***
Сынмин шёл, нет, бежал домой. После пар они сразу решили организовать встречу с Феликсом и Хёнджином в кафе, а домой он ещё не возвращался. Время почти девять вечера, так как Сынмина сегодня ещё и задержали в университете для какой-то там дополнительной работы по экономике. Как только он зашёл в подъезд, в душу ударило плохое предчувствие. Он не стал зацикливаться на этом, а быстро нашёл ключи от квартиры и зашел внутрь. Темнота. Кромешная темнота. Нет света ни в одной комнате, уже стóит насторожиться. — Чонин? — окликнул его Ким, пройдя в квартиру чуть глубже. — Ты дома? — потом до него дошло, что младший мог уснуть у него на кровати. Он побежал в свою спальню, но и там его не было. Страх окутал всё тело. Он точно знал, что Яна сегодня не должны были задерживать в универе, но может он на какой-нибудь встрече с «бандой»? Сынмин взял телефон, нашёл контакт Чонина и набрал. Гудки шли ужасно долго и никто так и не взял трубку. Он звонил Яну двенадцать раз. Не отвечает. А если что-то случилось? Ким решил написать ему.чонинка мандаринка
20:54
чонин, почему ты не отвечаешь?
с тобой всё нормально?
почти девять вечера, а ты не дома.
чонин!
ответь мне, пожалуйста
что с тобой?
всё хорошо?
ян чонин!
Но Чонин не отвечал. Спустя пятнадцать минут, спустя двадцать, так прошёл час. Сынмин сидел на кровати и грыз ноготь. Он ждал хоть какое-то сообщение, хоть что-то. И тут телефон издал звук вибрации. Сынмин вскочил с кровати и открыл чат, но это был незнакомый номер.неизвестный номер
21:57
привет, это минхо. чонин с тобой??
Значит он не с бандой. Боже, куда он мог подеваться?сынмин
21:59
нет..я думал, что он с вами. я звонил и писал ему, он не отвечает
На душе стало ещё тяжелее. Время уже десять вечера, Чонин позже восьми никогда не приходил. А если и выходил ночью, то всегда либо предупреждал, либо шёл с Кимом. Второго так давно не было…Сынмин ужасно скучал по прогулкам с младшим.неизвестный номер
22:01
он пропал. не знаем, куда подевался. звонили ему уже дохуя раз — не берёт. если объявится, то напиши, пожалуйста.
Страшно. Неимоверно страшно. В голову, как назло, лезут самые плохие мысли. А вдруг он потерялся? А если его кто-то избил? Вдруг он совершил что-то совсем ужасное? Сынмин подождал ещё двадцать минут и решил пойти в участок полиции. Он не мог просто сидеть на месте и ждать, он должен приложить хотя-бы капельку усилий, чтобы помочь. Он уже подходил к входной двери, чтобы выйти, но послышался звонок. В дверь. Ким подорвался и, не заглядывая в глазок, открыл дверь. И там стоял…Чонин. Правда выглядел он совсем не очень. Порванная на половину рубашка, штаны, испачканные ботинки. На лице красовалась пара синяков, а сам он, кажется, был в стельку пьяным. Это было видно даже невооруженным взглядом: красное лицо, пошатывающиеся ноги, почти закрытые глаза всё выдавали. — Чонин?! Что произошло, где ты был? Мы тебя обыска… — Сынмин не успел договорить фразу, Ян навалился на него всем телом и обнял, рыдая навзрыд. Уже второй раз, прямо как тогда, на улице возле университета. Если бы не та встреча — они бы не сблизились. Старший не отталкивал, а лишь снова ждал, когда тот выплеснет все эмоции, а потом Ян всё обязательно ему объяснит. Сынмин надеется на это. Ким отвечал взаимностью, обнимая его в ответ и нежно поглаживая по спине. Они простояли так десять минут, пока младший не отстранился и не посмотрел на него стеклянными глазами. — Успокоился? — нежно спросил тот, поглаживая Чонина по голове и перебирая волосы. — Теперь рассказывай, где ты был и что делал, и почему ты пьяный. Я очень переживал, что с тобой что-то случилось, уже хотел в полицию идти. — Я пошёл в клуб, мне изначально хотелось напиться. — Чонин говорил медленно, тянул, вытирая длинными пальцами слёзы на коже лица. — Я встретил там своего бывшего. Мой бывший