Монстр: глазами сына зла

*** Новенькая представилась Саванновой Киарой. И решила она сесть именно со мной. Ëп твою мать! Ну почему мне так не везëт?! Я нехотя отодвинул стул, позволяя ей сесть. *** Начался урок. А я никак не мог сосредоточиться на теме. Смотрел на новенькую украдкой. Эта золотистая тайком достала какие-то таблетки и закинула парочку себе в рот. Я успел прочитать на этикетке, что они от… Шизофрении? Хрен разберëт, но что-то типо того. Но мой взгляд задержался на ней. А у неё красивая фигура. Да и лицо милое. А карие глаза будто западали в душу. Я начал резко чувствовать, что смущаюсь. Сука, почему?! Киара с Кову переглянулись. Чëрт! Как же это бесит! Раздражает до кончиков пальцев! До когтей! Чëрт! Почему я ревную?! Мне показалось, что я покраснел так, что мне аж стало жарко. Твою ж мать… Чëртова Змея… Ну ничего! Я ей устрою сладкую жизнь! *** Я спокойно стоял в коридоре и наблюдал за остальными. Я искал взглядом Киару. — Приветики! — раздался голос Фули Жабкиной на весь коридор. Она единственная гепардица в нашем классе. Эта жаба толкнула Саваннову на меня. И чëрт! Она легонько впилась мне зубами в ключицы. Я обомлел. И даже смутился. Это было… Приятно? Блять! Походу у меня совсем шарики за ролики заехали! Я яростно оттолкнул её и на моëм красном лице вспыхнул гнев. — Ну вы посмотрите на неё! — мой голос эхом отражался от стен коридора. Сука! Ещё и весь 2 этаж на нас глазеет! Заебись! — Меня толкнули! — злобно ответила она на мою претензию. — Ты сама меня облапать хотела! Все это видели! Шизиков среди нас нет! — я оскалил острые зубы в злой ухмылке. Так тебе и надо, Змея! В её карих глазах отражался гнев, а щëки вспыхнули. Её белоснежные зубы обнажились в оскале. Ха! Ранил и убил в одно движение. Мне не впервые. — Чего уставилась?! Тебя из школы выгонят, извращенка. — окончательно, как мне казалось, добил я её этой фразой. Далее она обернулась и увидела Фули. И эти две стали драться. Чëрт! Я испытал эйфорию! Наконец-то этой стерве Жабкиной кто-то надирает уши! Как же все мечтают это сделать. Наше ошарашенное стадо баранов, а точнее одноклассники, наблюдали за этим спектаклем. Жаль, что Ковчик и Нукич оттащили её от этой твари пятнистой. А кто-то из стада и подавно привëл классрука. Вот дебилы! Такой кайф обломали! *** Джуа Ахадьевич отчитал этих стерв. — Фули, Рани, мне это уже надоело! Вечно на вас одни жалобы! Жабкина, мне деда твоего вызвать?! — Ха! И чë он мне сделает? — ответила эта уродка, ухмыляясь. Её подружка, львица Рани Лесова мало чем отличалась от неё в тот момент. Твою мать, да чтоб они пропали! Тут даже взрослые жаждут их никчëмных смертей! А Змея молодец. Надрала ей уши. Только она теперь грустная какая-то ходит. Интересно, почему? Наоборот, радоваться надо. Может… Успокоить её? Нет! Чëрт! Я отвернулся к окну. Мои зрачки сузились от волнения. Щëки вспыхнули пожаром. Я приложил лапу к груди. Сердце колотилось, как бешеное. Я прикусывал нижнюю губу. Она не должна мне нравиться! Она всего-то объект подколок! *** Ковчик решил, что эта Змея должна пойти домой с нами. Ëколо моне! Я увидел взгляд его изумрудных глаз, в котором читались блаженство и радость. Кровь закипала в моих жилах горячее моря лавы. *** Мы с Нукой и Змеëй ждали Кову. Скорей бы он освободился. Иначе… Отец освободится и заставит ехать с ним домой. А этого мне не хотелось бы. С ним скучно. Мы не разговариваем почти. А если и вступаем в диалог, то ссоримся. Ненавижу этого двуличного гадëныша! Мне резко захотелось отлить. Мда. Попил компоту в