***
— Разве это не «винтаж» занимаются спонсорами, почему кидают это на нас? Чонин раздраженно откидывает на стол папку с новыми документами, которые нужно будет разобрать за пару часов и ему, если честно хочется взять отпуск или уволиться, в лучшем случае, потому что он вчера проторчал в компании до двух часов ночи с одним австралийцем с веснушками на лице, что голова от его историй все еще взрывается. У Яна мурашки по коже и он даже не замечает, как Сынмин громко вздыхает. — Что такое, твой бип-бип парень названивает каждый час и спрашивает какая ты ягода сегодня? Хм, а может вы уже перешли на новый уровень и по запахам определяете ваши настроения? — Чонин! Не издевайся, прошу, — Сынмин откидывается на своем кресле и устало смотрит на голубой потолок. Закричать бы, но не позволяет статус, да и что поделать, если директору пришло в голову позвать на помощь работников из «винтажа». Дурдом, а не компания, — Он сегодня предлагал выпить чай матчу с апельсином и поесть рамен с клубничным джемом. — Но тебе же нравится, что ты жалуешься. В Чонина летит фиолетовая папка, а младший с интересом разглядывает разлетевшиеся по всему отделу стикеры с формочкой яблока. В одном из этих стикеров была записана дата рождения нового сотрудника отдела проектов, а в другом расписание на завтра. Его забавляет больше то, что многие стикеры были хаотично записаны и одно из них поразило больше всего «Ты как вишенка. Тебе бы подошел красный, потому что я люблю вишню, а на снегу с вишневым цветом волос, я бы тебя всего расцеловал». Чонин смутился, поглядывая на Сынмина, который залипал в телефоне, ни о чем не подозревая. Следующий стикер был также от Хёнджина «Ваш этот Бан, который директор, кажется, запал на чонина. Но ты не говори, пусть помучаются. Я люблю драмы», Чонин давится от возмущения. — Да пошел ты со своей драмой! — Ты этому кому? Чонин вздрагивает, когда Сынмин двигается с помощью кресла к нему и вырывает папку, прижимая к своей груди. — И сколько ты прочитал? — Достаточно, чтобы понять, что вы вдвоем слащавые и любите сплетни! — Не будь драматичным, Чонин! — Не будь таким придурком из-за парня! В кабинет резко заходит директор Бан и они оба затихают. Сынмин нервно улыбается и кидает папку на стол к другим папкам, которые они из-за усталости или можно сказать лени не успели еще разобрать. Чонин же краснеет непонятно почему, сжимая в своей ладони кривым почерком записанный Хёнджином стикер. — На следующей неделе у нас проект и я надеюсь, вы понимаете, что нужно быть немного серьезнее на работе, — Кристофер оглядывает с ног до головы раскрасневшегося Чонина и хмыкает, проходя в кабинет, закрыв за собой дверь, — А вообще как насчет того, чтобы поставить здесь пару растений, м? Мне кажется, что у вас здесь слишком скучно. — Директор Бан, я не думаю, что это хорошая идея. Это еще нужно рассмотреть весь каталог Ли Минхо. — Этим займутся парни из «винтажа», а вы будете им помогать. В этот момент Сынмин понимает, что ему никак не отделаться и ему бы бросить свою должность, предложить Чонину выбросить бейджик «hr» и сжечь их компанию, а винтаж пойдет в бонус. Выпроводив директора, Сынмин надеется, что теперь то у них получится разобраться с дальнейшими действиями проекта, но его настрой тут же сбивает это въевшееся в кожу «beep beep». От коллеги шуток не послышалось, задумчиво смотря куда-то в стол, а Сынмин с привычным волнением держится за трубку телефона. — Луна сегодня полная, как вода в стакане. Предлагаю после работы выпить томатный алкогольный коктейль «кровавая мэри», так я зайду за тобой? И только самый адекватный человек откажется от этого приглашения. Сынмин не совсем адекватный, поэтому в спешке собирает в свою сумку все свои бумажки, которые он просмотрит на выходных уж точно. А пока ему нужно бежать к блондину с подстреленной челкой, у которого семь процентов на телефоне и удивительно, пару сотен долларов в кошельке. — Бип-бип, не стоило спешить, — Хёнджин смеется, приставляя к своему уху большой палец и мизинец, имитируя по-детски телефон, — Ким Сынмин, вы выглядите миленько. — Бип-бип, а эта прическа, кажется, делает тебя самым счастливым. Хёнджин наклоняет голову набок и улыбается как-то по особенному прямо сейчас, зарываясь пальцами в пушистые от влажности волосы Кима. Сынминово сердце стучит гребанное бип-бип-бип-бип.***
