Оставаясь тлеть

Данная часть очень тяжело далась автору. Во-первых, было очень много идей, как именно и с помощью какой сцены описать чувства, изложенные в этом отрывке. Автор даже притащил новый запас платочков. Во-вторых... при одном упоминании о Финнике я уже не могу нормально реагировать. Хотелось бы услышать Ваш простой ответ на элементарный вопрос: как у автора получилось с описанием? В моей голове данная сцена представляется как отрывок из фильма, а куда приводит Вас Ваше воображение? Насколько легко читать сами предложения чисто с «грамматической» точки зрения? И да, первый саундтрек. Приятного прочтения. Clint Mansell – Together We Live Forever ---       Вся эта ситуация неправильная. Глупая. Даже нет… она странная. Да, такое слово больше всего подходит для описания.       Хотя, его действия многие посчитали бы глупыми. Могильщики, отошедшие к забору, посматривали в его сторону и удивленно переглядывались. Они не были жителями дистрикта, вовсе нет. Провинившиеся в чем-то миротворцы, которых выгнали в столь пасмурный и холодный день на улицу, вручив каждому по лопате. Обычная белая униформа сменилась темноватыми костюмами.       Финник протянул вперед руку. Все. Это все, что он может сделать в данный момент. Почему в его душе настолько склизко, почему там пустота, почему ничто, даже слезы, не душит его в данный момент? Мальчик наивно полагал, что не умеет плакать. Вся его жизнь – сплошное испытание. Он должен преодолеть все невзгоды и получить в конце долгожданный приз – почитание со стороны окружающих его людей. Все должны его уважать. В с е.       Одейр хотел было опустить руку вниз, чтобы прикоснуться к холодному дереву, но не смог. Его рука странно моталась то вниз, то вверх, будто не слушаясь мальчика. Вскоре и по его телу прошла заметная дрожь. Финник закрыл глаза. Где слезы? Почему их нет?       Они были бы спасением в данной ситуации.       В дорогой одежде, сшитой лучшими дизайнерами Капитолия, он стоит прямо посередине кладбища Четвертого дистрикта. Сюда попадают «избранные». Ну, те, чья смерть имела широкую огласку. К примеру, группа рыболовов, отправившаяся на работу в ночную смену и утонувшая за несколько миль до берега. Человек, умерший от потери крови в результате несчастного случая на производстве.       Грязная вода. Острые предметы. Опасный грибок, болезни и вирусы. Вещей, которые могут привести к летальному исходу, в Четвертом очень много. Но часто умерших просто сваливают в одну кучу, чтобы потом столкнуть в яму. Зачем заморачиваться? Зачем противоречить самой природе? Перегной, образующийся естественным путем, благоприятно влияет на не особо плодородную почву дистрикта. Перегной от тел.       Или же трибуты.       Их имена еще недели две будут упоминать в новостях и информационных блоках. Кому пришлось пасть, чтобы трибут получил корону победителя? Чей ребенок умер из-за очередной прихоти?       Финник узнал от капитолийцев, что несколько сотен лет назад уже существовали подобные шоу. Но тогда никого не убивали. Участники просто проходили сложные испытания, но ни одно из них не могло сравниться с первоочередной задачей трибута – выиграть. А чтобы выиграть, ты должен убить.       Шестьдесят Восьмые Голодные Игры прошли с большим размахом. Этот год был просто ужасным. Много жестокости. Много крови. Вязкой красной жидкости было столько, что казалось, будто некоторые участки арены попросту из неё состоят.       В этот раз семнадцатилетнему Финнику Одейру досталась слишком необычная партия. Парню и девушке было по восемнадцать лет. Оба из довольно состоятельных семей, оба с прекрасными планами на будущее. Эллина хотела помогать матери в местной лечебнице. Туда привозили раненных и больных. Хэйдал был крупным улыбчивым парнем, самым младшим ребенком в семье. Его мать радовалась перед Жатвой этого года. Она верила, что все пройдет отлично, и её чадо избежит поездки в столицу. Последний ребенок, опора родителей, он должен был всего лишь пройти через это испытание длиною в несколько часов. Его мать, кажется, до сих пор не верит, что произошло подобное. Она все еще его ищет. Окликает на площади, на рынке, говорит о сыне в настоящем времени, будто он жив, будто деревянный гроб, стоящий перед Финником, хранит не тело её сына. Будто она прошла через испытание под названием «Голодные Игры». Теперь она может жить, не боясь за своих детей.       Одейр не мог перестать смотреть на гроб, стоящий перед ним на подпорках. Рядом по правую руку располагался гроб поменьше. Намного меньше.       Капитолийцы решили не искать проблем на свою голову. Эллину на арене разорвало на пять частей. Жители столицы просто сложили все то, что осталось от девушки, в маленький ящик и поставили его на поезд, следующий в один конец.       Финник все-таки убрал руку.       Наверное, он выглядел невероятно глупо.       Но… плевать. Те двое миротворцев ведь ничего никому не скажут, а если и скажут, то их словам не придадут большого значения.       Ментор Четвертого дистрикта простоял на кладбище невероятно большой отрезок времени. Он не мог попросту развернуться и уйти, что-то мешало ему сделать шаг, что-то не пускало его назад домой, заставляя терпеть порывы сильного ветра и кутаться в светлый плащ. Финник не чувствовал жалости, вины. Он не хотел ни перед кем извиняться, потому что извиняться было не за что. Свою работу он выполнил. Просто понимал, что его отношение не совсем нормальное. Его покойная мать, да даже его отец, который после победы Финника перестал относиться к сыну чересчур строго, все они извинились бы перед телами, закрытыми в гробах.       