Благословение небожителей: правдивая история почти Непревзойдённого демона

И всё-таки этот день настал. Услышав, что к ним явился сам Небесный Владыка, Гуцзы мысленно обрадовался, что отец сейчас в противоположной части дворца, а не где-то поблизости. Мальчик всерьёз опасался встречи братьев. С Ци Жуна станется полезть в драку, а с Се Ляня- завернуть одну из своих душеспасительных лекций, суть которых почему-то всегда сводится к тому, что Его Высочество действовал из благих побуждений, и вообще ни в чём не виноват. У, сук, как же не вовремя! Папа только наконец пришёл в себя, освоился, перестал изображать из себя безумного Лазурного Фонаря, начал без страха разгуливать по Небесной столице, и к нему, вроде как, уже более-менее адекватно относятся, он даже завёл себе несколько знакомств среди духов литературы, а самое главное- его перестали мучить истерические припадки и кошмары о Безликом Бае. Царственный братец, Его Высочество псом вылюбленный Се Лянь, сейчас был очень некстати. Как, впрочем, и всегда. Очевидно, Лан Цяньцю был похожего мнения, потому что сразу замахал рукой в направлении своего кабинета. -Пусть проходит, только побыстрее! Гуцзы, иди, посиди с отцом, я передам по духовной связи, когда он уйдёт. Служанка покачала головой. -Владыка желает видеть ваш...- она коротко стрельнула глазами в мальчика.- Молодого господина Ци. Гуцзы похолодел. Он мгновенно вспомнил, как встретился с Се Лянем в Призрачном городе. О, Небеса, что ему надо?! Он вышел в большой просторный зал, и сразу увидел среди сдержанной обстановки белую фигуру в монашеских одеяниях, держащую в руках соломенную шляпу доули. Сердце болезненно сжалось. -Ваше Высочество, наследный принц.- он подошёл к монаху, и коротко, но почтительно поклонился. Всё-таки, Се Лянь сейчас главный на Небесах, а значит надо соблюдать протокол. Губы Се Ляня тронула ласковая и рассеянная улыбка. Он ненавидит эту улыбку буквально до дрожи. Слишком тяжёлые воспоминания она вызывает. Гуцзы прикрыл глаза. Вот он цепляется за ногу молодого монаха, умоляя не бить его отца, хотя бы, по лицу. Вот он плачет, забившись в угол маленького холодного домика, когда молодой монах делает с его отцом что-то такое, отчего тот начинает кричать и смеяться, страшно, безумно смеяться, мешая всхлипы с руганью. Вот он бежит, спотыкаясь и захлёбываясь слезами, пока молодой монах тащит его отца по сырой от росы траве, через всю рощу, а потом со всей силы швыряет под дерево. Вот он просит молодого монаха научить его фехтовать, хотя бы одно движение, но тот лишь качает головой. Вот он... Воспоминаний слишком много, и почти все они неприятные, и всегда в них присутствует эта добрая рассеянная улыбка. Гуцзы уже не одну сотню раз выслушал, что Ци Жун, демон, заменивший ему отца, есть самое мерзкое и жестокое существо во всех трёх мирах. Может, оно и так. Но Ци Жун никогда не притворялся. "Ебашил, как в последний раз", как он сам любил говорить. Радость, так радость, ненависть, так ненависть, никаких жалких полумер, от души, душевно, в душу. Се Лянь же, при всех его возможных достоинствах, вызывал у мальчика лишь ощущение фальши. Даже Цзюнь У казался ему более искренним. -Здравствуй, Гуцзы.- ласково улыбнулся псом вылюбленный Се Лянь.- Не нужно этих глупых титулов. Зови меня как прежде, Лянь-гэгэ. Гуцзы прикусил губу, пытаясь удержать себя в руках. Тяжело, если честно. Если "Его высочество" он ещё может терпеть, то "Лянь-гэгэ" вызывает у него все те тяжёлые эмоции, которые едва не утянули его на дно. -Хорошо.- вздохнул он, когда наконец сумел справиться с голосом. Нельзя показать Се Ляню, что он чувствует.- Здравствуй, Лянь-гэгэ. Зачем ты пришёл? Ведь столько лет не приходил. Выкинул его из своей жизни, как давным-давно выкинул папу. Правильно, конечно, сделал, но всё равно обидно. -У меня к тебе деловое предложение.