«Привет, блохастый! Кажется, прошла уже целая вечность. Во Франции сейчас хорошо: погода не может не радовать. Днями напролёт мы гуляем по Парижу и катаемся по Франции. Матушка затащила меня в Лувр, и я понял, что высокое искусство совсем не для меня. Но я в долгу не остался и, гуляя по волшебному кварталу в Париже, мы заглянули в магазин с товарами для Квиддича. Видел бы ты красавицу, которая там была! Изящная, утонченная…а касаться её сплошное удовольствие. Словом – провели в магазине порядком сорока минут, купил нам новые перчатки для игры и довёл Розмари до приступа случая агрессии: когда она злится, напоминает Хогвартс-экспресс. Ей не хватает только пара из ушей! Недавно попробовал настоящий французский круасан! Знаешь, эта булка ничем не отличается от той, что мы едим по утрам в обеденном зале, но все почему-то блаженно охают и ахают, словно словили снитч на десятой минуте игры.
Странные.
С Розмари у нас все, на удивление, спокойно. Мы не ругаемся, я не отрезал ей волосы, мы друг друга не изувечили и даже нормально разговариваем. Недавно, например, она показала мне крышу в Париже, с которой открывается вид прямо на Эйфеливу башню! Это было потрясающе! Сделал пару колдо(без комментариев) и отправлю тебе вместе с письмом. Полюбуйся, неотесанный. С нетерпением жду возвращения в Лондон. Недавно вновь писал Лили, но она опять не ответила. Хотя, возможно, сова просто не доставила письмо. Или они уехали на лето. Если вдруг окажешься неподалёку – поинтересуйся, как она. В любом случае в этом году она точно будет моей,
вот увидишь!
Поднял, обнял. Джеймс Поттер.
P.s. когда я писал про «красавицу», я подразумевал новую модель метлы, извращенец.
Джеймс ещё раз перечитал письмо, после чего аккуратно сложил его в конверт и вручил сове. Коричневая птица пару раз возмущенно ухнула, но затем встрепенулась и, сделав резкий взмах крыльями, упорхнула прямо в окно. Сохатый тяжело вздохнул, наблюдая за исчезающей за горизонтом птицей, закрыл распахнутое настежь окно. Сегодня был на удивление прохладный вечер, и он вновь, почему-то, думал о Лили Эванс. Прокручивая в голове прошедший год, Поттер искренне не понимал, что он делает не так: знаки внимания, конфеты, комплименты…даже цветы как-то принёс. А ей всё не то. Он задумчиво почесал лоб, после чего встал из-за стола и вышел из комнаты, направляясь туда, где оказался бы в здравом уме в последнюю очередь. Пару раз постучав по белоснежной двери, он открыл её и заглянул внутрь. – Роуз, не помешаю? Девушка сидела на белоснежной кушетке в шелковом халате и читала книгу. Волосы её были собраны в высокий хвост, а на ногах красовались массивные тапки с мордочкой оленя. Поттер неосознанно улыбнулся и вновь перевел взгляд на удивленное лицо Лейстер. – Эм..Нет. Не помешаешь. – Она закрыла книгу и отложила её в сторону. Девушка опустила на пол ноги, чтобы Джеймс мог усесться на кушетку рядом с ней. Джеймс вошёл внутрь комнаты и уверенно направился в сторону Роуз, которая пребывая в некотором замешательстве наблюдала за его действиями. Юноша вначале уселся на кушетку и сложил две ладони вместе, намереваясь начать какой-то разговор. – Как погода? – спрашивает Поттер и разворачивается к Лейстер. Девушка вопросительно вскидывает брови и взглядом, полным непонимания, буравит Поттера. Она выжидающе на него смотрит, лелея призрачную надежду получить хотя бы какое-то объяснение, а он тем временем разглядывает комнату девушки, неловко поджимая губы. – Ты в своём уме? – Роуз уставилась на Джеймса, – у тебя все хорошо? – Думал ты и не спросишь! - с облегчением произносит Сохатый, после чего по-хозяйски укладывает свою голову на колени Розмари, а длинные ноги закидывает на подлокотник белой кушетки, чем явно нервирует хозяйку комнаты, – видишь ли, я писал письмо своему другу… – Как трогательно. – пытаясь спихнуть Поттера со своих колен, хмурится Роуз и спустя пару секунд безуспешных попыток, обречено возводит глаза к потолку, пытаясь вникнуть в суть происходящего. – И я ощутил острую необходимость обсудить нечто крайне личное. Обычно таким занимаются с друзьями или хотя бы приятелями…. – Поттер с невозмутимым видом разглядывает россыпь звёзд