Благословение небожителей: правдивая история почти Непревзойдённого демона

Собиратель цветов под кровавым дождём сидел за столом. Рядом, прямо на дощатом полу, у стены, сидел молодой остроухий мужчина, связанный широкой шёлковой лентой. В зелёных глазах его тлела безюминка. На коленях у мужчины уютно устроился маленький большеглазый мальчик, держащий в ручках два имбирных печенья. Одну печеньку малыш ел сам, а вторую держал на уровне губ мужчины, чтобы тот тоже мог поесть. В иной ситуации, Хуа Чэн бы сполна насладился положением своего злейшего врага. Жалкий зелёный гоблин, в очередной раз избитый и униженный, находится сейчас в его полной власти. Но весь настрой портил ребёнок, безо всякого страха устроившийся на коленях почти Непревзойдённого демона. Хуа Чэн уже сотню раз пожалел о том, что согласился на просьбу гэгэ посидеть с тремя детьми: пяти, восьмиста пятнадцати, и восьмиста семнадцати годиков. Ну, как согласился... сначала сказал "да", а потом переспросил, что, собственно, Се Лянь от него хочет. Красный демон подождал, пока Ци Жун дожуёт своё печенье, и покосился на мелькнувшего в окне Лан Ина, тащившего в руках охапку дров. Демонёнок, желая свалить подальше от грозного сородича, едва Его Высочество наследный принц вышел со двора, схватил метлу, и выскочил на улицу, где тут же принялся изображать бурную деятельность. -То есть, он приволок второго ребёнка, а вы ещё с первым не разобрались?- продолжил он прерванный разговор. Ци Жун кивнул. -Я не знаю, может у него какой план был, типа...- задумчиво протянул он, скрещивая ноги так, чтобы Гуцзы было удобнее сидеть, и откидываясь спиной на стену.- "Вот есть у нас один ребёнок, появится второй, они будут друг с другом играть, будут друг друга занимать, и от нас отъебутся". И чо ты думаешь? НЕ РАБОТАЕТ! Собиратель цветов только хмыкнул, глядя на прижавшегося к лазурному демону малыша, сосредоточенно жующего печенье. Ребёнок действительно ни в какую не хотел отлипать от Ци Жуна, несмотря на все увещевания мусорного гэгэ. Удивительно ещё и то, что сам Ци Жун был совершенно не против того, что на нём виснет человеческий детёныш. Наоборот, казалось, что тупице Фонарику нравится находиться в обществе ребёнка, который с раскрытым ртом слушает его россказни. Хуа Чэна это просто неимоверно раздражало. Проблема в том, что при всей своей непревзойдённости, Хуа Чэн совершил одну тактическую ошибку: несмотря на мерзотные качества безумного Лазурного Фонаря, демон Ци Жун оставался тем же семнадцатилетним мальчишкой Сяоцзином, которого зверски убили во время восстания в Сяньле. Серьёзность и при жизни не была его сильной стороной, поэтому остальные три Бедствия, случись им оказаться поблизости, замечая хитрую искорку в глазах почти Непревзойдённого, напрягались сильнее, чем от его самых безумных и кровавых выходок. Обычно следом за этим блеском зелёных глаз начинался штурм Призрачного города, или явление дёргающемуся глазу Градоначальника двух самых любимых и самых неуправляемых слуг из свиты лазурного демона, которых тот всегда таскал с собой, когда собирался в гости к кому-либо. Оставшись без привычной поддержки, бесявое Бедствие нашёл себе нового компаньона. Конечно, ни Се Лянь, ни Хуа Чэн, не могли не признать, что Гуцзы несколько дисциплинирует Ци Жуна, но это не мешало ребёнку и демону творить всякую фигню. Генерал Хуа был совершенно вымотан. Порадовавшись, что гэгэ ушёл по делам до самого вечера, и в его распоряжении оказалась такая удобная груша для битья, которая, сообразив, что одноглазый пёс пробудет в монастыре целый день, принялась блажить и ругаться, он, особо не думая, со всей дури приложил лазурного демона головой о стену, чтобы заткнуть его хоть не надолго. Осознание того, что ситуация вышла из под контроля, накрыло его тогда, когда он увидел, как под головой человека, тело которого занял Ци Жун, расплывается лужица крови. Гуцзы, видя, что стало с его отцом, едва не лишился чувств от ужаса, и зарыдал в голос, шарахнувшись от страшного красного гэгэ, который начал говорить что-то про то, что всё в порядке, и его родителю ничего страшного не грозит, Лан Ин посмотрел на него как на идиота, а возвращения Его Высочества было ещё было ждать и ждать. Прокуковав, таким образом, почти до вечера в качестве няньки маленького и очень напуганного ребёнка, Непревзойдённый князь демонов вымотался больше, чем когда либо, и жутко обрадовался, когда проклятая зелёная мразь, наконец-то пришла в себя. Регенерировать тупица Фонарик за столько лет научился отлично, но, похоже, в этот раз Хуа действительно перестарался. Видя, что его отец, с тихим стоном, открывает глаза, и пытается сесть, Гуцзы мигом бросился к лазурному демону, что-то неразборчиво лепеча сквозь слёзы. Хуа Чэн обессилено плюхнулся на скамью. -Как ты с ним справляешься, я не понимаю...