Бархатный шепот

Трудно дышать, толпа напирает всё сильнее и сильнее, метро утром похоже на ад, невозможно даже шевельнуться. Хотелось бы быть где-то в другом месте, но универ никто не отменял и зачем он выбрал тот, который настолько далеко от его дома? Джисон печально вздыхает, ещё одна остановка, давление становится ещё больше. Пак просто уже прижат к стенке где-то в самом углу вагона, в него вжимают кого-то, слишком близко, чужая рука упирается где-то рядом с его головой, горячее дыхание щекочет ухо. Резкий толчок, его придавливают всем телом, Джисон сначала хочет возмутиться, но чувствует, как что-то твердое упирается ему прямо в поясницу. Он замирает, ему хочется повернуться и глянуть в глаза этому извращенцу, но места нет даже для этого. — Прости. Людей слишком много, я не могу отодвинуться. — голос такой низкий и бархатный, хочется посмотреть на его обладателя. Джисон косится в бок, голову каким-то образом всё-таки получается повернуть, но лучше бы он этого не делал. За ним стоит вовсе не какой-нибудь старый извращенец, а пиздец какой красивый парень, и блин вот он сейчас упирается своим членом, который между прочим встал, прямо в пятую точку Пака. Он охает, и получает новую порцию шепота, и вот это уже вовсе не смешно, потому что теперь, зная как этот парень выглядит, это вызывает совсем не ужас, как до этого, а чертово возбуждение. — Тебе больно? Блин, сейчас, подожди я попробую немного отодвинутся. Сзади происходит какое-то копошение, парень немного отодвигается, но поезд снова резко дергается. Джисон тихо стонет, когда член снова тычется в него, а чужая рука каким-то образом оказывается зажата между его животом и стеной. — Извини, но кажется тебе придется меня немного потерпеть, не могу двинуться. — Всё нормально. — свой собственный голос звучит как-то хрипло, кажется температура в воздухе поднимается, становится ещё жарче. Дышать всё тяжелее, Джисон пытается приподняться на носочки и вздохнуть, как ему кажется, более прохладный воздух, но ничего не получается. Он лишь трется о упирающийся в него сзади член и от этого по телу идут мурашки. Ему нужно больше воздуха, он отклоняется назад, случайно укладываясь на парня, но тут же становится в то же положение, смущаясь от осознания того, что сделал. Чужая рука отлипает от стены, касается груди и давит, снова укладывая на горячее тело. — Лучше лежи так, если тебе не хорошо. Пака ещё больше бросает в жар, лицо красавчика совсем рядом, а парфюм окутывает приятным запахом, он всё больше возбуждается от этой ситуации. Джи ерзает, дыхание рядом становится тяжелее. Но вместо того, чтобы остановиться, он делает это снова и снова, понимая, что потом ему наверняка будет очень стыдно, но сейчас это не важно. На этот раз шёпот раздаётся буквально в нескольких миллиметрах от его уха. — Малыш, пожалуйста прекрати дергаться, мой организм воспринимает это весьма специфическим образом. Джисон тихонько хнычет, но не останавливается, наоборот, трется сильнее. Парень за ним хмыкает, Пак чувствует, как под его майку проникают, касаясь голой кожи, как рука ползет вверх до груди, а шеи касаются горячие губы. Он немного двигает головой, давая больше доступа, чтобы получить ещё несколько влажных поцелуев. Ему чертовски хорошо сейчас, и плевать, что он в метро, что позволяет трогать себя какому-то незнакомцу, всё это не имеет значение. Важно лишь то, что это доставляет ему какое-то дикое удовольствие. Ему нравится вот так стоять, чувствовать, как вылизывают его шею, как трут соски, это что-то новое и неизведанное для него, что-то, что хочется полностью испробовать. Он грустно вздыхает, когда рука спускается вниз, а целовать перестают, но в следующую секунду замирает и довольно громко стонет. — Тише, маленький, а то нас спалят. И как можно быть тише, когда ему забираются в спортивки, аккуратно пальцами касаясь уже