Благословение небожителей: правдивая история почти Непревзойдённого демона

-Ну так, за каким хреном ты туда пошёл? Гуцзы сидел на кровати, ссутулившись, и прижав к голове уши. Эта часть нового тела нравилась ему больше всего. Они такие прикольные, длинные, и шевелятся. В детстве, глядя на острые уши папы Жуна, он мечтал как-нибудь заполучить себе такие же, и теперь они у него наконец-то есть. А ещё у него обострились обоняние, зрение и слух, на руках, вместо ногтей, аккуратные острые коготки, а глазные зубы заострились, превратившись в два клычка. -Э, алё, я к кому обращаюсь?! К окну, что ли?- Ци Жун подбросил в ладонях мешочек с драгоценностями Се Ляня.- Ё-моё, неужели до тебя до сих пор не дошло, что всё, в чём замешан мой царственный брат, обязательно пойдёт по пизде! Ну куда ты опять полез? Вырасти вырос, а ума так и не набрался! Тебе голова для чего нужна, чтобы в неё есть? Мог бы просто взять оплату и никуда не ходить! Не подох бы мой ублюдочный братец от этого, его восемьсот лет с грязью мешали, проглотил бы, как миленький, и не подавился. Он бросил мешочек на стол, и плюхнулся рядом с сыном. -Цзы-Цзы, горе ты моё.- он ласково потрепал демонёнка по встрёпанным волосам.- Эх... Ну, зато ты красивый. -Я не нарочно.- отозвался Гуцзы, которому было жутко стыдно за свой поступок.- Просто, мне совесть не позволила это так оставить. В Призрачном городе же сестричка Чан, и Цоцо, и А-Линг... Он осознал, что ляпнул, только тогда, когда уши отца встали торчком, как у сторожевого пса, а глаза хищно прищурились. -Какааая ещё А-Линг?- вкрадчиво протянул он, хватая сына за подбородок, чтоб не вздумал отворачиваться.- А ну-ка, не крути башкой! В глаза смотреть! Гуцзы жутко смутился. Отвернуться он не мог, но глаза скосил, чтобы не смотреть на ехидную рожу лазурного демона. -Ян Лилинг, девушка, с которой мы часто гуляли.- промямлил он, глядя на узоры на одеяле. -Ха! Та демоница, которая могла управиться с близнецами? Хули ты раньше не говорил, что сохнешь по этой девке? Вот это реально приятный сюрприз, ё-моё! Отличный выбор, твой отец всецело его одобряет, и готов вас благословить. Ци Жун выглядел чудовищно довольным. Ха, вы только гляньте на эту смущённую рожу! Его мелкий гремлин завёл себе подружку, да ещё не абы какую, а которую он лично знает. Он воспитал сына нормальным человеком! Ну, и, как бы, Цяньцю тоже немного постарался, да, но всё равно, этот демон самый пиздатый отец! Он бы лично развеял свой прах, если бы Гуцзы оказался таким же, как его царственный братец. Вот уж, фигушки! Никаких обрезанных рукавов в его семье! Полученных от Се Ляня денег хватило на добротный дом в одном из посёлков недалеко от столицы- Ци Жун специально выбрал место как можно дальше от деревни Водных каштанов- в несколько уединённом, но живописном месте, которое устроило и его и сына. Пока новую обитель Лазурного Фонаря приводили в порядок, и обставляли мебелью, семейка Ци решила наведаться в старое логово демона у горы Юйцзюнь. Ци Жун был уверен, что его самые преданные слуги всё ещё ожидают своего господина, несмотря на то, что в этот раз он пропал прям очень надолго. Лан Цяньцю их идея с возвращением с Небес на землю очень не нравилась. Помимо стандартных отговорок, что всем будет лучше, если самое неуправляемое и непредсказуемое (из трёх оставшихся) Бедствие будет находиться под присмотром бога войны, небожитель тупо привязался к этим двум оболтусам. Его Высочество Тайхуа так привык к обществу шумного демона, что эгоистично думал, что он и Гуцзы останутся с ним навсегда. -Ну зачем?