«Last night I told ya I loved ya
Woke up, blamed it on the Vodka»
Чара открывает глаза из-за яркого солнца, что светит в глаза. Из желаний было лишь выпить воды или похмелиться. В глазах все плывет, но парень находит в себе силы сесть. Алый взгляд медленно скользит сначала по рукам, подмечая, что костяшки не разбиты. Значит он не дрался. Уже хорошая новость. Стараясь сфокусировать взгляд впереди, Чара замечает стоящий на тумбе завтрак с запиской, увы, сил прочитать её нет. Хватая стакан воды, Чара осушает его залпом и прокашливается. Краем глаза парень замечает тень в коридоре и переводит взгляд туда. — Доброе утро, — мило улыбаясь, Фриск проходит в комнату. Медленно переваривая происходящее, Чара выдает тихое «угу» и старается не отводить глаза. Каждый раз, когда Фриск появлялся в поле зрении Чары, ему хотелось отвести взгляд, сжаться, скрыть предательский пунцовый румянец на щеках. — Эмм… — Чара осматривается и понимает, что он не в своей комнате. — Надеюсь, я не сделал ничего постыдного, пока был…м… Фриск тяжело вздыхает и подходит ближе. Он укутан в бежевый плед, держа его одной рукой, Фриск ведет плечом, поправляя его край, что съехал с оголенного плеча. Сонный, но строгий взгляд пронзает Чару насквозь. Луч солнца украдкой скользит по смуглому лицу, нарочито попадая в глаза и заставляя зажмуриться. Темные пряди волос обрамляют столь родное лицо, нитями шелка падая на карие очи. — Пьяным? Нет. Если не считать рвоты на ковре в гостиной. Глаза Фриска светятся всей добротой мира. Карие глаза-стрелы пробивают сердце парня, заставляя его биться чаще, и напрочь сбивает дыхание. В голове же все эмоции мира. Хочется сжаться, то наоборот встать в позу звезды и закричать о том, как сильно он любит этого брюнета! Но… Чара сидит и пытается сосредоточиться на пустом стакане, однако его глаза все пытаются наглядеться на Фриска. И брюнет же, как Аполлон, стоит у кровати и молчаливо прожигает взглядом всего Чару, будто желая сжечь до тла. Чара был бы не против сгореть под ним, точно. — Я…эм. Прости? Фриск складывает руки на груди и громко выдыхает. Он прощает, конечно. Однако вечное пьянство его друга уже выводит из себя. Фриск хочет выругать Чару, как малое дитя, но опять и опять прощает его, надеясь, что обещания перестать пить станут явью. Фриск разворачивается, застывая в дверном проеме. — Как бонус: ты сказал, что любишь меня, — не разворачиваясь к Чаре, проговорил брюнет. - А теперь поешь и выпей таблетку. Чара прикладывает ладони к пылающему лицу. Какого черта! Похмелье сразу же прошло, оставляя небольшой осадок в груди. Фриск ушел, однако стыд под сердцем остался. — Типун мне на язык, блин! — Резко упав лицом в подушку, Чара взвыл. — Вот же блять! Парень резко умолк, обхватывая подушку руками. Она пахнет Фриском. Его яблочный шампунь, перемешанный с дорогим одеколоном, подаренным на день рождения… Чара прижимает подушку ближе и вдыхает запах. Он не перепутает его ни с каким другим. Расправившись с завтраком, Чара ощущает, как к нему возвращается головная боль. Разжевав для большего эффекта таблетку, Чара выходит из комнаты, свешиваясь с перлы лестницы и выглядывая Фриска. Обнаружив его, Чара кричит: — Фриск! Я завязываю с водкой, слышишь?! В ответ Фриск мягко улыбается и кивает.«Last night I told you I need you,
That's the last time I drink tequila»