С какого момента он перестал вести себя, как нормальный человек? С той минуты, как только родился, или же тогда, когда Обратный отсчет до начала 65-ых Голодных Игр закончился?       В душе Финника Одейра начинается шторм. Смывая все на своем пути, уничтожая защиту, которую мальчик возводил на протяжении практически всей своей жизни, он открывает кровоточащие раны. Они гноятся, нарывают, переходят на соседние участки его сознания в виде язв. Кровь превращается в гной. А гной идет от Капитолия. Одейр захлебнется от крови или сгниет, сохраняя очаровательно-милую улыбку на своем красивом лице, лишенном изъянов. С кусочками души, пытающимися срастись воедино, трудно жить.       Без души существование было бы простым.       - Извините, вы еще там долго? Нам работать нужно, - он слышит раздраженный голос за своей спиной, но никак не реагирует. Эта капитолийская падаль не может отвлекать его от размышлений и мешать его действиям. Он будет стоять тут столько, сколько пожелает. А потом рабочие подойдут и опустят гроба в заранее приготовленные ямы.       Все-таки, плохо, что для его подопечных жизнь закончилась именно так. Положенные в тесные коробки, они будут похоронены в земле.       А, казалось, несколько недель назад Финник взошел на сцену на главной площади Четвертого дистрикта и удрученно оглядел собравшихся детей. Он не знал, кого ему предстоит сопровождать в столицу.       Хорошо, что ментору не предоставлялась «честь» самостоятельно опускать руку в шар с именами. Такого давления Финник бы точно не выдержал. Капитолий додумался поручить такое важное дело своим остолопам. Все равно мозгов у тех особо не проглядывается. Всегда бодрый и жизнерадостный голос, объявляющий имя того, кто, возможно, станет следующей жертвой. И так в каждом дистрикте. Каждый год.       На плечо Финника опускается чья-то тонкая и слабая рука. Он ощущает чужое тепло даже сквозь свой плащ. Кого сюда принесло в такой день? Уж точно не его отца. Папа хоть и не относится к Одейру так, как раньше, но кто сказал, что, глядя на него, мужчина не осознает лишний раз, что перед ним – убийца? Его родная кровь, своим рождением забравшая ту, которую он боготворил. Сын, ставший чудовищем. Отец Финника Одейра знал ответ на самый важный для себя вопрос. Хотел бы он, чтобы его сын вернулся живым с арены? Нет. Возвращение домой означало автоматическое присвоение статуса убийцы. Одного трибута, двоих, семерых – без разницы.       Одейр улыбнулся своим мыслям. Отец, вероятно, был в шоке, когда увидел умения Финника на Играх.       - Мальчик, пойдем.       Она всегда так его называет. Поначалу казалось, что женщина просто не хочет запоминать его имени, но потом Финник понял – она знала Одейра еще до того, как листок с его именем был вытянут из шара. Мэгз присматривала за его беременной мамой. Она знала Финника еще с того времени, когда он был плодом внутри тела молодой женщины.       - Нет, - его голос на редкость спокоен, - я постою тут.       - Я не отрицаю, - перебила его женщина, - что ты молодой, здоровый и красивый. Но простоишь на таком воздухе еще с минут двадцать, и не оберешься потом соплей. Тем более, в своей куртянке. Да даже чешуя прикрывает лучше, чем эта твоя туничка.       Одейр тихо засмеялся и обернулся. Первый раз за сорок минут. Рабочие, держа в руках лопаты, откровенно скучали и чуть ли не спали. Его ментор, Мэгз, уже практически полностью была седой. Светлые пряди еще проглядывались кое-где, но некогда молодая и сильная девушка теперь походила на старушку из тех историй с хорошими окончаниями, которые дети так любили слушать. Мэгз была маленькой и тощей, но это не мешало ей улыбаться практически каждые пять минут. Её улыбка не давала Финнику замерзнуть. Она не согревала, она просто… на некоторое время позволяла представить, что есть жизнь без Капитолия и Панема. Иначе эта бабушка не улыбалась бы столь дружелюбно.       Мэгз говорила ему, что раньше Игры были проще. А, может быть, она уже и забыла, что такое эти «Игры». Финник при всем его очаровании улыбался несколько вяло и через силу. Его улыбка была красивой, но неестественной.       - Разворачивайся, пошли, оболтус. Сейчас сделаем тебе горячую ванную, заварим чай из горных трав… тут недавно привозили , такой вкусный! Наверное, из Одиннадцатого.       Миротворец возвел глаза к небу, про себя благодаря Всевышнего. Слава всем Богам, что этот капитолийский любимец наконец-то смотался отсюда. Ноги мужчины намокли, руки превратились в две непослушные ледышки. Хорошо еще, что язык не отмерз. Миротворец дышит на свои пальцы, сжимая и разжимая кулаки.       Через пятнадцать минут продолговатый гроб и небольшая тяжелая коробка опущены в ямы. Мужчина засыпает одну яму землей, жалуясь товарищу на заносчивого молодого ментора.       Закинув лопату на плечо, мужчина покидает кладбище, догоняя своего напарника.       Через полчаса начинается дождь.       Ночью в Четвертом дистрикте у многих ветхих домов срывает крыши. Буря, самая настоящая буря, какой не было уже с год.       Финник Одейр в это время видит сон, в котором он во второй раз побеждает в Играх. Парень вздрагивает и поплотнее закутывается в одеяло. Старушка Мэгз примостилась на диванчике в гостиной, так и не выключив работающий телевизор.       Они просыпаются, когда в окна уже светит яркое солнце, а больше половины деревьев полегло на землю.