- беспомощно выдохнул он. Демона страшно злило то, что он не сумел управиться с каким-то глупым маленьким ребёнком, а лазурное недоразумение, которое все эти столетия без зазрения совести трескало таких детей вместе с костями, вот так легко находит с ним общий язык. -Молча.- Ци Жуну, с помощью мальчишки, удалось сесть, оперевшись спиной о стену. Он положил голову на пуховую макушку мелкого прилипучки, который прижался к нему, обхватив всеми руками и ногами, будто боясь, что отец снова потеряет сознание, и хмуро уставился на одноглазую псину.- Ну чо? Хуа Чэна снова охватило раздражение. -Ничо, блин! Попробуй, угомони этого гиперактивного ребёнка! Рассерженный демон со всей дури пнул мешок с картошкой, отчего его содержимое раскатилось по полу. Ци Жун насмешливо выгнул бровь. Ишь ты. Ублюдочный Собиратель цветов, похоже, переоценил свои силёнки, и решил, что мелкий паршивец не будет истерить, если его "отца" прямо у него на глазах впечатают башкой в стену. Наивный. Либо, тупой, это тоже вариант. Походу, пока он валялся без сознания, Хуа Чучундре пришлось хлебнуть лиха, и теперь он в панике. Ну какая же прелесть! -Хуа, прекращай вымещать свою пассивную агрессию на картошке.- попросил он, чувствуя, как Гуцзы устраивает голову на его плече, собираясь, наконец, немного вздремнуть.- Говорилку прикрути свою, ребёнок спит. -Ух ты, мы заговорили про "пассивную агрессию"!- шипящим шёпотом выплюнула паршивая одноглазая псина, со вздохом принимаясь собирать рассыпавшуюся картошку.- А не ты выместил на мне пассивную агрессию, когда принялся орать? Конечно, он весь на адреналине: давай, Лан-гэгэ, кто кого доконает сегодня? Кто кого! Один на один! Отца здесь нет! Знаешь что, иди-ка ты нафиг! Я тебе в няньки не нанимался! Лазурный демон мрачно сощурился. -Ты хоть знаешь, долбоёбина, сколько я сил потратил на то, чтобы в себя прийти?- холодно спросил он.- В няньках, значит, ему не нравится. Тогда поработай своими гениальными мозгами ещё чуть-чуть, и осознай то, что приложи ты этот мешок с костями чуть сильнее, остался бы один на один с малолетним сиротой. Тебе такое в голову не приходило? Хуа Чэн прикусил язык. Действительно, несмотря на то, что перед ним весьма живучий демон, его нынешнее тело живучестью похвастать не может, и, хочешь-не хочешь, а силу придётся контролировать, по крайней мере, пока. -Выйди уже на улицу, подношения забери.- буркнул он, когда Гуцзы наконец успокоился, и слез с колен родителя на подстилку. Ци Жун покосился на него, спиной сполз на пол, и медленно-медленно, ногами вперёд, пополз к двери. Хуа Чэн некоторое время наблюдал за его странным способом передвижения, а потом не выдержал, и раздражённо рявкнул: -Цижа! Не притворяйся гусеницей! Прекращай дурить и сходи забери подношения! -У-у! Неее.- физиономия лазурного демона была такой довольной, что у Непревзойдённого аж нога зачесалась, стереть эту ухмылочку. Казалось, что, несмотря на своё плачевное положение, тупица Фонарик откровенно издевается над ним.- Там холодно, я туда не пойду. -Мне твоя вот эта клоунада надоела. -Да что там такого в подношениях, кроме ебаных булок? -О Небо... печенье имбирное. -ПЭчЭнье??? -Да, пэчэнье... Услышав волшебное слово "печенье", Ци Жун мигом перестал придуриваться. Выгнулся дугой, упёрся затылком в пол, и, оттолкнувшись, ловко вскочил на ноги. То, что у него были связаны руки, казалось, совсем ему не мешало. -Тьфу, бля! Чего ты раньше-то не сказал? Ну ты и чмо, Хуа, вечно резину тянешь до последнего. Хуа Чэн на это только хмыкнул. Он давно понял, что Черновод и тупица Фонарик схожи в одном: они оба любят вкусно жрать. И если у Хэ Сюаня не было особых предпочтений в еде, то у Ци Жуна были две слабости- виноград и имбирное печенье. И, похоже, что Гуцзы его тоже любит. Если бы он знал, что этих двоих можно угомонить так просто, давно бы им эти печеньки принёс. Невелика цена за тишину и спокойствие. Впрочем, тишина была весьма условная. Опасливо поглядывая на сидящего за столом Лан-гэгэ, малыш попросил отца рассказать ещё что-нибудь про богов, чего в свитке было не описано. -Богам строят храмы, возносят молитвы, зажигают благовония и фонарики, ну и всякое такое.