***
Вокруг была чистота. Вещи расставлены так, что каждый предмет, словно на своем месте. Стены выполнены в белоснежной гамме, а мебельный гарнитур с классическими креслами и каркасом, чёрной стеганой обивкой, выполненной с применением высококачественной кожи. Посередине стоял огромный стол, выполненный из красного дуба. Вдоль стен возвышались стеклянные шкафы с книгами и незамысловатыми керамическими фигурами. Каждый предмет выказывал здесь роскошь. Сегодня Луна на удивление светила ярко, ее свет падал сквозь панорамное окно, озаряя силуэты двух мужчин. Один из них сидел в кресле, его руки покоились на кожаных подлокотниках, нога перекинута на ногу. Его поза была подобна королевской. Восседал никто иной, как глава «Бонтена» - Сано Манджиро. Пепельные волосы гармонично сочетались с чисто-чёрными глазами. Вычищенные до блеска лакированные туфли с белоснежным костюм с иголочки, под которым была надета чёрная рубашка. Манджиро являлся одним из самых опасных якудза Японии. В его власти находился практически весь ассортимент холодного оружия, который продавался между самыми проверенными клиентами, начиная с самых мелких группировок до огромных шишек в виде чиновников. «Бонтен» подмял под себя полицию, не без помощи влиянию своих же клиентов находящиеся в той же сфере. Напротив, сидел мужчина печально известен тем, что являлся крайне ужасающей личностью. Один из самых опасных преступников. Он - легенда криминального мира, и его имя вселял страх в сердца даже самых закоренелых преступников. Этот человек эгоистичен и хладнокровен. Казуя Кисараги не боялся ничего, смело идя по кровавой дорожке своей карьеры. Мужчина привлекал не только своей деятельностью, но и внешностью. Высокий с крепким телосложением. Его зачёсанные чёрные как смоль волосы придавали изюминку. Зеленые изумрудные глаза блестели в свете ночных огней Токио. Рубашка пестрилась пурпурным цветом, строгие черные брюки отлично облегала спортивное и мощное тело. «Сёганай» на шаг опережали полицию Токио, всегда избегали поимки и наказания. Криминальные авторитеты Японии. Говорят, что они способны развратить даже самую чистую душу. Воплощение чистого зла, в их руках опаснейшая власть, которую следует бояться и уважать. Их преступления ужасают абсолютной жестокостью. Об их делах говорят приглушенным шепотом, боясь наслать на себя беду, ведь люди «Сёганая» были повсюду. Два лидера мощнейших организаций в одной комнате. Огромный апартамент словно сжался до микроскопических размеров, стоило этим двоим наконец-то встретиться. Духота давила мертвой хваткой на горло, нежными руками. На первый взгляд мужчины выглядели мертвецки сдержанно, но в глубине души каждый хотел сломить своего врага. Растоптать всю гордость до микроскопических размеров до таких пор, пока соперник не станет умолять о смерти. — Ну и ну, наконец-то-таки мы встретились. — тянет каждое кандзи приторно-тягучим басистым голосом. В этом тоне читалось издевательство и неуважение к своему собеседнику напротив. Казуя пытался вывести на эмоции. На лице пепельноволосого ни единой эмоции. Тёмные глаза пристально буравят рентгеновским взглядом, сканируя заносчивого и наглого ночного «гостя». Конечно, здесь этого человека никто не ждал, но ситуация принудила встретиться. Ведь даже снаружи не располагала веселая атмосфера, всё обстояло намного хуже. Снаружи ожидали парочку подчиненных обоих боссов. Скорей всего каждый из них кидал убивающие взгляды в сторону другого, а руки уже лежали на рукоятях холодного оружия. — Говори уже? — в свете луны, глаза Майки опасливо блеснули, а голос звучал безэмоционально. Он даже не шелохнулся, если бы не периодические движения глазами, то можно было подумать, что перед главой «Сёганая» бездушная кукла. На других высотках, прямо напротив уже готовились снайперы, один-единственный знак рукой, и