С днем рождения,Гарри!

Pov Гарольд 28 октября.       После того урока ЗОТИ, который закончился соединением с истинным, Северус переехал ко мне в покои и каждую ночь приходил в нашу спальню. Я засыпал в его объятиях, счастливо улыбаясь. С магией стало все хорошо, я стал сильнее и мне стала доступна моя боевая форма. А еще оказалось, что мой Северус вампир и каждое утро начиналось с того, что я наклонял голову в бок, а Северус, сперва лизнув метку, вонзался клыками мне в шею, издавая стон наслаждения. Вообще после того, как я проснулся и пошел в ванную, то сперва испугался и закричал, ведь на моей шее красовалась непонятная татуировка. Выглядела она, как два треугольника, один, смотрящий вверх, был на шее, а второй, смотрящий вниз, находился на ключице. Их соединял ствол дерева, вниз уходили корни, а вверх голые ветки, а вокруг всего этого будто кистью проведен круг, касающийся только оснований треугольника. Северус, прибежавший на крик, долго меня успокаивал и признался, что он вампир, и это всего лишь его метка, которая означала, что теперь для Северуса будет самой питательной кровью именно кровь Гарольда. Да, другую он сможет пить, но она будет почти безвкусной и насытиться он сможет, лишь полностью осушив существо, и то не всегда.       Сейчас конец октября и мне бы хотелось побыть на могиле матери в Годриковой лощине. С дедушками я уже договорился, они сходят со мной, очень хотелось, чтобы был Сев, но пока рано раскрывать свою личность. Уже вечер и я жду Северуса после ночного обхода, хоть он мне и сказал ложится без него, но я настолько привык засыпать в его объятьях, что без них уже не могу. На часах пол одиннадцатого вечера, Северус вернется после полуночи. Я лежал на животе в кровати и читал книгу по ритуалистике, когда мне пришел патронус от деда Тома. — Гарольд, Геллерту плохо, сейчас у нас колдомедики, приди срочно в Блэк-холл, — голос у деда был очень взволнованным. Я, не думая, апарировал домой и поспешил в комнаты дедушек. — Что случилось? — я залетел в комнату весь взлохмаченный, а из одежды на мне были спальные штаны и серая майка. Я увидел дедушку Геллерта, который лежал на кровати и над ним колдовали медики. Деда Том метался по комнате и, как меня увидел, сразу кинулся ко мне. — Я так рад, что ты пришел, — я обнял его в ответ и прижался сильнее, осторожно гладя по спине в попытке успокоить. — Все хорошо, я здесь, — я повел его на диван и усадил рядом собой, — что у вас здесь произошло? — Я был в библиотеке, ко мне зашел Геллерт после тренировки в дуэльном зале и сел рядом со мной, спустя минут 10 он упал в обморок, я сразу же вызвал колмедиков и тебя, — он сидел в моих объятиях и тихо плакал. — Ну, успокойся, тебе нельзя нервничать, не плачь, с ним все будет хорошо, — я подошел к кровати, где лежал дедушка, и наложил пару своих фамильных заклинаний. — Истощение, — был вердикт колдомедика и, в принципе, я с ним был согласен. — В смысле истощение? Он что, по полной выкладывался на тренировках? Да и я с малышом много от него брали, господи, Геллерт, клянусь, как очнешься, сам тебя прибью. — Он очнется завтра утром, край — завтра в обед, надо пропить курс зелий и полный покой, никаких тренировок, — подвел итог колдмедик и камином отправился домой.       Всю ночь я провел с дедом, успокаивая его, мы с ним поговорили о том, что произошло за почти два месяца, которые я не был дома. Я рассказал о Северусе, что мы закрепили связь, как мы к этому пришли и конечно же о романтическом свидании на острове. Деда в свою очередь рассказал, что они нарыли на Директора, отца и крестного. Также на семью Уизли и Грейнджер. Деда Том уснул у меня на коленях ближе к утру. Я перенес его на другую строну кровати, а сам устроился на диване, думая, какое наказание я получу от Севы за то, что не явился спать, да и на следующий день тоже. Дедушка Геллерт проснулся ближе к обеду, выпил первые зелья из курса и послушал гневную тираду деда Тома о его безответности. Я до вечера варил зелья, которые прописали дедушке. Pov Северус Я пришел с патрулирование коридоров уже за полночь. Сразу пройдя в покои Гарольда, я направился в душ, не смотря на кровать. Уже выходя оттуда и вытирая волосы, я понял, что в комнате никого нет и немного занервничал. Я послал патронус, но ответа не пришло. Единственный вывод родился у меня в голове БРОСИЛ, ОСТАВИЛ, ОТКАЗАЛСЯ. Неужели я ему нужен был только для закрепления связи? Я лег в кровать в надежде, что он объявится, так и уснул.       