- всё спрашивал он, пока они втроём тащились по знакомой убитой лесной тропинке.- Чего тебе не хватает-то? Нормально же жили... -А-Цю, я всё понимаю.- фыркал Ци Жун, крепко держа за локоть мелкого паршивца, чтобы тот опять не наебнулся, а то мало ли.- Но это немного эгоистично с твоей стороны, не находишь? Я ж не сваливаю в самые дальние ебеня, и не собираюсь снова устраивать пиздец. Сколько ещё я могу сидеть у тебя на шее, в конце-то концов? Я же не говорю, что мы больше никогда не увидимся, мы к тебе будем в гости ходить, чтоб вы там у себя не расслаблялись, и ты можешь навещать нас, когда захочешь. Хорош губы дуть, ты сейчас ведёшь себя как Се Лянь. Заброшенное и порядочно обветшавшее за эти годы жилище Лазурного фонаря, блуждающего в ночи, производило гнетущее впечатление. Глядя на то, что осталось от его когда-то величественной (насколько это было возможным) обители, Ци Жун чувствовал вполне объяснимую грусть. Вот за каким, спрашивается, хуем Се Лянь к нему попёрся? Ясное дело, озабоченный ублюдок Хуа, со своей уёбской местью и желанием выслуживаться перед обожаемым персональным Богом, его хлебом не корми, дай причинить тупице Фонарику ещё больше страданий, чем тот вынес за всё посмертие и свою недолгую жизнь, как будто такое вообще возможно. Но Се Лянь мог бы отказаться и не ходить! Столько лет не вспоминал о нём, с какой стати такое желание навестить нелюбимого родственничка? И главное- он даже не попытался остановить этого одноглазого пса, когда тот принялся дырявить пол его многострадальной физиономией. Вспомнив, как царственный брат, как девица в беде, стоял и смотрел, как проклятый Собиратель цветов избивает его единственного выжившего родственника, обеспокоенный лишь состоянием "Сань Лана", лазурный демон испытал прилив такой сильной злости, что вспыхнул на ровном месте. Цяньцю, разумеется, не мог знать о том, какие мысли были у него в голове, но сообразил, что демон вспомнил ту самую ночь, и успокаивающе похлопал Ци Жуна по плечу. -Не думай об этом. Ты сюда не за тем пришёл, помнишь? -Помнишь. Грабли свои от меня убрал. Дёрнув плечом, чтобы стряхнуть с себя ладонь Лан Цянцю, князь демонов прикрыл глаза и опустил уши, пытаясь одновременно расслабиться и напрячься, сканируя пространство на предмет остаточной тёмной ци. Когда-то, очень давно, он всё-таки обогнал царственного брата. Как-то раз, ещё в детстве, проходя мимо реки, у которой он часто усаживался, чтобы послушать звуки воды и тишину, он встретил заклинателя, нёсшего в своих фонариках чьи-то души. Помимо того, что фонарики должны принадлежать лишь царственному брату и ему, было ещё одно, от чего он взбесился. Эти жалобные стенания. Он же не один это слышит? "Юный гэся, малыш гэся, помоги, спаси нас, мы всегда будем рядом, малыш гэся..." Это же... Это же не галлюцинации, правда? Он реально слышит этот плач, похожий на его отчаянные крики, когда отец?.. Ах, нет, никогда больше не вспоминать об отце... У него есть братик, его добрый братик, который никогда не поднимет на него руку... Так страшно... Нет... Никогда-никогда... Эти призраки... Тоже дети? Дети, как он сам? Которым страшно и больно? Которые сейчас в ужасе, и просят отпустить их, а этот ублюдок их не слышит?! Он не должен позволить этому взрослому мучить их! Никто не должен чувствовать себя так же ужасно, как он! Он обязан заставить этого мерзавца отпустить бедных малышей!!! -Сейчас же отпусти их, псина паршивая!!! Я приказываю тебе! Сам князь Сяньле велит тебе освободить этих несчастных, мне впихнуть золото тебе в глотку?! Я впихну! Я так