Благословение небожителей: правдивая история почти Непревзойдённого демона

Разумеется, Се Лянь не вернулся. Лазурный демон, на шее которого временно повисли сразу двое малолетних засранцев, бурча ругательства, зажёг благовония для царственного брата (всё-таки, это монастырь, за которым надо приглядывать, да-да, именно поэтому), ещё раз обшарил все полки и горшки, походя вспомнил Пэй Мина, украшенного белыми полосками квашеной редиски, и добыл несколько мешочков риса, пшена и ещё какой-то крупы, которую он не смог опознать на глаз. Решив, что крупа, она и есть крупа, он ссыпал всё в котелок, и сварил густую сладкую кашу. Лан Ин посмотрел на него с подозрением, но миску взял. Видимо, решил, что это у них с Се Лянем такая общая семейная черта, пихать в котёл что попало, и делать вид, что это съедобно. А Гуцзы, наоборот, понравилось. Он уже давно оценил резко возросший кулинарный талант отца, и страшно им гордился. После завтрака, сплавив детей играть, и заодно мыть посуду, Ци Жун пересчитал деньги, и решил, что стоит ещё раз сходить на рынок, чтобы пополнить запас картошки, и ещё раз всласть поругаться с лавочником. Он крикнул Гуцзы, что скоро придёт, и побежал в сторону деревни. С одной стороны, его так и подмывало всё бросить, и рвануть куда глаза глядят, с сыном под мышкой, но с другой, с ним всё ещё была Жое. Её Ци Жун откровенно побаивался. Конечно, это был не Хуа Чэн, но всё равно их знакомство нельзя было назвать приятным. Шёлковая лента же, как будто, окончательно примирилась с тем, что шумный демон ходит куда хочет, главное, что он сбавил обороты, и перестал пытаться порезать её и удрать, а к детям относится куда лучше Се Ляня. Когда до деревни оставалось всего несколько ли, ему попалась молодая девушка, бегущая в сторону монастыря Водных каштанов, та самая, которая приносила ему еду, когда Се Лянь разбирался с духом нерождённого. По её перепуганному виду было понятно, что что-то произошло. Увидев знакомое лицо, она бросилась на грудь лазурному демону, умоляя помочь. Тот, от неожиданности, сделал шаг назад, и едва не сел прямо в пыль. -Ты чего орёшь, дура?- ошарашено выпалил он.- Совсем с ума сошла- бросаться на первого встречного?! За тобой что, генерал Пэй гонится? Девушка шутку не поняла, и затараторила про какого-то мертвеца, который зашёл к ней в дом, всё перевернул, а потом упал без движения, и так лежит. -Братец, скажи, когда даочжан вернётся, мне очень страшно! Видя, что "братец" не реагирует, она дрожащими руками сняла с пояса кошелёк, и протянула ему. -Я заплачу, только пожалуйста, помоги мне! Ци Жун схватил кошелёк, и сунул его в рукав ханьфу. -Ладно, хрен с тобой, истеричка, пошли, показывай своего мертвеца... В плане обращения с мёртвыми он был профи. Ну, и деньги были нужны. Если им удастся сбежать, они очень пригодятся. Можно будет купить новую одежду, или, хотя бы, книжки для Гуцзы, раз Се Лянь их бесплатно не несёт. Он уже устал вспоминать и выдумывать разную бредятину для своей дражайшей обузы. У дома девушки собралась небольшая толпа. Один из крестьян признал в нём того бесноватого родственника даочжана Се, и подозрительно уставился на него. -Ты что, тоже какой-то заклинатель? А где сам даочжан Се? Ты точно что-то смыслишь в мёртвых? Лазурный демон расправил плечи и кивнул, с истинно княжеским величием. - Есть сомнения? Честь имею. Я- опыт! Он вошёл в дом, и действительно увидел в комнате полнейший кавардак, и раздувшегося от воды утопленника, всего облепленного старым илом и подсохшей землёй, и присыпанного сверху пылью. Очевидно, что мертвец пришёл в деревню откуда-то ещё. Вопрос, что ему было надо... Отрабатывая вознаграждение, Ци Жун напустил на себя важный вид, зажёг на ладони зелёный огонёк, и со всей силы хлопнул мертвеца по груди, сложив второй ладонью особый знак, а потом дёрнул вверх, и рявкнул: -А ну, вставай, болван! Таким нехитрым способом он раньше делал себе слуг. Но так можно было и расспросить дух мёртвого о чём-либо, если иметь при себе специальный талисман. Талисманов ни у кого не было, поэтому Ци Жун прокусил губу и нарисовал