Благословение небожителей: правдивая история почти Непревзойдённого демона

Он с трудом поднялся на ноги, и сразу же упал. Голова раскалывалась, так, будто в череп изнутри что-то стучалось, настойчиво, как молот в толщу камня, в котором кто-то обнаружил золото. Он перекатился на живот, и изверг из себя немного желчи. А потом услышал невдалеке плачущий детский голос: -Отец? Отец, где ты? Мне страшно! Он вздрогнул, и издал сдавленный бульк, но приступ тошноты отступил, вместе с болью. Зрение прояснилось, и он некоторое время смотрел на лужицу светлой желчи вперемешку с желудочным соком, и не понимал, куда делось мясо. Он же недавно ужинал, он точно помнил, что велел своим слугам сварить суп из нескольких человек, и даже поел, пока в его дом не припёрлись эти двое недоумков и его дражайший царственный братец… Воспоминание о еде, как на цепи, потянуло за собой всё остальное, и он наконец вспомнил. И застонал, обливаясь потом и слюнями. Тошнить было больше нечем, и во рту было горько, а желудок скручивало узлом. Руки предательски задрожали, из глаз непроизвольно полились слёзы, а из носа сопли, и он едва не грохнулся в собственную рвоту. -ОТЕЦ!!! Чьи-то руки, маленькие и слабые, попытались поддержать его, но он всё равно рухнул на землю, кое-как избежав встречи с лужей, и теперь дрожал, содрогаясь всем телом. Над ним склонился маленький ребенок, мальчик лет пяти-шести, который тоже дрожал, обливался слезами, и всё звал и звал его. «Отец!» «Отец!» Он смутно припомнил, что видел этого мальчишку раньше, он жался к ноге одного из крестьян, которых ему пригнали в последний раз, а потом… -Воды! Мальчишка вздрогнул, и дёрнулся в сторону, но он удержал его. -Там, где котёл… Налево… В соседней пещере был небольшой ручей. Уже скоро он, хоть и с трудом, но смог сесть, опираясь на плечо мальчишки, и мелкими глотками пил воду. Потом выплеснул остатки себе на лицо, и вытер его рукавом ханьфу. После питья полегчало, и он наконец смог разглядеть мальчика получше. Большие карие глазёнки, блестящие от слёз, румянец на чумазых щеках, каштановые волосы, растрепавшиеся из-за потерявшейся ленты, старая латанная одёжка. Он смотрел на него со страхом и надеждой, как на того единственного, кто мог его защитить. «Чего он на меня пялится?» Нет, у него конечно была идея на этот счёт, но не мог же он настолько сильно проебаться… Или мог? Не обращая внимания на лепет ребёнка, который снова начал звать его, он, пошатываясь, побрёл в спальню. Там было зеркало, и к тому же, его бил озноб, чего с лазурным демоном уже очень давно не случалось. Он совершенно забыл, как неудобно быть живым человеком. В попытках хоть немного восстановить силы, он жевал подобранный по пути кусок варёной человечины. Едва его взгляд упал на кровать, Ци Жун понял, что стоять ему уже невмоготу, и плюхнулся на покрывало. Потом, не глядя, нашарил на полу медный поднос, протёр его краем того же покрывала, и уставился на своё отражение. С начищенного дна подноса на него смотрело абсолютно чужое, хоть и довольно миловидное лицо, которое даже отдалённо не напоминало его прежний благородный облик князя Сяньле. На вид мужчине, тело которого он второпях занял, когда его прежнее почило в котле, было не больше двадцати лет, а то и того меньше. -Здравствуй, лицо… Когда ж ты стало рожей?.. Он немного покривлялся, рассматривая, как искажается новое лицо, а потом сосредоточился. Повинуясь желанию демона, его черты стали изменяться: карие глаза