впихну!!! Сейчас же, мразь!!! ОТПУСТИ ИХ, ЖИВО!!! "Малыш гэся, мы найдём тебя, когда тебе будет плохо... Мы будем рядом, клянёмся... Дай нам времени набраться сил..." "Малыш гэся, очнись, очнись, не нужно плакать, всё уже хорошо, тебя больше не обидят, открой глаза, ну! Боли больше нет, посмотри на нас! Ты сейчас бессмертный демон, гэся, так будь нашим господином, мы будем друзьями для тебя... Больше не надо плакать, мы рядом, мы тебя любим!" Голосок Чанчунь сам всплыл в его голове. А с ним всплыли и обрывки фраз, которые несносная девица шептала Сунлину, когда думала, что князь демонов её не слышит: "Жун-гэся снова несчастен из-за мерзкого красного демона, Чунь-Чунь приведёт ему того, кто порадует его, и полюбит! Чунь-цзе видела здесь мальчика, его отец его ненавидит, а он его полюбит! Я приведу Его Превосходительству сыночка, и он снова начнёт улыбаться! Скажи, эта сестрица чёртов гений!" Надо будет, кстати, дать ей пиздов за эту гениальную идею, засранка чуть его не угробила. Хотя, в конце концов, её план удался, пусть даже и не так, как хотелось. Ци Жун усилием воли подавил возникшее было раздражение, и прислушался к ощущениям. Его близнецы точно должны быть здесь, и остальные тоже. Его опора и поддержка, которую он обрёл после смерти, и которой всякий раз удивлялся, почему они всё ещё его не бросили. Он же мерзкий и вздорный! Он бы сам себя подле себя не вытерпел! Он презирает и близнецов, и прочих, кого призвал сам! Но эта парочка духов всегда была рядом, с первых его бесполезных вздохов, успокаивая кричащего от страха и беспомощного ужаса новорождённого демона, и неотступно следуя за ним, куда бы его не шатнуло. Стоит в любом случае попытаться. Он прокашлялся, и зачастил: -Вэйдун, Цзянпин, Сунлин, Дэшен, второй Дэшен, Усянь, Сяолун, Цзинсун, Чжимин, Юншэн, Шэнли, ЧАНЧУНЬ!!! Тотчас из ниоткуда повыскакивали призраки в зелёных одеждах, и с зелёными огоньками над головой. Все эти годы они терпеливо ждали, когда их хозяин вернётся, и потому не удрали с другими духами. Это были те, кого Ци Жун взял к себе, когда только стал князем демонов, его самые преданные помощники, которые помогали ему после всех проблем с Хуа Чэном, и всегда следовали за своим хозяином, когда одноглазый демон разорял его дом. Демоны склонились в глубоком поклоне, нестройным хором приветствуя Его Превосходительство, а потом из-за их спин выскочили два демонёнка-близнеца, бросились к ним, и повисли на Ци Жуне, будто он был им родным отцом, вернувшемся с войны. -Жун-гэся, Жун-гэся! Ты живой! Мы так скучали! Гуцзы думал, что отец отпихнёт их- он всё так же не переносил ничьих прикосновений кроме своего ребёнка, но лазурный демон даже уклониться от этой обнимашечной атаки не попытался. Лан Цяньцю замер с раскрытым ртом. Один из демонят, маленькая девочка в зелёном халатике и нелепой шапочке, отлепилась от князя демонов, который всё это время лыбился, как безумный, и бросилась к Гуцзы. -Второй братик! Как ты вырос! Ай, миленький Ци-ди, как ты вырос! Совсем большой! Как мне теперь тебя звать-то, а? Как твоё имя в быту? -Люгуан...