— Привет? Эм, хэлло-оу? Да что же он не берет трубку, — Хёнджин дует губы, укладываясь лицом в рабочий стол. Эта загадочность соседнего коллеги привлекает, однако как же это все скучно, когда на японское «мощи-мощи», Сынмин ответил во вторую встречу факом, потому что он свой лимонад манго-маракуйя разлил на его брюки. — Брось ты это дело, Ким Сынмин никогда не берет телефон, если твой номер не записан у него, — Джисон расчесывает свои волосы и смотрится в зеркало, — Да и к тому же ты слишком сремный. Хёнджин закатывает свои глаза и закидывает в рот пару чипсинок со вкусом лосося. Ким Сынмин. звучит как что-то кислое во рту, как шипучка на банановом мороженом. К нему хочется тянуться, даже если сгореть возможно только со стыда от своей неординарности. Вот только самого Кима обычным-то не назовешь, потому что кто вообще будет есть одно мучное с ягодами и менять чехлы каждую неделю. Ведь нормальные едят круассаны с шоколадом и не покупают себе чехлы после первой покупки телефона. — Сынмин-щи, вы знали, что в Японии вас бы звали кавайи? — Лучше заткнись, — Джисон тихо шипит, нехотя смотря в свой блокнот с недельным планом. собрание вот-вот начнется. — Вам стоило бы прочитать различия между существительным и прилагательным, мистер Хван, — совсем без эмоций отвечает Сынмин, садясь напротив Хёнджина. ⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀ ⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀ — Право или лево? — Что? — Спрашиваю у тебя, ты выберешь право или лево? — как у маленького ребенка спрашивает Хёнджин, разводя своими руками, будто Сынмин должен был сам понять его, а не заполнять отчет в журнале. — То, что ты произнес самым первым является для тебя приоритетом, думаю. Поэтому выбираю лево. Хёнджин показывает класс и воодушевленно произносит «увао», кивая. Сынмин с нечитаемым лица косится на Хвана и качает головой, когда тот локтем задевает прошлогоднюю вазу, которую они с Чонином выиграли в прошлом году за активную и лучшую работу команды. ⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀ ⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀ У Сынмина глаза как две банки клубничного варенья и шок, как после просмотра нэшнл джеографик. Хёнджин сидит напротив него с обесцвеченными волосами, сбритой левой бровью, улыбается так влюбленно, будто не его звонок Сынмин сбросил часа три назад. — Ким Сынмин, а вас мама не учила правильно разговаривать по телефону? — Чувак, что ты несешь? — Чонин взрывается, но Сынмин качает головой, облизывая губы и сжимая запястья Яна. Не в этот раз, точно не в этот. У странного-мистера-наглого-хвана неуверенный вид и потерянные глаза с наигранной усмешкой на лице. Впервые завязанный галстук на шее и белая рубашка на нем, что уже означало нечто обычное для офисного сотрудника, но не для него. Даже идиотских цветных колечек нет на пальцах. — Что за дурацкая у тебя прическа, Хван? — Да уж, мне твои длинные волосы больше нравились. — Ты мог бы не перебарщивать с этим. Теперь никто не будет пускать по тебе слюни, хах. Хёнджин крутит в своей руке зеленую ручку и теребит как видимо покрасневший, свой новый прокол на ухе и шипит тихо то ли от боли, то ли от комментариев в свою сторону. Чонин лишь цокает на все это, а Джисон вовсю ругается с обидчиками его друга. Какой же дурдом. — Как по мне прическа довольно милая. Если его делает это счастливым, то и меня, потому что с короткими волосами ему