поменяли цвет на привычный зелёный, и слегка засветились, глазные зубы заострились, а уши вытянулись, и тоже стали острыми на концах. Вот теперь был относительный порядок. Решив, что пока модификаций хватит, он отбросил поднос в угол, рывком встал с кровати, и достал из шкафа любимый зелёный плащ с меховым воротником. Плащ совершенно не сочетался с латаным ханьфу крестьянина, тоже когда-то зелёным, а теперь уже какого-то невнятно-болотного цвета, зато был тёплым и удобным. И ещё это была единственная вещь в его гардеробе, которая теперь хоть как-то подходила по размеру, потому что все его прежние ханьфу на новые плечи не налазят. Раз уж пошла такая пьянка с переселением, то мёрзнуть точно не стоит. Облачившись в плащ, Ци Жун привёл в порядок взлохмаченные волосы, стянул их изумрудной лентой, и зловеще ухмыльнулся. А потом за его спиной раздался жалобный писк: -Отец, не бросай меня здесь одного, я боюсь… Оказывается, мальчишка всё это время следовал за ним. Ци Жун хотел рявкнуть, чтобы мелкий испугался до мокрых штанов, и свалил, перестав, наконец, ему докучать, но тут в его голове промелькнуло воспоминание: крики, беготня, далёкий голос Се Ляня, орущий что-то про «не толпиться, выходить по одному», а потом он в кого-то врезался. Вслед за воспоминанием в голове зазвучал срывающийся от ужаса мужской голос. «Пожалей мою никчёмную жизнь, забирай Гуцзы, оставь меня, возьми моего сына!» Рот демона перекосила горькая усмешка. Хотя, чего ещё ожидать от трусливого молодого папаши, который и родную мать заложит, лишь бы его душонку не тронули. Жалкий человечишка. Угораздило же именно ему попасться на его пути! Ци Жун развернулся, и некоторое время смотрел на мальчика, который едва доставал ему макушкой до бедра, хныкал, и трясся, как мокрый воробей, размазывая по лицу слезинки. Во всём его виде было что-то смутно знакомое, и далёкое, но он не понимал, что именно, и это его ужасно бесило. Даже больше, чем скулёж этого прилипучего щенка. А потом мальчишка вцепился в его ногу, и заревел. Лазурный демон остолбенел. Последний раз его обнимали восемьсот с лишним лет назад, когда он сам был ещё ребёнком. Не зная, как реагировать на то, что на нём, великом князе демонов, виснет человеческое отродье (да ещё воет на всю пещеру так, что вот-вот потолок обвалится), он попытался стряхнуть мальчишку на пол, но тот ни в какую не хотел отцепиться. -Твою ж мать…- выдавил он, обхватив себя руками за плечи. Прикосновения мальчишки вызвали у него лёгкую панику.- Ну, тихо, не реви… Как тебя там, Гуцзы, точно. Это… Гуцзы, заканчивай реветь, уже всё закончилось, и тебя никто не сожрёт. Но это только пока. ДА ЗАТКНИСЬ ТЫ, НАКОНЕЦ!!! Гуцзы почему-то не заткнулся, а наоборот, ещё сильнее расплакался. Вздохнув, Ци Жун сел обратно на кровать, и заткнул уши. Ситуация выходила совсем уж нелепая. Мало того, что его дом снова разрушен этим мерзким одноглазым псом Хуа-Хуа, а слуги и еда разбежались с концами, так ещё новое тело непривычно хлипкое. Ещё и с довеском… Довесок, который никак не хотел отпускать его ногу, немного притих, то ли устав рыдать, то ли поняв, что ничего страшного больше действительно не будет. Видя, что его отец сидит, невидящим взглядом уставившись куда-то в стену, он вытер заплаканное лицо, и тихонько вскарабкался к нему на колени. Обнаружив, что к нему жмётся человеческое дитё, Ци Жун, который раздумывал, куда теперь ткнуться, чтобы Хуа Чэн, Се Лянь и Лан Цяньцю не нашли его через