столовке. — Ждите тут. Отойду сейчас. — сказал я лучшему другу и «подруге». Они кивнули, а я скрылся за углом. *** Мужской сортир выглядел немного безобразно. Я это давно знал. Вдруг стало слышно какие-то голоса, стоило мне подойти ко входу. Твою мать! Это другие гопари, с которыми враждует Князь и его банда. А также и мы. А двери, как назло всему, не закрывались изнутри. Ведь действительно. Нахера нам закрываться изнутри? Мы ж не можем выполнять свои естественные потребности! Тьфу. Логика учителей меня поражает. Хотелось незаметно пробраться к раковине и помочиться там. А хрен мне! Уборщица завалила её какой-то своей фигнëй. Полы мыть собралась. Я чувствовал, что если и дальше продолжу так стоять, то точно в туалет уже будет не надо. Надоело мне это! Пойду в женский! Уроки уже у многих закончились. Неприлично. Сказал бы кто-то из учителей. Соглашусь, но это будет приличнее, чем то, что может случиться здесь и сейчас! Я обречëнно пошагал в сторону бабского сортира, готовясь прожить худшие минуты своей жизни. Чувствую себя педиком. *** В паре метров от женского туалета послышался смех. Лесова и Жабкина! Ëп твою мать! Слава Богу, они меня не увидели. Я дождался, пока их смех удалится подальше. Открыл дверь. И чуть не залился краской! Около раковины стояла бледно-рыжая львица из 8б не очень женственного телосложения с фиолетовыми глазами и мыла руки-лапы. Она была одета в джинсы и белую майку. На правом плече красовалась татуировка. Витани Охотова. Родная сестра Нуки. Живут они отдельно, но общаются. Характер у неё жëсткий. На мотоцикле ездить умеет ловко, как пацан. Матом кроет сразу со всех сторон, и по матери, и по отцу. Уборкой она одержима не была никогда. Все вещи лежат на своих местах и лады. Предпочитает близко общаться только с Нукой и со мной, хотя со мной не прям часто общалась из-за моего страха, что ещë немного и новая подруга воткнëт нож мне в спину. С другими бабами не зависает, ведь ненавидит сплетни и прочую подобную ерунду. Во многих пунктах наши мнения очень даже сходятся. Несмотря на свой скверный характер в ментовке на учëте она не стояла ни разу, в отличие от того же Мтото. Как максимум, её отчитывали за драки. Передралась она почти со всей школой, куда ни плюнь. Кроме началки, конечно же. И я сейчас не преувеличиваю ни разу. Но с нашей компанией и бандой Князя у неё своего рода партнëрские отношения. Мне кажется, что мы единственные, кто с ней ни разу не дрался. И я думаю, она мне завидует немного. Почему? Да потому что ей дружить почти не с кем. А у меня выбор большой — хоть отстреливайся. — Ты чë, парашу попутал? — жаргон у неё иногда бывает, как у бывшей зэчки. Неудивительно, ведь их с Нукой батя отсидел за крупную кражу, а как только вышел, то пополнил словарный запас дочери очень «культурными и хорошими» словечками. Витани решила, что хочет остаться с отцом. Он был более адекватным, нежели их с Нукой маман. Хотя, я бы от её звезданутого папаши свалил бы, не попрощавшись. Тон её голоса был спокойным, но несколько удивлëнным. — Я поссать хочу! А в мужском всë занято. — Так в раковину поссы, хули как не пацан? — Да блять, там уборщица всë завалила! Постой на стрëме, прошу. — Хорошо. Если чë, крикну и свалим. Слава Богу. Хоть одна нормальная львица в школе, помимо Саванновой и Цветкиной. *** — Спасибо, Вит. Ладно, пойду я. — Не за что. Братишке привет. — Непременно. — ответил я с улыбкой и удалился к своей компании. *** Мы спокойно шли домой, болтали и смеялись. А с Киарой классно. Впринципе, всë просто заебись. Никто не