легче и удобнее, — не выдерживает Сынмин, вставая со стола, чтобы набрать себе немного воды, — Заметьте, он нам всем об этом говорил. В зале тишина. Директор Бан заходит, кивая всем и приступает к началу собрания, а у всех вокруг смешанные чувства. У сотрудников, которым резко становится стыдно за свои слова, у Чонина, который впервые увидел своего друга таким. Даже у Джисона, что сидел с восхищением говоря о Сынмине, ведь он такой крутой и заткнул всех. И у Хёнджина, которому впервые за все время смены имиджа сказали такие приятные слова. Даже та грязь больше не мешается, в груди будто снова ванильные ароматизированные свечи и в душе любовь.***
В голове одно бип-бип-бип, и Сынмин понимает, что чувствует нечто большее, чем просто симпатию к длинноногому с обворожительной улыбкой парню. Ведь каждодневные звонки и разговоры о разноцветных наволочках являются чем-то большим, чем тот же самый выпитый алкоголь где-то в душном баре, хотя коктейли были весьма интересные и вкусные. Сынмин сам не замечает, как в его квартире появляются вещи Хёнджина, да и он в принципе не против. теперь ему не так одиноко. — Зачем ты притащил свое фото? — Сынмин смотрит на пару полароидов и игнорирует наличие огромной сумки позади Хвана. — Чтобы ты всегда чувствовал меня, — произносит Хёнджин с улыбкой, прикрепляя полароид, где он показывает знак пис на фоне эйфелевой башни. Он делится с Сынмином своей любимой фотографией. Это была его первая поездка заграницу и первый раз, когда он посетил показ моды, — И думал обо мне. Хёнджин всегда думал, что с возрастом у него появится все. Однако сидя в своей однушке в итальянском стиле в самом центре сеула, он понимает, что во многом облажался. Эта квартира далась ему очень тяжело, сколько бы он не работал в студии и не работал с зарубежными компаниями, на жизнь как-то особо не хватало. А может быть не стоило брать мексиканские тарелки, собирать уже шестую вазу с наполненными ракушками в ней и покупать мраморные статуи, к которым даже подойти страшно, не то что потрогать. — Джисон, а вот ты бы покрасил свои волосы, если бы твоя любовь скажет, что ему нравятся больше блондины? — Если человек меня не любит таким, какой я есть, то зачем это вообще все? — Джисон хмурится, доедая свой чизкейк. — Значит покрасился бы, — лукаво улыбается Хван, замечая краснеющие уши. Люди все-таки дураки. ⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀ Хёнджин зевает. собрание выходит немного напряженным, но его это никак не касается, однако смотреть на напряженного Чонина как-то страшно. Директор Бан будто нарочно игнорирует его, а Сынмин то и дело, что поглядывает то на одного, то на другого, совсем забывая о нем. hhjbeep в 12:21 у тебя моська какая-то слишком нечитаемая. расслабься, тут не жертвоприношение Сынмин отвлекается, заглядывая в свой телефон и пялится. Пару минут сверлит гаджет, а потом хватается за него печатая что-то мега быстро, что Хёнджину не терпится узнать. kimmin в 12:24 я не выспался. так еще в кафетерии не было айс американо. я забыл распечатать документы за прошлый год, который должен был сдать сегодня вместе с чонином. бан чан очень разозлился и они поссорились. из-за меня Хёнджин вздыхает. Он, конечно, любил драму, но не особо такую и не когда в ней замешаны люди, которых не должна касаться терка, хоть и Сынмин был немного причастен к проблеме. Когда Сынмин нервничает у того губы атакуются его ровными зубами, а в зале для совещаний слышны звуки хрустящих пальцев. Хёнджин слушает чана и запоминает каждую информацию, однако оставить Сынмина с мыслями должно быть ошибкой, даже если потом придется получить слова в лицо о том, что он несерьезный. hhjbeep в 12:28 ложись сегодня пораньше. кошмарное утро вышло, да уж. насчет распечаток ты просто человек, окей? ты просыпаешь, ты опоздаешь, ты заболеешь, ты забудешь, ты ошибешься. это все свойственно человеку и