неделю и не порвали на флаг государства Аньле, снова замер. Первым его желанием было отбросить надоедливого мальчишку в сторону, так, чтобы он разбил себе голову о камень, и больше не встал, а потом он вспомнил, что жрать больше нечего, и передумал. Мальчонка, конечно, тощий, но в качестве перекуса, пока он добирается до горы Тайцан, сойдёт. А там видно будет. Чтобы Гуцзы ничего не заподозрил, он растянул рот в улыбке. -Ну что, успокоился, крикучка? Малыш, который не подозревал, что ему отведена роль закуски для лазурного демона, поднял на него покрасневшие глазёнки, шмыгнул носиком, и, протянув в ответ влажную ручку, погладил Ци Жуна по щеке. -Не бойся, отец, я тебя очень люблю. Пожалуйста, пойдём отсюда, я хочу домой. В душе князя демонов поднялась волна отвращения и злости. Прикосновения мальчишки сами по себе были ему неприятны, так ещё и к лицу! Это уже перебор! Никто и никогда не смеет лапать его без разрешения! Особенно это скулящее отродье, которое за каким-то хреном решило, что он его отец! -Не лезь ко мне своими мерзкими ручонками! — выкрикнул он, отбросив ладошку мальчика, и принимаясь нервно тереть лицо.- И вообще не лезь! Нечего ко мне липнуть! Гадость! Он спихнул мальчишку с колен, вскочил, и стал нервно одёргивать одежду. Он ненавидел, когда до него дотрагивались. И если этот сопляк будет продолжать к нему лезть… Разнервничавшись, он вихрем выбежал из пещеры, и некоторое время стоял, тяжело дыша, и уперев руки в колени. Кошмар, натуральный кошмар, ужас, караул! Снова, снова всё заново, всё коту под хвост! Что такого он сделал этому одноглазому уроду Хуа, что он так его ненавидит?! Подумаешь, иногда пытался захватить власть над Призрачным городом… Так тот сам первый начал! Постоянно разрушал всё, что он с таким трудом создавал, и его самого множество раз едва не грохнул. Лишь бы прах был в порядке… Тогда беспокоиться не о чем… Кто-то с размаху налетел на него сзади, и, потеряв равновесие, Ци Жун рухнул в траву. Перевернулся, отполз на безопасное расстояние, и только потом сообразил, что это всё тот же ребёнок, Гуцзы, который пристал к нему, как репей, и никак не отцепится. Ишь ты, догнал всё-таки, даже не заблудился нигде. Он немного посмотрел, как мальчишка лежит на земле, дрожа и тяжело дыша от быстрого бега, а потом вздохнул, и встал. Подошёл к скорчившемуся ребёнку, взял его за шкирку, и поставил на ноги. -Ладно, чёрт с тобой, плакса, можешь пойти со мной.- великодушно разрешил он, пряча руки в рукава ханьфу.- Но не вздумай снова лезть ко мне, понял? Иначе мало тебе не покажется! Идём! И пошёл вперёд, не оборачиваясь. Гуцзы поспешил следом, и через минуту демон почувствовал, как он уцепился за его рукав. Он скосил глаза на мальчишку, который старательно семенил рядом, и улыбнулся краем рта. Вроде ничего, выносливый. И хныкать перестал. Даже улыбаться пытается, когда смотрит на него, а не под ноги. Вот щас досмотрится, и грохнется, тропа совершенно убитая… Едва он об этом подумал, малец запнулся о камень, и полетел носом вниз, увлекая за собой и демона. Ци Жун покачнулся, припав на одно колено, и выставил вбок руку, чтобы удержать равновесие. На неё незамедлительно шлёпнулся Гуцзы, повиснув, как бельё на верёвке. -Ай, блять, рука!!! Он завалился на бок, и всё-таки упал, неловко приземлившись на мальчишку, который принялся пищать и барахтаться. Кое-как поднявшись, лазурный демон отряхнулся, и, потирая руку, накинулся на ребёнка: -Какого хрена, мать