Благословение небожителей: правдивая история почти Непревзойдённого демона

То, что к вечеру погода испортится, Ци Жун понял уже ближе к полудню, когда умудрился заснуть, глядя в окно. Вскоре небо затянуло сизыми тучами, и зарядил мелкий и противный холодный дождь, отчего Се Лянь, хотя вроде бы собирался снова куда-то уходить, передумал, и остался дома. Унылая погода не располагала к активным действиям. Его Высочество, подперев щёку ладошкой, сидел у окна и пялился на дождь, Гуцзы и Лан Ин дремали, а Ци Жун тихонько терзал пипу. Наверное, это самый спокойный день за всё то время, пока они с сыном тут торчат. Нет, будь с ними Хуа Чэн, конечно, Се Лянь бы мигом взбодрился, и... Пипу, кстати, Се Лянь притащил давно, с очередной порцией барахла. Увидев, как он достаёт из мешка нечто, отдалённо напоминающее музыкальный инструмент, которым долго и вдумчиво кого-то били, бормоча под нос что-то на тему, удастся ли его починить и продать, Ци Жун, который тогда ещё не заслужил такого сильного доверия чёртовой ленты, отчего сидел связанным и откровенно скучал, ехидно фыркнул: -Мечтай. Это убожество годится разве что на то, чтобы тёмной ночью, воровато оглядываясь, вышвырнуть её обратно в помойку. Тут даже я бессилен. Впрочем, при ближайшем рассмотрении, оказалось, что инструмент вполне можно воскресить. Не то чтобы он был прям таким великим мастером, но... Следующие два дня его было практически не слышно, если не считать тихую ругань, без которой лазурный демон ни жизни ни бессмертия не представлял. Посмеиваясь про себя над круглыми глазами старшего братика, Ци Жун, не без помощи своих огоньков, у которых был довольно широкий спектр применения, реанимировал пипу и, дождавшись, пока Се Лянь свалит по делам, опробовал. Се Лянь тогда отбыл в Небесную столицу, и вернулся раньше, чем рассчитывал. Он уже немного привык к выкрутасам демонического братца, и думал, что тот всё ещё возится с инструментом. Наследный принц был приятно удивлён тем, что, несмотря на своё ужасное поведение, Ци Жун, всё-таки, был не лишён некоторых талантов. Ци Жун пел. Причём это было не привычное мычание, которое Се Ляню, как и Гуцзы, приходилось слушать перед сном, а именно песня, со словами и мелодией. Прислушавшись, Се Лянь понял, что это та самая колыбельная, которую лазурный демон часто напевал малышу. -Горные вершины охватил туман, Стелется, клубится по крутым тропам. Под ноги ложится, заливая путь, Манит за собою, и велит свернуть... Его Высочество наследный принц бесшумно уселся на ступеньки монастыря, и затих, молясь про себя, чтобы младший братец не услышал посторонних звуков. Ци Жун уже не в первый раз уличал его в том, что он подслушивает и подглядывает (пусть и не специально), и спугнуть его сейчас, когда он делает что-то столь удивительное... Он себе этого никогда бы не простил. -Искры в небе вьются призрачных огней, Ветер рвёт на части сизый лик теней, Сбиты ноги камнем, нет пути назад. Холод мира мёртвых в их живых глазах. Принцу почему-то вспомнилось, как он впервые встретил свиту Лазурного Фонаря. В таком контексте она стала казаться ему... загадочной и романтичной? Скорее всего, Ци Жун видел шествие своих призрачных огоньков именно так. А может быть, это было что-то намного более личное, что он решился доверить только Гуцзы. Час ночной наступит, и померкнет свет. Обратится пламя скорбью прошлых лет. Через тьмы мгновенье полыхнёт сильней, Принимая жертву тающих теней... Слушая тягучую и завораживающую мелодию, Се Лянь не знал, что ему думать. Эта песня так не вязалась с Ци Жуном, что он понятия не имел, как на неё реагировать, поэтому решил сделать вид, что ничего не слышал. После того, как он убедился, что инструмент снова пригоден для игры, Ци Жун его больше в руки не брал- он тогда заметил, что Се Лянь вернулся раньше и снова уселся греть уши. Да и бесконечное присутствие чёртовой псины Хуа энтузиазма не добавляло. Учитывая то, как он впервые запёрся в Призрачный город... У, сук. Зараза. Знай он тогда, кто заправляет этой шарагой, ни за что бы не сунулся туда, имея при себе только верных близнецов и эрху. Этот ублюдок им тогда даже заработанные деньги забрать не разрешил. -Не знал, что ты так любишь музыку.