заносчивый брюнет получит пулю прямо в голову. Оставалось лишь решить вопрос окончательно. Удовлетворить своё самолюбие и убрать мешающий булыжник с дороги жизни. Кто же из них не выйдет из этой комнаты? Это лишь вопрос времени. — Я хочу решить конфликт наших группировок. — брюнет слегка посмеивается, словно сказал какую-то шутку, а не пришёл разбираться с самой главной проблемой. Кисараги медленными, грациозными движениями встаёт с кожаной поверхности дивана. Шорканье ботинок об поверхность пола разбавляют вновь накрывшую гнетущую тишину. — Конфликт наших группировок? — незаинтересованное лицо всё так же отражается на боссе «Бонтена». — Почему я должен быть согласен на это? — сказал Майки с легким нетерпением в своем тоне. Хватка на рукояти пистолета усилилась, даже один из самых опаснейших боссов не заметил, как руки оказались не в том месте, где были замечены в первоначальном виде. Сано решил не отставать от своего врага, повторяя за ним те же действия. Рука всё так же лежала на оружии, пиджак идеально лежал на прямых плечах, не смея съезжать, и позорно шмякнутся на дорогой пол. Спокойным и уверенным шагом оказывается прямо напротив Кисараги. Взгляды вновь сталкиваются, образуя в некую борьбу, между хищниками, так яро защищающую свою территорию. — Ты какой-то злой сегодня. Но я знаю, чем можно остудить твой пыл. — ядовитый голос неприятно проходится по ушам собеседника. Брюнет всё так же выглядел расслаблено, не смея уступать позицию. — Ну и дерзость. — выплевывает буквально эти слова под ноги Казуи. Хватка на рукояти становилась все сильнее. Желание убить этого ублюдка крепким узлом завязывал больной разум. Его пустые глаза смотрели на брюнета, прожигая сильнее огня. Казалось, что они пронзают душу охотничьей стрелой. Вместо духоты появляется холодная вьюга, обрастая между ними огромной коркой льда. — Я знаю, что сегодня выйду победителем. — басистый голос с ноткой веселья проносится из горла главы «Сёганая». Мужчина подготовился тщательно к данной встречи, и ему очень хотелось прижать к стенке Сано. — Тогда докажи это. — громким эхом раздался щелчок предохранителя на пистолете, а дуло смотрело прямо в цель. Но даже так, противник не шелохнулся, лишь слабый ветерок заставил мелкие локоны его волос развеять по пространству. — Покажи мне все, на что ты способен. — принимая дуэль своего врага, чтобы раз и навсегда избавиться от надоедливого жука. Необходимость устранить этого человека навязчивыми мыслями засела в осветлённую голову, и никуда не исчезала. — Известно, что у короля нет никаких слабостей. Но что если я скажу, что она все же есть? — голос заговорил спокойно, как будто этого Казуи этого добивался. — Одна маленькая, очень маленькая. — издевательская нотка выдавала с потрохами намерение. У него точно был какой-то план за спиной. Конечно, глупо было приходить без какой-либо подготовки сюда. Тем более к одному из самых опаснейших якудз. — Скажи мне. — терпения у Майки становилось всё меньше. Если этот человек решил поиграть на нервах, то его ждёт ужасный конец, пожалуй, самый худший исход. Рука прямо держала оружие, каждое действие и движения главы «Бонтена» всегда были идеальными, грациозно отточенными. — Скажи мне слабость, о которой ты говоришь. — отчеканив, давая понять, что больше не станет повторять. — Ханагаки Такемичи. — широкая улыбка расцвела на мужчине, стоило сказать имя старого друга и товарища Манджиро. План идеален, поэтому его забавила вся ситуация. Он предвкушал как у этой «куклы» обнажится спрятанная душа, а после разломает собственными руками окончательно. — Ханагаки Такемичи? — голос предательски дрогнул. И это не скрывается от чужих глаз. Хватка на пистолете ослабла, быстро опускает дуло со лба Казуи. Лицо выглядело удивленным, как будто это действительно была его слабость. Это то, что хотел увидеть брюнет: вывести на эмоции. Увидеть как можно больше, а после устранить заносчивую муху, которая посмела провозгласить себя «королём» в криминальном мире. Даже у самого мерзкого ублюдка, который без угрызения совести мог убить каждого, кто встаёт на его пути есть своя маленькая слабость. И эту слабость Кисараги смог откопать. Не без труда, пришлось слегка попотеть в поисках информации. На это ушло пару лет. — Что удивлен? — смех у Казуи мерзкий, от такого Манджиро захотелось резко помыться. Этот человек вдоволь хотел насытиться страданиями, смотря на Сано как на цирковую собачонку, которая должна развлечь. Как же давно Сано Манджиро не слышал имя своего старого друга, первую и единственную любовь в жизни. Ему пришлось глубоко похоронить все чувства к этому человеку. Зарыть их глубоко внутрь и закрыть на огромный замок, не смея туда приближаться. Лишь бы защитить всех своих старых друзей, и его в том числе. Ведь он обещал. Обещал всем им. Глава «Бонтена» старался стереть всё своё прошлое под чистую, чтобы враги не смели им манипулировать. Не смели узнать, что он скрывает дорогое сокровище. Не смели трогать своими грязными руками, да и он сам не смел. Сано не смел, появляться в жизни такого чистого и искреннего человека, лишь изредка наблюдал за его жизнью и получал отчёты, что с ним всё хорошо. Этого было достаточно. — Ты думаешь, что это моя слабость? — вновь берёт в руки своё самообладание, пытаясь отрицать уже очевидное. — Да, я думаю, что Ханагаки Такемичи твоя слабость. Если не веришь, то смотри, ты называешь его Такемучи, не так ведь? — снова попадает в точку. Его рука прилизывает свои волосы, убирая вновь назад выбившиеся локоны. Именно он самый настоящий злодей. Если «Бонтен» старались не трогать гражданских, не имеющих дело к криминальному миру, то «Сёганай» мог убрать каждого. Не важно: старики, дети, женщины или какой-то мелкий сопляк, который так важен Сано Манджиро. Не имело значение, если такова была плата за место под солнцем. — Хватит шутить со мной. — его позиция не изменилась, но тон стал гораздо более агрессивным. — Клянусь, я убью тебя на месте. — чёрные глаза почернели на столько, что казалось перед Казуей не человек, а сущий дьявол, сошедший прямиком из ада. — Если умру я, то и Такемичи, то же умрет. — взгляды ни на миг не отрываются друг от друга. Мужчина поставил на кон всё, и теперь не отступится от своего грязного плана. Глубокая ночь уже давно опустилась на город, пока они ввели «светскую» беседу. Звёзды расцвели над Токио. Неоновые вывески засветились внизу. Там. В нищенских кварталах, где большинство мест принадлежало «Бонтену» и в том числе «Сёганаю», начали свою работу. А приближённые обеих группировок ожидали итог встречи боссов якудз. Некоторые даже ставили ставки на определённого босса, ощущая некий азарт. И где-то именно в этот момент глаза главы «Бонтена» расширялись от удивления, ощущая себя загнанным в угол. Рука с пистолетом в руках всё так же была опущена. Сано не верил, чтобы этот парень был серьезен. И как вообще такое возможно, чтобы кто-то узнал о Ханагаки Такемичи. — Это так? — на его губах появился намек на улыбку. — Тогда как он умрет? — продолжал расспрашивать он. Наконец-то кто-то из них делает движение. Одного шага было достаточно, чтобы Сано приблизился к Казуе. Несмотря на разницу в возрасте, каждый чувствовал чужое дыхание. — Ты так заинтересован в этом. Хорошо, я расскажу тебе. Мой человек уже следит за ним, и знает, где он живет, и кем работает. К примеру, сейчас твой Такемичи работает в магазине. — этой информации было достаточно, чтобы окончательно облачить нутро Манджиро. Кисараги пожинал плоды своей кропотливой работы, вполне удовлетворившись реакцией со стороны. Майки промолчал. Его глаза стали еще более пустыми. Они перестали отражать ровным счётом ничего, лишь подтверждая