Утро начинается как всегда. Головная боль, нет сил открыть глаза, однако… Подушка непривычно жесткая. Неужели диван? Зевнув, Чара с открывает глаза. Мир крутится, как карусели, а к горлу поступает рвота. Тяжело мыча, парень проводит рукой по странной поверхности и старается встать. — Доброе утро, Чара, — голос оказался слишком близко… Кто-то под Чарой?! Чара распахивает глаза и отталкивается. Когда муть перед глазами проходит, Чара понимает, что он, как бы это абсурдно не звучало, лежал на Фриске! — Эа… Ам?.. — Нечленораздельно мыслит Чара, прикладывая руку к лицу, стараясь скрыть румянец. — Что ты…тут делаешь? Подо мной… Проморгавшись, Чара смотрит вниз и понимает, что он в одних штанах. Хочется выбежать из комнаты, прокричать и только тогда вернуться обратно. А может и не вернуться. Но Фриск только смеется и мягко проводит рукой по своим волосам, зачесывая их назад. Его щеки слегка покраснели, а руки сжались в кулаки. — Я забрал тебя у Грилби и, конечно же, хотел положить в кровать, но ты…эм… — Что «но я»? — Но ты пролепетал что-то про то, что нуждаешься во мне и, — Брюнет сел на кровать, встряхивая воротник рубашки, спать в ней явно не приносило много удовольствия. — Упал на меня и вырубился. — Ох, блять. — Чара хватается за голову и сгибается в три погибели, то ли от стыда, то ли от головной боли. Фриск подскакивает и смотрит на тумбу. Конечно, кто бы вспомнил про таблетки. Выругавшись про себя, парень встает, огибает Чару и выходит из комнаты, оставив после себя лишь привычный яблочный аромат и чувство стыда. Да, кажется, оно тоже…Привычное. Привычное, когда рядом Фриск. Ещё привычно то, как Чара отводит глаза и старается не дышать, чтобы не выдать легкое возбуждение, когда Фриск выходит из душа в одном полотенце. И конечно привычно то, что алкоголик вновь собирается рассказать другу о чувствах, но опять удалит сообщение до того, как тот успеет его прочитать. Да. Привычно. Скинув с себя край одела, Чара резко встает и бежит в туалет. Текила с лимоном отдается изжогой и острой болью внутри. Кроме боли, от алкоголя остались воспоминания о собирании языком соли с черепа Санса и синяках на бедре. Когда он только успевает. Иногда Чара хочет бросить, однако под вечер он сдается и опять выпивает жидкую храбрость, но для благих целей. Признаться Фриску. И знаете что? Он либо напивается в стельку, либо его пиво Аззи заменяет соком. Жгучая рвота пробивает на слезы. Зажмурившись, парень дает лишнему алкоголю выйти из организма. Закашливаясь, Чара оседает на холодный кафель, не отпуская крышку унитаза. Жалок. Чара. Демон….просто жалкий кусок говна. Слезы текут рекой, но не от разъедающего болью горла. А от беспомощности. Он один-одинешенек. В отличи от Фриска он даже не смог обзавестись человеческими друзьями. Мило. И даже завидно. — Тише, тише. Сейчас боль уйдет. Чара оборачивается и слегка приоткрывает рот. Фриск… Брюнет нежно проводит правой рукой по волосам Чары, мягко улыбаясь. Сев рядом, Фриск протягивает стакан воды и две таблетки. Дрожащей рукой Чара забирает стакан и сразу закидывает таблетки в рот, запивая холодной водой. От гадкого вкуса парень морщится, но почти сразу переводит взгляд на Фриска. А он все улыбается… Нежно-нежно. Как никто другой. Как ни смог бы даже Брэд Пит с его блядской-идеальной-улыбкой-во-все-тридцать-два! Фриск всегда был номер один для Чары. Даже сейчас, когда он проводит рукой по скулам полу-призрака и стирает мокрые дорожки от слез. Его рубашка мокрая, да и он сам весь вспотел, однако он продолжает сидеть в душном помещении и молча успокаивать Чару. — Ну что же ты так пьешь? — Фриск понимает, что его вряд ли его послушают, но он продолжает гладить веснушчатые щеки, снисходительно улыбаясь. Чара падает в объятия друга, стирая остатки рвоты с губ. Ему действительно плохо, но он не понимает, от чего. То ли от похмелья, то ли от бесконечной любви. Как он её ещё не пропил? Горечь в горле постепенно отходит, отдавая свое место лишь биению сердца и головной боли. Плакать нормально. Но не нормально рыдать из-за бессилия. Отпрянув, Чара смотрит в глаза Фриск, бездонные, но теплые, смотрит и тихо шепчет: — Думаю, это был последний раз, когда я пил текилу…хах, — неловко улыбнувшись, парень кладет руку на грудь Фриска и отводит взгляд. — Верю. Улыбнувшись, Фриск проводит дланью по щеке Чары и встает.«Last night, police had to frisk me.