- подал голос принц, когда он перебрал уже все известные песни, и начал импровизировать. Ци Жун обнял пипу, и сощурился, насмешливо глядя на сидящего вполоборота брата. -Слушай, давай по чесноку: чё ты вообще обо мне знаешь?- хмыкнул он. Се Лянь предсказуемо замолк- то ли принялся вспоминать, знает ли о младшем хоть что-то, то ли решил не продолжать разговор вообще- и лазурный демон довольно ухмыльнулся. Пиздеть о своей распрекрасной персоне он, конечно, любит, но точно не с Се Лянем. О чём им вообще друг с другом говорить? Явно не о том, что они оба делали эти восемьсот лет. Дело-то даже не в том, что он не любит жаловаться, наоборот, этого демона мясом не корми, дай попричитать да поныть благодарному слушателю, а в том, что Се Лянь непременно начнёт тянуть одеяло на себя, и утверждать, что ему пришлось тяжелее. Ну и вступать в перепалку, когда ты зеваешь через каждые два вдоха, просто бессмысленно. Лазурный демон презрительно фыркнул. Не говорить же царственному брату, что первые сорок лет посмертия он пытался тупо выжить? Ещё и с двумя демонятами на шее. И уж тем более, царственному брату не стоит знать о том, что первый же свой заработок он за каким-то хреном отдал какому-то жалкому уличному актёришке, замотанному бинтами по самые глаза, лишь потому, что ему тогда показалось, что это был Се Лянь. Да блять! Чего он вообще хочет услышать? Ци Жун вполне справедливо занервничал. Ему было неприятно вспоминать о том своём приступе альтруизма. Тогда, всякий раз, когда судьба сталкивала его с тем актёришкой, они друг вокруг друга чуть ли не хороводы водили, обмениваясь полученными за выступления деньгами. Это было ужасно тупо. Ещё и зазывалка у него была на редкость дебильная, прям как та, которую выкрикивал Се Лянь, когда, по пути из усыпальницы в монастырь, решил чутка подзаработать. Что-то вроде "прохожий, идёшь мимо, остановись"... Ух, ёпт. Глядя на внезапно насупившегося кузена, Се Лянь вдруг вспомнил об одном уличном музыканте, который однажды объявился в столице, примерно тогда же, когда он сам начал выступать с представлениями, чтобы прокормить свою семью и слуг. Растрёпанный юноша, прячущий лицо за занавесью чёрных спутанных волос, одетый в грязное и рваное зелёное ханьфу, играл большей частью в кабаках, но встречался ему и на улице, всегда вместе с двумя детьми, двойняшками примерно десяти лет. Странное трио, состоящее из эрху, тамбурина, флейты, и резкого задорного голоса, временами дающего оттяжку в хрип, само по себе обращало на себя внимание. А уж после того, как незнакомец внезапно отдал ему всю свою дневную выручку... В какой-то момент ему даже показалось, что это его бестолковый братец: когда музыкант, держа за руки своих подопечных, вошёл в чайную, где он остановился отдохнуть, прикрикнул на детей, чтобы держали себя в руках и не выражались в общественном месте, и тут же принялся громко браниться. *** К ночи дождь разошёлся так сильно, что начал просачиваться сквозь ветхую крышу домика. Ци Жун проснулся первым, оттого, что ему на нос капала вода. Пока стояла сухая погода, он разок-другой поржал над тем, что им с мелким по ночам через крышу видно звёзды, а сейчас стало уже не до смеха. Вздохнув, лазурный демон спихнул с себя сонно вякнувшего Гуцзы, и поплёлся к шкафу с посудой. Если дыру в стене можно было заткнуть, то срочно залатать многочисленные прорехи в ветхой кровле не представлялось возможным, и вскоре на полу образовалось множество луж. Если сейчас ничего не предпринять, к утру по полу можно будет плавать. А Се Ляню хоть бы хны, дрыхнет себе, и дрыхнет- в его углу крыша целая. Убедившись, что во всех лужах стоят горшки и тазики, и вода капает в них, он взял Гуцзы на руки, и подошёл к спящему на своей лежанке царственному брату. Ничего, разок потеснится- не сдохнет. Се Лянь проснулся оттого, что его бесцеремонно пихнули, со словами "подвинься, блять!", а потом рядом плюхнулись его несносный кузен и Гуцзы. Зевая, и протирая глаза, он сел, с удивлением поглядывая то на улёгшихся рядом ребёнка и демона, то на расставленные по полу тазы и горшки. В углу, на подстилке, остался один Лан Ин, вместе с одеялом и подушкой отползший к самой стене, а рядом стоял один из тазиков для умывания, в который капало с крыши. Все возмущения по поводу такого наглого захвата его спального места всякими Лазурными Фонарями в ночи мгновенно застряли в горле. В отличие от него, Ци Жун деятельный и спит очень чутко, и если не его инициатива, случился бы потоп. -Ты мог бы пододвинуться к краю, мне неудобно.