Благословение небожителей: правдивая история почти Непревзойдённого демона

В Небесной столице царил хаос. Небожители, которые и без того были в ужасе от того, что их божественные силы не действуют, дворцы горят, а по улицам носятся психованные демоны и сам Лазурный Фонарь в ночи, вместе с каким-то левым ребёнком, окончательно растерялись, и не знали, куда бежать, и что делать. Кто-то кричал, что Владыка Цзюнь У куда-то пропал, кто-то возражал, что только что его здесь видел... Сами того не заметив, все столпились у дворца Шеньу. Се Лянь, как обычно, пытался всех собрать, пересчитать и организовать, где-то рядом в панике орал Фэн Синь, пытаясь докричаться до Лань Чан и Цоцо, по улице, на своём верном кошачьем транспорте, галопировал Лан Цяньцю, вопя, что если Ци Жун вот прям щас не объявится, ему точно хана, и никакие дети ему не помогут. В воздухе пахло гарью. Посреди всей этой суматохи заполошно металась фигура в зелёных одеждах, прижимающая к груди фигурку поменьше, тоже в зелёном. Ци Жуна трясло от ужаса. Бедный демон живо вспомнил, как давным-давно его преследовала улюлюкающая толпа солдат Юнани, и как пламя пожаров пожирало дома императорской столицы, отчего он совершенно растерял способность здраво мыслить. Как же так... Ведь Безликий обещал, что... В спину им прилетел залп огня. Взвизгнув, Ци Жун присел, загораживая собой сына, и краем глаза успел заметить, как рядом мелькнули, и тут же исчезли полы белого траурного одеяния. В толпе небесных чмошников тоже раздались панические вопли. Безликий Владыка Цзюнь У окончательно сбросил маску, явив миру свои настоящие личности. Едва дыша от страха и боли, Ци Жун присел на ступеньки дворца, невидящим взглядом уставившись на столпившихся перед дворцом небожителей. Мимо него проскочил невесть откуда взявшийся Ин Юй, с лопатой Повелителя земли наперевес, а следом за ним, жалобно голося "шисюн, подожди!", пробежал расстроенный Цюань Ичжень. Ощутив, что его дражайшая обуза зашевелилась, лазурный демон, на ощупь, прижал мальчишку к себе. -ЦЗЮНЬ У!!! Чтоб тебя!!!- завопил он, отшатываясь от обезумевшего Владыки.- Какого хера ты творишь?! Совсем с катушек съехал?! Мы же всё ещё здесь!!! Он схватил сына в охапку, и заметался, не зная, куда деваться. Внутри всё снова скрутило от ужаса, а горло будто опять сжала железная ладонь Лан Цяньцю. Его охватил приступ паники. Только на этот раз лазурный демон вообще перестал что-либо соображать. Он кричал какую-то оскорбительную муть, задыхался от страха и от дыма, то бросаясь к Безликому, то отшатываясь к столпившимся небожителям, которые слились в одно большое бело-красно-золотое размытое пятно, как раненая птица, пытающаяся защитить птенца, а вокруг был огонь. Не привычный зелёный, а настоящий, жаркий, ослепляющий, наполняющий сердце животным ужасом. Он ещё как-то держался, а вот Гуцзы, похоже, стало совсем плохо. Малыш, который до этого дрожал всем тельцем и скулил ему в ухо, безвольно обмяк в его руках, запрокинув голову. "Ебучий псих! Какого хера?! Он же... У, сук, он что, ничего не видит, ему насрать!!!?? Он вконец ёбу дал! И я ещё на что-то надеялся?! Помогите!!!" Его предчувствия подтвердились. Безликий реально сошёл с ума. Чокнулся, ёбнулся, кукухой поехал, крышу снесло, шарики за ролики закатились! За что?! После всего того, что он ему наобещал! Как он мог вообще повестись на его речи?! Видимо, решив, что зелёный демон мельтешит перед глазами, Безликий метнул в него ещё один сгусток пламени, опаливший волосы и плечи. Закричав, Ци Жун пошатнулся, сбившись с пути, и едва не упал в тлеющие обломки. ДА ЧТО ОН ТАКОГО СДЕЛАЛ?! Он же... Он же просто искал помощи. Хоть раз в жизни. И в посмертии тоже. Чтобы ему протянули руку не чтобы ударить, а чтобы помочь выбраться из того бездонного омута, в который он сам себя же и загнал. Он услышал, как его кто-то зовёт, и повернул голову на звук, туда, где стояло бело-красно-золотое, напоминающее церемониальные одежды его царственного брата. А потом различил среди этого месива абсолютно белую фигуру, с соломенной шляпой за плечами. -Ци Жун!- крикнул Се Лянь.