- улыбка Се Ляня приобрела некоторую неловкость.- Помнишь то озеро, недалеко от Призрачного города? Последнее время с ним что-то происходит. Сань Лан сейчас слишком занят, а у меня нет опыта в обращении с водной нечистью. Я хочу попросить твоей помощи. О тебе очень хорошо говорят, как о заклинателе, прошу, прими во внимание мою просьбу. Гуцзы устало покачал головой, чувствуя, как начинают ныть виски. Просьба Его Высочества звучала как минимум странно. Спустя столько лет, без каких либо объяснений и извинений, вот так просто явиться к нему? В прошлый раз после такого "дружеского" визита Ци Жун лишился своего тела и обрёл сына, а сейчас что? Мало, что ли, на свете заклинателей? Хоть тот же Всевидящий глаз со своей шоблой. Их много, они старше, и опыта у них больше, чем у пятнадцатилетки с талисманами и фонариком. -Боюсь, отец этого не одобрит.- сказал он, отступая от Се Ляня на пару шагов.- Помимо того, что он точно не захочет, чтобы мы возобновили общение, он велел мне покончить с заклинательством. А я очень почтительный сын. -Не одобрит?- удивился Се Лянь.- О... Понимаю. Рад, что твоя... привязанность к душе Ци Жуна помогла тебе осознать всю опасность этой профессии. Но я уверен, что там нет ничего серьёзного, возможно просто парочка гулей. К тому же, это не просто просьба. Я хотел бы помириться с тобой. Он протянул мальчику объёмный мешочек с драгоценностями. Гуцзы поджал губы, но вознаграждение взял, спрятал в рукав цянькунь. Ладно, хрен с ним, он выполнит просьбу псом любленного Се Ляня. Чтобы купить дом, им нужны деньги, а он, как и отец, терпеть не может брать в долг. -Ладно. Так уж и быть, сделаю одолжение Его Высочеству. В благодарность за то, что ты не убил моего отца ещё в усыпальне. Лицо Се Ляня дёрнулось. Похоже, мальчик крепко обижен на него. А потом Гуцзы услышал шум за дверью. -Цзы-Цзы! Чёрт, да куда опять девался этот засранец? А-Цю, ты его не видел? Гуцзы ойкнул и испуганно оглянулся на дверь. Кажется, Ци Жун его потерял, и пошёл прочёсывать резиденцию. Если он сейчас увидит брата, скандала не избежать. Небожитель что-то неразборчиво ответил, отчего лазурный демон сильно разволновался. -Что такое, кто это?- возмущённо заголосил он.- Что такое?! Отвали со своим этим самым! Пусти меня! -Лянь-гэгэ, уходи, у-уходи!- сообразив, что ещё чуть-чуть, и нервный демон вырвется из хватки наставника, Гуцзы принялся совершенно неуважительно выпихивать разинувшего рот принца на улицу.- Папа будет просто в ярости, если тебя здесь увидит! Всё, пока! Он захлопнул входные двери, и только тогда облегчённо выдохнул. А потом к нему ворвался отец. -Кто к тебе приходил, паршивец ты мелкий?!- воскликнул он, хватая сына в охапку.- Кто это был? -Это... Му Цин и Фэн Синь.- ляпнул Гуцзы первое, что пришло в голову.- Хотели удостовериться, что слухи о том, что Лазурный Фонарь вернулся, правда. Тебя ж все эти дни почти не видно и не слышно. Они пугаются. -Пффф! Могу поорать, хошь поору? -Неее... Мешочек Гуцзы спрятал под кровать. Всё равно, туда никто не суётся, потому что с самого переезда во дворец Тайхуа свою комнату он прибирает сам, спасибо чёртовым служанкам, которые сначала просто игнорировали маленького напуганного ребёнка с бумажным фонариком, а потом он подрос и привык. "Деловое предложение" Се Ляня никак не шло из головы. Он бы с радостью забил на него, в конце концов, деньги уже получены, и их никто не отберёт, Ци Жун бы точно так поступил, забил на просьбу царственного брата, так же, как тот всегда забивал на него, но он, Гуцзы, так не может, он слишком ответственный и совестливый, сука, и иногда это выходит ему боком. Вот как сейчас. Чтобы меньше терзаться по