он…был абьюзером, ты знаешь, у нас были токсичные и нездоровые отношения. Он начал лезть ко мне и пытался изнасиловать. А когда я ударил ему пощёчиной, то он несколько раз вдарил мне кулаком по лицу, отсюда и синяки. — произнёс Ян на одном дыхании. Его мозг будто перекручивал все событии прошлых неудачных отношений. — Ты встретил Минджуна? — Чонин несколько раз рассказывал Сынмину о его бывшем парне, он та ещё сволочь. Поднимал руку на Яна, контролировал, запрещал выходить на улицу, а иногда даже не кормил. Минджун, так звали бывшего, использовал Яна ради секса, грубо говоря. А когда тот отказывался или сопротивлялся, то начинал его бить. Ужасные отношения. — Да. Он был в том же клубе и пил со своими друзьями, а когда увидел меня, то…потащил в вип-комнату и домогался. — из глаз снова потекли слёзы. — Мы напишем на него заявление. — твёрдо сказал Сынмин, поджимая губы. — Он успел что-то сделать? Покажи мне. — он развернулся к младшему и стал осматривать верх под рубашкой. — Успел поставить два засоса на груди. — Чонин больше не сдерживал слёзы и выпустил их из глаз. — Покажи. — Ким не дождался ответа, а просто заглянул под рубашку, желая посмотреть, а если надо как-то обработать засосы. И правда, на груди красовались. — Боже… — Сынмин аккуратно провёл пальцем по одному из них, из-за чего Ян тихо прошипел, потому что больно. Ужасно больно прикасаться к отметкам, поставленным человеком, которого не любишь. — Сильно больно? Прости. — Сынмин взял телефон и решил написать Минхо, ведь тот волнуется не меньше.сынмин
22:39
он пришёл домой. правда в ужасном состоянии сейчас. если кратко, то он пошёл в клуб, чтобы напиться, встретил своего бывшего — минджуна, а тот начал домогаться до него и чуть не изнасиловал. я собираюсь пойти и написать заявление на него.
— С кем переписываешься? — шмыгнув носом, спросил Чонин, который, не отрывая взгляда, смотрел на Сынмина, активно пишущего сообщение в телефоне. — С Минхо. — не отрываясь от телефона, сказал Ким. — Тебе нравится Минхо, да? — Ян только успокоился, но вот опять. А теперь Сынмин уже оторвался от смартфона, и с округленными глазами взглянул на смотрящего в пол младшего. — Чего? С чего ты взял? — Сынмин рассмеялся от такого вопроса. Опять что-то себе напридумывал. — Когда я знакомил тебя с бандой, ты смотрел на него неотрывным взглядом, мне аж пришлось перед твоим лицом руками махать. — Это не значит, что он мне нравится, мандаринка. — это прозвище появилось совсем недавно, а именно с сегодняшнего дня. Киму просто хочется так его называть и он надеялся, что тот не против. — Всё хорошо, не плачь, мы со всем разберёмся, окей? А Минхо я пишу о том, что ты пришёл домой живым. — в упор смотря на Яна, говорил тот. А вот что на самом деле было в этот вечер…***
После разговора с Чаном, Чонин не мог найти себе места. Он не спал уже пять ночей подряд. Он всё думал-думал-думал, пытался понять, что с ним не так. Но в последнюю, пятую ночь он понял самую страшную для него вещь: он реально влюбился. Переодически Чонин считал, что живёт в какой-то чёртовой дораме, где главные герои ненавидят друг друга, а один из них влюбляется, затем симпатизирует второй и они начинают встречаться. Одно только отличало: только Чонин был влюблён, он был уверен. Сначала Чонин прокручивал у себя то, что поймать краш на человека всего лишь за месяц — странно. Потом он понял, что даже ориентацию Сынмина не знает. Блять, почему всё так сложно? Ян понял, что когда Сынмин обнимает, трогает, задевает его, поглаживает по спине, по волосам, по шее — он готов провалиться под землю от нахлынувших чувств и эмоций. Ничего лучше, чем избегать напрямую он не придумал. Так, хотя-бы от стыда не сгоришь. В начале Яну было ужасно сложно. К тёплым обнимашкам старшего тот уже привык и отказываться от них было сущим адом. С