Kimo

Мидосуджи не хотел в этом признаваться, но он чувствовал себя одиноким. С тех пор как умерла мама, он пытался забыть о своих чувствах. С утра парень садился на велосипед и ездил на нём до тех пор, пока ноги не отказывали в педалировании. И тогда он возвращался домой, в пыли, ветках, смывал с себя всю грязь и падал на матрас. Он засыпал сразу же, а как только просыпался — вновь садился за велосипед и возвращался домой только к ночи. Акира пытался забыться в соревнованиях. Он выигрывал гонки снова и снова, но почему-то это не приносило ни облегчения, ни удовольствия. Велосипедист даже вступил в команду фушими и присвоил себе звание аса, и всё равно легче не стало. Дошло всё до того, что вместо победы на одном из интерхаев... Мидосуджи принёс проигрыш. А следом за ним — ещё один. И Ишикаги, и Нобу всячески старались поддержать аса. Но это было бесполезно. Парень уже не был настроен на победу. Перед началом третьего дня он заявил, что хочет поговорить со всеми членами из группы и запланировал встречу за полчаса от отбоя. Он собирался в свою палатку, чтобы собрать оставшиеся вещи и направиться на встречу фушими, чтобы объявить о своём уходе, как вдруг услышал неизвестного прохождения звук. Он даже не обратил на него особого внимания, но когда звук не прекратился даже после того, как Акира вывез велосипед, парень всё же решил заглянуть за палату и выяснить источник. А источником оказался... Онода. Этот мелкий очкарик со смешной стрижкой сидел на коленях перед опрокинутым велосипедом и пытался что-то с ним сделать почерневшими от масла руками. — Ты... Что ты делаешь? — У меня цепь слетела. — По голосу казалось, что парень сейчас заплачет. — И? — Я не хочу просить никого о помощи, все слишком заняты подготовкой к соревнованиям. — А сам почему сделать не можешь? — Я не знаю. — Сакамичи утер нос грязной рукой и оставил чёрный след. Мидосуджи издал короткий смешок, тут же замаскировав его под кашель. С этим чёрным следом и растрепанными волосами он выглядел ужасно мило. Внезапно по левой щеке очкарика скатилась слеза. — Сижу, один такой, не могу починить эту дурацкую цепь. — Слезы текли одна за другой, и Онода стирал их своими грязными руками, оставляя чёрные разводы на щеках. — Ничтожество. Акира где-то секунду смотрел на то, как парень пытался не разреветься, а потом внезапно подался вперёд и прижал парня к себе. — Сакамичи... — Велосипедист крепко обнимал очкарика. — Ты не ничтожество. Ничтожество здесь только я. За два дня не забрать ни одно достойное место. Позор. — Почему-то вспомнилась мама. — Я ведь обещал... — В чёрную кофту вцепились перепачканные руки. — Что выиграю... — На глаза внезапно навернулись слезы, но парень быстро их сморгнул. — Но не выиграл. — Мидосуджи-кун... — Сакамичи уткнулся в плечо гонщика, но ничего не сказал. И они стояли так, в молчании, обнимая друг друга и думая каждый о своём. — Сакамичи... — Внезапно прошептал Акира. Спасибо, что ты есть. Онода не ответил ничего. Он лишь сильнее сжал в своих объятиях Мидосуджи и дал волю своим чувствам.