этому поводу, он начал думать, что это не ради Его Высочества, а ради жителей Призрачного города. В конце концов, будет грустно, если кого-нибудь из них утопит жалкий водный гуль. ОСОБЕННО плохо будет, если жалкий водный гуль утопит её, А-Линг, маленькую демоницу, которую он как-то раз встретил, когда в очередной раз удирал от разгневанной сестрички Чан. Она не смеялась над ним, как небесные чиновники, и ни слова не сказала о том, что зелёный огонёк в фонарике- самое отвратительное существо на земле, которое не заслуживает того, чтобы его уважали и любили. Всякий раз, когда Гуцзы думал о ней, на душе теплело, а сердце начинало биться чаще. Очистить озеро ради объекта своей симпатии, вот это отлично мотивирует, и через пару дней метаний он решился наведаться во владения Хуа Чэна, перед этим наплетя отцу и наставнику какую-то фигню. *** Ци Жун обеспокоенно смотрел, как его бестолковыш спешно запихивает в себя еду, одновременно многословно рассказывая, что хочет на пару часиков спуститься на землю, чтобы погулять и отдохнуть от небесной суеты, а потом вихрем вылетает из столовой, походя запечатлев на его щеке мокрый от подливы поцелуй. Что этот засранец опять удумал? Князь демонов вспомнил, как утром случайно нашёл под кроватью мешочек с очень приличной суммой. Твою мать, он же сказал ему завязывать с заклинательством, в кого только этот ребёнок такой упрямый?! А, ну да... Лан Цяньцю тоже почувствовал, что что-то не так. -Твоё воспитание меня удурчает.- не сдержался он от шпильки в адрес лазурного демона.- Уже который год расхлёбываю. Ци Жун фыркнул, вспомнив, в каких условиях ему пришлось воспитывать дитё, и показал небесному чмошнику язык. -Радуйся, что я хоть что-то успел вложить в его дырявую башку. Будь он на попечении Се Ляня, сдох бы через пару недель, не от травм, так от голода. Или вообще утонул. Он же вечно лезет куда попало. Цяньцю согласно закивал. Привычка Гуцзы влипать в неприятности, игнорируя все нотации наставника, доставляла ему немало хлопот, и он вздохнул, ища поддержки у демона: -Вот как с ним прикажешь справляться? Ци Жун пожал плечами. -Никак. Вспомни себя в пятнадцать лет. В пятнадцать лет тебе не нужны советы. В пятнадцать лет ты идёшь такой: да идите нахер, это моя жизнь, я сам разберусь! Потом тебе двадцать, и ты такой: ребят, кто знает, чё делать, куда бежать, ребят?! Он посмотрел на дверь. -Предчувствие у меня херовое. Лучше пойти за ним. -Я с тобой. -Да сиди уж! Этот демон привык вытаскивать свою дражайшую обузу из передряг самостоятельно. Держась на некотором расстоянии, он последовал за мелким гремлином. К счастью, Гуцзы не сильно любил пользоваться печатью сжатия тысячи ли. Его всегда мутило от подобных перемещений, а для заклинателя оказаться внезапно в гуще битвы и с подступающей к горлу тошнотой, роскошь непозволительная, поэтому он летал на мече. Ци Жун же воспользовался привычным, хоть и не самым любимым способом- бежал, а точнее, перепрыгивал с дерева на дерево, как маленькая зелёная белка. Всё-таки, местами демоном быть круче, чем жалким смертным человечишкой. Когда вдалеке показались огни Призрачного города, он начал потихоньку догадываться. Когда Гуцзы спланировал к озеру, и, подняв меч, полез в воду, в голове лазурного демона щёлкнуло, будто наконец встала на место недостающая часть сложной головоломки. Странный посетитель, к которому его не пустил щенок Цяньцю, мешочек с драгоценностями, который он нашёл под кроватью сына, эта внезапная вылазка к озеру... У, сук!!! Предчувствие его не обмануло. Ему снова придётся спасать мелкого паршивца, который, дрянь такая, ОПЯТЬ вляпался в историю!!! Что за непослушный ребёнок! Ци Жун скрипнул зубами, и сжал кулаки, чувствуя, как когти больно впиваются в кожу. Это точно