догадку Казуи. Он попал прямо в цель. Свободная рука рывком притянула брюнета за пиджак. В лицо прорычали, словно дикое зверьё. — Значит, я оказался прав. Это было сложно узнать, признаюсь честно. Но кто ищет, то всегда найдет, таков мой принцип. А знаешь, кто тебя слил? Твоя собачонка Санзу. — признаётся, облачая свои карты и источник информации. Его нисколечко не смущало то, что перед ним стоял сгусток злости. — Санзу? — переспросил имя одного из своего приближённого. Он был в недоумении и шоке. Пепельноволосый догадывался, что в его организации есть крыса, которая и слила всю информацию. Ведь всё прошлое невозможно было узнать, если только это «прошлое» не работает на тебя. Харучиё Санзу – своим маниакальным поведением в сторону Манджиро слегка напрягал, но никаких попыток не предпринимал. Ему было все равно, что испытывала к нему собачонка, которая так яро виляла хвостом перед хозяином. И тут же пронеслась мысль, что нужно было убрать этого ненормального с самого начала. Либо удержать сталкера в ежовых рукавах. Натренировать до таких пор, пока окончательно не станет собакой и не станет спрашивать разрешения даже сходить в туалет. Чтобы и мысли не возникло предать своего хозяина. Он приставил пистолет к чужой шеи. Хватка сжалась, а пустые глаза так и буравили, буквально убивали и разделывали плоть брюнета. Горячая ненависть заполонила нутро одного из самых опасных преступников в Японии. Зрелище по-настоящему жуткое, если бы Казуи не был одним из таких же преступников, то точно бы испугался, и уже молил о нисхождении. — И что тебе сказала моя собака? — ледяной тон пронизывал до костей. И чем больше он спрашивал, тем сильнее он сжимал свой пистолет, угрожая тому разлететься от такой силы на мелкие кусочки. — Скажи мне. Скажи мне прямо сейчас. — терпения уже не хватало. Теперь он требовал еще более угрожающим тоном, чем раньше. Но, что было странно. Санзу несколько дней назад пропал, и все силы были брошены на то, чтобы найти его. Липкий ужас охватил Манджиро, когда он осознал полностью, что произошло и каким образом Казуи узнал эту информацию. Он не был глупым, они оба знали, как можно выбить всю подноготную с человека. Пытки. — Я накачал его наркотиками. А потом надавил на его самую слабую сторону. К примеру, ты знал, что он испытывал к тебе чувства? Вот же собака настоящая. — подтверждая догадки Манджиро. Он приложил немаленькие усилия вырваться из хватки на миг растерявшегося пепельноволосого. Демонстративно поправил свой пиджак, смотря сверху вниз, показывая всё пренебрежение к человеку напротив. — Ты накачал его наркотиками? — продолжая переспрашивать, как будто не верил, хотя всё было вполне логично и правдоподобно. — Ответь мне, что еще ты узнал? Что он тебе раскрыл? — ему было наплевать на самого Санзу, его волновало лишь то, что с его пропажей то враги разузнают обо всем. Что и произошло. — То, как он любил тебя безумно. Даже вещи твои крал, а потом дрочил на них. Но самое ему обидное было то, что его «король» любит другого. — рассмеялся легко Кисараги. Каково было удивление, когда тот узнал такие интимные подробности со стороны верной псины. И тогда тот сделал вывод, что в «Бонтене» все на голову отбитые, не только босс, но и приближенные. — Что еще? — не эта информация волновала главу. Его слегка трясло, вспотевшая рука отчаянно сжимала пистолет, но теперь он не мог даже её поднять. Пару движений и этот человек умрет, но от чего-то он не мог этого сделать. — То, что тот, кого ты любишь – это Ханагаки Такемичи. И он же является твоей самой большой слабостью! — теперь он не скрывал свои издевательские нотки. Боссу «Сёганаю» было известно и об огромной любви Манджиро к Ханагаки. Наркотики, применяемые к Санзу развязали настолько сильно язык, что теперь тот знал даже об этом. Майки перестал двигаться в принципе. Глаза потеряли