его своей кровью, прямо на погребальном пологе, закрывающем лицо духа, а потом отвесил ему мощный щелбан: -Живи, блять! Можно было и не ругаться, но в заклинаниях Лазурного Фонаря всегда присутствовала добрая сотня бранных словечек. Так получалось гораздо веселее, эффектнее и интереснее. Дух, до этого трепетавший, как простыня на слабом ветру, качнулся, и открыл глаза. В дверях, где сгрудились любопытные крестьяне, послышались шёпотки: -А он точно сумасшедший? Выглядит вполне вменяемым. -Да и действует вроде разумно... Он точно не заклинатель? -Похоже, брат даочжана Се ничуть не уступает в мастерстве Сяо Хуа! -Говорят, у него есть сын... -Надеюсь, он останется здесь подольше, нам не помешает ещё один даочжан... -Ещё раз, что он учудил?- громко спросил Ци Жун, которого раздражали эти пересуды прямо за его спиной. Ещё немного, и они решат сосватать его какой-нибудь девке. Только этого не хватало!- Я тороплюсь! Девушка, по вине которой он оказался втянут в этот балаган, послушно повторила про вторжение и погром. Подождав, пока она закончит, демон приказал призраку: -Слышал? Отвечай, какого чёрта ты здесь забыл, собака сутулая! Живо! Призрак разинул рот, и хрипло выдохнул: -Мэй-Мэй. Потом вытянул руку, и несколько раз сжал и разжал левую ладонь. -Мэй-Мэй? Это ещё кто? Но призрак молчал. Задав ещё несколько наводящих вопросов, он отпустил духа на все четыре стороны, попутно обложив его такими витиеватыми ругательствами, что у мужской половины зрителей вырвался восхищённый вздох. А потом присел рядом с телом, и разжал его левый кулак. -Чьё?- спросил он, показывая народу деревянную подвеску в виде буддийского льва. Считалось, что он предупреждает ссоры и разлад в семье, такие подвески часто покупали молодожёны и парочки, которые собирались пожениться. Теперь дело было более-менее ясно. -Моё! Моё!- ахнула девушка, которая была хозяйкой дома.- Отдай, пожалуйста! Его подарил мне мой жених! Ци Жун, не целясь, швырнул подвеску, заставив девушку ползти за ней по полу, и задал второй вопрос: -Знаешь Мэй-Мэй из соседней деревни? Девушка кивнула. -Это моя подруга. -Дрянь девка твоя подруга. Решила увести твоего жениха, сходила к колдуну, заплатила ему, чтобы провёл какой-нибудь обряд на разлуку, вот тот и подослал мертвеца, дебил рукожопый. Додумался поднять топляка, даже не разбираясь, кто это, псина паршивая. А денег небось содрал немеряно! Растерявшаяся девушка захлопала глазами. -По-по-почему, не разбираясь? -А что, разве есть разница?- поддакнул кто-то из крестьян.- Мертвец он и есть мертвец! Что ходячие мертвецы, что демоны- всё едино, они несут страдания и горе простым людям! Лицо Ци Жуна дёрнулось. -Разбуди он, по незнанию, речного гуля, мигом бы распрощался со своей ничтожной жизнью.- холодно отчеканил он, выходя из дома на улицу.- И к лучшему! Если не можешь быть профессионалом, тогда вздёрнись, и избавь мир от своего дебилизма! В его голосе было столько презрения, что никто не нашёл слов хоть что-то возразить. Посчитав, что на этом его полномочия наконец всё, он шагнул в толпу крестьян, которые тут же спешно отпрыгнули в разные стороны, и пошёл по направлению к рынку. А потом его окликнули: -Даочжан, прошу прощения, не имеем чести знать вашу фамилию... Ци Жун остановился, закатил глаза к небу, и потёр висок. -Блять... Ну, Ци. -Даочжан Ци, вы же идёте на рынок?- его догнала одна женщина из толпы, торговка, у которой они с Гуцзы вчера покупали яблоки. -Да, и я спешу! У меня дома дети голодные! Торговка фамильярно подхватила его под руку, и принялась упрашивать: -Даочжан Ци, мы слышали, что Се Лянь ваш брат, скажите, вы к нам надолго? Уж просим вас, окажите любезность, погостите у него подольше, наша деревня нуждается в хорошем заклинателе, а господин Лянь постоянно куда-то исчезает. А насчёт еды для вашего сыночка не беспокойтесь, мы как раз собирались нести пожертвования, если вы подождёте минутку, мы всё соберём! Остальные согласно закивали, и тотчас развели бурную деятельность, так что демону ничего не оставалось, кроме как усесться на траву, и ждать. Ишь ты, как быстро