не Хуа Чэн. Эта псина невысокого мнения о талантах его мальчика, да и справиться с любой нечистью в своих владениях может самостоятельно. Он бы не стал переться на Небеса по такой идиотской причине. К Гуцзы приходил Се Лянь. Какова бы ни была причина его визита, единственного за эти девять лет, это не сулит ничего хорошего. Почему, ну почему он просто не может оставить их семью в покое?! Или он как-то прознал, что его кузен вернулся в этот жалкий мир, и тоже решил начать мстить ему, как Хуа Чэн??? Да, так и есть. Этот чёрный лотос с жестоким сердцем всегда знал, как причинить ему ещё больше страданий, чем он вынес за всю свою жизнь. Занятый своими мыслями, он пропустил момент, когда Гуцзы, который всё это время успешно от кого-то отмахивался, схватили сразу несколько раздувшихся от воды мертвецов, и, разрывая его одежду когтями, начали утягивать под воду. Ци Жун очнулся только тогда, когда услышал отчаянный крик. Внутри него всё оборвалось. Он рванул к озеру. -Уть, сука!!!! Дурная бестолочь! Мало тебя лупили!!!! Да тебя ж не лупили! А надо было!.. НЕ СМЕЙ!!! НЕ ДАМ!!!! Лазурный демон разбежался и нырнул. Гуцзы медленно погружался на дно, пытаясь хлопать болящими глазами. Царапины от когтей мертвецов пекло от воды. Он слышал отчаянные крики отца, который вдруг выбежал из-за деревьев, и видел, как он пытается до него доплыть, но было уже поздно. Он хорошо управлялся с талисманами и мечом, но плавать так и не выучился, и теперь позорно тонул. Се Лянь говорил, что в озере всего лишь завелись гули. Но это было нечто худшее. Бездонный омут. К этому он был не готов. Снова Се Лянь... Снова тот, из-за кого их семья всегда была вынуждена страдать. Он тонул, покорно глотая воду, и почему-то видел перед собой лицо молодого монаха в шляпе доули, очень похожее на нервное лицо отца, но, в то же время, совершенно другое, холодное, неправильное, чуждое. А ещё ему было ужасно стыдно перед папой. Маленький заклинатель судорожно заморгал, пытаясь унять боль, охватившую нежную слизистую глазных яблок, невольно вспоминая всё, что сделал им Его Высочество. В воспалённом мозгу снова всплыли чёткие слова. Боль. Равнодушие. Страх. Папа. Люблю. Лянь-гэгэ. Ненавижу. -...!!! Сильные руки вытаскивают его из воды. -ЦЗЫ-ЦЗЫ!!!! НЕЕЕЕЕЕЕТ!!!!!!..... -Се Лянь...- прошептал он, не открывая глаз, тратя на это свой последний вздох.- Ненавижу... Ци Жун сжал в объятиях тело сына. На глаза навернулись слёзы, а из горла вырвался отчаянный крик. -НЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕТТТТТ!!!!!!! УУУУУУ СУУУУУУУУУУК!!!!!!!.... Его бестолковыш погиб! Из-за Се Ляня! ИЗ-ЗА НЕГО! Не послушался отца, и влез в историю! ОПЯТЬ!!! От отчаянного крика Лазурного Фонаря притихло всё, что могло. Князь демонов, не стыдясь, оплакивал своё дитя, воя в голос, сжимая безжизненное тело мальчишки, которому едва исполнилось пятнадцать лет. Его крохотный огонёчек, его жизнь, его... ЕГО ВСЁ!!! Он ведь даже смирился, что увидит всю его жизнь, такую быструю и нелепую, будучи ебаным огоньком! Что не обнимет своё дитя, не поднимет чарочку за здравие его жены, не подкинет в воздух внуков... Разве царственному брату было мало их страданий? Он же забыл о них! И за каким хером снова вспомнил?! Кто его просил?! -УУУ, СУУУК!!! ЦЗЫ-ЦЗЫ!!!! НЕЕЕЕТ!!! ПОЧЕМУ! ПОЧЕМУ!!! Я НЕ ХОТЕЛ ТАК!!! ТЫ ДОЛЖЕН БЫЛ УМЕРЕТЬ В ОКРУЖЕНИИ ВНУКОВ, ДЕРЖА ЗА РУКУ СВОЕГО ПАПКУ! МОЙ ОГОНЁК НЕ МОЖЕТ ВОТ ТАК УМЕРЕТЬ!!! НЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕТ!!!!!!!!!!!... Вновь обезумевший от горя, затмившего разум, лазурный демон сидел на берегу, укачивая в объятиях сына. Он не хотел верить в то, что его ребёнок умирает. Очень не хотел. Раньше он не хотел так верить в царственного брата, но... Гуцзы ведь его