- попросил он, глядя в ссутулившуюся спину. Ци Жун укрыл Гуцзы рукавами, и лежал, свернувшись клубочком, чтобы сохранить побольше тепла. -Ну уйди.- сонно буркнул лазурный демон, недовольно дёргая ухом. -Я уйди?! -Ну тебе ж неудобно. Принц хотел было возмутиться, но снова посмотрел на батарею посуды на полу, и молча отвернулся к стене. Дождь всё не прекращался, поэтому посуда быстро наполнилась, и вода полилась через край. Утром, увидев, что весь пол равномерно мокрый, Гуцзы, который проснулся раньше всех, закатил глаза к потолку (совсем как лазурный демон) и, вздохнув, выдал: -Заебись. -Да чтоб тебя, паршивец ты этакий, я те сколько раз говорил не...- почуяв, что его дражайшая обуза зашевелилась, Ци Жун тоже проснулся, и, между широкими зевками, принялся полусонно отчитывать мальчишку, одновременно пытаясь разлепить глаза.- ЁПТВАЮ!.. Се Лянь тоже подскочил, разбуженный громким воплем кузена. Увидев, что творится на полу, он схватился за голову, представив сколько времени уйдёт на уборку. Пока он страдал, Ци Жун, покрепче прижав к себе Гуцзы, свесился с лежанки и, встряхнув ладонью, чтобы призвать внутренний огонь, прижал её к полу. Комнату заволокло паром. Заметив совершенно не по-королевски выпученные глаза венценосного братца, лазурный демон скривил лицо. -Чё смотришь?- фыркнул он, ставя восхищённо ахнувшего мальчишку на пол, и слезая следом.- Хорош изображать сову. Настроение у него было не очень. Се Лянь связался по духовной сети с Хуа Чэном, и сообщил, что тот пока занят какими-то своими делами, да и погода нелётная, поэтому поиски божка-пустослова временно откладываются. Снова весь день проторчать в монастыре вместе с этим благостным лицемером- удовольствие такое себе, даже если у тебя не связаны руки. К тому же, все домашние дела были переделаны ещё вчера, разве что, можно что-нибудь приготовить, разумеется, если царственный брат окажется недостаточно расторопен, чтобы встать к плите первее. Ему тупо нечем заняться! -Дверь, значит.- обронил он, задирая голову, чтобы посмотреть на небо, видное через самую большую дыру в крыше. Се Лянь тяжко вздохнул. -Дверь. Дверь паршивый одноглазый пёс сделал на совесть, такую хрен вышибешь, и пока не начались дожди, всё было прекрасно: Его Высочество наследный принц восхитился, и проникся доверием к Сань Лану, в монастыре стало немного теплее, а он сам лично проверил её на прочность, когда, вслед за Лан Ином, случайно влепился в Се Лянев божественный барьер. Но вот про дырявую крышу и щели в стенах Хуа Чэн совершенно не подумал. Хотя, конечно, чего ему думать о такой мелочи, если у него самого богатый-пиздатый дворец. Это Ци Жуну всю дорогу приходилось в первую очередь обращать внимание, чтобы с потолка не текло, а чем вход закрыть- дело десятое. -Вот только попробуй мне проповеди свои читать,- предупредил он, когда все уселись завтракать, и царственный братец разинул пасть.- Даже слушать не буду. Се Лянь почему-то смутился. -Я просто хотел спросить, почему ты всё это время жил в пещерах.- сказал он, вспоминая утрешнее бормотание младшего по поводу того, что красной псине всралось повыёбываться, и в новом доме надо в первую очередь чинить крышу, а уже потом всё остальное.- Ну... В смысле... тебе не страшно? Кхем. Мало ли, что там водится. -А сам как думаешь?- Ци Жун поболтал ложечкой в чае, и уставился в окно, отлично понимая, что братец имел в виду под своим "кхем".