на потолке и хмурится, – а так как Кристиан и Лорен сейчас в городе… – К сожалению. – добавляет Роуз и переводит недовольный взгляд на Поттера. – То поговорить я могу только с тобой. – Какое счастье. – Так вот. Я общался со своим лучшим другом и давай представим…– Задумчиво протягивает Джеймс и хмурится, – у моего друга есть дама сердца. Роуз усмехнулась, понимая, что речь идёт далеко не о друге Джеймса, а о нем самом и со скучающим видом уставилась в стену напротив, внимательно слушая своего «приятеля на вечер». – И вот он пытается ухаживать за ней уже который год подряд, но все безуспешно. Он ей делает комплименты, дарит шоколад в дурацкой розовой коробке, пишет письма и отправляет цветы, и все что от неё получил в ответ: ты дурак, Дж… – Поттер рассказывал все это достаточно эмоционально, активно жестикулируя и пересказывая некоторые моменты девичьим голосом, как вдруг его глаза расширились. Он театрально закашлялся и приподнялся на локтях, наигранно пытаясь прийти в норму. Розмари широко улыбнулась и закивала, якобы визуализируя все что рассказывал ей Джеймс. Она не стала обращать внимания на его внезапный приступят кашля(читать: почти оговорку) и когда он улёгся обратно, перевела заинтересованный взгляд на него. – В общем, весьма неприятные ответы он от неё получает. И ты же вроде как девушка. – Правда что ли? – Не язви, – отмахивается Джеймс, – скажи мне, что ему посоветовать чтобы как-то завоевать ее внимание? – Мерлин, кажется я на грани легкой истерики. – Хмурится Розмари и задумчиво потирает лоб. Разговаривать о подобном для неё было нормой: девичьи компании и все такое, однако она не была готова к тому, что однажды вечером подобный разговор у неё состоится с самим Джеймсом Поттером. С одной стороны она была даже приятно удивлена и поражена: неужели он способен на такие по-детски милые поступки, а с другой стороны испытывала некое замешательство, так как не знала, что в данном случае говорить. Шумно выдыхая, она начала перебирать свои длинные чёрные волосы. – Послушай, я совсем не знаю твоего «друга», – интонационно выделяя это слово, Роуз слегка улыбнулась, – но одно я знаю точно: конфеты, цветы и все в этом духе, конечно, здорово. Но это не помогает узнать человека по-настоящему. Ты же не влюбляешься в платье или цвет волос, ты влюбляешься в поступки, поведения и какие-то привычки, которые делают человека особенным для тебя. Может твой друг ведёт себя таким образом, что это не привлекает, а наоборот отталкивает. Мне кажется, что тебе следует быть… – Лейстер осеклась, – точнее твоему другу следует быть серьезнее и показать что-то гораздо большее, чем приятную внешность и детские знаки внимания. Поттер нахмурился. Он взглянул на Роуз и улыбнулся. – Считаешь меня приятной внешности? – Речь шла о твоём друге, если я не ошибаюсь. – Он тоже хорош. – И вообще… В этот момент дверь в комнату Роуз открылась, а на пороге появилась Этери, явно удивленная увиденной картиной: на белой кушетке в шелковом халате сидела ее дочь, а на ее коленях разлёгся Джеймс, явно чем-то очень озадаченный. Инстинктивно Роуз толкает Поттера, а тот не ожидая подвоха, упал и неуклюже распластался на полу, недовольно охая и потирая затылок. Этери улыбнулась. – Я лишь хотела узнать, не знаешь ли ты, когда вернутся братья… Не буду вам мешать! – Женщина подмигнула дочери и скрылась за дверью, а Роуз закрыла лицо руками и громко охнула. – Мы же не целовались и не зажимались на диване, - Поттер сел по-турецки и взглянул на свою собеседницу, - и вообще, мы отвлеклись. – Послушай, если твой друг ведёт себя как как кретин, то я понимаю его даму сердца! – Эй! Ты не помогаешь. – Попроси помощи у Монте, он даст тебе дельный совет. Джеймс внимательно смотрел на Лейстер, а затем громко рассмеялся и завалился на бок. – Знаешь, у меня есть друг, который очень на него похож, только он более мохнатый. Роуз уставилась на Поттера и закатила глаза, не понимая причину такого бурного веселья. – Неудивительно, что с тобой общаются одни собаки. После этого Джеймс рассмеялся ещё громче, катаясь по полу и где-то в глубине душе искренне надеясь, что Розмари Лейстер никогда не узнаёт об этом самом его друге.