сын. Он купил ему заколку, он придумал ему второе имя, он нянчил его, он... Если есть божество, что откликнется на его молитвы, тогда... Пускай Гуцзы выживет, пускай станет демоном... но умереть насовсем... вот так по глупости... из-за ничего... Он прижал к сердцу умирающего сына, и пошёл вперёд. Он почти ничего не видел из-за застилающих глаза слёз, не понимал, куда идёт, и откуда появились те, кто ведут его. Лазурный Фонарь, блуждающий в ночи, шагал по улицам Призрачного города, прижимая к сердцу ребёнка, в котором едва-едва теплилась последняя искорка жизни. И все те, кто раньше смеялся над ним, вели его в единственное правильное место, куда бы он сам добровольно ни за что не пошёл. Храм Тысячи фонарей. Пристанище его царственного брата и этого его... Хуа. Брата не было. Только потому он сдерживался. Иначе взвыл бы, бессильно рухнув на пороге мерзкого храма, в котором, ясно видно, им нету места. -Ты? Он одним махом сбросил с алтаря свитки и кисти, уложил на нём своего ребёнка. Упёр невидящий взгляд куда-то в район серебряного ожерелья с бабочками. -Помоги. Ему. Хуа Чэн молча смотрел на двух насквозь мокрых молодых людей, не понимая, что происходит. Как тупица Фонарик посмел ожить, да ещё заявиться к нему, с таким лицом, будто его подобранный сын умирает? Или он правда умирает? Он посмотрел на неподвижно лежащего на алтаре мальчика. Гуцзы был в крови, с него ручьями стекала вода, а лицо было безжизненным. Кажется, он снова сунулся туда, куда не следовало. Это как-то связано с тем бездонным омутом, который вдруг появился в озере, рядом с Призрачным городом, и который он ещё не успел изгнать? Красный демон моргнул. Неужели Се Лянь прибёг к помощи слабого ребёнка, подвергнув того опасности? Нет. Такого не может быть. Его гэгэ не так глуп. Он не может так жестоко поступить, даже со своим паршивым кузеном. -Что случилось?- спросил он поднимая голову Ци Жуна за волосы, чтобы посмотреть ему в лицо. -Се Лянь. Озеро.- тихо ответил лазурный демон.- Омут. Я не успел. Помоги. -Сделаю всё, что в моих силах. Не ради тебя. Ради него. -Ясен хуй... Хуа Чэн удовлетворённо хмыкнул. Раз эта зелёная зараза матерится, значит в состоянии мыслить более-менее адекватно. Он отпустил демона, и сделал шаг к алтарю, склонившись над мальчиком. И едва не получил мокрой макушкой в нос. Гуцзы вдруг хрипло вздохнул, резко сел, и развернулся, свесив ноги на пол и прижимая руки к груди. Его рвало водой. -Ненавижу...- хрипло выдохнул он, когда вся жидкость вытекла, тупо глядя на мокрые чёрные сапоги с серебряными подвесками и большую лужу вокруг них. Лазурный демон всхлипнул, и без сил рухнул на пол, наблюдая, как его глупый огонёк сидит, трясясь от слабости и холода, прижав к голове длинные острые ушки, а его прежнее тело, лежащее на алтаре, медленно рассыпается в прах. Надо скорее собрать, пока этот ублюдок не добрался... -У, сук... Случилось то, чего он больше всего не хотел для своего ребёнка. Гуцзы умер страшной смертью, с именем того, кого ненавидел больше всего на свете, на губах, и стал демоном. Разумеется, самым могучим демоном. Он же его ребёнок. Он же, в конце концов, носит фамилию Ци. Он же сын Лазурного Фонаря!!!... -Да ну неееет...- простонал он, хватаясь за голову.- ДА НУ НЕЕЕЕЕТ!!! Да ёптвоюмать! Гуцзы было очень сыро и холодно. Он прижал ладонь к груди, но ничего не почувствовал. Сердце не билось, и в дыхании необходимости не было. Он вспомнил, как медленно опускался на дно озера, и зелёную фигуру, которая вытащила его на берег. Потом он снова вспомнил Се Ляня, и ощутил себя... необычно. Два взрослых демона молча смотрели, как новорождённого демонёнка медленно охватывает призрачное зелёное пламя, а с его кожи и одежды с шипением испаряется вода, заволакивая всё паром. -Ненавижу... Се Лянь... Ненавижу... Хуа с тяжким вздохом взял Ци Жуна за шиворот, и поставил на ноги. -Весь в отца.