- У меня нет дохуиллиона денег, чтобы покупать себе новое жильё всякий раз, когда этот одноглазый ублюдок в очередной раз сравняет с землёй старое. Ты вообще знаешь, какие сейчас цены на недвижимость? Да пусть та хтонь, которая там живёт, сама боится, я въезжаю! Дождь не прекращается всю неделю, и это... странно. Ци Жуна это дико нервирует. Се Лянь, наверное, тихо ржёт, наблюдая, как его тупенький брат каждое утро вешает за окошко куколку тэру-тэру-бодзу, намекая, что Повелительнице дождя пора уже надеть свою шляпу обратно на голову, и перестать наконец поливать деревню Водных каштанов. К концу недели их набралась уже целая гирлянда, а результата как не было, так и нет. Впрочем, сам дождь его совершенно не парит, дело, как обычно, в самом Се Ляне. Царственный брат, то ли из-за отсутствия своего верного одноглазого пса, то ли находясь под впечатлением от непривычного поведения непутёвого кузена, взялся донимать его разговорами о всякой ерунде, спасибо хоть о нём самом особо не расспрашивал. Делиться историей того, как ему жилось после смерти, почти Непревзойдённый не хотел, а слушать без сомнений трагическую повесть о злоключениях Се Ляня- тем более, и так понятно, что обоим было более чем хуёво, такая уж у них судьба. Только как-то раз, на довольно бестактный вопрос братца, каково, собственно, быть демоном, нехотя обронил: -Демоном быть хорошо... Быть демоном охуенно... Весело- обосраться прям... Я вот, например, когда переродился, не знал, что буду страдать раздвоением личности. Ну честно, вот смотрю щас на тебя- ну такой охуенный, всё ещё, сука, ну прям вообще, вот всё готов тебе простить, а с другой стороны, как взял бы сковородку, как переебал бы тебе пару десятков раз, да со всей дури прям... Се Лянь тогда недоверчиво хмыкнул, и спросил, почему его всё время тянет жаловаться. Ци Жун озадачился, пытаясь вспомнить, когда последний раз жаловался на что-либо именно брату, а не мелкому прилипучке, но так и не вспомнил. -Нууу...- задумчиво протянул он.- не то чтобы я прям жалуюсь... Но блять... Просто бывает, ну, начинают спрашивать, попадают вот прям по больному, ты начинаешь рассказывать, а тебе тут же: ой, даладна, чё ты пиздишь, вот у меняяяя, вот мне бы твои проблеееемы! А, тебе бы мои проблемы, ДЭШЭЭЭЭН, запрягай гусей, гони телегу, щас будем отгружать, а чо ты нос воротишь, да, получай, ты ж хотел, вот мои проблемы, вот, забирай, бери с собой, и в дальние дали, нахуй! Бесит это вот, когда начинают проблемами мериться, знаешь? Вот на что хочешь спорю- что бы я щас про себя не сказал, у тебя обязательно найдётся что возразить на тему того, что тебе, сука, было тяжелее. И чо? Да, тебе пришлось херово, но это не значит, что мне было легко. Ещё он обнаружил, что шокировать братца нормальным поведением не менее весело, чем просто мотать ему нервы, благо Жое теперь была с ним в сговоре, и, в случае чего, легко отвлекалась на просьбы посидеть с Гуцзы, да и за монастырём надо было приглядывать, пускай даже прихожане в него по дождю топать не хотели. Се Лянь всё удивлялся, как у него это так ловко получается, на что Ци Жун всякий раз агрессивно молчал. Можно подумать, он не знает... Хотя, да. Не знает. Даже не догадывается, за что ему на полном серьёзе сейчас хочется вдарить сковородкой по башке. Но бить небожителей, даже низвергнутых, особенно, если они твои родственники, которых крышуют всякие отбитые на голову Непревзойдённые ублюдки, рука не поднимается, так что, мстя вышла пускай и мелочная, но приятная: пользуясь тем, что братец до сих пор уверен, что лазурный демон выжидает удобного случая, чтобы захомячить подобранного мальчишку, вместо очередного убойного шАдЭвРа в один из дней у них на столе появились пироги с "а сам-то как думаешь". Се Лянь тогда чуть инфаркт жопы не схватил. И пофиг, что дома только немного риса и яиц, а предполагаемая начинка, пока Его высочество трясущимися руками вытаскивал из ножен Фансинь, высунулась из-под отцовской руки, жуя свистнутый с тарелки ещё горячий пирожок. В принципе, это его обычное поведение. В спокойном состоянии он действительно такой вот, деятельный и в меру ебанутый. Конечно, он знает, что Се Лянь помнит его той самой истеричкой, и