Оставаясь тлеть

      Нельзя показывать остальным свою беспомощность. Нельзя. Как только они найдут твою кровоточащую рану, они вгрызутся в неё, будут пить кровь и жевать кожу. Нельзя. Только не слабость. Ты можешь показывать свое безумство, и они начнут бояться тебя еще больше. Все они. Безумцев не любят, безумцев опасаются, к безумцам обращаются в самых экстренных ситуациях. Если она сейчас встанет и засмеется на все помещение, может быть, это будет спасением.       Слезы не будут собираться в уголках её глаз, а люди, сидящие вокруг, перестанут поглядывать на неё удивленно. Когда она так вела себя в последний раз? Когда умирала её мать, захлебываясь в слезах от собственной беспомощности? Знала бы ты, мама, какой странной стала твоя дочь. Она не считает себя чудовищем, хотя по меркам обычного человека она им и является. Но она монстр не больше, чем капитолийцы, развалившиеся вокруг.       Ты гордишься ей, мама?       Она пытается жить дальше ради тебя и отца.       Получается у неё на редкость ужасно. Джоанна не сохраняет то, смогла внести в свою жизнь, она движется лишь вперед и не думает оглядываться по сторонам. Именно поэтому девушка сейчас здесь. Семнадцатилетняя Джоанна Мэйсон вот уже во второй раз становится ментором двоих трибутов из своего родного дистрикта.       - Не дергайся ты так, - недовольно ворчит Финник, сидящий рядом. Нет, они с Джоанной вовсе не стали закадычными друзьями, понимающими друг друга с полуслова и всегда готовыми прийти на помощь. Она вообще увидела его сегодня в первый раз за этот год. Им пришлось начать искать один другого после того, как на арене объединились пары их трибутов. Альянс из четырех человек, где каждый дополняет друг друга. Прекрасное союзничество. Теперь все осталось сделать менторам.       - Что? – грубо отвечает девушка, отрывая взгляд от экрана.       - Своими постоянными подскакиваниями ты лишь привлекаешь к себе кучу ненужного внимания и выбиваешь мне стаканы из рук.       Мэйсон грубо зыркает, но совету старается следовать. Хотя тут же складывает в голове цепочку мыслей, вспоминая старые и новые наставления от своих прежних и нынешних коллег и напарников.       - Разве переживающий за трибута ментор – не есть огромный и душещипательный плюс для спонсоров? – раздраженно бросает она, пока Одейр утыкается в стакан, наполненный неизвестным содержимым, по цвету больше напоминающим болотную жижу.       - Нет, в том случае, если они потом смогут использовать этого трибута против ментора, - почти шепотом отвечает он. Трансляция с арены прекращается из-за начавшейся рекламы, - ты так себя никогда прежде не вела. Даже тогда, когда сама была на арене в качестве трибута. Что изменилось? Из этих двоих кто-то близок тебе?       Мэйсон упирается взглядом прямо во взлохмаченную шевелюру красавца Панема. Стилисты решили, что сейчас такой «вихрь» на голове будет считаться писком сезона. Видимо, не прогадали, если учесть, сколько людей собирается каждый раз около прекрасного Финника, которому уже исполнилось восемнадцать несколько месяцев назад.       Так уж получилось, что о «странном» состоянии и статусе победившего трибута она узнала на следующий год после своего триумфа. Действительно, кто захочет брать под «свою опеку» девочку, разрубившую противника топором пополам? Мэйсон никогда не была красавицей, и, откровенно говоря, была невероятно благодарна природе за это. Девушка с острыми чертами лица, с небольшими глазами и костями, выпирающими по всему телу. На фоне некоторых длинноволосых девиц Джоанна смотрелась ужасно. Люди боялись её красоты, потому что эта красота была опасной, как остро наточенный нож, летящий навстречу голове врага. Пятнадцатилетнюю Мэйсон в год её победы так никто и не купил, чему девушка была невероятно рада. Но, может быть, тогда свою роль сыграл её возраст.       Сейчас же…       - Кто-то один? – продолжает Финник, когда не дожидается ответа на свой вопрос, - Мальчик или девочка?       На одну секунду ей хочется провернуть тот же самый трюк, который она использовала на Монтэге. Но парень, сидящий напротив неё, не слабенький мальчик из Седьмого с глазами серого цвета. Бирюзовые глаза Финника затягивают. Из-за них ты можешь забыть, что перед тобой сидит убийца, лишивший жизни восьмерых трибутов в четырнадцать лет.       