- пискнул Гуцзы, который растерялся от такой тёплой встречи, и посмотрел на отца, на котором, будто маленькая обезьянка, повис призрачный мальчишка. -Паааап... Сообразив что-то, лазурный демон пожал плечами. -Ты сможешь вспомнить и без меня. Наверное. В любом случае, если тебе угодно, можешь считать их братом и сестрой. Это Ван Чанчунь и Ван Сунлин. Коль хочешь, теперь они тоже твоя родня. Они всё время были со мной. Гуцзы молча хлопал глазами, пытаясь сообразить, откуда у него резко появились двое старших родственников. Видимо, это была та самая парочка, которую Ци Жун время от времени вспоминал. Он периодически рассказывал ему про двух засранцев из своей свиты, которые вечно выводили его из себя, но прихлопнуть их он не хотел по причине незаурядной сообразительности и шиложопости. Заодно он запоздало вспомнил, как давным-давно побежал за девчонкой в красивом халате и странной шапочке, потом их с отцом схватили, они оказались в пещере красивого зелёного демона, и дальше всё завертелось. Лан Цяньцю, которому эта затея нравилась всё меньше и меньше, воззрился на призраков с некоторым сомнением. -А может...- начал он, пытаясь хоть как-то устаканить свой авторитет. -А-а-ааа! Завались!- велел ему Ци Жун, строго глядя на небожителя.- Не забывай, где находишься! Бог войны вздохнул, и захлопнул варежку. Спорить пусть и в бывших, но владениях Лазурного Фонаря, который, вааащпета, тоже много чего стоит, с их хозяином, было бесполезно. Маленькая демоница посмотрела на него, как на придурка. -Небесный гэгэ, братик Ци знает Ван Чанчунь!- твёрдо выкрикнула она, ластясь к Гуцзы, как котёнок.- Она привела его к Жун-гэся! Чунь-цзе знала, что малыш понравится Его Превосходительству! Его Превосходительство был очень одинок без ребёночка! -Ну охренеть, а Его Превосходительство кто-то предупреждал, что ему нужен ребёнок?- ухмыльнулся Ци Жун, скидывая с себя Сунлина.- Скажи, будь добра, что, в таком случае, мешает мне оторвать твою пустую башку и вышвырнуть её с обрыва?.. *** Его Высочество наследный принц довольно улыбнулся, и подошёл к окну, чтобы отдёрнуть штору и полюбоваться закатом. На удивление, но Гуцзы очень хорошо справился с поставленной задачей- озеро было успешно избавлено от нечисти. Похоже, что мальчик искал его. Вернувшись утром, Се Лянь обнаружил на полу мокрые следы, ведущие в одну из гостевых спален. Жалко, что он его не застал. Стоило бы поговорить с ним в спокойной обстановке. Он даже не услышал- ощутил у дверей какое-то шебуршение и тихие шепотки. -Смотри, смотри! -Да, это точно он. -Так на Жун-гэся похож! -Ага, почти одно лицо. -Только гэся красивее. -Ага, в миллион раз! Развернувшись, Се Лянь увидел, что в дверях комнаты стоят двое демонят в зелёных одеждах и шапочках, по моде династии Цин, близняшки, мальчик и девочка. У каждого над шапочкой трепетал призрачный зелёный огонёк. Принц знал только двух человек, которые пользовались такими огоньками. Один из них был уже девять лет как мёртв. -Кто вы?- наконец спросил он, когда молчание, весьма условное, потому что призраки хихикали и перешёптывались всё то время, пока он их разглядывал, начало затягиваться. Близнецы одновременно вытянулись, и неглубоко поклонились. -Ван Чанчунь и Ван Сунлин, Ваше гадское Высочество.- отрекомендовалась девочка, которая, похоже, была старше.- Верные подданные Его превосходительства, великого князя демонов Ци Жуна, Лазурного Фонаря, блуждающего в ночи. Се Лянь похолодел. Он живо вспомнил, как Ци Жун рассказывал Гуцзы о двух своих помощниках, тех ещё бедокурах, самому Великому Бедствию под стать. Значит ли это... -Ци Жун... Мой брат...- слова почему-то давались с трудом.- Он правда вернулся? Близнецы одновременно закивали. -Получается, он тоже здесь? -Не-а!- фыркнула Чанчунь. -Жун-гэся ни за что больше не пожелает видеть твою мерзкую рожу, если только это не его отражение.- презрительно отозвался Сунлин, смерив оторопевшего принца сердитым взглядом.- После того, что ты сотворил с Цзы-ди, это меньшее, что он может себе позволить! -Да, будь благодарен, что он не пожелал перегрызть тебе горло!