In the cells thanks to Bell's fine whiskey.»
Отделение полиции заполнилось бессвязным лепетом и запахом терпкого виски. Лейтенант поддерживает вусмерть пьяного подростка за плечи, зажимая нос свободной рукой. Классическая пятница. Этот малый вновь оказывается за решеткой в обезьяннике, кричит бессвязный бред про Фриска и рассказывает бедолаге-соседу историю своей любви. Этот «Фриск» — явно клинический кретин, раз, по словам Дримурр, не замечает и не видит любви малого. Глаза щипало от неслабого «аромата» спиртного. Дотащив подростка до ИВС, лейтенант вздыхает. — Угадайте кто? Дримурр. Андайн сидит ровно, с газетой в руках, закинув ноги на стол. Её рыжие волосы, собранные в конский хвост, аккуратно спадают на широкие и острые плечи. Лейтенант соврал бы, если б сказал, что не чувствует отвращение, однако он и восхищается этой…девушкой? На работе она хладнокровна и спокойна, будто работала до этого в какой-нибудь страже, охраняя что-то очень важное. Но стоит дверям полицейского участка закрыться, она выпускает своего неуловимого демона, прячущегося у нее далеко-далеко в шкафу. — Чувствую. За ним спиртной шлейф тянется с самой улицы, — Андайн переводит взгляд на молодого парня и убирает газету. — Кинь его в обезьянник. Я позвоню его брату. Андайн вздыхает и берет трубку красного проводного телефона и набирает давно выученный номер. Лейтенант садится за высокий дубовый стол, посматривая в обезьянник. Чара спокойно спит на деревянной скамье, иногда похрюкивая. Андайн никогда не кидала его в вытрезвитель, предпочитая отдавать его брату почти сразу. Хотя парень пару раз настаивал на вытвезритлеле, Андайн затыкала того со скоростью звука. — Азри, не спишь? Да, это я… Твой брат опять у нас, заберешь его? — В пол голоса говорила Майор, крутя провод на указательном пальце левой руки. — Ты не сможешь? Я могу позвонить Тори… Лейтенант прикрыл глаза и перестал слушать, предпочитая сладкую дрему, а не семейные разборки семейства монстров. Пускай монстры и кажутся страшными, но на самом деле они не плохи. Та же Андайн, пускай она зла на людей, работает в полиции и помогает всем независимо от расы. Иногда кажется, что она лучше некоторых людей. Дрема спадет сразу же после громкого хлопка входной двери. В отделение влетает молодой парень. Смуглая кожа, темные и запутанные волосы, перепуганный вид и домашние тапки вместо нормальной обуви. Точно! Это же посол монстров. Да-да, знакомая мордашка. Он всегда так собран. Розово-голубой галстук, строгий черный костюм. Лейтенант пробегает по нему взглядом замечает, как тот мнется, складывая руки в домик. Издержки работы, наверное. Вздыхая он поправляет волосы и идет к стоящей у обезьянника Андайн. От резкого хлопка всполошился не только лейтенант, но и малой, в непонятках сидящий на краю скамьи и пытающийся хоть что-либо осознать. Например то, что вместо теплой кровати он лежит на грязной скамье, к слову. — Андайн! Азриэль не смог, поэтому прибежал я. Где он? — Тяжело дыша, тараторит обычно спокойный посол, ну, по крайней мере, спокойный на экранах телевизоров. Андайн кивает на решетку, отходя от неё к столу. Взяв газету, монстр становится у столика, перенеся вес на левую ногу. Сидящий Чара резко подрывается и летит к решетке, заметив Фриск. Зачесывая пряди волос назад. Пьяный и взбудораженный видок выдает в нем пропившего все — алкаша. Малой облокачивается на прутья решетки, нелепо улыбаясь. — Фриск! Ты тут. Знаешь…эти менты…они обФРИСКали меня!. — Парень глупо смеется, держась за живот. Так это тот самый Фриск? Лейтенант хмыкнул, закидывая ногу на ногу. Как