- Перестань! Выбирайтесь уже оттуда! Он замер, уставившись на брата. Се Лянь кричал ещё что-то про то, что ему нужно не тупить, и бежать с остальными, но лазурный демон стоял на месте, не в силах пошевелиться, крепко прижимая к сердцу ребёнка. Его царственный брат, это воплощение доброты и сострадания, проклятый святоша, не делал никаких попыток остановить его, хотя мог. Просто встать на пути, пока он метался, схватить за руку, оттащить в сторону, но он ничего не сделал. Ни-че-го. И теперь стоял на безопасном расстоянии, даже не думая последовать за ним. Не сделал ни шагу навстречу, даже руку не протянул. Ни ради младшего брата, ни ради маленького невинного ребёнка, которого тот сжимал в объятиях. Чёрт с ним, с Безликим Баем, но ОН!!! Почему?! Их опять бросили одних. Он молча смотрел на молодого монаха и обступивших его небожителей. А потом, практически перед самым его носом, очутился Безликий Владыка, и послал в сторону ребёнка и демона ещё одну порцию огня. Его лицо обдало жаром. Вскрикнув, Ци Жун упал на колени, пригибаясь к полу, пытаясь увернуться и заслонить собой кричащего мальчишку, а вокруг всё сильнее и сильнее разгорался пожар. Значит, вот как им суждено умереть? Лучше бы их разорвали мертвецы, тогда, в похоронном доме! Даже это было бы не так... унизительно. -Папа, почему небесный дядя сжёг свой дом?- плача и кашляя, спросил его маленький огонёчек, плечико которого тоже пострадало- сквозь прожжённую ткань было видно обуглившуюся кожу. Прикусив губы, Ци Жун махнул над ожогом своим огоньком, излечивая мальчишку.- Почему, почему Лянь-гэгэ не пошёл за нами? Он не хочет нас спасти? Папа Жун, почему?.. Гуцзы плакал, обвиснув в руках демонического отца, кашлял, и задыхался. И не понимал. Небесный владыка, которого отец почему-то называл Безликим Баем, поджёг красивый небесный город. Сам отец опять заупрямился, и из-за этого они оказались в страшной опасности. Но был же ещё Се Лянь! Раз они братья, значит должны помогать друг другу! Почему, когда папа Жун метался, пытаясь вразумить свихнувшегося Императора, он не остановил его, не дал подзатыльник, не связал их своей волшебной лентой, как всегда делал раньше, и не выволок из этого проклятого дворца?!Почему опять ничего не предпринял, и просто стоял, и смотрел?! Ему не жалко папу? Ему не жалко его? Он же сильный, он божество! Доброе божество в белых одеждах, несущее им одни сплошные несчастья. Гуцзы почувствовал, что помимо всепоглощающего ужаса, в его душе зарождаются совершенно другие чувства. Непонимание. Злость. Отчаяние. Ненависть. И всё это было направлено на Лянь-гэгэ, затмив собой и стыд за глупого князя демонов, в которого опять что-то вступило, до такой степени, что он сам загнал их в смертельную ловушку, и страх сгореть заживо. Папа Жун говорил, что очень могучий демон, потому что умер страшной смертью, испытав боль, ненависть и отчаяние. Значит ли это... Гуцзы с трудом открыл покрасневшие от едкого дыма глазки, и увидел совсем близко лицо родителя, заслоняющее жуткую картину. Ци Жун сам был похож на испуганного и растерявшегося ребёнка, который совершенно не понимал, почему так вышло, и кто больше виноват. Его маленький огонёчек вцепился в него, дрожа всем телом. -Папочка, мы что, умрём?- всхлипывал он, вжимаясь лицом в грудь Лазурного Фонаря.- Умрём страшной смертью, и станем могучими демонами? ПАПОЧКА, МНЕ СТРАШНО!!!! Ци Жун моргнул. Он уже сто раз успел проклясть себя за своё упрямство, но это никак не помогало. Чувствуя, как за спиной всё сильнее разгорается страшное жаркое пламя, он обнял того единственного, кто любил и верил в него, крепко прижав ручонки сына к бокам, чтобы их не обожгло. -Не бойся. Ты не умрёшь. Ни за что не умрёшь. Я не позволю тебе сгинуть из-за моей глупости. Слышишь?! НЕ ДАМ!!! Он сосредоточился, задействуя всю свою силу. Их охватило зелёным огнём. Так они хоть на какое-то время будут в безопасности, а потом Се Лянь наверное придумает как их спасти. Он же... Он же его любимый царственный братец, он не может их вот так бросить! Или может?!.. Гуцзы снова начал плакать от страха. Ему тоже хотелось расплакаться, но он только крепче прижал к себе сына. -Тихо! Не реветь! Всё будет хорошо!!! Спину обдало жаром. Он стиснул зубы, и прошептал на ухо своей дражайшей обузе: -Тогда... В моём доме... Твой отец, он не потерял тебя, он бросил тебя... Он умолял меня забрать тебя вместо него, и я... забрал... Забрал моего сынулю... Он открыл глаза, и увидел покрасневшее личико Гуцзы, его широко распахнутые глазки, полные слёз, и искривившийся в беззвучном плаче ротик. Его ребёнок. Его сын. Такой