твою?! Тебя что, под ноги смотреть не учили, мелкий гремлин? Мелкий гремлин опять захныкал, и принялся тереть кулачками глаза. -У… учили… Ци Жун прижал ладонь к глазам, и тяжко вздохнул. -Да что ж такое-то… А, проклятье! Если я возьму тебя за руку, ты будешь идти нормально? Чего скулишь? Отвечай, паршивец, да, или нет?! -Дааа… Превозмогая отвращение, он грубо схватил Гуцзы за влажную ладошку, и зашагал вперёд. Ци Жун мог сколько угодно злиться на всё вокруг, но не отрицал того, что ситуация не настолько плачевна, как кажется. Впадать в уныние по такому поводу давно было не в его характере. В конце концов, руки-ноги на месте, голова работает, чего ещё надо, а всё прочее- дело наживное. Осознание того, что он, во-первых, больше не бессмертный, и может раниться, а, во-вторых, голодный, как Черновод когда всегда, накрыло его ближе к вечеру. Чувствуя, что во рту пересохло, а желудок скручивает узлом, прям, по-настоящему, как при жизни, он хлопнул себя по лбу. Точно, он же теперь человек, и должен снова соблюдать все эти нелепые условности, чтобы поддерживать работу организма! Пить, жрать, ёптвоюмать! Ну, пить можно из ручья, а еда цепляется за его руку, и опять хнычет. Тоже, наверное, есть хочет. Надо что-нибудь придумать. Он отпустил руку мальчишки, пошёл к ручью, и, опустившись на колени, закатал рукава и по локоть опустил руки в прохладную воду, а потом начал яростно их обтирать, чтобы смыть грязь и противное ощущение от липкой ладони Гуцзы. Потом умылся, и напился. А потом его окатило тучей брызг. Вздрогнув, лазурный демон завертел головой, как оглушённая сова, и увидел, что несносный мальчишка шлёпнулся в воду, и теперь барахтается на глубине. Некоторое время он смотрел, как тот пытается встать, захлёбываясь, и всплёскивая ручками, а потом кротко вздохнул, воздев глаза небу, скинул тапочки, закатал штаны, и, держа в руках подол ханьфу и плаща, пошёл спасать будущую закуску. Пока что, от неё только проблем полно. Зато будет мытая! Он за воротник вытащил кашляющего и отфыркивающегося ребёнка из воды, поставил на ноги, и увидел, что он стискивает в руках упитанную рыбу. -Отец, пожалуйста, не сердись, я поймал нам покушать… Ци Жун, с языка которого уже готовы были сорваться самые жуткие проклятия, которые только можно обрушить на голову мелкого паршивца, восхищённо округлил глаза. Ого! Ух ты! А что, так тоже можно было? Ничего себе! Этот хилый мальчонка, он что, может ловить рыбку? И кормить папку? Вот это да! Какой полезный ребёнок! Всё его раздражение мигом улетучилось. До храма топать несколько дней, а Гуцзы ему на один зуб. И если он продолжит в том же духе, то, возможно, можно будет дать ему ещё пожить. Ну, и в дороге компания. Он потрепал мальца по голове, выплюнул зелёный огонёк, бросил в него охапку листьев, увеличив его до небольшого костра, нашёл длинную ветку, нацепил на неё рыбу, и пристроил жариться. Гуцзы сидел рядом, и дрожал. Он был насквозь мокрый, а с волос и носика капала вода. «Так дело не пойдёт. Если он заболеет, то станет невкусным. В нём и так есть нечего». Сообразив, что если он будет сидеть в мокрой одежде на ветру, то доставит ему ещё больше проблем, Ци Жун воткнул палочку с рыбой в землю, и приказал: -Раздевайся! Гуцзы испуганно посмотрел на него. -Зачем? -Если ты не заметил, тупица, с тебя вода ручьями стекает.- рявкнул лазурный демон, раздражённый его тупостью.