Остролистовый венец

      Когда она проснулась, было очень тихо. Сначала она подумала, что дядя и тётя куда-то ушли, но потом решила, что ещё ни разу не было такого, чтобы они не разбудили её что-то сделать.       Потом она открыла глаза и испугалась, осознав себя на полу незнакомой комнаты.       Потом она вспомнила прошедшую ночь и утро. И миссис Уизли.       И вообще.       Миссис Уизли назвала её дочерью. Для неё уже была готова комната, а в спальне миссис Уизли был отложен у стенки чистый матрац. Они пристроили целую комнату к дому! Хотя они не ожидали её так рано и не обставили комнату, но они её пристроили! И они добавили на часы её стрелку!       И Холли внезапно поняла, что…       Им не надо было ремонтировать дом. Дом их полностью устраивал — пусть он и был немного неказистый, но они любили его таким, какой он есть. И весь этот ремонт — это просто… отговорка.       Для того, чтобы пристроить ещё одну комнату.       Для неё.       Холли пусто и невидяще посмотрела в окно и смогла не заплакать. Хотелось что-то сделать… с собой. Плохое.       Она этого не заслуживала. Ничего такого. Никакого такого отношения. Это было неправильно. Плохо. Нечестно.       Они могли бы купить на эти деньги что-нибудь хорошее. Например, всем крутые мётлы. Или новую машину мистеру Уизли, они же разбили старую… с участием Холли разбили, между прочим. Или они могли съездить куда-нибудь отдыхать, как Гермиона этим летом поехала во Францию. Или…       В любом случае, не устраивать ремонт всего дома ради того, чтобы пристроить комнату для Холли.       Это было неправильно. Она не заслуживала.       Но она не могла даже отказаться, потому что они уже это сделали.       И Рон ей ничего не написал… наверное, как раз для того, чтобы она не отказывалась. Наверное, она была очень предсказуема.       Как глупо.       В комнате появилась домовушка. Холли запомнила — её звали Римзи.       — Молодая госпожа проснулась! — радостно сказала домовушка. — Молодая госпожа проснулась как раз к обеду! На обед суп с бараньими рёбрышками, который готовила добрая хозяйка! Римзи и Пинси приготовили салат из моркови и грушевый пирог на десерт. Молодая госпожа может спускаться, вся семья собирается к обеду!       — Спасибо, Римзи, я переоденусь и спущусь, — кивнула Холли.       Римзи исчезла, и Холли попыталась действительно взять себя в руки. Получилось плохо, но она смогла одеться и выйти. Выход ощущался так, как будто она выходит из маленького безопасного пространства в нереальный и несуществующий мир.       Едва она вошла на кухню, как к ней кинулись два рыжих вихря — и она утонула в объятиях Рона и Джинни, таких больших и тёплых. На фоне — за Роном и Джинни — кто-то что-то радостное вопил. Похоже, близнецы решили поприветствовать её по-своему.       — Рон, отойди от Холли, ты её задушишь, — скомандовала миссис Уизли.       Холли не думала, что это так, но, наверное, со стороны Рон казался слишком большим по сравнению с ней. Он был почти на голову выше и значительно упитаннее.       Рон в последний раз сжал её в объятьях, отпустил, взял за локоть и потащил к столу. От стола вкусно пахло, и Холли поняла, что неожиданно голодная. Наверное, ночного завтрака было всё-таки маловато, хоть она и привыкла не есть.       Рон даже отодвинул ей стул. Боже.       — Холли, мы решили, что сегодня пойдём покупать мебель в твою комнату! — радостно заявил он. — И нам с тобой палочки! Мы уже сообщили в министерство о том, что ты у нас. А домовики обезгномили сад! А мама сказала, что вы с Джинни — будущие хозяйки, и она должна научить вас управляться с домовиками! А ещё я когда рассказывал маме про Салазара Слизерина, она предложила найти маггловского врача для душевнобольных и заставить его всё рассказать, что надо с Салазаром делать, а потом стереть ему память! Мама тебе ещё не говорила, нет? Мама сказала, что ты ночью была в Хогвартсе? Из-за того, что за тобой сейчас охотится серийный убийца, тебе сейчас нельзя ходить одной, и поэтому надо ходить с нами.       — Этот Сириус Блэк — он вообще жуткий! — добавил кто-то из близнецов. — Тринадцать человек раз — бабах! — и нету. А он стоит и ржёт! Мы читали! А потом он в Азкабане сидел двенадцать лет! Наверняка он ещё более сумасшедший, чем раньше! Может, он уже придумал, как тебя убивать! Как ты думаешь, как именно он хочет это сделать?       — Фред! — яростно прикрикнула миссис Уизли. — А ну прекрати!       — Я Джордж, женщина! — оскорбился Фред.       (На самом деле Холли не была уверена, что они оба абсолютно точно знали, кто из них носит какое имя. Но она на самом деле ничего не знала, близнецы никогда не были честны.)       — Мне плевать! — грозно сказала миссис Уизли. — Ещё раз ты мне что-то такое ляпнешь, неделю будешь в этом доме домовым эльфом работать!       Холли покраснела, потому что это была — опять — её защита.       А ведь на самом деле она не боялась Сириуса Блэка. То есть, она понимала, что если её ищет убийца, то это опасно, но он казался чем-то очень далёким и почти нереальным. Как будто он существовал где-то в другом мире. У неё не получалось испугаться, когда она думала об этом.       Тем не менее, Фред действительно замолчал, и все с суетой расселись за стол. Но Холли радовалась, что миссис Уизли больше не будет сама готовить.       — Холли, а мы потом поиграем в квиддич? — спросила Джинни.       — Сегодня мы после обеда идём за покупками, — строго сказала миссис Уизли, не давая Холли ответить. — У меня в доме никто не будет жить в пустой комнате с голыми стенами!       Холли смотрела на суп, чувствуя, как краснеет, и не могла посмотреть ни на кого больше.       — Тогда мы завтра поиграем, — не отставала Джинни.       — Завтра можно, — решила миссис Уизли. — А теперь ешьте все спокойно, приятного аппетита.       — Спасибо, вам также, — сказала Холли вместе со всеми, всё ещё смотря в суп, а не на остальных.       Суп был вкусный. Всё остальное — тоже.       Когда они поели, миссис Уизли сказала всем собираться, а лично Холли отвела в сторонку и сообщила:       — Ребёнок, мы должны посмотреть на твои вещи и решить, что из одежды тебе надо купить, хорошо? Давай просто быстренько разберём твою одежду.       — Хорошо, — смущённо кивнула Холли.       В прошлом году миссис Уизли ей такого не говорила. И не делала. Да, в прошлом году Холли всё время ходила в купленной перед первым курсом одежде, всё время в одной и той же, закинув подальше старые вещи Дадли. Ей никто ничего не говорил, да и в небогатой семье Уизли никто не имел много вещей, и все мальчики многое донашивали друг за другом. И никому не было никакого дела до того, в чём она ходит…       Все старые вещи Дадли миссис Уизли скинула в одну кучу.       — Пойдут на тряпки, — объяснила она.       Холли сидела рядом на полу и смотрела, как женщина перебирает её одежду. На кучу тоже смотрела.       Возражать не получалось. Вещи Дадли были очень радикально ушиты, но всё равно с неё спадали. Даже пять лет назад он был намного шире, чем она сейчас.       А из своей одежды… ну, у неё были мантии. Перед первым курсом она ещё купила себе брюки и рубашку — и так в них и ходила два года постоянно, потому что школьные домовики стирали грязную одежду буквально за одну ночь. Хорошо, что хоть бельё у неё было своё… ну, она не знала, как на нём могла бы сэкономить тётя Петуния. И свитер, который ей подарила миссис Уизли, был у неё тоже свой.       Когда в стопке, которая не должна была пойти на тряпки, оказались мантии, бельё и три или четыре вещи, Холли робко предположила:       — Может, я могла бы донашивать старые вещи Джинни?       Миссис Уизли задумалась.       — Это могло бы быть хорошей идеей относительно мантий, они всё равно бесформенные, и размеры у них относительные. Но ты очень маленькая. Джинни была твоего роста и веса лет в девять. — И вдруг миссис Уизли резко повернулась к Холли, её задумчивость исчезла, как и не было. — Но у тебя же есть деньги, чтобы это всё купить, почему ты предлагаешь такое? — как-то очень удивлённо спросила она.       — Но ведь у вас нет, — пожала плечами Холли. — А если я буду жить у вас, то я… ну, мои деньги должны быть в том числе и вашими деньгами. Иначе неправильно, — уточнила она, отворачиваясь от миссис Уизли, чтобы не видеть её странный, какой-то испуганный взгляд. — И… деньги надо экономить. Я не буду сама зарабатывать ещё долго, и всё это время мне нужно иметь какие-то деньги. У меня ведь нет родителей, которые могли бы меня обеспечивать. И… я ведь должна победить Волдеморта. — Она посмотрела в окно, на голубое летнее небо. Там были спокойные белые облака, как будто всё было однозначно хорошо. — На победу над Волдемортом тоже могут понадобиться деньги. Я должна быть очень экономной.       Холли смотрела на облака до тех пор, пока не поняла, что миссис Уизли слишком долго молчит.       