свой бездушный вид и наполнились тревогой. Страх накрыл его разум, но не за себя и не за Санзу. А за Ханагаки Такемичи. Возлюбленного, которого все эти годы тщательно защищал и оберегал, как самое дорогое в мире сокровище. — Заткнись! — пепельноволосый закричал. Настолько громко, что за пределами этого кабинета услышали все. — Я тебе предлагаю сделку! — наконец-то диктует свои условия бандит. —Убей себя тем пистолетом, которым ты тыкал в меня. — показывает головой в сторону холодного оружия в руках Сано. — А взамен я пощажу твоего «Такемучи». Мысленно Казуи уже вкушал победу. Наконец-то добираясь до самого важного – в душу криминального авторитета всей Японии. И когда все узнают, кто довел до самоубийства самого Сано Манджиро, вмиг провозгласят Казую Кисараги самым опаснейшим якудзой, а бывшие клиенты разрушенного «Бонтена» потекут рекой прямо в его лапы. Только через них будут проходить огромные суммы денег через всю Японию. — Ты вздумал манипулировать мною? — стальной голос прозвучал глухо. Но мужчина не был удивлен такой просьбе. Они оба знали, что один из них точно от сюда не выйдет. — Больше, я кусаю по самую руку. — скалил зубы брюнет, выглядел как самый настоящий маньяк. Руки расслаблено покоились в карманах брюк, ведь точно знал, теперь у него был щит в виде этого жалкого мальчишки. — Сукин ты сын. — раздаётся грозный хрип. Мужчина приставил к его голове своё оружие. А брюнета забавила реакция всё больше, когда он увидел самого босса «Бонтена» с приставленным оружием к виску, рассмеявшись. Согнувшись от неконтролируемого смеха в его уголках скопились капельки слёз. Он снова выпрямился, смахивая с них солёную жидкость. Это сбило, столку Манджиро на столько, что он не выстрелил, а растерянно держал пистолет, всё еще направляя в его сторону. — Убьешь меня, и твой «Такемучи» умрет. Забыл уже, что за ним следит мой человек? Сейчас он также вместе со мной слушает разговор с тобой. Я не выйду с ним на связь, и «Такемучи» умрет. — он показывает пальцем на одно из ушей, именно там находился микронаушник. Майки убрал пистолет от головы, отшатывается назад. Его как будто полностью облили леденящей водой. Резко приходит в себя, осознавая, что он мог сотворить. Мутный взгляд вмиг рассеивается, появляется блеск в глазах. Ханагаки Такемичи самая настоящая слабость, которую с таким трудом оберегал. Получается, всё было зря? — Ха-ха-ха, наконец-то я ждал этого дня, когда смогу скинуть тебя, Сано Манджиро, с пьедестала! Пора новому королю занять его! — смех склизкой субстанцией обрушивается на голову надломленного Манджиро. Дверь с громким хлопком распахивается прямо перед мужчинами. Какучо стреляет в сторону босса «Сёганая», который не ожидал такого поворота событий. Его грудь тут же становится пёстрой, кровь быстро пачкает пурпурную рубашку, некрасиво сочетаясь с данным цветом. Он трогает свою грудь руками, и понимает, что пачкается своей же липкой и тёплой кровью. — Майки, это ловушка! Это ублюдок рассчитывал нас всех здесь убить! Если бы я вовремя не сориентировался, то нам бы пришла крышка! — кричит Какучо, предупреждая своего босса. За его спиной уже лежали трупы – это были подчинённые вражеской группировки. Брюнет что-то хрипит перед своей кончиной, посылая проклятия ему и Такемичи. С глухим звуком замертво падает на пол, пачкая обильно своей же кровью. Глаза широко раскрыты. В них больше не было блеска жизни. Теперь это всего лишь пустая оболочка. — О нет…Ты что наделал?! — нутро пепельноволосого похолодело. На краткий миг его сердце останавливается от ужаса за чужую жизнь. — О чем ты?! — не понимает Какучо. Впервые видит такое выражение лица у своего босса, что означало весь ужас ситуации, о которой не ведал. — Такемучи… блять….