- Хочешь заболеть и сдохнуть от простуды? Живо снимай своё драньё! Дрожа от страха и холода, Гуцзы стянул рубашку, тапочки и штаны. -Теперь возьми рубашку и протяни мне. Руки выпрями! И не дёргайся! Он встряхнул руками, и потёр их, вызывая зелёный огонь, прижал а потом прижал к ткани. Тепло, повинуясь его желанию, мигом выпарило всю воду. Видя, что его отец творит такие чудеса, Гуцзы восторженно пискнул, и уставился на него с восхищением. Ци Жун моргнул. Никто никогда на него так не смотрел, обычно это именно он всегда так смотрел на Се Ляня, пока тот не проебался. За свои восемьсот семнадцать лет он перевидал множество презрительных, испуганных и жалостливых взглядов, но никто никогда не смотрел на него с таким искренним восторгом и обожанием. Никто, кроме этого ребёнка. Оказывается, это очень приятное ощущение. Убедившись, что мелкая обуза относительно обсохла, он дожарил рыбу, и вцепился в неё, как голодный волк. Потом вспомнил, что не один, и мелкому плаксе тоже надо что-то оставить (иначе он опять начнёт скулить, и непременно выбесит его), и покрутил головой. Мальчишки нигде не было. -ГУЦЗЫ!!! — рявкнул он во всё горло, бросая недоеденную рыбу, и вскакивая на ноги.- ЖИВО КО МНЕ!!! Гуцзы тут же вылез из кустов, держа в ладошках какие-то ягоды, и торопливо жуя. Рот его был выпачкан в розовом соке. Разглядев, что он ест, Ци Жун снова заорал, и подскочил к нему. -Плюнь сейчас же!!! Не дожидаясь, пока мелкий засранец выполнит его приказ, он с силой шлёпнул мальчишку по губам, отчего он выронил ягоды, и покачнулся, прижимая ладошки к разбитому носу, а потом схватил за шиворот, и сдавил щёки, заставляя его открыть рот. -Плюй, плюй живо! Плача и кашляя, Гуцзы послушно выплюнул всё, что успел разжевать, и непонимающе уставился на родителя. В его глазах было столько слёз и обиды, что это привело князя демонов в ещё большую ярость. -Да чтоб тебя! — рявкнул он, волоча мальчишку к воде.- Ещё и обижаешься? Свалил от меня хер знает куда, без спроса, нажрался ядовитых ягод, и ещё смеешь обижаться, наказание?! Помереть хочешь? Сколько ты уже съел?! -Ни… ни сколько… -У, сук… Живо вымой рот, пока хуже не стало! Он швырнул Гуцзы на траву, и без сил плюхнулся рядом, прижимая пальцы к дёргающемуся глазу. Это что ж выходит, сын этого придурочного, в чём теле он сейчас находится, вообще без башки? Прошло меньше суток, а он уже чуть не утоп, чуть не потерялся, и чуть не отравился. Теперь ясно, почему его отец так хотел от него избавиться. Может, надо просто съесть его, и всё? Взять за волосы, окунуть в воду, подождать, пока перестанет дрыгаться, и избавить себя от бесконечной нервотрёпки? Гуцзы закончил полоскать рот, вытер лицо, размазав кровь по рукаву, и подошёл к нему. -Отец, мне очень больно, я хочу на ручки… Скривившись, Ци Жун посадил его к себе на колени. Мелкий гремлин тут же прижался к нему, и затих. Может, шею ему свернуть? -Где болит? -Носик… А, ну да, он же ему нос случайно разбил… Дети такие хлипкие… Он снова зажёг на ладони зелёный огонёк, и прижал его к носу мальчика, останавливая кровь. Гуцзы, по инерции, всхлипнул ещё пару раз, зевнул, и закрыл глаза. Солнце уже садилось за горы. Решив, что спящий ребёнок уж точно не принесёт ему проблем, Ци Жун зевнул, и пересел под дерево. Разумеется, он не собирался провести всю ночь с этим паршивцем на коленях. Довольно того, что он позволит ему спать на краю своего плаща. Кто его знает, может, он во сне вертится? С этими мыслями, он спихнул Гуцзы с колен, лёг на землю, укрылся плащом, и заснул. Он проснулся