Она не обязана ему отвечать. Даже более того, если она скажет правду, то Одейр рассмеется и потом сможет использовать её слова против самой Джоанны. Нельзя показывать слабость, какой бы она ни была. Особенно теперь, когда ты в Капитолии. Особенно сейчас, когда ты – Победитель Игр.       - Я и сам увижу потом, но будет лучше, если ты скажешь мне сейчас.       Будет лучше? Кому будет лучше?       Мысли Джоанны возвращаются к происходящему на арене. Два её трибута стали союзниками пары трибутов Финника. Четвертый и Седьмой дистрикты образовали отличный альянс. Надо же доверять друг другу, правильно? Вот только почему Джоанна чувствует, что выкладывать все прямо сейчас Одейру не следует?       - Будет лучше? – озвучивает она надоедливую фразу, отдающуюся эхом в своей голове, - И что ты сделаешь, когда узнаешь ответ на свой вопрос?       - Пойму, кого ты будешь защищать усерднее, если он или она пройдет дальше, - спокойным голосом отвечает ей парень.       - Чтобы потом разорвать союз и убить того, кто мне, возможно, дорог?       Финник ничего не отвечает. Он лишь поворачивает голову к Джоанне и счастливо улыбается. На самом деле, улыбка больше похожа на оскал, но Мэйсон в данную минуту не это заботит.       - Ну вот, ты уже сама призналась…       Что он от неё хочет? Зачем он решил лишний раз напомнить о её неудаче, вместо того, чтобы следить за происходящим на арене?       - Знаешь, в чем вся суть? – Спрашивает «друга» Мэйсон, пытаясь скопировать его очаровательную улыбку, - На арене нет никого, кто был бы мне дорог.       Кажется, вся цепочка, продуманная Финником, начинает рушиться у него прямо на глазах. Джоанна отвечает ему настолько жестко, что это действительно похоже на правду. Она лжет, но делает это мастерски. И даже Одейр сомневается, верить ей или нет.       - Тогда перестань подскакивать и дай мне допить.       Джоанна пытается дышать размеренно и глубоко, но прекращает все свои усилия уже через минуты три. На экран возвращается трансляция. На экране крупным планом показывают Монтэга.       Все это… оно неправильно. Этот мальчик не должен был попасть в поезд, везущий выбранных трибутов в Капитолий, он не должен был оказаться в Центре Преображения, чтобы выйти оттуда абсолютно другим, не должен был идти на арену. Сколько еще таких «не должен был» она сможет подобрать?       Из-за работы стилистов лицо мальчика теперь выглядит жестче. Джоанна понятия не имеет, что с ним такого сделали, что теперь один лишь его взгляд исподлобья вызывает дрожь в коленках, тогда как раньше такие действия заставляли смеяться без остановки. Как они изменили его? Внешне или внутренне? Может, капитолийские работники как-то воздействовали на мозг Монтэга? Они знают о том, что он представляет для самой Джоанны? Если да, то откуда? Увидели сами или им рассказала тетка?       Боковым зрением девушка видит, как на неё украдкой посматривает Финник. Она решает немного поиграть с ним. Все же, он не такой идеальный и умный, как говорят все восхищенные его обществом дамочки.       - Это твоя сестра? Двоюродная сестра? Племянница? Девочка, лишившаяся семьи и получившая твою опеку?       Игра удалась. После нескольких обеспокоенных и жалостливых взглядов на экран, когда на нем показывали лицо трибута-девушки из Седьмого, Финник довольно ухмыльнулся.       Ты могла бы стать великой актрисой, Мэйсон. Прикинулась дурочкой тогда на арене, развела Одейра, чем ни подтверждение того, что ты достойна самой лучшей награды за свою актерскую деятельность?       Сейчас надо ответить стандартной и избитой фразой, чтобы сомнения Финника в своем выборе отпали.       - Тебя это не касается.       Одейр продолжает улыбаться и подносит к лицу высокий стакан, чтобы отпить немного коктейля. В данный момент Финник ей никто. Они просто коллеги, они напарники, они такие же трибуты. Их главная обязанность – помочь детям из родного дистрикта выжить. Вот только Джоанна определенно точно будет помогать одному трибуту. Четырнадцатилетняя Дойри со светлыми волосами и прекрасными темными глазами не выживет. Она даже не дойдет до финальной четверки, судя по тому, какие хилые умения она продемонстрировала Джоанне на их совместной тренировке.       Гложет ли ментора совесть из-за того, что по её вине умрет еще один человек? Нет. Джоанна над этим даже не задумывается. Более того, она готова рассмеяться от одной мысли, что после нескольких её действий и договоренностей врагов у Монтэга станет меньше. Значит, он сможет выжить. Он обязан выжить и вернуться назад домой к своей чертовой семье, в свой чертов дом, где его так ждут. Где её не ждали.       