- презрительно бросил он, глядя, как Гуцзы осторожно трогает себя за длинные острые уши.- Идёмте, поговорим. Папаша ёбаный. *** Гуцзы сидел на коленях у отца, побелевшими пальцами вцепившись в воротник его ханьфу, как всегда делал раньше, когда ему было плохо, и смотрел, как паршивая псина Хуа копается в одном из сундуков, в поисках то ли пледа, то ли хер знает чего ещё, не в силах вымолвить ни слова от бьющего всё тело озноба, и стыда. Он чувствовал себя ужасно виноватым перед папой, ведь тот всегда запрещал ему становиться могучим демоном. Поэтому он жался к отцу, и молчал, слушая его монолог. Ци Жун укачивал сына, и говорил. Тихо, и очень зло. Снова обвинял во всём царственного брата, сперва яростно, со вкусом, а потом, устав, уже без огонька, со страшной, бессильной ненавистью, от которой его бросало в дрожь. Даже в посмертии лазурный демон не позволял себе подобного, но... В этот раз его пробило. Разбило, раскололо, рассыпало, он не мог говорить иное, он, ещё, заметьте, держится... У,сук.. ЭТО Ж БЛЯТЬ ЕГО СЫН!!! ПОДОБРАННЫЙ, НО СЫН! ЕГО МАЛЬЧИШКА, КОТОРОГО СРАНЫЙ ЦАРСТВЕННЫЙ БРАТ НИ ВО ЧТО НЕ СТАВИЛ! ЁБАНЫЙ СЕ ЛЯНЬ! УБИТЬ МАЛО!!! УУУУУУ СУУУУУУУУК!!!!!... Хуа Чэн молчал. В конце концов, его гэгэ, пусть и неосознанно, но причинил много боли этой глупой семье. Кто ж мог предположить, что жалкий зелёный гоблин окажется хорошим отцом, который сейчас сходит с ума за своего бестолкового сына, который вот так взял, и без спроса утонул. -Папочка, прости...- наконец набрался храбрости Гуцзы попросить прощения за свой идиотский поступок. -За что?- его всего колотило, а потом заботливая рука укутала дрожащие плечи мягким теплом.- Глупый ты... Я так рад, что ты теперь всегда будешь со мной... Я с тобой... Папа с тобой... Хуа Чэн молча смотрел, как ненавистный Лазурный Фонарь, живой (если так можно сказать про демона) и при своём обыкновенном теле князя Сяоцзина, баюкает ребёнка, точнее, демонёнка. Собиратель цветов вспомнил, что Ци Жун постоянно дёргался, когда ещё малышом Гуцзы, как ему казалось, слишком близко подходил к реке, текущей рядом с монастырём Водных каштанов, тогда вопли демона разлетались по всей горе, будто он уже тогда что-то чувствовал. Ну, теперь Гуцзы точно не будет лезть куда попало. -Папа, я хочу домой...- хныкал мальчишка, зарываясь носом в грудь отца.- Пожалуйста, давай уйдём... Глаза лазурного демона вспыхнули. -Уйдём, когда тебе станет лучше.- строго сказал он, поудобнее перехватывая укутанного в плед подростка.- ХЕРА ПЯЛИШЬСЯ, ПСИНА?! ТАК НРАВИТСЯ ВИДЕТЬ МЕНЯ ПОЛОМАННЫМ??? ДАЖЕ РАДИ РЕБЁНКА НЕ ХОЧЕШЬ ПОПУСТИТЬСЯ СВОЕЙ СРАНОЙ МЕСТЬЮ, А?! -Хорш орать!!!- Градоначальник привычно замахнулся на мокрого как курица демона, намереваясь впечатать его дурную башку в стену, но посмотрел на бледное остроухое лицо ребёнка, которого тот сжимал в объятиях, и бессильно опустил руку.- Угомонись. До утра останетесь здесь. Я велю подготовить комнату. Утром вернётся Се Лянь. Поговори уже с ним, наконец. Лазурный демон вскочил. -Тогда мы уходим сейчас же! Не желаю больше иметь с этой тварью ничего общего! -СИДЕТЬ.- грозно сверкнул глазом Хуа.- Никуда ты не пойдёшь. Тебя трясёт всего, куда ты потащишься с подростком на горбу? -Туда, блять, и потащусь...- сквозь зубы прошипел Ци Жун, но послушно сел обратно. Умом он понимал, что Хуа Чэн прав. В таком состоянии он далеко не уйдёт. Нужно будет просто убраться отсюда раньше царственного брата, вот и всё... Он напоил Гуцзы куриным бульоном, который принесла им служанка, и отнёс в комнату, которую временно выделил ему Хуа, и которую покинул на рассвете. Он не желал ждать. -Ты... правда не хочешь его дождаться?