забавно. Этому идиоту понравился посол! Фриск, скорее всего, просто притворяется. Он знает о чувствах этого пьяного дурака, но молчит. Наверное. Такой умный человек и безответственный пьяница? Лейтенант сдерживает издевательский смешок и закидывает ногу на ногу. Продолжая глупо улыбаться, Чара обхватывает решетку, а потом вовсе просовывает свою худую руку и хватается за белую футболку Фриска. Пьяный и туманный взгляд падает на шею посла и скользит ввысь. Осматривает уставшее, с синяками под глазами, лицо. Острые скулы, тонкие губы. Чаре хочется провести кончиками пальцев по его взъерошенному лицу. Одни лишь глаза говорят о том, что как только они выйдут из отделения — Фриск его убьет. И Чаре это нравится. Он хочет быть растоптанным послом, хочет быть сожженном на костре этих ярких глаз. — Не смешно, Чара. Мы переживали за тебя, — посол хмурится и убирает чужую руку. — Фриски переживал? Как мило, — парень расплывчато улыбается и обхватывает железные прутья руками, облокачиваясь на них. Да, говорить с пьяным себе дороже. Поэтому Фриск отходит от решетки и направляется к Андайн, горько вздыхая. Посол без слов намекает на бумаги, хватая ручку со стола, уже готовясь платить залог или ещё что-то. — Нет, Фриск. Забирай своего друга и проваливай. Еще раз я заберу его в таком состоянии, и ночь он проведет не дома, а в вытрезвителе. Фриск облегченно кивает и направляется к решетке снова, скептически оглядев своего друга. Андайн освободила пьянчугу и выпроводила обоих из участка, дав подзатыльник Чаре напоследок, на что тот прилип к руке Фриска, обижено дуя губы. Лейтенант наконец-то выдыхает и подходит к Андайн, ставя руки в боки. Да, он совсем не понимает, почему Андайн идет на уступки. Может потому, что Дримурр принц монстров? Парень не знает, и это его бесит. Бесит, когда он чего-то не понимает. — Майор, почему вы не кидаете его в отрезвитель, а сегодня вовсе отказались составлять протокол и… — Крис, на нем и так ярлыков с ментуры, как на капусте листьев, я не хочу портить ему жизнь. И здоровье его матери, к тому же, — перебив Лейтенанта, девушка вновь садится за стол, закидывая на него ноги. — А теперь будь умницей и продолжи заполнять бумажки. Парень злится, но ничего не может с этим поделать. Издав недо-рык, Крис идет за ресепшен и хватает папку с мелкими хулиганствами. Первая страничка и лейтенанта встречает фамилия Дримурр и уже привычное имя. Чара.I shouted at you 'do me a favor'
And that's when I fell off the pavement
Фриск терпеливо хмыкает, придерживая Чару под руку. Он идет, еле передвигая ногами, бормочет себе что-то под нос. Рядом с ним слезятся глаза, уже не говоря о том, что нос закладывает. До машины сущие шаги, но тут Чара резко остановился. — Фриск… Чара опускает голову и выпутывается из цепких рук посла, поправляя лохматые пряди волос. Фриск опускает руки и непонимающе глядит на друга. Они еще не ушли от самого участка, а он уже хочет сделать какую-то глупость. Заставить его лезть в машину, конечно, не вариант. Поэтому Фриск лишь вздыхает и смотрит на парня. — Да? — Тихо шепчет посол, складывая руки на груди. Чара лишь смеется и поднимает голову, смахивая пряди волос с лица. Алые глаза переполнены пьяной дымкой и…отблеском слез. Парень отходит назад, к тротуару, тихо посмеиваясь. Фриск подходит ближе и склоняет голову. В глаза читается: «что стряслось?», но посол не подает особого вида, стараясь не усугубить положение. Они стоят на парковке. Чара неуверенно встает на бордюр, слегка шатаясь. Его лицо зеленеет, такое ощущение, что его сейчас вырвет, поэтому Фриск немного