- добавила Чанчунь, зло сверкнув глазами. Се Лянь отступил на шаг назад, и сел на диванчик. Ему понадобилось некоторое время, чтобы понять, что "Цзы-ди" это Гуцзы. Но с ним же всё хорошо. Хорошо же, да? Если бы что-то случилось, Сань Лан бы сразу ему сказал. -О чём вы?- спросил он, глядя, как два призрака преспокойно усаживаются напротив него, прямо на чайный столик.- Тогда, из-за пожара... -К чёртовой бабушке пожар!- воскликнула Чанчунь, подпрыгивая от возмущения.- Ты хоть представляешь, что было в озере, идиот?! -Бездонный омут!- Сунлин тоже едва не кипел.- Ты послал Цзы-ди на верную смерть, дубина! И он умер! Умер и переродился демоном! Се Лянь почувствовал, что у него кружится голова. -Как же так... Я же просто... -Зачем, ну зачем ты вообще пришёл?- Чанчунь в сердцах дёрнула себя за косички.- Мало ты причинил страданий своему брату и его семье? Надо было непременно добить? Его Превосходительство ничего тебе сейчас не сделал! За что ты так с ним?! -Ты хоть знаешь, каково ему было все эти годы?!- вклинился Сунлин.- Мы вот знаем! Мы с самых первых дней были с гэся, видели все его страдания, утешали его, как могли! Всегда были рядом! У него первые двести лет знаешь как фляга свистела- из-за тебя! Он так долго верил в то, что ты вспомнишь про него, что придёшь за ним, что спасёшь его от этого кошмара, а ты променял его на этого одноглазого ублюдка! Се Лянь глупо хлопал глазами, не зная, что на это возразить. -Посмотри на себя, благородный бог войны, во что ты превратился!- пользуясь тем, что её брат взял стратегическую паузу, Чанчунь посмотрела на него с такой лютой ненавистью, что небожителя замутило.- Самовлюблённая безродная мразь стала для тебя ценнее родного брата! Жун-гэся так любил тебя, он был твоим самым преданным и искренним верующим, он бы сделал всё что угодно, лишь бы ты был доволен им! А что ты? Ты бросил его тогда, когда он больше всего нуждался в твоей помощи! Ты ничего не сделал, чтобы помешать этой мрази, когда он убивал нашего господина, ты презираешь его, и ты правда считаешь себя хорошим?! Ты не пытался поговорить с гэся, ты поверил больному озабоченному псу, зацикленному на том, чтобы заполучить себе "личного Бога"! Ты правда не осознаёшь, что делал? Как ты спишь по ночам, как тебя вообще земля носит?! Да ты... -Перестань говорить гадости о Сань Лане!- резко оборвал раскрасневшуюся от злости девчонку Се Лянь. Его неприятно резанули слова маленькой демоницы, но он не мог позволить ей оскорблять своего мужа. Близнецы замерли. Его Высочество обрадовался было, что они его послушались, и перестанут вопить, но демонята дружно расфыркались, будто он сказал что-то смешное. -Сань Лан!- Сунлин закатился противным каркающим смехом.- Сань Лан! Ой, не могу! -Паршивый пёс Сань Лан, вот это сильно, вот это смешная шутка!- поддержала его Чанчунь.- Ха-ха-ха! Небось, он сам сказал тебе так себя называть? Ой, не могу... -Замолчите, оба!- Се Лянь уже начал злиться.- Всё совершенно не так, как вы думаете. Похвально, что вы любите своего господина, но ваши обвинения не... -Серьёзно?! Нет, ты правда серьёзно?! Ты реально не понимаешь, как сейчас лицемерно выглядишь? Чанчунь трясло. Казалось, она вот-вот лопнет от возмущения. -Тыыыы!.. ТЫЫЫ!! ПСОМ ВЫЛЮБЛЕННЫЙ СЕ ЛЯНЬ! Пока Его Высочество пытался что-то сообразить, его схватили за воротник и с силой дёрнули, заставляя согнуться, так, что он и призрак столкнулись лбами. Перед глазами поплыло. Чанчунь затянула его в Сопереживание. Ночь, маленький демон, в котором с большим трудом можно