ему сложно перестроиться, но блин! Ци Жуну тоже сложно перестроиться, и перестать агрессировать на то, во что превратилось божество, в которое он когда-то так истово верил. Нет, Ци Жун не тупой. Он отлично понимает, что едва на пороге домика появится ублюдочный Собиратель цветов, царственный брат мигом забьёт на него, как делал уже не раз. Конечно, да, он- замена, причём весьма некачественная, и он давно привык к такому положению вещей. Единственный, кто воспринимает его как полноценную личность- маленький и тупой ребёнок, которому он сперва милостиво сохранил жизнь, а теперь не хочет представлять своё существование без этой большеглазой пискли, а насчёт остальных... Подумаешь. Похер. Переживёт и это. В какой-то момент Се Лянь спросил его о горе Тунлу. Несколько секунд демон пытался выдавить что-то среднее между "схуяли ты спрашиваешь это у меня" и "а нахуя тебе-то, блять, эта информация", и в итоге презрительно процедил сквозь зубы: -Тебе зачем? Ну правда, зачем? Божествам там делать нечего, в этой вулканической пустыне (хотя, Хуа и тут успел отметиться, выпендрёжник хуев). Это раньше, когда в её окрестностях располагалось королевство Уюн- родина Безликого Бая- там было интересно, а сейчас разве что можно по уцелевшим храмам побродить... Хуа Чэн, конечно, тот ещё читер: сперва вознёсся, потом спрыгнул с Небес нахер, забрался в Медную Печь, всех там быстренько перебил, и потом хернёй страдал, скульптор недоделанный, пока гора снова не открылась. Ци Жуну, что тогда, что в следующий раз, когда Непревзойдённым заделался Черновод, силёнок не хватило, зато окрестности Тунлу он знал более чем хорошо, в отличие от паршивого красного пса, благо прямой источник информации почти два столетия терпел рядом с собой жалкую копию наследного принца Сяньле, и много чего про своё королевство рассказывал. Отдельный вопрос, почему Се Лянь не у Хуа, а у него об этом спрашивает... Одноглазый пёс ведь точно бы не упустил шанса выебнуться перед обожаемым Богом, и рассказать ему всё, что знает о проклятой горе. Его Высочество, словно впервые, уставился на человека, тело которого занял его непутёвый братец. Пусть лицо и чужое, но мимика осталась та же: нахмуренные брови, напряжённо поджатые губы, злой прищур глаз... Весь его вид будто говорил: "ну и нахуя тебе эта информация"? -Да так, просто...- не придумав ничего интереснее, честно ответил он.- Думаю, ты много про неё знаешь. -Например? -Ну, например, где она находится. И что это вообще. Он ожидал очередную порцию ругани, но Ци Жун вдруг ехидно прищурился и потянулся с хрустом, выгнувшись неестественной для человеческого тела дугой. -Ох ты ж, бля... Хых. То, что у меня сейчас в пяти местах хрустнуло, это то, что не дохрустело с утра. Я этот... хрустящий хлебушек... Разумеется, он уже больше не тот восторженный тупица, отчаянно желающий добиться внимания венценосного брата, который за всю жизнь не нашёл в себе смелости сказать навязчивому кузену, что ему неприятна его персона, чего уж там, этот демон всё понимает, было достаточно, сука, времени над этим поразмыслить. Но то, что Се Лянь просит совета у него, а не у своего ублюдочного Хуа-Хуа, всё-таки льстит. -За три версты, за три пизды, сквозь кусты, через норку бобра, через лоток кота, через свалку трупов, гороховый суп, через шестьдесят черепашек, через двадцать монашек, далеко, короче.- ухмыльнулся он, наблюдая, как с каждым словом у Се Ляня вытягивается лицо.- А чё? Мы демоны, мы такие, мы не ищем лёгких путей. Если лёгкий путь находится сам, мы его усложняем, потому что а хули нет-то. Хе-хе... -Вообще, это довольно занятное место.- продолжил он.