БЫСТРО УЗНАЙ ГДЕ И ЧТО С ТАКЕМУЧИ! — кричит, что есть мочи на него босс. Мужчина быстрыми шагами оказывается рядом с ним, душа за шею и тут же отпускает, удивляясь от своих же действий. Какучо кашляет и хрипит, но ничего против не говорит, а лишь спрашивает: — Майки, что происх-… — чужой крик не даёт закончить. — УЗНАЙ БЫСТРО. — рявкает, постукивая нервно зубами, отчаянно пытаясь успокоить себя. Хочет верить, что это был блеф со стороны очередного врага. Клянётся, что узнает всю семью этого человека, кого, любил и кого любит. Медленно будет терзать, резать кусочком за кусочком кожу, очень долго мучая. До тех пор, пока жертвы сами не станут молить о смерти. И лишь перед смертью расскажет, кто виновен в их страданиях. Кто разбил душу самого Сано Манджиро, и кто теперь расплачивается за чужие грехи. — Да… — покорно соглашается со своим боссом. Частичка маленькой надежды всё еще теплилась в нём. Теперь он молился всем богам мира за одну единственную душу. Хочет верить в этих бесполезных богов, надеясь, что на этот раз сберегут жизнь искреннего до кончиков волос маленького человечка. Сейчас, он найдёт его живым и здоровым, впервые за столько лет обнимет. Расскажет, что Такемичи его жизнь и как сильно любит. Тысячу раз извинится, а после его любовь рассмеется и скажет, какой он глупый. Обнимет в ответ и поклянётся, что больше никогда не отпустит. Мужчины выходят из огромного здания, чтобы под покровом ночи сесть в машину, несущуюся к жизни Манджиро. Но звук раздающегося звонка на телефон Какучо заставляет остановиться не только их, но и сердце Манджиро. — Что?... — парень со шрамом на всё лицо хмурится, резко сбрасывает звонок. Смотрит нечитаемым взглядом на своего босса. — Узнал? — его звучало надломано и как-то умоляюще. Какучо молчит, прикусывает свою губу до крови. Хотелось сказать, что всё в порядке и не стоит волноваться, но не смеет врать своему боссу. Сдерживает эмоции, от столь шокирующей информации было выше его сил, а что уж говорить о Манджиро, живущий отчётам о жизни Ханагаки. — Майки… Его убили. Перед глазами всё рушилось как карточный домик. Нахлынувшие чувства рвали все внутренности. Каждый вздох давался с огромным трудом, нет, он забыл, как дышать. Даже с дуновением ветра горечь не исчезает, а сильнее накрывает помутневший разум. Реальность больно бьет под дых, заставляя ненавидеть еще больше несправедливый и жестокий мир. Даже молитва никчемным богам, в которых люди так слепо верят, не помогли. Почему так не справедлив мир? Почему же он забирал самых светлых людей на свете, оставляя самых мерзких и никчемных? Почему он не умер вместо него? Если бы ему дали один – единственный шанс: отдать жизнь на Ханагаки Такемичи. Без сомнений умер за него. Сделал всё, что угодно, лишь бы спасти возлюбленного. Того, кто давал смысл дышать и в конце концов просто жить. Того, кого так горячо любил и будет любить даже после его смерти. И без сомнений умрет рядом с бездыханным телом любимого человека. Именно сегодня, вместе с Такемучи и не стало его. Даже самого опаснейшего человека во всей Японии можно сломить. Разбить душу вдребезги, которая в миллион раз хуже физической смерти. Даже под нутром самого беспощадного человека находилось сердце, состоящее из плоти и крови. А сейчас там находились ошмётки никчемной разбитой души, которая долгими годами теплилась благодаря чужой жизни. — Нет…а-аа... — руки накрывают лицо, в которой отражалась вся боль и ужас. Пытался скрыться от всего мира, надеясь, что это очередной кошмар. Больно. Очень больно. Почему я не смог защитить его? Сознание мутнеет, а в глазах резко темнеет. Словно по щелчку пальца он видит себя со стороны: счастливо смеющимся подростком, утыкающимся куда-то в плечо такого же смеющегося Такемичи. Где-то в параллельной вселенной, там, где они Такемучи счастливы.Прямо над головой, где расцветали миллиарды самоцветов небес, зажглась новая маленькая звездочка, светящаяся намного ярче.