переключились, только что был просто чокнутый, а теперь даочжаном называют. Смешно. В принципе, так оно и есть, он вполне мог бы зарабатывать себе на жизнь изгнанием демонов, если опустить тот факт, что он сам демон, да не абы какой. А что, дельная мысль... Через двадцать минут он уже шагал обратно, держа в руках туго набитый мешочек со всякой всячиной. "А отзывчивым быть иногда всё-таки полезно. Интересно, братик и этот его Хуа уже вернулись? Охота посмотреть на их рожи." Он уже почти дошёл до дома, когда откуда-то сбоку, из леса, вынырнул дед в соломенной шляпе и с охапкой веток. -Эй, полоумный! Ци Жун остановился, и скосил глаза на источник звука. Дед подошёл поближе, и оказалось, что вместе с ним идут ещё несколько мальчишек, которых он вчера шуганул. Лицо деда тоже было ему чем-то знакомо. Приглядевшись, он смутно припомнил, что уже пару раз видел его около монастыря. Вроде как, это был деревенский староста. Сперва демон подумал, что один из мелких паршивцев нажаловался-таки старшим, и головомойки не избежать, но дед вполне дружелюбно спросил: -Ты подношения из деревни, что ли, несёшь? Помочь тебе с мешочком? Ци Жун, который уже устал стоять с тяжёлым грузом в руках, фыркнул, сдув налипшие на лоб волосы, и язвительно спросил: -А что, так сильно заметно, что из деревни?- решив, что затевать ссору сейчас не выгодно, он добавил в голос немног дружелюбия:- Не, дед, ты давай, вали по своим делам, а меня лучше не трогай. Я сейчас представляю собой сложную, но очень нестабильную систему. Если эту систему хоть немного потревожить, то случится мировой коллапс. Оставив старосту раздумывать, что такое коллапс, он пошёл дальше, размышляя, что сварганить такое менее энергозатратное, чтобы этого хватило на ужин, и, желательно, на следующий завтрак. Дошёл до дома, кинул подношения в угол, где хранился всякий хлам, в компанию к ржавой лопате, и позвал мелких гремлинов обедать. Разогрев оставшуюся с утра кашу, он накормил детей, а сам, закинувшись несколькими баоцзы, занялся хозяйством. Несмотря на то, что раньше большую часть времени его окружала толпа прислужников, сидеть на месте лазурный демон не любил- привычка, въевшаяся с далёкого детства, когда он ещё жил с обоими родителями и был вынужден, вместе с мамой, беспокоиться о пропитании. И если бы Се Лянь потрудился с ним договориться, или, хотя бы, не устроил мастер-класс по шибари с Жое в главной роли, он бы, к примеру, встал к плите, чтобы избавить жителей монастыря Водных каштанов от убойных блюд Его Высочества. Кроме Хуа Чэна, тот пусть жрёт, раз они на него не действуют. Сплавив приёмыша и чертилу играть, и не маячить перед глазами, он нагрел воды, наконец вымылся, и быстро перестирал свою одежду, а заодно бельё, лежащее в корзине. Оказалось, что его ханьфу всё-таки зелёное, а болотный цвет сошёл вместе с грязью. Вероятно, биологический папаша Гуцзы не отличался усердием. Решив, что если он ненадолго одолжит штаны Се Ляня, тот не обидится, он натянул те, которые выглядели более целыми, собрал мокрое бельё в корзину, и отправился полоскать. Уже вернувшись к дому, чтобы развесить всё на деревянной сушилке, он краем глаза заметил какую-то белую фигуру, стоящую в тени деревьев, но когда целенаправленно развернулся в её сторону, чтобы посмотреть, кого там принесло, никого не увидел. Ну и ладно. Ещё не хватало, чтобы дражайший царственный братец или эта шлюха, Повелительница ветров, увидели, как сам Лазурный Фонарь топлесс шастает по двору монастыря со стираным бельём. Развесив вещи, он вернулся в дом, вылил грязную воду из бочки, немного прибрался, и, решив что на сегодня добрых дел достаточно, без сил плюхнулся на лежанку. Пора было что-то делать с ужином. Решив, что лучше каши может быть только суп, он вышел на улицу. Просканировав пространство перед монастырём, он понял, что дети опять куда-то подевались, и крикнул: -Где тебя опять носит, наказание?! Со стороны реки послышался топот, и к нему, хлюпая сырыми тапочками, прискакал малыш Гуцзы. Он был насквозь мокрый, с кленовыми листьями в волосах, измазанный илом и песком до