узнать юного князя Сяоцзина, воет, вцепившись в двух демонят, воет так горько и отчаянно, что у Се Ляня сжимается сердце. Вспышка. Снова маленький демон, перепачканный в крови, склонившийся над трупом какого-то человека, жадно отрывает куски плоти зубами, глотает, почти не жуя. К нему, пыхтя от быстрого бега и возмущения, подскакивают те же два демонёнка, мальчик и девочка. В лунном свете ясно видно, что это близнецы Ван. К груди оба прижимают по бумажному фонарику, в которых теснятся призрачные огоньки. -Малыш гэся, малыш гэся, зачем ты ешь эту дрянь?!- ахает Чанчунь. Маленький демон поднимает на неё измученные глаза, сияющие во тьме изумрудно-зелёным. -Я есть хочу... Зачем вы за мной ходите?..- хрипло спрашивает он. По красной от крови щеке медленно скатывается слеза.- Мне никто не нужен... -Глупый!- сердито стукает его по дрогнувшей спине Сунлин.- Мы не можем оставить того, кто спас нас. У тебя очень доброе сердце, гэся, ты не должен быть один. Чанчунь вздыхает, и усаживает скулящего и дрожащего демона в траву, отрывает от одежды мертвеца кусок ткани, и принимается вытирать своему непутёвому хозяину лицо. -Жун-гэся.- ласково втолковывает она, обтирая дёрнувшемуся было Ци Жуну щёки.- Демонам положено кушать души людей, а не самих людей. Мы принесли тебе призрачных огоньков. Вот их тебе нужно есть, а это,- она мотнула головой в сторону полуобглоданного трупа.- не нужно есть, понимаешь? Зачем ты так поступил? -Он хотел убить меня... -А, ой... Вспышка. Храм бога Сяньле. Сердце Се Ляня в очередной раз сжимается. Этот тот самый храм, в котором по приказу Безликого его сотню раз проткнули мечом. Ци Жун и близнецы прячутся в ногах его статуи, а по залу мечется Белое Бедствие, сбросив маску, и совершенно не скрывая свою многоликость. Се Лянь вспомнил, что Ци Жун как-то намекнул ему о том, что у Безликого Бая "несколько личностей". Выходит, он знал всё с самого начала... Вспышка. Молодой демон в красных одеждах и с повязкой на глазу, на котором повисли призрачные близнецы, что есть силы лупит молодого демона в зелёных лохмотьях, пытаясь пробить его головой дыру в каменном полу какой-то пещеры. -Да что!.. Тебе!.. Псина!.. Паршивая!.. Надо?!.- всякий раз, когда его голова поднимается над полом, выкрикивает Ци Жун.- Отстань!.. -Ты не помнишь меня, мерзкая зелёная шваль?- шипит красный демон, задирая голову лазурного демона так, чтобы смотреть в залитое кровью лицо.- Посмотри получше. -С какого хера мне тебя помнить?! Кто ты, блять?! Отвали от меня, я ничего тебе не сделал!!! Удар. Вспышка. События мелькают перед глазами, и каждое из них заставляет сердце Его Высочества царственного брата сжиматься так, будто вот-вот остановится. Он видел, как его кузен, которого он всегда считал жестоким, глупым и неспособным к эмпатии, Лазурный Фонарь в ночи, безумный демон, пожирающий людей, занимался разными искусствами, возился с появляющимися время от времени в своих владениях зверями, докапывался до Безликого Бая, ещё более нагло, чем до самого принца, изучал язык Уюна, вместе с каким-то молодым человеком в чрных одеждах удирал от сердитой женщины в белых одеждах с красным узором солнца на подоле и рукавах, вдохновенно готовил... Делал многие вещи, о которых Се Лянь даже не догадывался. И ещё... Оказывается, в его душе действительно всё ещё теплилась любовь к царственному брату. В день его рождения лазурный демон всегда возжигал благовония, но не молился, а просто тихо сидел, в компании верных близнецов. Зажигал для него фонарь негасимого света в день Середины осени. И те коленопреклонённые