- Несколько тысяч лет назад там было процветающее королевство, а потом случилось извержение вулкана. Принц этого королевства тоже был божеством. Молодой был, глупый, ещё и упрямый до жопы. Он узнал об извержении, и, желая спасти свой народ от страшной смерти, построил мост в Небеса. Только вот, нихера у него не вышло. Се Лянь, почему-то, на этот месте сильно помрачнел. -То ли ему духовной силы не хватило, то ли грузоподъёмность была такая себе, короче, рухнула вся конструкция, вместе с жителями королевства. А когда вулкан проснулся, так вообще начался пиздец, живые мёртвым сразу позавидовали. Вот такая история. Теперь там нету нихера, только останки города, пепельные трупы, камни, и деревьев чуть-чуть ещё. А, ещё там можно поиграть в "пол это лава" в реальном времени. Там полно трещин и разломов, так что лучше быть аккуратным... Он поморщился, вспоминая, как в последний раз, когда они с Черноводом пытались подобраться поближе к одному из уцелевших храмов, чтобы переждать пепельную бурю, за ними увязался невесть откуда взявшийся даос. Князь демонов тогда впервые вживую увидел, что значит фраза "был человек- и нет человека". Его Высочество наследный принц встал из-за стола, и стал разливать по пиалам чай. -То есть, Тунлу- это вулкан?- уточнил он. -Не совсем. Тунлу- это вулкан, и цепочка гор, которые его окружают. Там ещё три горы отдельные есть, прикольные такие, они могут двигаться сами по себе. Такой себе местный транспорт. Территория-то большая, пешком идти заебёшься. А вот в центре Тунлу, "Медной Печи", как раз и происходит весь главный замес. Только туда лезть надо, никакие хитровыебанные приёмчики типа приблуд Хуа-Хуа не сработают, а на вершине снег лежит и холодно, пиздец. -Ты разве добирался дотуда? -Не, это мне потом Черновод рассказывал. А вообще, это только на словах "выбор нового Непревзойдённого" пафосно звучит. На деле, все собираются, отключают бесстрашие, включают слабоумие, подрубают отвагу, и такие: так блэт, враги не дремлют, пошли дадим им пизды, только сначала их найти надо. Блять... Типа, ну... Ты сначала туда тащищься, потом приходишь, и обязательно какая-то из тех трёх гор вход перекрыла. И все стоят, караулят, как перед магазином в день распродажи. А потом ты идёшь по этой полосе препятствий: слева горы, справа горы, а вдали ещё какая-нибудь хуйня, жарко, пиздец, и ничего уже не хочется, а хочется обратно домой. Херовое место, короче, без надобности туда лучше не ходить... Так на кой тебе-то эта инфа? Не поверю, что этот одноглазый хрен тебе ничего про неё не рассказывал. Се Лянь, в который уже раз за неделю, почувствовал себя неловко под напряжённым взглядом зелёных глаз. Действительно, зачем? А ответ простой: любопытство. Ци Жун сейчас ведёт себя настолько странно, что это невольно цепляет. Правда, принц немного не учёл того, что его кузен уже не тот восторженный ребёнок, которому для счастья хватало просто постоять рядом с царственным братом, так что на слова о том, что ему тоже хочется поговорить с единственным живым родственником, лазурный демон закатил глаза похлеще Му Цина, и презрительно фыркнул: -Ты реально такой наивный, или прикидываешься? Пфф! Ну серьёзно, Се Лянь! Мне не тринадцать лет, меня таким не возьмёшь. Несмотря на напряжение между братьями, которое буквально висело в воздухе, как большая грозовая туча, сосуществовали они относительно мирно, хотя Ци Жун время от времени выдавал такое, что хоть стой, хоть падай, а на попытки к коммуникации реагировал с недоверием, так что, ответы Се Лянь чаще всего получал односложные, вроде "так получилось" или "тебя ебать не должно". Впрочем, о чём-то Ци Жун вполне охотно рассказывал, например, о двух своих любимчиках, демонятах-близнецах Сунлине и Чанчунь, или о том, как последние несколько десятков лет методично выискивал во всех трёх мирах бывших возлюбленных генерала Пэя, чтобы, вместе с ними и Сюань Цзи, отомстить блудливому божеству. А как-то вечером, вернувшись с рынка, принц услышал, как демон говорит Гуцзы: -...