самых ушей, но чудовищно довольный. Причину своей гордости, большого жирного карпа, он крепко прижимал к груди, не давая дёргающейся рыбине упрыгать обратно в реку. За его спиной маячил (хотя, больше тут бы подошло "маньячил") Лан Ин. Молчаливый демонёнок тоже был похож на мокрую курицу, но менее чумазую. Видимо, Гуцзы заигрался и свалился в воду, ОПЯТЬ, а он полез его ловить. Лазурный демон пальцами вернул уползшие на лоб брови на место, и коротко хохотнул: -Капец, ты чумазый. Пошли, нагреем воды. Он снова набрал в бочку воды, опустил туда руку с огоньком, и сел на пол, подперев щёку кулаком, ожидая пока вода нагреется. Гуцзы, довольный, как слон, всё ещё держал в охапке снулую рыбину. Он был так горд собой, что буквально светился изнутри. -Сраный ужас... Эй, Лан Ин, забери у него рыбу, и начинай чистить, что ли... Если до неё доберётся мой дражайший братец, она умрёт зазря. Шевелись, ну?! Лан Ин послушно забрал из рук мальчика рыбу, и уселся за стол. Убедившись, что один из мелких засранцев занят, Ци Жун проверил температуру воды, и удовлетворённо кивнул. Всё-таки, кто бы что не говорил, его способности гораздо более полезны, чем те же не к ночи будь помянутые серебряные бабочки. -Раздевайся пока, потом постираю твои лохмотья. -А как же... -Наденешь мои.- железный тон, которым это было сказано, заставил мальчика вздрогнуть, и он спешно принялся раздеваться. Пока он снимал одёжки, Ци Жун сбегал на улицу, и снял с сушилки свои вещи, которые уже, по большей части, просохли. -Вот так, молодец...- он запустил Гуцзы в воду, а сам быстро переоделся, закинув штаны брата обратно в сундук.- Давай, щас я тебя отмою, а потом поиграешь немного, ладно? Давай, голову помогу... Зажмурься! И не пищи потом, что мыло в глаз попало! Он помог сыну вымыть голову, и пока тот воевал с мочалкой, сложил несколько корабликов из обрывков бумаги, которой они топили очаг, и немного увлёкся. Увидев, что в его распоряжении целая флотилия, Гуцзы восхищённо захлопал в ладоши. -На, поиграй немного. Но недолго! Через десять минут я тебя вытащу, понял? Он некоторое время смотрел, как мелкий радостно плещется, устраивая волны, и топя бумажные кораблики, а потом услышал шум за дверью. -Так, мелочь, тихо! "Мелочь", в количестве двух штук, послушно затихла, Лан Ин даже отложил нож, которым разделывал рыбу. На бледной физиономии лазурного демона появился лихорадочный румянец. -Щас мы его шуганём... Гуцзы оглянулся на дверь, за которой было слышно голос мусорного гэгэ, и ещё чей-то приглушённый. -Отец, может не... Ци Жун приложил палец к губам, и помотал головой. -Брат?!- заорал он тем самым безумным голосом, который включал всегда, когда дома был кто-то ещё.- Это ты? Погоди. Не входи, я варю суп из детей! На улице на секунду стало тихо, а потом дверь распахнулась с такой силой, что едва не разлетелась в щепки, и в монастырь ворвался Се Лянь. Увидев плавающего в бочке Гуцзы, который втихую снова занялся корабликами, сидящего на полу кузена, на запястье которого мирно пристроилась Жое, обрезки бумаги вокруг, и подмокшего демонёнка, сидящего над потрошёной рыбой- картину до невероятного мирную и домашнюю, бедный Се Лянь прижал руку к сердцу, и выдохнул, продолжая сжимать во второй занесённый для удара Фансинь. -Ты... -Что- "ты"?- моментально вскинулся Ци Жун.- "Ты, брат, решил угробить несчастное дитя"? "Ты, брат, дебил, и шутки у тебя дебильные"? ЧТО?! Мой бедный сын героически добыл нам ужин, рискуя своим здоровьем и моими нервами, и я не позволю тебе испортить его, понял? Обесценивать труды этого мелкого гремлина могу только я, а остальным лезть не позволю! Се Лянь молча потёр точку между бровей, и вышел за дверь, а потом снова вошёл. Наверное, он думал, что если выйти и зайти нормально, обстановка в доме изменится. Например, Ци Жун окажется в углу, обмотанный Жое, и орущий очередной бред, а Гуцзы будет сидеть рядом, и просить его ругаться потише. Или в комнате будет бардак, а в котле с супом, который он сварил два дня назад, будет плавать дохлая мышь. Или ещё что-нибудь эдакое, что, по его мнению вязалось со скверным характером Лазурного Фонаря. Но ничего не изменилось. На улице, под слабым ветром, трепетали простыни и два его запасных халата, а в доме Гуцзы плескался в бочке с водой, Лан Ин разделывал карпа, а Ци Жун, чистый и умытый, совершенно не похожий на себя вчерашнего, сидел среди обрезков бумаги, в которых шуршала Жое, и разглядывал мокрую рубашку сына. -Ты где рукав успел разодрать?