Утром так никто и не объявился, на завтраке в большом зале его тоже не было, на уроках он не появлялся. Уже поздно вечером, когда я сидел в своих покоях и проверял работы учеников, в гостиной сработал камин. — Северус! — Гарольд начал ходить и искать меня. — Сев, ты где? Прости меня, — орал он, — у меня появились срочные дела, я не мог ждать тебя, а оставить записку забыл. — Наконец он зашел в мой кабинет, — прости меня, я сделаю для тебя, все что хочешь. — Меня не волнует, где ты был. Будь добр покинуть мой кабинет и забыть сюда дорогу, — слова давались тяжело, но так надо было. — Ну, Сев, прости меня, — он подбежал ко мне и схватил меня в крепкие объятия. Я тут же почувствовал мужской парфюм, которым Гарольд не пользовался, и отстранился от него, — что случилось? Я же извиняюсь, стараюсь тут. — Если я тебе не нужен, зачем ты тогда добивался меня? — О чем ты, Северус? В смысле не нужен? Ты мне очень нужен, я люблю тебя, — и снова попытался обнять. — От тебя пахнет чужими духами, что, закрепил связь и пошел в разнос, да? — четко и резко произнес я, как бы больно не было. Гарольд снял майку и принюхался к ней. — Северус, чтобы ты себе там не надумал, это все ложь, у меня есть объяснения. — Я не хочу слушать твои объяснения, — и тут меня впечатали в стену и накрыли мои губы животным поцелуем. Когда он закончился, я услышал шепот в мое ухо: — Вчера вечером мне пришел патронус от деда, что дедушке плохо, и он без сознания, я тут же рванул к ним, провел все ночь там, успокаивая деда. Сегодня ближе к обеду дедушка очнулся, и я варил ему курс зелий, который ему прописал врач. Духи, которыми от меня пахнет, принадлежат моему деду. Я бы с радостью рассказал тебе все, но пока не время. — Прости, что подумал так, я не знал. — Не надо извинятся, я сам виноват, прости, — он возобновил поцелуй. Я не помню, как я оказался на кровати в одних боксерах, стонущим от прикосновений и поцелуев Гарольда. Он покрывал поцелуем каждый сантиметр моего тела, я плавился от движений его рук. Тут с меня снимают последнюю часть гардероба и захватывают мой член, и его губы заскользили по стволу. Моё возбуждение стало нарастать, как только я почувствовал прикосновение к моему анусу. — Аххрр, Гарррри, — я застонал, когда палец скользнул в дырку и начал двигаться. Два пальца, три пальца, я просто лежал на кровати, стонал и выгибался дугой, когда пальцы проезжались по простате, — да, да, пожалуйста… глубже, ахх... — Сейчас, любимый, — пальцы сменились на внушительный член, — потерпи, — отозвался Гарольд, когда входил в меня. Мои стоны заткнули нежным поцелуем, Гарольд вбивал меня в матрас. — Я сейчас, — стонал я в ухо Гарольду, — ах-ах. — Любимый, — застонал Гарольд и кончил в меня, — я люблю тебя. — И…и я, — в этот момент я посмотрел на наши руки. На них были нарисованы брачные браслеты. Змея, подозрительно похожая на василиска, окутала наши руки в три кольца, она была будто нанесена белыми чернилами, а каждая чешуйка на шкуре была прорисована просто идеально. — Магия приняла наш выбор, ты жалеешь? — Нет, — прижался я сильнее к молодому телу, — давай спать. — Ты меня простил? — тихо поинтересовался Гарольд, кладя свои руки мне на талию и притягивая меня еще ближе. — Да, — так и заснули грязные, липкие на развороченной постели, но счастливые. Приближалось 31 октября и я хотел бы сходить к Лили на могилу и уже окончательно проститься с ней, ведь надо идти дальше. Хотелось извиниться за то, что не сберег ее сына и рассказать о том, что нашел свою судьбу. Осталось придумать, как уйти от Гарольда на ночь. После полного закрепления союза я окончательно переехал к нему. — Гарольд? — позвал я его, когда входил в нашу спальню. — Мм? — он отложил книгу и обратил внимание на меня, — что такое? — Я хотел предупредить, завтра я буду в лаборатории варить зелье, на Самайн лучшие для этого день и ночь, поэтому это надолго, так что не жди меня, хорошо? — уже сидя на кровати, наклонился и поцеловал в плечо. — О-о, а я тогда загляну к дедушкам и проверю их состояние, — он подполз ко мне и залез на колени, — так будет лучше, я думаю, ты в лаборатории, я у дедушек, — наклонился и поцеловал меня. — Ммм, я тоже так думаю, — повторил я поцелуй. Вот все и решилось, выдохнул я и прижал его ближе. После ужина я аппарировал в Годрикову лощину и отправился на кладбище. Найдя могилу Лили и Джеймса, я сел и начал говорить. — Привет, Лили, это снова я, твой друг детства Северус. Я пришел сегодня, чтоб попрощаться с тобой уже навсегда. И еще извинится, что не сберег твоего сына. Да, плохая из меня нянька, не уберёг. Этим летом он престал отвечать на письма, и мы не знаем, где его искать. Поисковое зелье показывает, что он жив, но где, никто не знает. Также я пришел сообщить, что нашел человека, с которым готов прожить всю свою жизнь. Это оказался мой истинный, представляешь, ему 16, и он мой ученик. Недавно мы с ним закрепили связь и можно сказать поженились. Сегодня я пришел сюда, чтоб окончательно попрощаться. — Пока, Лили Эванс, ты была прекрасным другом, — я вытер одинокую слезу и, повернувшись спиной к памятнику, увидел человека: — Гарольд?!...