отмазками у него со средней школы плохо. Куда бы Сынмин его не звал, младший лишь отнекивался, а на все вопросы отвечал: «Тебе кажется», потому что на что-то более умное его мозг не был способен. Очередной бессонной ночью Чонин не выдержал. Ему совсем некуда выплёскивать чувства, а человек он такой, что ему всё нужно кому-то высказать. Особенно если чувства буквально распирают тебя изнутри, не дают ни спать, ни есть нормально. Чану выговариваться было стыдно, тем более у того проблемы на работе, не хотелось его нагружать. Минхо бы начал над ним ржать и кидать острые шуточки. Чанбину вообще дела до чужих проблем не было. Джисон…не был он человеком, с которым нужно о любви говорить. Родители от него «отказались», а больше никого-то и нет. Ян вспомнил слова Чана: — Если совсем некуда чувства девать, заведи дневник. Мне помогало. Дневник…Если заводить, то нужно прятать его от всех лишних глаз, в особенности от Сынмина… Чонин встал с кровати и залез в свой рюкзак, который он брал при уходе из дома. Нашёл какую-то толстую тетрадочку, на которой был изображён котик с пончиком во рту (фиг знает, откуда у него тетрадка с котиком), сел за рабочий стол в гостиной, включил настольную лампу и открыл несколько тумбочек. Там он нашёл разноцветные фломастеры, декоративные скотчи, ручки, наклейки — всё для красивого оформления. Чонин взял красный фломастер и подписал сверху: DIARY Первый шаг сделан. Ян открывает первую страницу и решает написать там о себе. Никакого разнообразия, но что поделать. Он берёт голубой фломастер и пишет: ABOUT ME: Да, всё на английском. Дальше записал банальное: имя, возраст, город, любимая еда, одежда и человек. Под человеком подразумевался Сынмин. Дописав всё нужное, он приклеил наклейку в форме ёжика и декоративный голубой скотч с облачками. Полюбовался своей работой и перевернул страничку. Тут он, скорее всего, будет расписывать свои дни, рассказывать о чувствах, событиях и любви. Чонин взял чёрную ручку и начал писать. День 1: Дорогой дневник, пишу тебе о разгоревшихся чувствах в моём сердце. Сейчас вечер, 18:37. Я не спал почти шесть ночей и понял: я влюбился. Влюбился в человека, которого до этого буквально почти ненавидел и презирал. Но, кажется ему нравится другой…Кажется, ему нравится мой друг Ли Минхо…На днях я знакомил его со своей компанией и он неотрывно смотрел на него. Я искренне надеюсь, что это был просто взгляд. Знаешь, многих бесят дорамы, где главная героиня, как дурочка, почти сразу же влюбляется в какого-нибудь богатенького красавчика и начинает добиваться его. Вот меня такие бесят. Бесили до сегодняшнего дня. Потому что я сам влюбился в человека, которого хорошо знаю всего месяц! Я не знаю, что мне делать. Попросту не знаю. Признаваться ему в ближайшее время я не собираюсь, но, может быть, на Новый Год. В общем, посмотрим. А у меня всё. Чонин закрыл свой новый дневник и ему действительно стало немного легче, когда он рассказал об этом хотя-бы кому-то. Точнее чему-то. Неважно. Ян начал раздумывать, куда бы спрятать тетрадь, чтобы её никто не нашёл. Может, под диван? Да, определённо. Парень подошёл к белому дивану и задвинул дневник внутрь, не слишком далеко, но и не слишком близко, чтобы, не дай Бог, его обнаружил Сынмин. На душе вдруг стало паршиво. Отвращение к самому себе за такие резко подступившие чувства вдруг проснулось где-то в глубине души. А если после всего, что у них получилось с Кимом, когда Чонин признается, тот начнёт его презирать и ненавидеть? От одной такой мысли в глазах темнело, а сердце отбивало где-то в висках. Сейчас ему нужен был алкоголь. Срочно. Он быстро заказал такси, оделся поприличнее и поехал в дешёвый клуб, что находился недалеко от дома Сынмина. Глоток свежего виски определённо помог расслабиться. Чонин знал, как же успокаивающе на него действует