- обратился он к мальчику, когда Се Лянь снова вошёл.- Блять, оба! Ты что, с этим карпом в рукопашную пошёл? Так, а сколько времени... Вылазь быстро! Гуцзы разочарованно похлопал ладошкой по воде. -Ну пааап... -Я КОМУ СКАЗАЛ?! А то щас реально сварю из тебя суп! Хоть поем как следует... Малыш хихикнул, вылез из бочки, и завернулся в зелёный плащ демона. Он уже привык, что отец грозится сожрать его по десять раз на дню, и давно перестал воспринимать его угрозы всерьёз. В отличие от Се Ляня. Бедный принц всякий раз одаривал брата таким взглядом, что мальчику становилось не по себе. -Лянь-гэгэ, а где ты был?- спросил он, наблюдая, как Се Лянь машет рукой, подзывая Жое, и садится за стол рядом с Лан Ином.- Ходил смотреть на фонарики? -Отсел от еды!- в свою очередь скомандовал Ци Жун, заметив, что царственный братец сидит в опасной близости от рыбы.- И даже не дыши в её сторону! Я сам щас что-нибудь приготовлю... Глаза Се Ляня стали идеально круглыми. Он даже засомневался, точно ли перед ним Ци Жун, а не какой-нибудь оборотень. И осторожно спросил: -Жун-эр, ты себя хорошо чувствуешь? Ты не заболел? Демон посмотрел на него, как на идиота. -Жун-эр умер восемьсот лет назад. Может, это ты болен, дражайший брат, а не я? Головой ни во что не уебался, пока на гору шёл, не? Слушай, не доводи до греха, пусти к плите. -Ты правда всё это время смотрел за детьми и домом? И еду варил? Потом он посмотрел в угол, где лежал мешочек с едой, и окончательно впал в ступор. Ци Жун презрительно закатил глаза. -Началось... Стоит проявить каплю адекватности, и на тебя смотрят как на врага. Ну и за каким хреном мне, в таком случае, вести себя нормально?! -Кто такой даочжан Ци? Ци Жун непонимающе вскинул бровь: -Чё? -Кто такой даочжан Ци, который повелевает мёртвыми с помощью зелёного огня? Се Лянь, который сначала пошёл к дому, (и как раз застал Ци Жуна в своих старых штанах и с корзиной мокрого белья), уже сходил в деревню, и успел наслушаться от восторженных прихожан о своём родственнике, который, оказывается, очень даже вменяемый, хоть и грубый до невозможности, лихо справился с ожившим утопленником, спас от страшной смерти юную невесту, и согласился отнести в храм подношения от всей деревни. Не зная, что последует дальше- побои, нравоучения, или внезапная похвала (от Се Ляня можно было ожидать чего угодно), Ци Жун применил свою излюбленную тактику. Ударить первым, чтобы не ударили тебя. И возмущённо воскликнул: -Вот видишь, ВИДИШЬ, до чего ты меня довёл?! Я, Лазурный Фонарь, блуждающий в ночи, великий князь демонов, работаю за еду! Неизвестно, что бы произошло дальше, если бы в разговор не вклинился Гуцзы. Малыш высунул нос из мехового воротника, который ещё не до конца просох, и восхищённо спросил: -Отец, ты правда кого-то спас? Ух ты! И добавил, обращаясь к Се Ляню: -Лянь-гэгэ, не ругай папу, он правда очень хорошо за нами смотрел. Лазурный демон, раздражённый этим разговором, стянул с себя ханьфу, оставшись в нижних одеяниях, отобрал у Гуцзы плащ, и накинул ему на голову свою одежду. -А что ещё было делать?- буркнул он.