мешает. Не нужно прятаться в тупичке раздевалки из-за таких, как Рани с Фули. — Ребят, слушайте… Хочу доверить вам кое-что… — промолвила Змея. Я и пацаны уставились на неё заинтересованным взглядом. — Выкладывай, бля! Секреты хранить умеем! Как же Нука любит вставлять это матерное междометие. Пусть я и сам обожаю поматюкаться, но временами его привычка может меня раздражать. — Не переживай, кареглазка. Об этом никто не узнает. — нежно промолвил Кову. У меня слегка закипела кровь в жилах. Лëгкое раздражение. Я продолжаю ревновать еë! Чëрт! Симба, возьми себя в лапы! — В общем… Я думаю, что мама каждому из вас в детстве говорила, что призраков не существует. А я… У меня… Эм… Эээ… Мне всë своë детство было страшно спать в темноте, а особенно после одного случая… Я… Видела, как они танцуют… Призраки… Но стоило подойти к окну, так навождение пропадало. Мне некому было задать вопросы. Я задавала их сама себе. Потом родители нехотя отвели меня к психиатру… И обнаружили шизофрению… В общем… Это мой секрет. Никому ни слова. Об этом знаете лишь вы. — Хорошо. — мой зеленоглазый друг улыбнулся Киаре. — Я нем, как могила, бля. — Нука обнажил в своей улыбке острые зубы. — Не переживай, Змея. Никто не узнает. — я улыбнулся. И куда ж без моих колкостей. Я прямо, как Шеру. Но сейчас у него голос пропал. Переел мороженого, когда в городе всë лето пробыл. И из-за этого отсутствовал в школе на данный момент. *** — Ну эти две и стервы! — выпалила эта кареглазая. Согласен. Всех уже заебали. — Знаете… А они не всегда такими были. — вдруг выпалил мой тëмногривый друг художник. Я и Нука с Киарой удивлëнно вылупили свои глаза на Кову. — Фули так точно… Мне её дед рассказал… Она перевелась в эту школу не просто так. Она не очень выделялась красотой. И её все гнобили. Теперь она озлобилась. И других травит… *** Вскоре мы забили на эту тему и болтали дальше. И вдруг… Случается очередной пиздец! — Мальчики! Киарочка! Вспомни про говно — вот и оно. Сучки! — Ооо! Рани! Фули! Приветики! Не могли бы вы свалить отсюда нахрен?! — я сразу включил грубого мудака, как в школе. — Ох… Симбочка, какой же ты грубый! — сказала эта пятнистая жаба. Мы с черногривым вступили в конфронтацию с этими дурами. — Съебались отсюда, бля! — прорычал Нука. — А что ты нам сделаешь, долговязик? — Это что-то сделаю я! — я закрыл этого серого своей грудью. — Симбочка! Вы ещë и с этой шлюшкой дружите! Какие сплетни пойдут! — Ой-ой-ой! Таких шалав, как вы, многие в рот ебали! Да кто вы здесь такие, чтобы сплетни пускать?! Вы чьи дочери? Ты вот, Жабкина? Какие у тебя связи, м? Твой дед, который дворником пашет за жалкие гроши? Очень смешно! А у тебя, Лесова? Родители-алкаши? На вашу семейку и без того уже органы опеки засмотрелись! Вас обеих со школы попрут, а тебя, Лесова, ещë и в детдом, если вы меня хоть когтем тронете. Стоит мне только захотеть. И я добьюсь своего! — прошипел я. Злорадная ухмылка обнажила мои острые клыки. Мои глаза горели огнëм. Триумф, чëрт подери! Бурая львица удивлëнно вылупилась на меня, а глаза гепардицы загорелись едва заметным гневом. В яблочко! Обожаю унижать этих двух шлюх! И то, что они шалавы секретом не являлось ни для кого. Пацанов меняют, как перчатки. Слава Богу, они вызывают у меня лишь желание блевануть. Как и у многих других из нашего класса. Внезапно жаба повернулась в сторону Саванновой. — Так вы ещё с этой шлюхой друзья. — мерзкий смех вырвался из уст твари. — Киарочка, ты с ними по очереди мутишь? — Знаешь что, Фули… Иди нахуй! Мы все, как один, уставились на