отшатывается, готовясь бежать в машину за таблетками от тошноты и водой. — Слушай, Фриск… — Чара икает и чуть не падает с бордюра, поэтому посол моментально подлетает к нему. — Зачем ты пришел? Вопросительно подняв бровь, посол открыл рот, чтобы хоть что-то сказать, но Чара протянул руку и схватился за футболку Фриска вновь. Улыбка спала с его уст, уступая место сосредоточенному лицу. Красные глаза смотрят на губы Фриска. Подтянув его поближе, Чара сжимает губы. Находясь в опасной близости его лица, посол нервно сглатывает и подмечает, что у Чары длинные ресницы и глаза цвета черешни, когда он сосредоточен. — Сделай мне одолжение, Фриск… — В пол голоса проговаривает Чара. Фриск совсем не сопротивляется, наоборот, льнет вперед, создавая иллюзию того, что Чара тянет его к себе. Дыхание спирает, когда между их губами остается всего пару миллиметров. — Так… Не успевает Чара договорить, как его веки закрываются, а хватка ослабевает. Фриск вовремя подхатывает друга, не давая тому упасть. — Потерял сознание?.. — Шепчет Фриск и выдыхает. Фриск давно не злится, он уже привык. Это не первый перезапуск. Кажется, третий? И везде конец был один. Чара спивался. Что бы посол не делал, как бы не поступал. Все было тщетно. Это его последний перезапуск, он обещал это Чаре. Он обещал это раз за разом…Wish I could stop and I'm not joking,
Drinking too much and socially smoking
Wish I could stop an start to behave,
And then wake up in the morning and never miss a day again
Чара ведет счет. Счет неудачных попыток признаться в любви. Сидя у Гриллби, он вновь пьёт. Банка за банкой. Слеза за слезой. Может быть, он и хочет бросить эту привычку, серьезно. Он хочет помнить то, что произошло прошлой ночью; хочет просыпаться у себя в кровати, а не в полицейском участке, у Фриска, на худой конец; хочет просто… Просто бросить. Забыть. И вот, он опять в стельку. Гриллби просит уйти, но Чара все еще сидит. Обычный сценарий. Он звонит Азриэлю и его забирает кто-то из троих: Санс, Азри, Фриск… Господи, если ты есть, пожалуйста, можно придет Фриск? — думает Чара, уткнувшись носом в барную стойку. А вот и звенит позади колокольчик. Кто-то зашел. Три варианта. Три человека. Шанс пятьдесят на пятьдесят. — Чара? И Чара выигрывает эту лотерею. Вытягивает удачный билет. Приходит Фриск. Парень поддается рукам посла, обмякает в них старой тряпичной игрушкой. Вдыхает его дешевый одеколон, жмется ближе, болтает. Все, лишь бы Фриск не ушел. Только чтобы не бросил. Только чтобы сказал три слова. Заветных и таких желанных. И засыпает. Утро встречает ароматов яблок и знакомого одеколона. Чара смотрит в белоснежный потолок. Белый и совершенный. Чистый, как снег, чистый, как душа монстров. Чистый, как… Тяжелое сопение? Обернувшись, Чара млеет. Что? Рядом с ним, в опасной близости лежал Фриск. Спал. Фриск. Фриски. Любимый и неповторимый. Полностью обнаженный. Лишь темное одеяло скрывает его тело. Юноша приподымает свое одело и видит, что он тоже, мать его, полностью нагой. Однако…однако он помнит лишь то, как сидел в Грилбз и…все? Что произошло? Румянец цветет, как розы знойным летом. Осекаясь, он немного ползет назад. — Господи, господи, если ты есть, я даю тебе слово, что больше не буду пить, — шепчет Чара, смотря на спящее и столь любимое лицо. — Только скажи, что после этого мы будем с ним вместе! — Я и без него скажу тебе, — Зевок. — что мы будем вместе… — Шепчет Фриски в ответ. — Доброе утро, Чара. Только Фриск не скажет, что ничего на самом деле не было. Разве не хорошая причина бросить? Бросить, чтобы помнить прошедшую ночь, к примеру.