И все долгое время идет по плану. Эти Игры оказываются необычайно долгими по своей продолжительности – они идут практически неделю. Девочка-трибут из Седьмого дистрикта умирает на пятый день. Её руки стремятся куда-то ввысь, будто она старается потянуться после долгого сна, лежа на холодной земле. Сильные профи из Первого распороли ей живот – камеры не приближают, но и так прекрасно видно, как внутренности вываливаются наружу.       Монтэг буквально в нескольких шагах от того, чтобы получить корону победителя. Когда Джоанна увидит его вновь, она уверена, что между ними ничего не будет так, как было прежде. Она попытается неуклюже извиниться за ту свою выходку – в поезде по дороге в Капитолий Монтэг её практически поцеловал, но она вовремя увернулась и звезданула ему под дых. Она извинится. Ну, или просто обнимет своего трибута-победителя.       Вся эта ситуация смотрится довольно смехотворно в голове Мэйсон. Она, вся такая неприступная и холодная, девочка, из которой желчь чуть ли не вываливается кусками разъедающей все вокруг жижи, и Монтэг, в котором зла было на ноготок? Отлично смотрятся. Главное – гармонично. Дополняют друг друга, или как там говорят все капитолийки, увлекающиеся новомодными романчиками. Джоанна вообще не может себя ни с кем представить – по её скромному и, как ей кажется, верному убеждению, всю свою жизнь она должна прожить одна. Ей не нужны ни подруги, ни друзья, которые попросту её не поймут. Монтэг был светлым исключением из этого мнения, ведь с ним девушка была знакома достаточно долгое время.       Финнику потребовалось несколько секунд, чтобы «раскусить» её. Девочка умерла, а на лице Джоанны не дрогнул ни один мускул. Или Мэйсон настолько хорошая актриса, что не позволит выразить себе и каплю эмоций?       -Значит, парень, - самому Одейру, если честно, было уже плевать. Оба его трибута мертвы. Можно и поразвлечься, или, на худой конец, перейти на другой этаж. Возможно, там его будут доставать меньше. Поклонники ждали прославленного победителя повсюду, стоило ему элементарно отлучиться в уборную, чтобы умыться после напряженного сидения перед экраном.       Та бурда, которая предлагается всем посетителям этого огромного центра… она имеет невероятное свойство. Это слабо похоже на алкоголь, но при одном глотке напиток сильно ударяет по головному мозгу. Эффект зависит от цвета. Чем темнее, тем большая вероятность, что через пару стаканов вы и думать забудете о каких-то там жизненных неурядицах.       Одейр лениво наблюдает за Играми. Финал – самая зрелищная часть? Не для ментора, который через пару дней вернется в дистрикт с очередной парой гробов. Но на этот раз финал действительно стал фееричным. Их оставалось трое – парень из дистрикта Мэйсон, профи из Второго и восемнадцатилетняя крупная девица из Девятого. Распорядители решили подогреть интерес зрителей – из-за небывалой продолжительности некоторые охладели к происходящему. Они пустили в ход свое новое изобретение, новую разработку, действия которой оказались просто чудовищны. Разъедание кожи в прямом эфире. Если ты не успеешь убежать на самый дальний участок арены до того момента, пока волна, поднявшаяся около Рога Изобилия, станет настолько огромной, что охватит весь маленький участок суши, то растворишься. Как сахар растворяется в кружке горячего чая.       Монтэг растворился. Причем случилось это настолько быстро, что никто не успел понять, что все-таки произошло пару минут назад. Камеру переключили на трибута из Девятого. Девушка, по сравнению со своим единственным противником, выглядела более-менее здоровой – левая рука профи уже начала гнить.       Не мигая, Мэйсон смотрела на большой экран, стараясь найти своего трибута. Распорядители что-то перепутали или же её организм решил сыграть злую шутку – девушка не спала вот уже несколько дней. Монтэг жив. Монтэг получит корону победителя, она увидит его очень скоро, она сможет обнять его, как когда-то обнимала свою мать, и крепко-крепко прижать к себе. Постараться сохранить чужую жизнь, которая стала теперь так дорога ей. Монтэг когда-то защитил её, предложив руку помощи, и теперь Джоанна должна приложить все усилия, чтобы оставить его в живых.       