золотистую. Давай, змея! Покажи этим сучкам, кто тут хозяин! — И это всë, что ты скажешь, милочка? Неудивительно. Ты ведь быдло! Я едва слышно скрипнул зубами. Этой твари хватает наглости назвать Киару быдлом! Я хотел было рявкнуть «Рот закрой и не пизди!», но Змея меня опередила. — Заткнись, уродина! — чуть ли не рык вырвался из уст моей «подруги». — Я прекрасно понимаю, почему ты перевелась! Ты сбежала! Как крыса! Видела бы вся школа глаза этой доски со штукатуркой на её роже. Рани ахуела, а Фули вздрогнула, как от удара. — Что такое? Неужели тебя так презирали? Ой! Бедная Фули! Тебя ещё и чмом называли! — в голосе этой кареглазки можно было различить злорадство, а на губах блеснула злобная улыбочка. — Ну ты и жаба пятнистая была! Аргументы закончились? Эта дура разревелась. Ай, Змея! Молодец! — Вы трупы! — рявкнула на нас её подружка. Мы с Ковычем и Нукичем просто смотрели на происходящее. А далее случилось то, от чего даже я встал в ступор на какое-то время. Эта золотистая со всей силой полыснула когтями по пятнистой щеке обидчицы. — Такая жаба, как ты достойна его? На что ты рассчитывала? — в голосе Саванновой вновь промелькнула усмешка. Эта дура разревелась сильнее уже на земле. — А как тебе такое, шлюха?! — эта бурая тварь выхватила у Змеи таблетки и бросила куда-то в сторону деревьев. Мои очи вспыхнули от гнева. Щëки налились кровью. А мой серый лучший друг ничем не отличился от меня в этот момент. Мы были похожи на быков, которых дразнили красной тряпкой. — Гнида! — этот вопль вырвался из моей глотки сам собой. Я одним ударом уложил Лесову на снег. Нука присоединился ко мне. Мы били её. Жестоко. Мы выплëскивали все накопившиеся на неё обиды. — Не по понятиям! — выпалил я, хотя понимал, что бить самочку — это тоже не по понятиям. — Дерись по понятиям, бля! — поддержал меня мой черногривый товарищ. Зарëванная Фули свалила в лес. Эта сучка еле отбилась от нас. — Вы ещё пожалеете! — крикнула Рани напоследок и свалила за своей подружанькой. — Бегите, бегите! Завтра за базар по полной ответите! Горло каждой по очереди перережем! — рявкнул я так громко, что слышать мог наверное весь наш Зажопинск. По крайней мере, именно такое ощущение у меня и сложилось. Но с угрозой, что перережем каждой из них горло я погорячился. — Жабы, бля! — прибавил им вслед мой красноглазый братан. Временами он был моим подпевалой. И вдруг… Боковым зрением я заметил кого-то. Точнее… Какое-то движение. Будто за этой потасовкой кто-то да наблюдал. Но я решил насрать на это. Может лиса. Учитывая, что деревня окружена лесом со всех сторон, куда ни глянь. И я тот час отвлëкся на удивлëнные взоры Кову с Нукой. Киара опасливо смотрела в куда-то сторону. Как заколдованная. Казалось, что она вот-вот заорëт. — Киара, что с тобой? — обеспокоенно спросил тëмногривый. — Змея, ты чë? — искренне удивился я. — Киарка? — Нука даже не вставил своë местами дурацкое «бля». Резко золотистая закричала. И побежала куда-то в лес. — Твою мать! Этого ещë не хватало! — рявкнул я, ударив кроссовком о пень, стоявший неподалëку. — Пошли к её дому. Предупредим её родителей. — мой зеленоглазый друг высказал самое разумное, что можно сейчас сделать. — Согласен, бля! — выпалил мой красноглазый лучший друг. *** Передвигались мы бегом. Так быстро я не носился ещё никогда. Кову вообще чуть ли не прыжками. И вот, мы уже у дома новой подруги. Нука решительно постучал по двери. Раздались шажки. Шажки, а не шаги. И дверь открылась. На пороге стоял маленький золотистый львëнок с карими глазами. Его грива