- Эта девка сама на меня бросилась. Я могу иногда побыть альтруистом?! Не зная, куда себя деть, он вскочил, и метнулся в угол, где лежали подношения. Да какого вообще хрена?! И как он вообще мог раньше обожать Се Ляня? Он же совершенно невыносим! Ну реально, эти два дня всё было хорошо, даже с учётом того, что к его руке прицепилась вредная лента-оборотень. Неужели за всю свою жизнь он не может получить от царственного брата единственное вшивое "спасибо"?! Да Се Лянь вообще должен по гроб жизни быть благодарен, что он сдержался, и никого не слопал за это время. И дом не поджёг. И не сравнял с землёй деревню. Или ещё чего-нибудь не. Несколько секунд Се Лянь молча смотрел, как его невыносимый двоюродный братец потрошит мешок, раскладывая еду по полкам, и что-то агрессивно бурчит себе под нос. Потом поднялся, и стал разбирать свой мешок, в который насобирал по пути кучу всякой всячины. Наверное, стоило всё-таки извиниться за свои подозрения, и поблагодарить его. В конце концов, для Ци Жуна, у которого в комнату сначала входило его самомнение, и только потом он сам, вот так два дня пробыть без надзора и ничего не отчебучить, было настоящим подвигом. -Спасибо. -А мне сдалось твоё спасибо?! Свалил хер знает куда, даже разбудить меня поленился, и два дня ни слуху, ни духу! Не знал бы, что ты бессмертная сволочь, уже б решил, что ты сдох! Се Лянь не обиделся. В переводе с цижуньего на нормальный, это значило примерно: "ты ушёл без предупреждения, а я, вообще-то, волновался". Он разложил мусор на полу, и стал перебирать его, решая, что выкинуть, а что оставить. Ци Жун присел рядом. -Братец, скажи, вот зачем тебе ржавый чайник?- спросил он, вертя в руках медный заварочник, в боку которого зияла дыра. -Починим. -А бумажный цветок? -Красивый. -А ДВА БУМАЖНЫХ ЦВЕТКА?! -На похороны твои, блин! Демон озадачился. -Так я уже воскрес, вообще-то. -А потому и воскрес... Решив, что ещё чуть-чуть, и он опять огребёт, Ци Жун закрыл варежку, и пошёл варить суп. Пока они препирались, Лан Ин сообразил поставить вариться рыбу, и ему осталось только покидать овощи и зелень в бульон. Уменьшив огонь под котлом, Ци Жун подобрал уголёк, и, расстелив на полу свой плащ, начал обводить на нём штанишки и рубашку Гуцзы. Его старые одёжки уже бесполезно чинить, да и плащ этот только мешается, надоел. -В этом доме есть иголки и нитки?- плюнул он в пространство, злясь, что выкройка выходит недостаточно прямая.- Или я должен зубами шить?! Се Лянь молча достал сундучок со швейными принадлежностями. Заполучив желаемое, племянник государыни Сяньле, который при жизни ни разу не держал в руках ни швейной иглы, ни портновских ножниц, ловко раскроил то, что осталось от его прежней бессмертной жизни, скрепил ткань булавками, и сел за стол. -Дай угадаю, напёрстка в этом доме разумеется нет. Что такое напёрсток, я не знаю слово "напёрсток", я бог войны, я настолько суров, что исколю себе к херам все пальцы... Се Лянь поставил на огонь чайник, и сел напротив, подперев щёку ладонью, глядя как его невыносимый демонический братец, от которого он раньше слышал только брань и угрозы, по бурча себе под нос, шьёт маленькую тёмно-зелёную рубашку с широкими рукавами-содэ и узкие штанишки, при помощи иголки с ниткой, а так же зубов, стола, и такой-то матери. Его Высочество наследный принц, который не мог зашить себе халат, не закапав его кровью, не мог не отметить, что в некоторых случаях Ци Жун действительно что-то может. Ещё б не орал, хотя бы... Ощутив, что на него смотрят, Ци Жун отложил работу, и тоже уставился на царственного брата. Несколько секунд они играли в гляделки, а потом Се Лянь спросил: -Откуда ты выучился так хорошо шить? -В отличие от некоторых, у меня не было карманного Фэн Синя, который готовил бы мне жрать, и латал штаны. -Папочка, суп убегает! -Блять! Одним прыжком оказавшись у очага, Ци Жун переставил котёл на стол, и, тряся обожжёнными руками, вернулся обратно. Гуцзы, испугавшийся, что его отец опять пострадал, уже по собственной глупости, прибежал, и собрался жалеть родителя, но лазурный демон потёр ладони, между которыми промелькнуло зелёное призрачное пламя, и снова взялся за шитьё. -Смари, шо могу.- хмыкнул он, глядя, как мальчишка в восхищении раскрыл ротик.- Рот закрой, ворона залетит. Решив, что если он разольёт готовую еду по мискам, она не испортится, Се Лянь накрыл на стол, и они с детьми сели ужинать. Напряжение из-за всей свистопляски с божком-пустословом куда-то ушло, хотя сама по себе ситуация была довольно абсурдная. Когда он уже заканчивал есть, Ци Жун наконец отложил иголку и нитки, и объявил: - Ну-с, а теперь помолимся генералу Сюаньчженю, чтобы оно не порвалось через пару дней! Гуцзы сложил ладошки в молитвенном жесте, а Се Лянь прыснул, оценив шутку. -Случилось что-то, пока меня не было?