алкоголь. Один стакан виски, второй, третий, четвертый…Ян хотел забыться в своей проблеме, влюбленности, которая вспыхнула словно огонь в печи, и забыться ему помогал только алкоголь. Он не подумал о том, как будет добираться до дома. Не подумал о том, что он тут один одинёшенька и к нему могут приставать, что и случилось. Прошлые отношения Чонина можно было вспоминать только со слезами на глазах. Да это и отношениями тяжело назвать. Его бывшего (слава Богу, что именно бывшего) звали Пак Минджун. На момент встречи с ним Чонину было девятнадцать, а встретились они вот как. Когда Ян был ещё в прошлом университете, его не очень полюбили однокурсники. А когда узнали, что тот гей — устроили ему бойкот. Чонину сначала было откровенно плевать, но однажды они зажали его в углу, где нет камер и избивали, а Минджун был единственным, кто проходил тогда рядом. Ян и влюбился, что оказалось зря. Когда они начали встречаться, Чонин всё чаще замечал странное поведение Джуна. Он часто начал предлагать секс, а после него вообще игнорировал младшего, а когда тот просто помог своей однокурснице сделать домашку и мило улыбнулся ей — запер его дома, не разрешая выходить на улицу. А Ян не мог ничего сделать, ведь Минджун был раза в два больше его самого и физическая сила у них была определённо разная. В один день, когда Джун в очередной раз предложил заняться любовью, а Чонин отказался, тот ударил ему по лицу пощёчиной. Тогда Ян и понял — это не те отношения, которые ему нужны. Это не норма. Его не любят, а просто используют. Расстаться с ним помогла банда, потому что просто так он не согласился. Чанбин разобрался тогда и после этого Минджун неделю лежал в больнице. Ян выпил шесть бокалов виски. Перед глазами всё расплывалось, музыка отыгрывала в ушах, а ноги стали ватными. Он не сразу заметил подсевшего к нему человека, который лукаво улыбался ему. Прищурив глаза, он ужаснулся — это был Пак Минджун. Точно он, сто процентов, Чонин не мог перепутать это лицо ни с кем. Чонин уже хотел встать и уходить отсюда, но его грубо схватили за запястье и посадили обратно. — Куда это ты пошёл, малыш? — снова этот голос. Голос, от которого мурашки, но не от влюблённости, а от страха. — Отвали. — Ян вырвал руку и попытался уйти, как его схватили, зажав рот, и понесли в вип комнату. Чонин расширил глаза и мычал в руку, брыкался, пытался выбраться, но не получалось. Когда они дошли до нужной комнатки, младшего грубо кинули на кровать и нависли сверху. Противно. Мерзко. Отвратительно. — Ты же помнишь, что именно из-за твоих тупых друзей, а точнее друга, я лежал в больнице неделю, сладкий? — лукавая улыбка и глаза с похотью внутри. Ужасно. — Ты заслужил! Пусти меня! — Чонин быстро приподнялся на локтях, но его тут же повалили назад. — Ты должен искупить вину твоего друга. Своим телом. — последняя фраза была произнесена с желанием и хитростью. Чонину ужасно страшно. Просто неимоверно. Его будто парализовало, он не мог пошевелиться. Тем временем Минджун уже залез под футболку, грубо поглаживая ключицы и ставя засосы на груди. Больно. Чонин будто протрезвел. Он поднялся на локтях и как только Минджун отстранился, через страх и отчаяние ударил ему по лицу. Пока тот был в недоумении, он быстро вскочил и пытался выбежать, но комната была закрыта на два замка и он не успел. Пак подбежал к нему ударил пару раз по лицу, при этом говоря какие-то оскорбительные слова. Чонин ничего не понимал, не соображал, но когда Минджун замахнулся для последнего удара, смог вынырнуть из его хватки, открыть дверь и выбежать. Слёзы сами накатывались на глаза, алкоголь, что он выпил, полностью растворился. Он бежал домой, обратно домой, где его ждал и, наверное очень переживал, Сынмин. Ян снова заставил его переживать. Было стыдно, больно, мерзко от самого себя и отчаянно грустно.