ещё расти даже не начала. Он был в зелëных шортиках, без футболки и с босыми лапками. — Привет, Кион. — Кову слегка улыбнулся. — Позови папу или маму. — Согласен. Малой, позови кого-то из них! Дельце есть! Касаемо его дочери! — поддержал Нука Ковчика. Львëнок лишь немного сжался и побежал на кухню. Через пару минут у двери стоял взрослый и крепкий золотистый лев с красной гривой и пялил на нас своими холодными карими глазами. Чëрт! Под одним прицелом его взгляда становилось неуютно. — Ваша дочь от нас убежала с криками в лес! — торопливо начал я. — Что вы сделали с моей Киарой?! — его лицо исказилось от гнева. — Мы её друзья! — выпалил зеленоглазый. — Мы вместе домой шли! — Хорошо. В какую сторону она убежала?! *** Мы тут же пошли домой. Все на нервах. Мало ли что с ней случится в этом Зажопинске… *** Уже начинало темнеть, когда отец куда-то отлучился. И куда он так поздно? Я же остался за столом и морщился от отвращения, глядя на суп с противными кусками мяса. Я любитель мяса, но тут оно показалось мне странным. Сам не знаю почему… Я подошëл к приоткрытому отделу в тумбе, чтоб его закрыть. И чëрт меня дëрнул открыть его! Там лежал… Отрубленный палец! Всë было в крови! Я узнал чей он… Палец Лесовой! Твою мать! Я помотал башкой. Это не видение! Это не шиза, как у Змеи! Нет! Мой отец… Убийца… Мой язык будто онемел. Я молча закрыл ящичек и пошëл к себе. За окном непроглядная темень. Я сжался. Я всегда боялся темноты. Задëрнул штору. Сел за письменный стол. Включил лампу. Упражнение по русскому будто само не хотело писаться. Я на грани. На грани слëз. Но реветь будто не могу. Я в ужасе. От осознания… Что маньяк рядом со мной… А я не смогу обвинить его… — «Ведь это уже совсем абсурд! Вот прикинь, встретишься с маньяком и говоришь ему, что он маньяк! Так он тебя замочить может вообще-то!» — говорил я сам себе. Для меня это обыденно. Мне некому задать вопросы. Задаю их сам себе. И сам у себя я выпытываю ответы. *** Скрипнула входная дверь. Отец вернулся. Он идëт. По лестнице. Ко мне… Он убьëт меня! Пара слëз скатилась на тетрадь. Я начал трястись… Параллельно я вспоминал, как некоторые из школоты с испугом каким-то поглядывали на моего отца, пока тот стоял к ним спиной. Я порывался пару раз пойти и выяснить у них, чего они боятся. Но понял, что это будет выглядеть странно и одëргивал себя. Сам Симба Лайон, главный задира, сплетник и полный мудак спрашивает у рядовых школопедов, почему они боятся его отца. Но у них в глазах был непростой испуг. Какой-то дикий… Животный ужас. Даже Князь трясся, когда батя проходил мимо него. Я пытался выяснить у Мтото причину, но он лишь отшучивался. Теперь же было ясно, что это за причина… Они, как и я теперь, знают, что он монстр… Убийца… Маньяк… А дверь в мою комнату открылась. Сука, я побледнел, как полотно, походу! Так! Спокойно, Симба. Не выдавай себя. — Чего суп не доел? Или на диете? — усмехнулся этот утырок. Губы дрожали. — Просто не хочу. Да и есть на ночь нельзя. Пожирнею ещё. — оправдывался я. — Уроки делаешь? Ну, делай. — Стоп… Какое… Сегодня число? — я пытался перевести тему разговора. — Для идиотов дата на календаре чëрным по белому. — сказал уëбок и удалился за дверью. Тварь! Ещё и оскорбляет. Сучелëнок! Я решил забить на уроки огромный жирный болт. Мозг уже не работал. Всë равно руссичка у нас тетради не собирает практически никогда. А у Джуа Ахадьевича можно запросто отвертеться, что принесу попозже. С этими мыслями я выключил лампу, собрал рюкзак и нырнул под одеяло. Сон не шëл. Но всë же я уснул.