родной. Такой беспомощный. Который вынужден страдать из-за его упрямства и глупости. КАК ЖЕ СТЫДНО!!! -Он, наверное, был тебе отцом... Но никак не папой... Прости своего глупого папку, Цзы-Цзы, я... я... Он сглотнул, чувствуя, как сердце вот-вот выпрыгнет из груди. -Я всегда делал не то, и не так... Так хоть с сыном повезло... Спину обожгло болью. Чувствуя, как сгорают одежды, и как лопается от жара кожа, вложив все оставшиеся силы в то, чтобы защитить ребёнка, лазурный демон отчаянно выкрикнул, роняя слёзы, которые сразу же высыхали от жара: -Я! Тебя! Лю!!!... В его ушах бесполезным эхом отдавались вопли мальчика. "Папа? Папочка?! Ты.. Ты... ТЫ ЧЕГО?!?!??!?!?!?!!!!" Ничего не изменилось. Умирать всё ещё было очень страшно. Но в этот раз не было ненависти, не было отчаянной бравады, лишь всеобъемлющий страх, что эта хрупкая жизнь, которую он заполучил совершенно случайно, и которая стала для него ценнее бессмертия, может оборваться в один момент. Лазурный демон хотел только одного. Защитить. Уберечь. Не позволить мелкому плаксе остаться одному в этом опасном мире. И это искреннее и светлое желание спасло его душу. Да, он не стал Непревзойдённым, его имя всё так же не внушало страх и уважение, но у него было то, чего не имел ни один Непревзойдённый демон, ни даже его царственный брат. У него был сын. Даже не так. У! НЕГО! БЫЛ! СЫН!!! Его дражайшая обуза, его смысл жизни, маленький бестолковыш, который помог ему поверить в себя, в то, что он наконец-то кому-то нужен, что его тоже можно любить. И, пусть не родной, но это его ребёнок, которого он старался воспитать, и передать ему хоть какую-то частицу накопленных знаний. Иначе, ради чего вообще стоит жить? Как Се Лянь, имитировать бурную деятельность, не имея рядом никого, кто обнимет тебя, и скажет, что ты самый лучший на свете, несмотря на все твои недостатки?! Ему было невыносимо видеть скорбящего сына, невыносимо слушать его слёзы и мольбы, но он был рядом, пусть в виде огонька, и старался поддерживать мальчишку хотя бы своим присутствием. Истратив весь свой запас сил на Се Ляня, он сделался безмолвным, хотя мог видеть и слышать всё, что происходило снаружи фонарика, и, видя, как окружающий мир относится к Цзы-Цзы, его сердце наполнялось бессильной яростью, с которой он ничего не мог поделать. Равно как и с тем, что его бедный сын никак не мог успокоиться, и пытался найти способ собрать его душу воедино, и воскресить заново. Это было просто невыносимо. Ничто более, ни статус Непревзойдённого, ни его самолюбие, не стоили слёз, которые проливал по нему Гуцзы, который не хотел расстаться с фонариком даже во сне. Князь демонов мог утешиться лишь тем, что они всегда были вместе, и его мальчик доверял фонарику все свои беды и радости. Он очень многое переосмыслил. Когда мальчишке исполнилось двенадцать, он даже почти смирился с тем, что всю оставшуюся вечность проведёт внутри фонарика. Зато Гуцзы всегда и везде брал его с собой. Он не хотел видеться с Се Лянем, которого, после пожара в Небесной столице, буквально возненавидел, считая, что именно из-за него они оказались в смертельной опасности, но часто бывал в Призрачном городе, чтобы навестить Лань Чан и Цоцо. Когда он появлялся на торговой улице, в зелёных одеждах и с фонариком в руках, все прислужники Градоначальника кланялись ему, как племяннику старшего дядюшки, в смысле, даочжана Се, и довольно добрым словом поминали лазурного демона, без которого в их владениях стало скучновато. В самом деле, никто не пытается их захватить, никто не действует Хуа Чэну на нервы, даже побегать не за кем, скука болотная! Только став огоньком, и верным спутником его бедного малютки, Ци Жун наконец осознал всю свою значимость. Выходит, без него не только Гуцзы, но и другим одиноко и скучно. Раз так... не так уж он и плох, как ему казалось? Всё, чего он желал, это быть признанным, но получив признание, хотел лишь быть со своим ребёнком, и вырастить его как достойного члена общества. Ну, или, хотя бы, как силы позволят. А там можно и про общество подумать. Он был рад уже тому, что успел подарить сыну заколку для волос, и наречь его именем. Люгуан. Ци Люгуан. Зелёный огонёк, который желал лишь снова увидеть красивого демона, который сначала хотел его сожрать, а потом растил, как родного. Даже Се Лянь не мог удостоиться такой чести, хоть и спас кучу людей.