- принялся вспоминать Ци Жун, который ещё при жизни проводил в храме царственного брата кучу времени.- Вот, например, решил ты поэму написать, да такую, чтоб все сразу подохли от зависти, идёшь в храм богини литературы Линвэнь (хотя, на земле почему-то все считают, что она мужик, типа женщина в книжки не умеет) и просишь её ниспослать тебе вдохновение, а заодно пожертвование сделаешь, палочку благовоний купишь, а лучше три, короче, денег монахам дашь, и если у неё будет время, она тебе обязательно поможет. Но это не точно, потому что из всех небесных чиновников она единственная, кто по-настоящему работает, а не хуи пинает. На ней весь документооборот в Небесной столице держится, она даже поспать нормально не может. -И всем-всем богам надо давать денежку? Ци Жун задумался. -Вообще-то, не всем. Если меня память не подводит... Вроде как, Повелительница дождя этого не признаёт, хочет, чтоб ей приносили овощи или фрукты, что на полях выросло. И то не надолго, потому что не хочет, чтобы еда пропадала. В принципе, разумно. Но вообще, она странная. И у неё есть волшебная шляпа, которую можно перевернуть, и польётся дождь. Он взглянул на портрет Се Ляня, и нахмурился, вспомнив, при каких обстоятельствах ему довелось так много узнать о богине дождей. Гуцзы тоже посмотрел на портрет Се Ляня. Не было похоже, чтобы тот совсем ничего не делал. Наоборот, он только и делает, что целыми днями носится по деревне Водных каштанов, помогая людям, собирает разные интересные вещи, обижает папу, и портит еду. Но, как он понял из папиных рассказов, у него и случай особый. Размышления о деятельности Лянь-гэгэ напомнили ему о том, что он говорил про его отца, и малыш задал живо интересовавший его вопрос: -А демоны? -А демоны, гадость моя, особенно Непревзойдённые, могут делать что хотят, их могущество не зависит от того, как и сколько человек им поклоняется. Им маску добродетелей натягивать не надо. -Ух ты! Тогда я хочу стать демоном! Таким же сильным, как тот красивый демон, который хотел меня скушать! Ци Жун почувствовал, как сердце пропустило с десяток ударов. В такие моменты он ненавидел своё новое тело, потому что оно реагировало на что попало, а это мешало думать. Он понимал, что мальчишка просто впечатлился его величием (а может просто красивым нарядом и волшебными огоньками), и не до конца осознаёт, что говорит, но, уже не единожды пережив собственную смерть, такой страшной участи для ребёнка допустить не мог. Хуа Чэн тоже раскрыл рот. Он был уверен, что мальчишка в ужасе от представления в логове Лазурного Фонаря, но тот, похоже, куда больше впечатлился зелёным демоном, чем испугался перспективы быть съеденным этим больным уродом. Его, похоже, вообще не беспокоит то, что его отец теперь... это вот. Либо Ци Жун прав, и Гуцзы действительно маленький и тупой, такое тоже может быть. Сообразив, что ещё чуть-чуть, и его опять побьют, Ци Жун резко бросил: -Чтобы стать могучим демоном, надо сначала умереть страшной смертью, ты хочешь умереть страшной смертью?! Гуцзы с ужасом уставился на отца, в глазах которого полыхало зелёное пламя, и замотал головой. -Нет? Вот и сиди. В монастыре стало тихо. Хуа Чэн молчал, переваривая последнюю фразу сородича, а Ци Жун опять начал злиться, отчего рядом с его головой вспыхнуло несколько зелёных огоньков- проявление тёмной ци Лазурного Фонаря в ночи- и, чтобы не сорваться на ребёнке, который опять начал всхлипывать, мотнул головой, отчего огоньки вылетели в окно, и, судя по звукам, спалили дотла один из клёнов. Потом вспомнил, как несколько лет назад пересёкся с одним весёлым заклинателем, который повелевал мертвецами с помощью флейты, и сказал: -А вообще, ты можешь стать заклинателем. Гуцзы мигом успокоился, и повеселел. -А кто такой заклинатель? -Заклинатель, это такой человек, который борется с разной нечистой силой с помощью заклинаний и талисманов. Они тоже, кстати, разные бывают. Некоторые используют музыкальные инструменты, чтобы усмирять духов, а кто-то просто шарашит их волшебным мечом и сапогами по почкам. Есть те, кто мёртвых усмиряет, а есть те, кто мёртвыми управляет. Встречал я одного тёмного заклинателя, он на горе мертвецов выращивал редис. -О! А так разве можно? -Технически, да. Трупы это отличное удобрение. Можно ли потом жрать то, что на них выросло, это отдельный вопрос... Но, как по мне, лучше б картошку. Собиратель цветов встрепенулся. -Откуда ты его знаешь?