а я чё-то над свечкой вожу рукой, думаю: вспыхнет-не вспыхнет... В общем, вспыхнуло. Хорошо так вспыхнуло, а я ещё второй рукой пытаюсь сбить пламя- вспыхивает вторая рука. И, короче, я стою, как дурак, посреди его храма, с двумя горящими руками, как бэ... Ну... Только служба закончилась, люди вышли, я засовываю руки себе в рукава, Чанчунь смеётся, думает, что я щас вспыхну и буду бегать по храму, горящий... Се Лянь тогда обрадовался, что дождь заглушил его шаги, иначе скандал был бы неизбежен. Конечно, Его Высочеству приходилось напоминать себе, что это хмурое создание, которое пытается контролировать его в бытовых вещах, отпуская при этом едкие комментарии, на удивление бесшумно ходит, любит подкрадываться со спины, и непрерывно бухтит- больной на голову демон, жрущий людей, одно из четырёх непревзойдённых Бедствий, пусть и притянутое за уши, и за ним надо следить. Но Се Лянь не мог и не хотел ни в чём упрекать Ци Жуна, когда тот по вечерам брал в руки чудом восстановленную пипу и играл знакомые мелодии, от которых сердце наследного принца всякий раз сжималось в тоске по потерянной родине, или иные, более простые и забавные, явно собственного сочинения. Помимо этого, Ци Жун иногда ронял довольно странные фразы, от которых принцу становилось не по себе: "Страдать от боли мне совсем не в кайф". "Можно подумать, мне прям так охота тебя ненавидеть". "Тебя не было рядом тогда, когда ты был нужен мне больше всего, и не ты склеивал обратно эту разбитую душу". "Когда теряют родственников, а потом вдруг находят, их не бьют до полусмерти от радости, что нашлись". "Кому нужны замки с привидениями, если ты сам можешь бродить по дому, стеная и вопя." "А ты меня "итакого" не видел. Пфф, сижу тут перед тобой, в теле смертного, почти без сил, тебе меня в боевом состоянии показать- охренеешь." А однажды, когда Се Лянь вскользь упомянул о серебряных бабочках Хуа Чэна, лазурный демон сперва, предсказуемо, резко негативно высказался о призрачном оружии Собирателя цветов, а потом как-то болезненно сверкнул глазами: -На твоём месте, я бы не стал так слепо доверять этому больному ублюдку. -Я его знаю куда дольше твоего.- добавил он, заметив, что царственный братец раскрыл рот.- Ясен хер, с тобой он весь из себя милашка. Только вот в чём прикол: генерал Хуа Чэн- жестокое, безжалостное, мелочное, и мстительное чмо. Он- больной одержимый ублюдок, ради своей прихоти готовый растоптать и уничтожить любого, кто подвернётся под руку. Се Лянь молчал, недоверчиво глядя на него. В кулаке он сжимал цепочку с кольцом, в которое Хуа Чэн обратил свой прах. Ци Жун поморщился. -Тебя когда-нибудь протыкали сотней мечей?- спросил он. Се Лянь подавился воздухом. -Вот примерно то же самое он сделал когда-то со мной. Только вместо мечей- его блядские серебряные бабочки. Загнал меня в угол, как кролика, и растерзал просто так, за здорово живёшь, потому что захотелось. Потому что, по его мнению, я жалкое ничтожество, которое недостойно жить. Вот каков Хуа Чэн. А Сань Лан-то твой хороший. Дверь, вон, сделал, двор подметает... Се Лянь тогда как-то очень долго молчал, хотя, обычно, всегда быстро находил слова оправдания для паршивой красной псины. Ци Жун уже подумал, что тот наконец воспринял его слова как положено, но Его Высочество, спустя где-то полчаса, подошёл к нему, и тихо спросил: -Почему ты так спокойно говоришь о... таком? -А чё мне, рыдать, что ли?- фыркнул лазурный демон, не совсем понимая, с какого фига венценосный кузен так расклеился.- Смешной такой. Если я буду оплакивать всё то дерьмо, что со мной происходило, через пару дней сдохну от обезвоживания. Хватит лицемерить и делать вид, что тебе есть дело до того, что я чувствую, выглядит мерзко. Несколько ошарашенный таким признанием, Се Лянь попытался ещё немного разговорить кузена, на что получил резкое "Ну конечно, валяй, оправдывайся, ты ж у нас весь такой честный, правильный, даже на ноль ни разу в жизни не делил!", и благоразумно отстал. Наконец дождь прекратился. Се Лянь снова стал полноправным обладателем своей лежанки, небо снова стало чистым, а солнце быстро высушило размокшую землю, и Ци Жун уже собрался снять свою гирлянду из амулетов, чтобы, как положено, дать им немного рисовой водки, которую ещё давно притарабанил Се Ляню купец, у которого тот ловил духа нерождённого, и сплавить по речке вниз с горы, но Се Лянь зачем-то попросил их оставить. -Ну, как знаешь.