это абсолютно нормально. так что от одного раза земля не сойдет со своего спутника, сатурн не врежется в нас и солнце не лопнет нахрен так что забей на чана и чонина, у которых своих проблем дохуища и лучше согласись пойти со мной на свидание в жопу мира, но зато мы пройдемся по лестнице здоровья и поедим в японской кухне забей болт на все свои переживания, а то до тридцати не доживешь таким темпом ⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀ — Я ненавижу тебя, — шипит Сынмин, садясь на корточки. цепляется пальцами за виски и пытается отдышаться, в груди слишком быстро стучит сердце, а солнце греет макушку. — А ночью ты цеплялся за меня и говорил совсем иное, — посмеивается Хван, терпя легкие удары Кима. Придурошный и ненормальный. Вот об этом думает Сынмин, когда они зажигают бенгальские огни прямо возле аэропорта и смотрят на то, как счастливые или лучше читать как богатые люди улетают куда-то на отдых или в командировку, а они тухнут в Инчхоне, в свой выходной, в шортах и легких рубашках, с пакетом снеков. Так нелепо и тупо, но уже ничего не важно. С Хёнджином всегда так. Забываешь зачем вообще обучался в экономфаке, заучивал всякие диаграммы и пытался разобраться в моде, когда до сих пор не можешь различить как это, блять, горизонтально, а что вертикально. — Я думаю, что нравлюсь тебе. — Тебе стоит поменьше думать, — Сынмин выдыхает в свои колени и замечает, как обстреленная челка смешно падает на глаза Хёнджина, — Мило. Ты выглядишь мило. Единственное, что мне нравится в тебе — твоя челочка и вообще эта прическа. Ты выглядишь как маленький котенок. О тебе хочется заботиться. Хёнджин замечает, как всегда недовольный и колючий Ким Сынмин смущается собственных слов. Тот трет свою шею своими шершавыми руками и смотрит на то, как догорает огонь на палочке. У Сынмина в глазах мерцает нечто большее, чем просто огонек. — А говорил, что не нравлюсь тебе, — наигранно дует губы Хёнджин, доставая еще одну пачку и разрывая ее, роняя на землю все палочки. Сынмин громко вздыхает, собирая все в пакет, а Хёнджин словно ребенок, сидя на корточках следит за младшим коллегой. Какой же он все-таки заботливый!***
— Минни-чан! Чонин морщится, когда к ним залетает нечто по имени Хван Хёнджин, сшибая кресло на колесиках, с папками сверху, и тяжело вздыхает, когда тот самый разрушитель спокойствия чуть ли не ложится на стол Сынмина. — Вы уже до порнушных словечек дошли? — Чонин с горем пополам собрал все в правильном порядке и закатывает глаза, когда Хёнджин слишком открыто гладит чужую талию, а Сынмина, кажется, ничего не смущает. — До порнушных, пока не дошли, — отвечает рассеянно Хван, играясь с чужими волосами, которые он самолично осветлил и перекрасил в радужные цвета, — Хотя, «Джинни-джинни-джинни», уже о чем-то говорит. Ты тоже согласен с этим, Чонин? — Хёнджин, твою мать! Чонин матерится под нос и выбегает из душного кабинета, в котором максимальное сексуальное напряжение. Просто пиздец. На часах только одиннадцать часов утра, а они занимаются непонятно чем на рабочем месте. ⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀ Рабочая неделя заканчивается, проект почти доделан и кажется, даже Хёнджин выдохся. После совещания вид Джисона кричит о том, что тот хочет зарыться головой под одеяло и проспать сорок восемь часов, а Чонин измученный недоотношениями с директором Баном идет в кабинет за ним, потому что тот снова совершил пару ошибок в документах. Хёнджин достает из своей небольшой сумочки зеленый лак и начинает красить один за другим свои ногти. Сынмин удивленно оглядывается на резкий запах и садится рядом с Хваном, помогая и стирая кончиком пальцем лак, который вышел за пределы ногтя. — Вы как женатая парочка, — бросает Джисон и делает пару снимков на свой фиолетовый айфон, — Фотографии скину потом, а сейчас я поеду домой и отосплюсь. Ариведерчи! Сынмин молча отодвигается