Эвердин. Финнику становится чуточку смешно, и он позволяет себе еле заметно усмехнуться. Любовный треугольник прямо во время войны – кто бы мог подумать?       Кто бы мог подумать, что у закрытой и нелюдимой Китнисс Эвердин будет столько поклонников под боком?       В ушах Одэйра стоит наглый смех Мэйсон, который он изо всех сил старается прогнать куда подальше. Через минуты две, когда все более-менее приходят в себя и больше не смотрят на Пита из вежливости, Богз дает приказ возвращаться к работе. Девушка-оператор из Капитолия проводит рукой по выбритой части своей головы, а потом подходит к Китнисс с Гейлом и куда-то указывает, видимо, предлагая записать очередной промо-ролик.       Какое-то время Одэйр провел в компании двух сестер-близняшек, которые показывали ему, как перезаряжать новое оружие. Конечно, автоматов у их компании было бы не то, что много – изначально Койн вообще хотела дать им муляжи. Для съемок больше ничего не нужно. А жизнью Китнисс Эвердин рисковать не хотели, поэтому решили, что посылать её в область наиболее активных военных действий подобно самоубийству.       В каком-то смысле Финнику повезло оказаться рядом с ней.       Какая-то его часть понимала, что, в случае пребывания его на этом месте до окончания операции по захвату Капитолия, у него остается огромная вероятность вернуться к Энни. Одэйр не привык сидеть на скамейке запасных, но сейчас попросту не знал, что ему делать.       — Можно я просто… — слышит мужчина сзади справа, поднимая голову и отрываясь от перезарядки. Две близняшки стоят в стороне, поэтому они даже не обращают внимания на пришедшего. — Я не совсем понимаю, зачем я здесь.       Пит, наверное, думает, что он его не услышал или просто не хочет отвечать: Финник не произносит не звука с минуты две. Наконец, он поворачивается и видит глубокие синяки, залегшие у парня под глазами. Его бледное лицо с небольшим количеством веснушек сильно контрастирует с фиолетовыми полукругами, но Одэйр моргает, пытаясь не уделять этому столько времени.       — Думаю, никто из нас не понимает, зачем ты здесь.       — Мне сказали, что команда победителей… что нас должны собрать вместе для роликов, — с неохотой бормочет блондин.       — Но Джоанна и Энни остались в Тринадцатом, верно?       — Слушай, я сам не рад от этой затеи, но ничего не мог сказать против. За меня решили, — пожелал внести ясность Пит. Краем глаза Финник заметил, как Китнисс, находящаяся в трехсот метрах от них, повернулась и внимательно наблюдает за своим несостоявшимся муженьком. — Богз сказал, что у вас можно найти занятие.       Финнику было его жалко. Запутавшийся, ничего не понимающий и напуганный, но тщательно это скрывающий, Пит стоял перед ним, не решаясь посмотреть собеседнику в глаза. Он сильно похудел, а еда Тринадцатого только помогла Мелларку подчеркнуть его острые скулы, хотя какое-то время парень был на внутривенном питании, Финник это видел. Синяки под глазами были самым безобидным. Судя по тому, что сам Одэйр услышал от Хеймитча, от Китнисс – Пит очень и очень плох. Ему нужна серьезная помощь. И вместо того, чтобы помочь, его кинули сюда.       А еще Сноу убил всю его семью.       — Спроси вот у них, — выдыхает Одэйр и кивает за спину на близняшек. Пит моргает и еле слышно бормочет «хорошо». «Хорошо» для Финника слышится как «спасибо». Спасибо за то, что не отогнал и не стал смотреть как на идиота. Спасибо за то, что стал разговаривать. Наверное, для Мелларка возвращение нормального общения с людьми до сих пор в новинку.       Пит проходит к одной из девушек, задает вопрос, но Финник не слышит, какой именно. Он поворачивается и тщательно осматривает автомат. А потом из-за плеча смотрит на Китнисс, внимание которой уже переключено на Гейла.       Финник очень сильно хотел бы оказаться прямо сейчас с Энни. Прижаться к ней и почувствовать родной запах. Финник хотел бы увидеть Джоанну. Он… им надо поговорить. Он пока не понимает, о чем именно, но он сильно по ней скучает.