- неуверенно спросил Собиратель цветов, который, заслышав тяжёлые шаги лазурного демона, в руках которого повисли пятьдесят килограмм новорождённого демонёнка, вышел их проводить.- Подожди, он скоро вернётся, поговори с ним. Не уходи сейчас, Жун. -Нет. Хуа Чэн молча смотрел, как лазурный демон уходит, прижимая обессилившего ребёнка к небьющемуся сердцу. Как тогда, когда они убегали из города, во время призыва горы Тунлу. Только теперь Ци Жун не бежал. Он шёл, тяжело ступая, обнимая повисшего на нём сына, и за пазухой у него лежал мешочек с прахом Гуцзы. При всём желании, Хуа Чэн не смог бы оставить его себе. Гэгэ бы этого не одобрил. И слишком уж много боли было в глазах его заклятого врага. Родительство и девятилетний отдых в фонарике однозначно пошли ему на пользу. Этот демон правда разбирался в воспитании детей. Вырастить такого безбашенного оболтуса- это ещё уметь надо. Уже дома у Лан Цяньцю, когда его мелкий гремлин отлежался, и его перестало лихорадить, Ци Жун истерил, мечась по гостиной, на чём свет понося всех, начиная с проклятого псом любленного Се Ляня, и заканчивая любимым сынулей, которому, видать, нравится доводить своего папку до белого каления. Бедный демон светился, рвал на себе волосы, и верещал, бросаясь на стены и молотя кулаками по столу, что МИЛЛИАРД, СУКА, РАЗ говорил, что с заклинательством ДОЛЖНО БЫЛО БЫТЬ ПОКОНЧЕНО, что НЕХЕР помогать швали из Призрачного города, да ещё по просьбе Его ублюдского Высочества, НЕХЕР ВООБЩЕ ЛАЗИТЬ В ВОДУ!!! Или у них такая игра, на выживание- сын ловит ебучую рыбку, а сына ловит папка?! А?! Так ты проиграл, наказание!!! У, сук, так бы воскресил, и ещё раз лично прихлопнул, зараза! Впрочем, вскоре он выдохся, и обессиленно рухнул на кушетку, обмахиваясь руками и ловя ртом воздух. Давняя привычка, приобретённая в то время, когда он занимал тело отца Гуцзы. Этот мелкий гремлин тоже будет пытаться дышать, пока не поймёт, что это уже бесполезная функция для его мёртвого организма. Проклятье! Он не может злиться на эту дрянь, своего мелкого паршивца! Даже сейчас, в таком состоянии! Хочет, но не может!!! Убил бы!!! Бестолочь! Увидев, что отец наконец успокоился, Гуцзы, который сидел тихой мышкой, вжавшись в диванчик, жалобно пискнул: -Я есть хочу... Мальчишка чувствовал себя просто ужасно. Помимо того, что он привыкал к своему новому состоянию, отец все три дня, что он отлёживался, метаясь в странной лихорадке, выглядел просто жутко. Лазурный демон не отходил от него ни на шаг, и только иногда отключался прямо сидя, забываясь коротким тревожным сном. Почти так же, как тогда, когда Се Лянь увёл его к купцу, и они два дня провели раздельно. Проклятый Небесами Се Лянь... Одно лишь имя вгоняло его в мучительную, болезненную и непосильную тоску. -Папочка, мне больно...- хныкал Гуцзы, стискивая ладонь демона, и зарываясь носом в подушку. -Знаю.- обычно резкий голос отца был непривычно мягок, и звучал даже ласковее, чем тогда, когда он болел в детстве.- Это нормально. Ты ненавидишь его? -Да... -Плохо. Нельзя. Не будь таким, как я. Да, он ублюдок, который причинил нам много боли, но я не хочу, чтобы ты чувствовал себя так, как я. Слышишь? Я вовсе не хочу для тебя такого. -Прости... -Я не злюсь. Малыш, всё хорошо. Я даже рад. Я просто не хочу, чтобы ты мучился. Холодная ладонь, всё ещё непривычно чужая и такая родная, бережно гладит его по голове. -Мой огонёчек такой красивый...- голос отца был полон нежности и тихой печали.