статуи... Ци Жун всего лишь пытался сделать так, чтобы о Се Ляне продолжали помнить, но, как обычно, всё перепутал. В памяти Его Высочества чётко встала картина: уже немного пожелтевшая трава, освещаемая мягким светом ритуальных фонарей, которые запустил для него Хуа Чэн, и два догорающих бумажных фонарика, самых обычных, из его запаса, в которых ещё трепещут зелёные призрачные огоньки. Даже находясь в таком незавидном положении, и, наверняка, в ярости из-за выходки обожаемого брата, Ци Жун нашёл в себе силы запустить для него фонарик, вместе с Гуцзы. Гуцзы... Вспышка. Лес рядом с горой Юйцзюнь, совсем близко к логову лазурного демона. На тропинке стоит маленький заплаканный мальчик, а рядом с ним призрачная девочка. Это Гуцзы и Чанчунь. -Что ты плачешь, братик?- ласково спрашивает неугомонная прислужница князя демонов, вытирая малышу слёзки рукавом. -Отец сказал, что здесь живут злые демоны, а я потерялсяяяя!- плачет Гуцзы, сводя на нет все её старания.- Он опять напился, что будет, если они его схватят, я останусь совсем один! -Не плачь, не плачь, братик, сестрица Чунь отведёт тебя к новому папе, своему господину. Он очень хороший, только очень одинокий. Жун-гэся будет тебя любить, и ещё он совсем-совсем не пьёт. Вдалеке раздался крик, а следом отчаянная ругань, не такая эффектная, как у Ци Жуна, но всё-таки. -Ой! Отец! Что же делать? Сестричка Чунь, что мне делать?! -Ничего, хи-хи. Беги к своему отцу, братик, и ничего не бойся! Совсем скоро ты встретишься с тем, у кого тебе будет лучше, обещаю! Вспышка. Залитые кровью пол и стены пещеры. Обломки коленопреклонённой статуи Его Высочества. Перевёрнутый котёл и ошмётки плоти. Всё в крови. Обитель лазурного демона приобрела цвет одеяний Собирателя цветов под кровавым дождём. Зелёные призрачные огоньки потухли. Больше некому их поддерживать. На троне, где раньше восседал князь демонов, сидит Чаньчунь и рыдает в голос, а рядом, на обломках статуи, стоит Сунлин, и изо всех сил лупит сестру по шапочке. -Дура, дура, дура!- кричит он.- Из-за тебя, всё из-за тебя, из-за этого проклятого бога и из-за этого мерзкого демона! Что нам теперь делать?! Жун-гэся пропал! Его нигде нет! Что нам делать?!! -Угомонись, Сунлин.- говорит один из духов постарше, что стоят рядом, полукругом обступив трон своего господина.- Будем делать то же, что и всегда. Ждать. Чанчунь, прекрати реветь. Его Превосходительство не его жалкий двоюродный брат, он не идиот. Ему не впервой вытаскивать себя из подобных передряг. Когда он восстановит своё тело, то вернётся за нами. Когда Чанчунь наконец оттолкнула его, голова принца гудела от увиденного. А ещё он был готов провалиться под землю от стыда. Или пойти утопиться в озере. -Теперь-то наконец понял?- Чанчунь зло и тяжело дышала.- Живи с этим! Се Лянь молчал, пытаясь отойти от Сопереживания. Близнецы смотрели на него, видимо ожидая, что он что-то скажет, но он не мог найти нужных слов. Он вообще все слова забыл. -Лин-ди, пойдём!- Чанчунь спрыгнула со столика, и потянула брата на выход.