- хмыкнул демон, который был несколько суеверным в подобных вещах, и негромко затянул песенку-заклинание:- Тэру-тэру-бодзу, сделай, пожалуйста, хорошую погоду. Если будет солнечно, я дам тебе золотой колокольчик... *** Ци Жун сквозь сон услышал, что Се Лянь куда-то собирается, и, подгадав момент, когда он пройдёт мимо него, цапнул царственного брата за полу его монашеских одеяний. -Куда... -В Небесную столицу.- со вздохом отозвался Его Высочество, понимая, что если проигнорировать вопрос, с Ци Жуна станется послать ему молитву в духе "сдохнешь- домой не приходи". Получив ответ, лазурный демон снова задрых, и проснулся только тогда, когда его растолкал Гуцзы. -Ааа, да чтоб тебя, наказание, чё тебе, блять, надо?..- простонал он, зарываясь под подушку, и, для верности, прихлопывая её сверху руками. -Пап, у нас вода кончилась... -У, сук... Ааа... Щас... Ци Жун с хрустом, по-кошачьи, потянулся, и только тогда сообразил, что с ним нет Жое. О том, что Се Лянь ушёл, он тоже начисто забыл, и вяло удивился, какого хрена. Прихватил волосы в неаккуратный хвост, взял ведро, и, весть такой мирный-домашний, в распахнутом верхнем ханьфу, зевая и протирая глаза, босиком поплёлся на улицу. Интересный поворот, царственный брат за каким-то хреном снова оставил их одних, без охраны, и, походу, опять свалил. Это стоит расценивать, как разрешение на выход? Пожалуй, он подумает об этом после завтрака... Едва он собрался шагнуть за порог, как за спиной раздался низкий, не сулящий ничего хорошего голос паршивой одноглазой псины. -Ты куда? Лазурный демон мигом проснулся, и замер с прямой спиной и сильным желанием запустить ведром в наглую рожу Собирателя цветов. Да блять... Вот он, конец его спокойной жизни, ну почему. Всё ж было хорошо. Ну как так-то, а. За что ему это всё. Зато, теперь ясно, почему Жое сегодня сопровождает своего обожаемого хозяина. К ним снова явился этот красный ублюдок. У, сук. Лучше б Жое. Она хоть в драку не лезет, а главное- молчит. -Ты куда? Он медленно развернулся, демонстрируя ведро, и зелёный огонь в глазах. Хуа Чэн, которого он спросонья не заметил, по-хозяйски развалился на лежанке Се Ляня, закинув ногу на ногу, с такой наглой рожей, будто находился не в монастыре Водных каштанов, а у себя в Игорном доме. -К реке?- продолжил князь демонов всё тем же издевательским тоном.- Наберёшь водички ПоБоЛьШе? Ци Жун покрепче сжал ручку ведра и медленно вдохнул. Потом выдохнул. Если он залепит Хуа ведром в ебальник, то, во-первых, испортит хорошую вещь, а во-вторых, отхватит от этого ублюдка, что, в конечном итоге, приведёт к тому, что приёмыш останется без чая. Интересная логическая цепочка. -Побольше, блять, чем что?- саркастично, отозвался он, краем глаза кося на спрятавшегося в уголке, за подушкой, Гуцзы. Малыш понял, что между его отцом и Лан-гэгэ опять назревает конфликт, и предпочёл сразу убраться с предполагаемого поля боя. Хуа Чэн скривил рожу, и уставился на ненавистного сородича с брезгливой снисходительностью. -Ты настолько тупой, Фонарик? Лазурный демон в ответ закатил глаза, похлеще Му Цина. -Ну, если ты говоришь сравнительными категориями, так дай мне, блять, точку отсчёта!- потребовал он.- Побольше, чем что? Побольше, чтоб на два чайника хватило, или чтоб я мог башку твою взять, в ведро засунуть, и утопить нахер?! Хуа Чэн нехорошо сощурился, и, неторопливо поднявшись, подошёл почти вплотную к нему. Отставил ведро в сторону и, нахмурившись, Ци Жун исподлобья уставился на одноглазого демона, а потом обречённо вздохнул. -Ну давай, бей. Валяй. Начинай. Он ожидал, что Хуа Чэн ударит его, но вместо этого, тот развернулся, подошёл к плите, положил себе поесть, и сел за стол. -Что это?- спросил он, отправляя в рот первую ложку. -Рис с курицей. -У-ум... Ци Жун молча смотрел, как он хомячит еду, размышляя, стоит ли говорить, кто её приготовил. В итоге, не сдержался. В любом случае его изобьют, так хоть аппетит этой псине испортить. -Вкусно тебе?- мрачно спросил он. Хуа Чэн замер, переставая жевать. -Ну давай, плюнь ещё, сам убирать будешь. Демон покачал головой, и проглотил еду. -Ну, как вы тут без меня?- спросил он. -Как видишь, не сдохли.- мрачно отозвался лазурный демон.- Тебя это огорчает, правда? -Ты на удивление проницателен сегодня. -Да пошёл ты...