стоящего члена. Это невыносимо, Пак всхлипывает, разворачивает голову, чтобы что-то произнести, но всё вылетает из головы потому, что его целуют, влажно, горячо, с напором. При этом ещё размазывая капельку смазки по головке, а затем двигая рукой. Хорошо, ему так хорошо, но мало, он хочет больше, хочет кончить, хочет почувствовать чужой член, не просто через одежду, а в себе. Хочет, чтобы его трахали, жестко и глубоко. Сейчас, если бы его выебали прямо тут в вагоне, он бы не сопротивлялся, а наоборот сам бы подавался назад. Движения на стволе становятся все быстрее, Джисона уже не держат ноги, наслаждение накатывает всё сильнее и сильнее, пока не доходит до пика, он кончает в чужой кулак, хрипя в поцелуй. А когда приходит в себя, видит ладонь перед своим лицом и слышит лишь «Оближи», и он действительно это делает, чувствуя вкус своей же спермы на языке. Он получает ещё несколько поцелуев и крепкие объятья, но как же хочется большего. Он снова ëрзает, всё так же трясь об чужой член, как же было бы классно, если бы он сейчас был в нём. — Мне надо выходить, если хочешь, можешь пойти со мной. Пак не отвечает, а когда парень за ним горько вздохнув начинает пробираться к выходу, цепляется за его пиджак, он словно сомнамбула выходит за ним на неизвестной ему станции, выходит наружу и идёт по узким улочкам. Становится немного страшно, когда его заводят в подъезд, но это испаряется, когда в лифте его притягивают и выпиваются в губы. Он отвечает, поцелуй выходит смазанным, они несколько раз из-за спешки стукаются зубами, лифт доезжает весьма быстро, приходится оторваться от друг друга, чтобы уже вновь, почувствовать сладость чужих губ, но уже в квартире. Джисон не замечает, как оказывается в спальне, как его полностью раздевают, все в тумане, лишь когда чужие пальцы касаются тугого входа, он немного приходит в себя, чтобы снова утонуть. Один палец, второй, третий, ему не больно, наоборот, он нетерпеливо хнычет, но в слух просить большего боится. Но кажется его понимают без слов, ноги закидывают на плечи, и медленно толкаются. Член растягивает мышцы, заполняя собой всё пространство, Паку нравится чувствовать себя таким заполненным, он мнет руками простынь и выгибает спину. Парень на пробу делает несколько пробных движений, внимательно наблюдая за лицом Джисона, и не видя признаков боли, наконец отпускает себя. Придерживая за бедра, грубо насаживает его на свой член, выбивая громкие стоны. Эмоции бьют через край, каждый удар по простате — словно прошибает током всё тело. Слишком, всё это слишком, Паку кажется, что он сейчас взлетит, в голове пусто, только чистое наслаждение. Он полностью сосредотачивается на ощущениях, хорошо, пиздец, как хорошо. Он хрипит, и обещает убить, если парень сейчас остановится, но тот лишь смеется, продолжая вбиваться в него, немного рвано, но до самого конца. Джисону кажется, что он сейчас умрёт, все мышцы разом напрягаются, зажимая член внутри словно в тиски, а затем разом расслабляются. Пак парит, где-то в небесах, пока в нём продолжают грубо двигаться, он уже не чувствует, как внутри разливается сперма, как на него валятся сверху. Он словно в другом мире. Он отходит от оргазма долго, более менее приходя в сознание, лишь когда его обтирают влажным полотенцем. Но всё ещё частично витает в облаках, даже когда рядом с ним ложатся подгребая поближе и целуют в висок. — Малыш, не скажешь мне своё имя? — Джисон. — он всё-таки возвращается на землю, в голову приходит десятки мыслей, осознание ситуации и чёртов стыд. — Меня зовут Джемин. Знаешь, никогда не думал, что со мной произойдет такое, но я счастлив. Предлагаю что-нибудь заказать поесть, поближе познакомиться, и обязательно обменяться номерами, чтобы я мог пригласить тебя на свидание. И украсть твоё сердечко, потому что моё я уже готов отдать в полное твоё владение. — Я полностью за.