посреди ночи, от собственного крика. Сам сон он вспомнить не смог, но был уверен, что видел что-то страшное. А потом понял, что кричит не один. На нём, распластавшись, как морская звезда, лежал маленький ребёнок, и громко рыдал. В ужасе, он спихнул с себя мальчишку, и отполз, уперевшись спиной в дерево. Спросонок он не сообразил, что сам же и потащил его с собой, и теперь таращился на рыдающее дитё, пытаясь понять, откуда оно тут взялось, и что они вообще делают в лесу. «Это ещё что такое?! Откуда оно, мать твою?! Оно моё? И что мне с ним делать?!» -Отец, тот красивый демон хочет меня скушать, помоги, мне страшно! Ци Жун выплюнул несколько огоньков, чтобы видеть хоть что-то. Гуцзы сидел на траве, дрожа, и прижимая к груди кулачки, и плакал навзрыд. Похоже, ему тоже приснился кошмар. Он выглядел таким несчастным и жалким, что сердце демона неприятно кольнуло. Он подполз к мальчишке, и осторожно погладил его по волосам. Красивый демон, надо же. Как-то даже немного неловко получилось… Ощутив на своей макушке ладонь родителя, Гуцзы взвыл, и вцепился в него, обхватив руками и ногами, с явным намерением никогда больше не отпускать. Ци Жун снова замер, не зная, как вообще на это реагировать. Эти отчаянные объятия были противны, непривычны, и… и вообще вся ситуация была абсурдная и странная! Он совершенно её не контролировал. Растерявшийся и сбитый с толку, он сел на землю, опустив руки, и уставился на дрожащего ребёнка, который всё что-то лепетал про демона, который хочет сварить из него суп, и просил защитить его. Потом предпринял несколько попыток отодрать от себя мальчишку, но не преуспел, и сдался. «Как же это. Он меня не боится, зато я его боюсь. Так быть не должно. Это неправильно! И вообще, он мне противен! Как его от себя отцепить?» Но чем дольше он сидел, тем менее беспокоящими казались объятия. Не такой уж и страшный этот ребёнок. Скорее, тёплый и мягкий. Только как-то уж слишком громкий. Гуцзы всё плакал, и когда, казалось бы, поток слёз должен был наконец иссякнуть, он начинал рыдать с новой силой, зарываясь демону лицом в грудь. Не зная, как прекратить этот приступ истерики, он осторожно обнял мальчика в ответ, и положил подбородок ему на макушку. Он терпеть не мог детей, считая их бесполезными и глупыми, но этот был просто нереально упёртый. Он так настойчиво звал его отцом, что Ци Жун невольно примерил на себя эту новую и непривычную роль, на пару секунд представив, что эта мелкая рыдающая обуза, которую он сам сдуру посадил себе на шею, его родной ребёнок. Как ни странно, это помогло. Страх и оцепенение отступили, и он поудобнее прижал к себе Гуцзы, сев так, чтобы ноги и спина не затекали. -Да тихо ты, маленький засранец, чего разорался? — рыкнул он, с силой похлопывая трясущегося ребёнка по спине.- Ну, всё, всё, хорош завывать, устроил тут концерт! Никто не станет жрать такого плаксу! Ай, заткнись ты, наконец! ВСЁ! ЦЫЦ, КОМУ СКАЗАЛ!!! А то нос откушу! Гуцзы испуганно притих. -Вот, можешь же, когда хочешь… ладно, наказание, успокаивайся. Это просто сон. Не реви. Он вытер мальчишке лицо, велел высморкаться, и снова лёг. Гуцзы пристроился к нему под бок, и что-то пробормотал. -А? -Спокойной ночи, отец… -А… Ну да… Спи уже. Сынок. Он приобнял мальчишку, и закрыл глаза. Отец, ну надо же. А он, стало быть, его пасынок? Восемьсот с лишним лет без семьи, а тут в один момент приёмыш нарисовался. Хех. А это даже забавно. Пожалуй, стоит дать мальчишке ещё один шанс.