- снова спросил он, когда посуда была вымыта, Гуцзы красовался в новых штанах и красивой рубашке с широкими рукавами, и они, уже вчетвером, сели пить чай. -Я тебе что, псина дворовая, дом охранять? Аргх... Приходил Черновод. Просил фэнлису и попить. -... -Шучу. Вчера ночью припёрся какой-то полудурошный, хотел украсть портрет бога Сяньле. -Только не говори, что ты его съел. Лазурный демон посмотрел на него, как на идиота. -С психованной лентой-оборотнем на руке? Сам-то хоть понял, что сказал? Мне жить пока ещё не надоело! Он отхлебнул чаю, зажмурился, будто испытывал в этот момент величайшее наслаждение, и протянул: -Ммм... Хуета! -Ты можешь хоть пять минут вести себя нормально? -А что я, по-твоему, делаю последние двое суток?! А, ну да, ты ж важная шишка, бессмертный небожитель, без которого Небеса рухнут, который считает, что измываться над родным братом, и исчезать хер знает на сколько, без предупреждения, это в порядке вещей! Кстати... А чего этим небесным чмошникам от тебя надо было, а? Се Лянь задумался, стоит ли рассказывать про божка-пустослова такому, как Ци Жун. Сам Ци Жун уже немного остыл, и вертел в руках чашку, пытаясь что-то вспомнить. -Эта девка, с которой притащилась Повелительница ветров, кажется мне знакомой... Нет, я определённо знаю кого-то похожего. Что за херня... -Мы пытались найти божка-пустослова. Ци Жун замер, а потом заржал на весь дом. -Так и знал, что в душе ты самый настоящий изверг! Мало тебе моих страданий, решил найти старого дурня, и снова напомнить о себе? Этот злоязыкий кретин, небось, уже миллион раз пожалел, что тогда с тобой связался! Твоя чёрная неудача, дражайший братец, кого угодно вгонит в тоску до конца жизни! Он рухнул на стол, содрогаясь от хохота. Се Лянь только вздохнул. В принципе, иной реакции он и не ждал. Проржавшись, князь демонов вытер набежавшие слёзы, и добавил: -Вообще, зря ты столько времени с ним возился. Лично я привязал его в какой-то глуши за хвост к дереву. Тройным морским узлом на бантик. -Ты тоже с ним встречался? -Ага... Оооочень давно... Когда... кхм... ну, когда первый раз сдох, короче. Он ко мне прицепился, начал лечить что-то про всякие несчастья, а я сижу такой: угу, угу... Чё ещё расскажешь?.. Да-да, я в ужасе, ты главное не расстраивайся так сильно... Лан Ин тихо сидел с краю стола. Он, как обычно, был молчалив, но если бы его спросили, как ему живётся в монастыре Водных каштанов, демонёнок наверняка ответил бы что-то вроде "я окружён идиотами". Один Лазурный Фонарь чего стоил. Плюс маленький ребёнок, плюс Се Лянь, который то был милым, добрым и рассеянным, то сметал всё на своём пути, при этом не переставая улыбаться, плюс Сань Лан, кидающийся сапогами, плюс Эмин и Жое, выясняющие, кто круче... Добавить к этому ещё ворох незваных гостей разной степени важности, и впору было задаваться вопросом, как этот маленький ветхий домик ещё не рухнул. Время близилось к ночи. Се Лянь ужасно устал, и уже лежал в постели, глядя в угол, где сидели его брат, и малыш Гуцзы. Ци Жун достал из рукава маленькое красное яблоко, отдал его мальчику, и потрепал его по голове. На губах демона играла рассеянная улыбка. -Тыц, моя радость. Вот откормлю тебя побольше, и съем. -Ага!- согласился Гуцзы, вгрызаясь в яблоко. На его круглом личике явно читалась фраза: "батя, не звезди". Зато Се Лянь в этом не сомневался. Он знал, насколько жесток и хитёр его брат, и был уверен, что он просто хочет запудрить всем вокруг мозги, а сам ждёт удобного случая, чтобы сбежать и схомячить мальчишку. А пока этот случай не представится, можно играть в заботливого папашу. -Я скоро снова уйду.- посчитал своим долгом предупредить он, чтобы его снова не обложили руганью.