Капитолий решил, что показать зрителям то, что осталось от мальчика, будет разумно. На арене прозвучал залп пушки, повторяющийся в голове Джоанны.       Тело Монтэга. Темные от крови кости, кое-где проглядывающиеся за оставшейся плотью. Кислота не тронула глаза. Окровавленное нечто, раскинув руки в стороны, лежало на земле, пока человеческие глаза смотрели в небо. Серые глаза, столь знакомые Джоанне Мэйсон.       Едва взглянув на экран, Финник тут же закрыл глаза. Содержимое его желудка грозило выйти наружу. Быстро. Надо убраться отсюда.       Но Джоанна смотрела. С отрешенным ужасом, страхом, шоком, она продолжала наблюдать за Играми. Закричать, заплакать, элементарно откинуться на спинку дивана – все не предоставлялось возможным, потому что тело девушки отказало. Она не понимала, что происходит. Её голова отключилась, не желая ничего воспринимать. Никакой реакции не было.       Мэйсон просто застыла.       - Джоанна, - еле-еле выдавливает из себя Финник. Неудивительно, что на них сейчас смотрит добрая половина зала – люди ждут реакцию, ответ, поступок, который покажет истинное отношение ментора к своему трибуту.       Одейр как-то и не сразу понимает, что они до сих пор сидят вместе. Союз их трибутов закончился ввиду смерти всех четверых, но они, менторы Четвертого и Седьмого, продолжают наблюдать за Играми бок о бок, хоть практически и не общаются друг с другом.       - Джоанна, - его голос все равно похож на шепот. Наверное, девушка попросту его не слышит.       - Джоанна, - повторяет он настойчивее и пихает девушку в бок.       Наверное, их поведение еще долго бы обсуждалось, если бы распорядители не решили привлечь зрителей к происходящему на арене. Финальный поединок. Самое его начало. Момент, когда два оставшихся трибута видят друг друга издалека и уже раздумывают, как именно будут лишать противника жизни.       Одейр ставит стакан со странным напитком на стол и быстро убирает руку, будто стакан на какую-то секунду превращается в переродка, желающего оттяпать ментору конечность.       Финник осторожно поднимается с насиженного места и тянет за собой Джоанну. Хоть девушка и кажется хрупкой, она отнюдь не представляет собой пушинку. Куда им можно пойти? Где их не будут трогать? Что ему сделать, чтобы Джоанна перестала так ненормально озираться по сторонам?       Победитель из Четвертого дистрикта вызывает лифт, хватает напарницу за предплечье и с силой тащит её внутрь. Его хватка очень сильная, Джоанне наверняка больно, но она никак не реагирует. Может, её ударить? Финник не представляет собой идеал честности и элементарного человеческого поведения. Он бы и секунды не раздумывал, если бы они сейчас были на арене, а Джоанна была бы его соперницей. Девушка, не девушка, он бы ударил её. Но сейчас… как он только может задумываться о мысли поднять руку на столь беззащитное создание? Душа Мэйсон сейчас была прямо перед ним, будто на ладони.       Так вот как мы выглядим, когда теряем кого-то до боли близкого. Часть нас просто отмирает.       - Тихо, - Финник терялся, когда видел женские слезы. Он был благодарен Джоанне, что у неё не было такой реакции, - т-ш-ш. На, пей.       Стакан с водой комнатной температуры буквально пришлось вливать девушке в открытый рот. Одейр чувствовал себя крайне глупо. Она сидела на высоком барном стуле, куда он и усадил её пару мгновений назад, и еле заметно раскачивалась взад-вперед. Вода, не попавшая девушке в рот, стекала по её подбородку и капала на дорогую капитолийскую одежду.       Уж лучше бы это были слезы.       Такой странной реакции Финник еще не видел.       Прекрати, Джоанна. Хватит. Хватит его пугать.       Девушка подняла голову и обиженно посмотрела на Одейра. Плакать совсем не хотелось, но что-то душило её, словно невидимые руки крепко обхватили её маленькую шею.       Она теперь одна. Абсолютно одна. Мальчика, который защитил её тогда и подал руку, помогая подняться – его нет. Даже его тело обезобразили. От него ничего не осталось. Ничего.       Кроме глазных яблок с радужкой мягкого серого цвета.       Ты одна.       Наслаждайся своим одиночеством, о котором так долго думала. --- Автор поздравляет всех с долгожданной премьерой "И вспыхнет пламя"! Все мы были вместе, ждали полтора года и наконец-то дождались. Трибуты, мы с вами выстоим всегда, на чьей бы стороне ни была удача. Хорошего всем просмотра фильма. И да, он шикарен.