- Бедняжка, застрять в вечных пятнадцати... Хотя, я недалеко от тебя ушёл. Но теперь мы всегда будем вместе. Вместе. Быть рядом с папой, не стареть, как и он, держать его за руку, не мучиться мыслями о том, что он будет расти, и в конце концов умрёт, а его демонический отец всё так же останется юным искалеченным князем Сяоцзином, безутешно оплакивающим своего бестолкового сына, это было тем, о чём он боялся думать, и чего безумно желал. Вознесение он даже не рассматривал. Спасибо, нагляделся на этих небесных чмошников, не хочу! А если сказать отцу, что ему нравится девчонка из Призрачного города, и он планирует на ней жениться, это просто сорвёт ему башку от счастья. У, сук, стыдно!.. Он ведь всегда старался слушаться своего папку, а тут взял, и нарушил один из самых главных запретов. Когда лихорадка отступила, он, наконец, полностью осознал, что произошло. Он стал демоном, как отец, конечно, не свирепым, но и не самым слабым, и перенял от Лазурного Фонаря некоторые повадки, вроде зелёных огоньков и глухой, мучительной ненависти к Се Ляню. А ещё он ощущал, что очень голоден. Что угодно бы съел. Даже человека. Может, папа именно так и приобрёл свою вредную привычку? Вздрогнув, Ци Жун подорвался было, а потом покосился на слившегося со стеночкой Лан Цяньцю. Бог войны, который никак не ожидал от демона такого искреннего и отчаянного буйства, едва тот повысил голос и вспыхнул, спрятался за кадкой с фикусом и сделал вид, что не здесь. Он, наконец, начал понимать, почему его воспитанник был так привязан к Лазурному Фонарю. -А-Цю, доставай жрачку.- велел князь демонов, плюхаясь обратно на кушетку. Лень гоняться, набегался уже.- Иначе этот засранец сожрёт тебя. Голод новорождённого демона это тебе не хиханьки! -Что?!- возмутился он, видя, что небесный чмошник не шевелится.- Думаешь, я от нехер делать людей жрал? Живо тащи еду!!! Лан Цяньцю наконец отмер, и принёс несколько блюд с холодным мясом и овощным рагу, которого Ци Жун, на нервной почве, наготовил в таких количествах, что хватило накормить ещё и всех во дворце Линвэнь. Потом подумал, и принёс ещё кувшин сливового вина и блюдо с "ебаными булками", как обычно бедный демон называл маньтоу, которому они напоминали о месяце, проведённом в монастыре Водных каштанов. Пользуясь тем, что мальчик занялся едой, он тихо спросил Лазурного Фонаря, пододвигая ему чарочку. Он же тоже не тупой, видит, как его колотит, как он кусает губы, и тихо скулит от злости, что-то себе надумывая: -Значит, тебе пришлось? -Ясен хуй!- так же тихо отозвался Ци Жун, принимая из рук небожителя вино. Его так трясло от бессильной злости, что он впервые наступил на горло своим принципам, и согласился выпить.- Ты хоть представляешь, каково мне было?! А ведь я был один! Некому было поддержать меня, кроме двух призраков, которые зачем-то решили, что будут прислуживать мне! Я был слаб и напуган, а тот чёртов охотник на демонов... Цяньцю взял его за руку, и сжал, чтобы демон не пытался вырвать ладонь. -Понимаю. Успокойся. Знаешь, А-Жун, напейся сейчас до беспамятства. Я девять лет смотрел за твоим сыном, думаю, смогу присмотреть за ним ещё один вечер. -Отъебись... -Пей. -Не позволяй ему мёрзнуть.- тонкая когтистая рука вцепилась в чарку, расплёскивая вино.- Он будет говорить о Се Ляне- пускай говорит. Пусть выскажет всё. Нельзя, чтобы он стал мной.- зелёные глаза смотрели с такой болью, что ему стало жутко.- Если начнёт плакать, спой ему то, что пою я. Ты же уже выучил её, верно? Я же знаю, ты два дня подслушивал... -Пей уже, чёрт тебя дери! Ци Жун посмотрел на чарку, и отхлебнул прямо из кувшина. -Бесите вы, мрази... Гуцзы обалдело смотрел, как лазурный демон в три глотка выхлебал весь кувшин, икнул, и лёг на кушетке, свернувшись клубочком. -Лан-сюн, ты чего мне папу спаиваешь!?- возмутился он.- Он же ни капли в рот никогда не брал! -Ничего, ему сейчас надо.- Лан Цяньцю взвалил спящего демона на плечо, и понёс в комнату воспитанника.- Проспится, всё осознает, и успокоится. Натворил ты, конечно, дел...