- Я ещё не со всем разобрался. -Вали. Только не привязывай меня ни к чему. Отодвинься, мелкий, я сейчас чихну! АПЧХУЙ! Ох ты ж бля... Продолжая жевать яблоко, Гуцзы вышел на улицу, но почти сразу вернулся. Глаза мальчика были полны слёз, а изо рта текла тонкая струйка крови. -Отец, у меня... Он вытянул руку, и разжал кулачок, в котором поблёскивал молочный зуб, похожий на маленькую жемчужину. У лазурного демона отлегло от сердца. -Фух, блять... -Я умру??? -Ну естественно! Се Лянь раскрыл рот, не зная, рявкнуть ли сначала на брата, который своими чернушными шутками выводил его из себя, или успокоить напуганного Гуцзы, но Ци Жун его опередил: -Лет через восемьдесят непременно помрёшь! Гуцзы, который уже был готов разреветься, от неожиданности успокоился. -Радуйся, у тебя наконец выпал молочный зуб.- хохотнул демон.- И теперь на его месте вырастет новый, который будет с тобой всю оставшуюся жизнь. -Значит, я сейчас не умру? -Да чтоб тебя... КОНЕЧНО ЖЕ НЕТ!!! Это естественно, мать твою! Сначала у детей растут молочные зубы, потом они выпадают, и вырастают коренные! Это значит, что ты уже большой! А раз большой, заканчивай скулить по любому поводу. Спать пора. *** Се Ляню снился кошмар. По правде говоря, кошмары снились всем троим, и в монастыре нет-нет, а кто-нибудь да вскакивал среди ночи, со слезами, с криком, а то и с именем одного человеческого ребёнка на губах. Только Лан Ину всё было нипочём, он дрых при любом шуме, и не проснулся даже тогда, когда Ци Жун подорвался, крича, что не станет ничего делать для этого безликого хуепутала, и долго не мог успокоиться. Пожалуй, это был единственный раз, когда Собиратель цветов не приласкал напуганного демона кулаком по роже, а понимающе похлопал по плечу. Но в этот раз Се Лянь проснулся не от крика, а от тихого хрипловатого голоса. Кто-то пел, и именно это вернуло принца обратно в реальность. Он распахнул глаза, и некоторое время лежал, таращась в пыльный потолок и боясь пошевелиться, а потом тихонько скосил взгляд в угол, где расположились остальные обитатели домика. Голос принадлежал никому иному, как Ци Жуну. Лазурный демон лежал, поглаживая по спинке прижавшегося к нему Гуцзы, который очень удобно устроился, используя грудь отца в качестве подушки, и негромко пел какую-то песню. -Пусть тебе приснится сон, как мы у реки. Как нас манит небосклон, мира огоньки. Вспомни, как в ночной тиши мы рисуем наши миражи, Как в далёком прошлом мы зажгли огонь... Сначала Се Лянь решил, что он просто успокаивает мальчика, которому тоже что-то приснилось, и подумал, что у лазурного демона очень даже неплохо получается. По крайней мере, поёт он на удивление хорошо, хоть и не может обойтись без своих дурацких обожаемых огоньков к месту и не к месту. А потом услышал продолжение, и перестал дышать. -Вспомни, как в садах дворца, меж звёздных островов, Пролетали месяца наших тёплых снов... Его Высочество с удивлением понял, что песня на самом деле предназначалась ему, и неосторожно скрипнул лежанкой. Пение тут же оборвалось, и в темноте сверкнули два зелёных огонька. -Чё ты делаешь?- шикнул Ци Жун, сконфуженный тем, что его попытка угомонить царственного брата, который вдруг ни с того ни с сего принялся стонать и скулить на разные лады, получилась слишком успешной. Се Лянь не только заткнулся, но и проснулся, и опять щас надумает себе чёрте-что.- Чё не спишь?! -Почему ты... пел? У, сук. Да какого хрена. Хорошо, что сейчас ночь, и братец не видит его покрасневшую и смущённую рожу. И чего с того, что этот демон пел? Он просто хотел успокоить Се Ляня, как он его тогда, может он хоть раз о нём позаботиться? Может, хоть сейчас до него дойдёт, что он может быть не только Лазурным Фонарём, но и демоном Ци Жуном? Бесит эта предвзятость уже! -Потому что я ненавижу быть кому-то обязанным. И ты заебал скулить. Мелкий от этого всегда затыкается. Засыпай! Баю-баюшки-баю, завали ебалу свою. Рот закрой, глаза закрой. Не выёбывайся, спи. Он фыркнул, схватил пискнувшего Гуцзы в охапку, и отвернулся, всем своим видом показывая, что не пойти ли Его Высочеству нахер со своими дурацкими вопросами. Се Лянь невольно улыбнулся. В переводе с цижуньего на нормальный эта возмущённая триада значила... очень много для того, кто всем сердцем ненавидит своего царственного брата. -Спасибо.- шепнул он, устраиваясь поудобнее, и закрывая глаза.