Прекрасная скоропостижная жизнь!

Лучшие друзья Палки и ножи Нечет или чёт Всё наоборот Потерпи ещё Будь проще и сильней Каждый юный день Всё нормально Всё нормально Каждый день -Mujuice - Каждый День

“???????????????????” Он отправлял это сообщение уже в пятый раз. “ТЫ!!!!!! ГДЕ?????????” Вот же тупой урод. Никита пнул грязный снег, ещё прятавшийся в тени девятиэтажки, и плюнул себе под ноги. Он прождал почти два часа, а Савва так и не пришёл домой. В смысле, встречи никакой назначено не было, Никита ждал… Просто так. У Саввиного подъезда. Он приходил всю неделю, каждый день. Почему говнюк не ходит в школу? Не берёт трубки? Не отвечает нигде? Он думает, не видно, что он в онлайне и добавляет себе песни ВК? Это прямо бесило. Никита знал все песни в Саввиных аудиозаписях и всегда видел, когда появлялась новая. Сегодня добавился Mujuice, какая-то тоска уже совсем. "Стопудово," - думал Никита, заталкивая свои светлые космы под капюшон толстовки. - "Сидит там опять и думает, ой, я совсем один! Помогите мне, но не трогайте меня, у меня такая тяжёлая жизнь! Под вот эту песню!" Он нажал на плэй и снова уставился на подъездную дорожку. Савва в последние год-полтора частенько уходил куда-то, шарахался по каким-то недостроям и заброшкам, сидел на непонятных лавочках целыми ночами и выкладывал потом фотографии со своих печальных прогулок в синей-голубой ночной гамме. Но такого, чтобы он пропал больше, чем на вечер или на выходные, ещё не бывало. Сначала он хоть на сообщения отвечал что-нибудь вроде “занят сейчас” или “всё норм”. Сейчас вообще замолчал. Не ответил, даже когда Никита отправил ему песню. Это была жирнейшая наглость. Потому что переписываться песнями - это у них было вроде тайного языка с самого детства, со времён, когда были сперва кассеты, потом болванки, куда они записывали треки и обменивались ими при встрече. Даже будучи в худших из ссор, они не изменяли этой традиции. Песни были вне войн, вне обид и вообще вне всяких ситуаций. А теперь вот такой ледяной игнор. Даже его брат, который бдил Савву, как дракон - своё сокровище, и всегда знал, где он, сейчас помочь не мог: Игната дома, очевидно, самого не было уже не первую неделю. Никто не отвечал на домофон, и Урсеговской блестящей чёрной Мазды не было во дворе. Наверное, уехал по своим мусорским делам. А может, с ним что-то даже и случилось, а Савва воспользовался брешью в контроле и куда-то сбежал. Один, как сволочь. Чем ближе оказывалось окончание школы, тем дальше становился почему-то Савва. У него появились какие-то новые совсем взрослые знакомые и увлечения, которые Никите были непонятны. Какие-то абстрактные картинки, обрывки текста, которые повсюду выкладывал Савва, только смущали. Он больше не хотел идти с Никитой гулять по воскресеньям, не выходил вместе тренироваться на спортивной площадке или глазеть на реку, не интересовали его ни Никитины зарисовки для будущих книг, ни его бесконечные истории о том, как их общая подруга Шурка Вишневская опять его отшила. Всё чаще можно было увидеть Савву потерянным в мыслях, каким-то не то сонным, не то пьяным. На занятиях он не появлялся с начала четверти почти ни разу. Когда Никита пытался о чём-то Савву спросить, тот врал. Иногда совсем не к месту: например, однажды Никита заметил, что у него новая толстовка, а он ответил, что она не новая, досталась от брата, хотя из-под воротника сзади всё ещё торчал тоненький пластиковый крепёж от недавно, видимо, наспех оторванной этикетки. Никита сначала не понимал, зачем так гнать. Потом до него дошло: Савва не хочет, чтобы о нём что-то знали, даже такие глупые мелочи и даже его лучший, самый близкий с детства и вообще единственный друг. Было обидно. Всё это: и новые закрытые тусовки, в которые Никите не было ходу, и молчание в ответ на все попытки достучаться, и мелкое враньё. Как будто до сих пор было понятно, как с Саввой дружить, а теперь вдруг перестало. Вся их дружба внезапно куда-то делась; Савва широко шагнул в какую-то тайную большую жизнь, а Никита тут остался, в их маленьком кусочке города между двумя микрорайонами, вместе с их общим детским садом, школой, бревенчатой церковью, наркологичкой и парой заправок. Песня кончилась, и Никита стал думать, что пора идти домой. Но тут на подъездной дорожке появилась больно богатая для такой местности тачка, и из неё выполз, цепляясь за дверцу, бледный и немытый Савва Урсегов. Собственной персоной. Никита бросился к нему: - Урод! - Привет, - Савва обошёл своего друга, увернувшись не то от удара, не то от объятия. За ним тянулся шлейф пота, табачного дыма, слюны и спермы, и Никита, даже будучи полным одуванчиком и немного придурком, понял сразу, что за мероприятие посещал его приятель. Скорее для протокола, чем правда желая знать, он спросил: - Ты где был? С телефоном что? Я писал... - Не слышал телефон, - Савва рылся в поясной сумке, ища ключи. Ему было плохо, тошно, голодно, противно, дневной свет вонзался в глаза, как шило, и всё троилось и ползло перед ним. Он надеялся, что Никита по волшебству превратится на месте в огромную шаурму, которая не орёт и не мельтешит, а только вкусно пахнет и содержит калории. Или хотя бы просто исчезнет. Но тот наседал: - Засунь себе в жопу! Свой ебучий Galaxy! Чтобы замечать вибрацию! Когда тебе люди звонят!! Чтобы отвязаться, Савва решил сказать правду. Не всю, но какую-то, чтобы не пришлось потом вспоминать, что соврал. - У меня по биологии ЕГЭ будет, я готовился. Занимался с репетитором. Мне щас некогда, очень устал. Пиши. Не пиши. Не знаю, - Савва протянул Никите пустую помятую банку из-под "Кока-Колы". - Выкинь вот. Прежде, чем удивлённый Никита смог сообразить, что делать с банкой, Урсегов скрылся за железной дверью. - Чем он там занимался, - горько пробормотал он, вертя в руке кусок мятого алюминия и сочувствуя ему. - С репетитором... За что с ним так? Чем Лисин обидел друга? Почему он не хочет больше общаться? Савва спит с кем-то? Так воняет... Куда он ездит? Где пропадает? Что за репетитор? Чья это была машина? Почему не рассказывает? С мужиками, что ли, спит? К чему эта песня была сегодня? Никита подбросил банку в воздух и с силой пнул. Замёрзшие пальцы заныли, и он заметил, что весь продрог, и тряпичные кеды с наклёвывающимися над большими пальцами дырками промокли насквозь. Простоял тут пол дня, как дурак. И что? Пожалуй, и правда пора домой.