и заказывает такси, хмурясь из-за того, что тарифы снова поднялись и придется ехать на несколько тысяч вон больше. вот бы им так зарплату поднимали. — Даже Джисон говорит, что мы как женатая парочка, а ты все еще ломаешься, — Хёнджин закрывает кабинет и пытается сушить свои ногти, дуя на них настолько смешно, что у Сынмина щемит в сердце и отвечать колко не хочется. — Давай заскочим в круглосуточный магазин возле моего дома. — Снова ты скачешь от темы до другой, — шипит Хёнджин, когда плечом задевает входную дверь компании, — Какого черта эта дверь такая узкая?! — Купим немного вишневого пива, а потом ты можешь сделать мне предложение. Хёнджин сначала не понимает, в чем здесь смысл пива и предложения, а потом на его лице расцветает глупая улыбка и он своими большими руками ловит сынминовы руки и сжимает их в своих. Заставляет младшего чуть ли не бежать до такси, потому что дождик начинает капать, и Сынмин, черт возьми, изо всех сил держится, чтобы не начать возмущаться на Хёнджина. Ведь тот измазал его своим не высохшим, дешевым зеленым лаком. ⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀ — А луна сегодня красивая, Минни-чан! Хёнджин уже в своих домашних смешных штанишках с человеком пауком, выбегает на задний двор, чтобы выйти на круглосуточный магазин. На фоне лают собаки, студенты неумело и слишком пафосно курят возле мусорок, а луна кажется настолько большой, что если протянуть руку, она будет больше ладоней и ближе, чем есть на самом деле. — Настолько красивая, что можно умереть. Порой зависать в интернете не так уж и плохо, а смотреть по сто пятьдесят видео в день, которые отправляет ему Хёнджин на перерывах прикольно. У него словарный запас пополнился со всякими «треш» и «тильт» словечками, которыми бросаются Хёнджин и Джисон. Чан качает головой каждый раз, когда на совещании Джисон бросает «мда, треш», а Хёнджин хихикает с этого. И не так плохо быть ребенком в двадцать семь, не так страшно любить не того человека, которого хотят видеть твои родители и очень даже хорошо переступить через различные правила, чтобы чувствовать себя живым и счастливым. Поэтому он целует Хёнджина впервые, признаваясь в своих чувствах. Обвивает его шею руками и жмется к нему, когда тот проглатывает кислый мармелад червячка. У Сынмина самого челка розового цвета, что его мать немного строго посмотрела на него, но вскоре улыбнулась только. У него теперь по три брелка на каждом ключе от дома и своего кабинета. Потому что они каждый раз возле остановок останавливаются у автоматов и раздражаются, когда школьники ищут в своих карманах лишние тысячу вон, чтобы крутануть рычаг и получить непонятную херню в виде брелка, которую по большей части выбрасывают в ближайшую урну. Но Хёнджин с Сынмином так не делают, забирая вместе с собой домой и закидывая в небольшую ракушку, которую они прикупили, пока ездили на отдых в Пусан на четыре дня. Они даже заводят две золотых рыбок и все-таки съезжаются наконец, что радует многих, потому что Хёнджин теперь не будет опаздывать по понедельникам. И в шкафу у Сынмина появляются все больше и больше цветных футболок и блузок, потому что так он выглядит на все семнадцать, а у Хёнджина теперь необстрелянная челка, а ровная, потому что Сынмин помогает ему каждый раз с этим, стоя между его ног в ванной с желтыми ножницами. Сынмин автоматически тянется к телефону, когда звучит долгая мелодия girls’ generation на японском и почти чуть ли не мурчит «мощи-мощи» из-за Хёнджина. — А, Джисон, это ты. — Я даже разочарован, что ты прозвучал так обреченно из-за того, что я не твой бип-бип бойфренд. Он слышит на фоне истеричкий-смущенный смех уже своего идиота, который насмотрелся ночью аниме. Джисон шипит на него, угрожая, что прихлопнет его степлером, а сам пытается вспомнить зачем вообще звонил Киму. — Я люблю тебя, Минни-чан! А сердце снова предательски бип-бип-бип.