- резко бросил он. -Довелось как-то встретиться...- уклончиво ответил Ци Жун, которому тот заклинатель сначала едва не оторвал башку, а потом попросил помощи в воскрешении одного лютого мертвеца.- Вообще, занятный был парень. С ним ещё лютый мертвец ходил, добренький такой, аж тошно, пока крышу вместе с талисманом не срывало... А что? -Ничего. *** Когда Се Лянь вошёл в дом, его взору предстала удивительная картина. Ци Жун, как обычно, в компании Гуцзы, довольный, как обожравшийся сметаны кот, говорил с Хуа Чэном, вид которого, в отличие от бесявого сородича, был немного потрёпанный. -Слушай, а давай ты пойдёшь щас погуляешь с ним? -Я... Я-а не хочу с ним гулять!- возмутился грозный Собиратель цветов под кровавым дождём. Потом посмотрел на уютно устроившегося на коленях Ци Жуна мальчика, который тихонько играл с призрачным огоньком, и в разговор взрослых не вслушивался, и добавил:- Один. Я хочу с ним гулять, но не один. Се Лянь замер в дверях, привалившись плечом к косяку. Он явно пропустил что-то интересное, и пропускать ещё и финал уж точно не собирался. Хуа Чэн скрестил руки на груди, чтобы не было видно, что они подрагивают. -Твою мать, Ци Жун, я не самоубийца, я один с ним гулять не пойду! Ты хочешь, чтобы через пять минут все обсуждали, что Собиратель цветов посреди деревни сел на задницу, и рыдает? А рядом стоит пятилетний ребёнок, и утешает его? Я его не вывожу, он хуже чем ты, когда бесишься! Он такой гиперактивный, и всё время куда-то лезет! Гулять с ним в одного? Нее. Так, хотя бы, знаешь, мы кордон выстроим: ты сзади идёшь, я спереди, Се Лянь слева, Лан Ин справа, всё, мы контролируем ситуацию, ребёнок никуда не убежит. Ци Жун, который весь его монолог откровенно угарал, страшно довольный тем, что ему наконец удалось сбить спесь с мерзкой одноглазой псины, положил подбородок на макушку своей дражайшей обузе, и сладким и гадким голосом добил: -Ну чё ты так. Ещё время с ребёнком проведёшь, отношения выстроишь... Се Лянь тоже вовсю хихикал, зажимая рот ладошкой. Видимо, Бедствия в очередной раз поцапались, чем сильно расстроили Гуцзы, и Ци Жун, психанув, предложил Сань Лану успокоить ребёнка самостоятельно. Красный демон почему-то всегда терялся рядом с малышом, становясь, по мнению Се Ляня, просто невероятно милым. -А может, я хочу с любимым врагом провести время, я ж ТАК по тебе соскучился!- возмутился Хуа. Это была откровенная ложь, но право слово, лучше уж привычный и понятный Лазурный Фонарь, со всеми его тараканами, чем маленькое человеческое создание, у которого хрен поймёшь, что в голове. Стыдно признавать, но на этот раз этот придурочный демон выиграл. Главное, что Се Лянь не видит его позорной капитуляции. Он обязан быть идеальным для гэгэ, чёрт побери! И самое обидное, что Ци Жуна даже избить не получится, потому что сейчас он вообще ни при чём. Непревзойдённый демон повернул голову к двери, и побледнел. -Гэ-гэ... Я... Ци Жун взоржал, как молодая кобылка, и рухнул на подстилку, дрыгнув ногами. Гуцзы, с радостным визгом, шлёпнулся на него. -Отец, почему Лан-гэгэ меня боится?- со всей своей детской непосредственностью спросил он, уютно устраиваясь на груди родителя. Повисла неловкая пауза. Дикий хохот Лазурного Фонаря взметнулся к потолку. Его Высочество наследный принц совершенно не по-благородному хрюкнул, и сполз от смеха на пол. Маленький виновник, из-за которого и возникла вся эта ситуация, непонимающе хлопал большими карими глазёнками. -Да с чего ты взял, что я тебя боюсь, несносный мальчишка?!- возмутился бедный Собиратель цветов под кровавым дождём, донельзя смущённый тем, что Се Лянь, пусть и случайно, застал его в таком неловком положении.