- Ты был прав. Брат Его Превосходительства совершенно безнадёжен, раз даже после того, что увидел, не хочет ничего понимать. Се Лянь смотрел, как два призрака покидают комнату, а потом уронил голову на руки, и тихонько застонал. Тогда, вернувшись из Призрачного города, и узнав от жителей деревни Водных каштанов, что разминулся с Ци Жуном буквально на несколько минут, он бегом поднялся на гору, и ворвался в монастырь, надеясь увидеть на привычном месте ребёнка и демона. Им же больше некуда идти, его бестолковый братец всё-таки не настолько глуп, чтобы сбежать с маленьким ребёнком, куда глаза глядят... Всё было на своих местах. Стол для подношений, плита, барахло, его лежанка, сундук с одеждой. В углу, у окна, подстилка, аккуратно накрытая одеялом, пипа и набор для каллиграфии- то немногое имущество, которым за этот месяц успела обзавестись семейка Ци. Только их самих не было. Один Лан Ин сидел в углу, держа в ладонях зелёного призрачного кролика. А проснувшись следующим утром, спросонья он долго не мог понять, почему так тихо, и где Ци Жун, сетующий на то, что нельзя выковырять глаза, прополоскать их в чае и вставить обратно без последствий, потому что они не открываются, и вообще зачем что-то делать, если можно спать. Его Высочество тогда очень сильно пожалел, что попросил Сань Лана на некоторое время оставить его одного. Тишина, о которой он мечтал с того дня, как приволок к себе Ци Жуна и Гуцзы, теперь угнетала, давила на голову, как железный обруч. Сам того не заметив, он привык к шумному кузену и милому большеглазому малышу. Уже потом он обнаружил и стопку рисунков, когда убирал не нужную уже солому, на которой некому больше было спать, и несколько забытых талисманов, призывающих призрачных зверят. Уже потом он долго был вынужден объяснять жителям деревни Водных каштанов, что даочжан Ци больше никогда не вернётся, и он понятия не имеет, где сейчас находятся его брат и племянник. А через пару лет после гибели кузена заметил, что рядом с клёном, под которым он и Гуцзы раньше любили сидеть, пробивается росточек мандаринового дерева. Се Лянь чувствовал себя просто отвратительно. Он ненавидел Ци Жуна за то, что тот пошёл на поводу у эмоций, от слепого обожания кинувшись в слепую же ненависть, но сам был ничуть не лучше. Он не замечал его истинных чувств, отринув и променяв того, кто был всем сердцем предан ему, на совершенно чужого человека, даже не осознавая, как сильно это ранило его маленького братишку. И он не хотел и не пытался разглядеть в погрязшем в безумии Лазурном Фонаре демона Ци Жуна, уверенный, что это всего лишь маска, фальшь, убеждая себя в том, что его брат не способен на искренние чувства. Даже если он сейчас попытается вымолить у Ци Жуна прощение, гордость и обида не позволят демону простить его. Уж слишком много боли царственный брат ему причинил. Он едва дождался, пока вернётся Сань Лан. -Почему ты мне не сказал?- выдохнул он, утыкаясь лбом в грудь любимого. Тот по одному взгляду своего драгоценного гэгэ понял, что он имеет в виду. -Забудь о нём.- вздохнул Хуа Чэн, обнимая подавленного мужа.- Он недостоин твоего внимания, гэгэ. -Почему ты мне не сказал? -Он сам попросил. Разве тебе нужно это ничтожество? Я так сильно люблю тебя, гэгэ, не нужно больше вспоминать о нём... Хуа Чэн сам плохо верил в то, что сказал. После той ночи, когда воскрешённый демон пришёл к нему, прося помочь умирающему сыну, непроизвольно анализируя поведение бестолкового Бедствия, он понял, что тот всё это время реально пытался выбить для себя и Гуцзы более сносное существование. Это было... странно. И, одновременно с этим, красный демон начал чувствовать к тупице Фонарику некоторое уважение. Разумеется, Лазурный Фонарь нанёс ему смертельную обиду. Такое генерал Хуа не прощает. Но Ци Жун доказал, что может быть чем-то большим, чем просто свирепый демон, которого притянули для ровного счёта. С появлением в его жизни этого плаксивого мальчишки, он поменялся, и Хуа Чэн это понимал. -Я в любом случае поддержу твоё решение, гэгэ.- тихо выдохнул он в пахнущие травами каштановые волосы мужа.