Она обернулась — и увидела, что женщина плачет. Держит в дрожащих руках её школьную мантию и молча плачет, облизывая губы, чтобы проглотить слёзы.       Некоторое время Холли просто смотрела на неё. Она… не понимала, почему миссис Уизли плачет… пока не подумала о том, что, может быть, женщина тоже думает о Волдеморте. Впрочем, даже когда Холли так подумала… для неё всё это было чем-то обыденным. Уже само собой разумеющимся. Обычным. Для миссис Уизли — нет?       — Тебе директор Дамблдор так сказал? — прерывистым шёпотом спросила миссис Уизли. — Про деньги на Сама-Знаешь-Кого?       — Нет? — удивилась Холли. — Он вообще ничего про деньги не говорил никогда. Это я сама так подумала. Ну, это же… логично? Волдеморт сильный, у него много Пожирателей Смерти, и они все очень богатые. Было бы хорошо, если бы я была богаче их, ведь любые деньги могут мне пригодиться. Разве не так?        — Так, — снова шёпотом сказала миссис Уизли. — Я думаю, ты права. — Она призвала носовой платок и вытерла лицо, тщательно, жёстко, как будто хотела стереть не только слёзы, но и чувства. — На самом деле почти всю одежду мы покупаем в мире магглов, — продолжала она громко, надломленным и сорванным голосом. — Артур приносит маггловские деньги… если честно, по большей части он их ворует. Ну… ты понимаешь, да? Но я уже привыкла, а дети не понимают. Даже Перси, потому что на самом деле никому нет до этого дела… это… воспитание, — отчего-то тяжело признала она. — Причём, по большей части, школьное. Но ничего, в любом случае, Артур может своровать больше, чем обычно. В том числе и у твоих дяди и тёти, и это будет не совсем воровство, потому что они не заботятся о тебе должным образом, а должны, — продолжала она уже куда веселее. — И у нас нет проблем с тем, чтобы купить тебе маггловскую одежду, мужскую и женскую. А твои мантии… ты… не выросла за эти два года совсем, да?       Холли пожала плечами.       — Наверное, нет, — спокойно сказала она.       — Может, тебе надо показаться врачу? Ты слишком маленькая для тринадцати лет. Это не выглядит здоровым.       Миссис Уизли беспокоилась… о том, что она маленькая?       Холли всегда была маленькая. Сколько она себя помнила, её всегда путали с ребёнком гораздо младше. Медсестра в маггловской школе сначала обратила на это внимание, но тётя Петуния быстро убедила её, что Холли просто такой ребёнок. Маленький.       — Мне кажется, это нормально? — робко предположила Холли. К врачу она не хотела, и уж тем более совершенно не желала, чтобы миссис Уизли беспокоилась ещё и об этом. — Мадам Помфри мне никогда ничего не говорила. И медсестра в маггловской школе тоже. Я всегда была маленькая.       Миссис Уизли вздохнула.       — Ты всегда жила у своих родственников, — возразила она. — Они плохо тебя кормили и не заботились о твоём здоровье. Может быть, поэтому ты такая маленькая.       Холли снова посмотрела в окно. Отказываться от излишней заботы становилось всё сложнее и сложнее.       — Тогда мне просто нужно лучше есть, и всё? — предположила она. — Врач всё равно не может в один момент сделать меня размером с Рона.       Миссис Уизли вздохнула снова.       — Ладно, — сказала она. — Я подумаю об этом ещё немного. Однако мы должны купить тебе нормальной одежды. Это однозначно. Обувь у тебя есть, это я помню… К школе ещё учебники из списка…       — Палочка, — напомнила Холли.       — А, точно, — согласилась женщина. — Рону мы уже купили…       В комнату постучали, и вошла Джинни.       — Мам, мы уже готовы. Мы пошли?       — Пошли, — согласилась миссис Уизли. — Джинни, запоминай, в косом переулке нам нужна палочка для Холли, учебники, мебель в комнату Холли. И в маггловских магазинах одежда.       Холли тоже встала.       — А почему мебель магическая, а не маггловская? — спросила она.       — Потому что дом магический, — объяснила миссис Уизли.       Холли кивнула, и они пошли вниз.       В Косой переулок они все переместились через камин.       Сначала пошли в Гринготтс. В сейфе семьи Уизли прибавилось денег по сравнению с тем, что она видела в прошлом году, но всё равно их сейф ощущался катастрофически пустым. Поэтому из своего сейфа Холли нагребла побольше.       Миссис Уизли, видя это, всплеснула руками.       — Хо… Гарри, милый, я совсем забыла тебе сказать… ты тогда заговорил о Сам-Знаешь-Ком, и я забыла. Тебе не нужно давать нам никаких денег, мой милый!       Рон и Джинни стояли рядом и краснели, Перси пытался успокоить Фреда и Джорджа, решивших узнать механизм работы спусковой тележки, и поэтому все трое в разговоре не участвовали.       — Но я же ем вашу еду, — возразила Холли. — И я в прошлом году ел вашу еду и никак вас за это не благодарил. Это неправильно.       — Но ведь Рон и Джинни мне не платят за еду!       Миссис Уизли сказала это с искренним возмущением, так, что можно было подумать, что она возмущена поведением Рона и Джинни, а не Холли.       Рон и Джинни краснели ещё сильнее. Холли тоже почувствовала, как у неё горит лицо.       Рон и Джинни не платили за еду. Рон и Джинни были детьми миссис Уизли.       — Но это неправильно, — всё равно возразила она. — Вы меня не планировали.       Миссис Уизли снова всплеснула руками.       — Ну что ты глупости говоришь, милый мой! Мы год думали о том, что нам с тобой делать и как.       — Год? — обмерла Холли.       Она совсем не могла подумать такого.       — Конечно! В прошлом году мы, как ты понимаешь, были к тебе не готовы. Но с тех пор мы, поверь, хорошо подумали. Мы с Артуром и со всей семьёй. И твои деньги… не подумай, мы не отказываемся от них совсем. Но мы так же не хотим, чтобы ты тратил их на нас. Трать их на себя. На то, что тебе нужно.       Холли посмотрела на неё и взяла из сейфа ещё денег, хотя до этого думала, что взятого уже хватит.       Не хватит.       — Вы меня кормите, — возразила она. — И вы будете тратить на мою одежду свои маггловские деньги, потому что у меня есть только волшебные. Поэтому я должна дать вам денег. Это будет трата денег на меня.       Миссис Уизли тяжело вздохнула.       — Я тебя не рожала, — сказала она. — Но, как и всех других моих детей, я тебя хотела. Ты желанный ребёнок, Хо… Гарри. А когда родители хотят ребёнка, они хотят и тратить на этого ребёнка свои средства.       У Холли горело всё лицо, но она всё же смогла возразить снова.       — Знаете, миссис Уизли, у магглов есть такое понятие, как многодетные семьи. Многодетной считается семья, в которой больше трёх несовершеннолетних детей. Многодетным семьям государство платит выплату после рождения новых детей, и таким семьям есть некоторые льготы. Представьте, что эти деньги — выплата за меня. К тому же, это деньги, оставшиеся от моих родителей. Мои родители наверняка надеялись, что ими воспользуется тот, кто будет заботиться обо мне после их смерти. И мои родители не одобрили бы, если бы я не дала их вам.       Миссис Уизли выглядела откровенно несчастной.       — У меня кончились аргументы, — горестно вздохнула она. — Ладно. Я потом попозже ещё придумаю.       Из банка они с миссис Уизли вышли, не слишком-то довольные друг другом.       — Гарри, мы не такие бедные! — дёрнул её за рукав Рон.       — Какая разница, бедные вы или богатые? — возразила Холли. — Это ведь иначе просто нечестно!       Дальше они долго выбирали мебель в мебельном магазине. Остановились на том, что Холли нужен шкаф для одежды, стол, тумбочка, кровать. Купили в результате всё почти самое дешёвое, но Холли была смущённо-счастлива — у неё никогда ничего своего не было. В её чулане были кровать и полка, а тётя и дядя постоянно напоминали ей, что у неё ничего своего быть не может, и она живёт на всём чужом. А тут — комната. И мебель. И цвета и формы она сама выбирала!       Потом пошли в магазин палочек к Олливандеру. Олливандер, если честно, после прошлого раза оставил у Холли не очень приятные впечатления. Он показался Холли очень странным человеком, говорил не очень приятные вещи, а его магазинчик был безумно пыльным.       Казалось, там ничего не изменилось за два года. Всё такое же обшарпанное здание, всё та же одинокая палочка на витрине. Миссис Уизли отпустила старших детей погулять и вошла туда вместе с ней, Роном и Джинни. Она не хотела создавать толпу, но, по мнению Холли, их всё равно было слишком много.       В глубине магазина зазвенел колокольчик. Миссис Уизли огляделась, поджав губы, нашла в углу какие-то пустые коробки и трансфигурировала из них ещё три стула. Махнула рукой детям.       А Холли и не знала, что так можно.       — Добрый день, — раздался тихий голос, и Холли ощутимо вздрогнула.       То же самое было и в прошлый раз, но она снова не была готова.       — Добрый день, — строго сказала миссис Уизли. — Гарри Поттеру нужна новая палочка.       Олливандер покачал головой, с печальным разочарованием глядя на Холли.       — Да… — грустно произнёс он. — Не думал я, что увижу вас так скоро, Гарри Поттер. Что же случилось с вашей палочкой?       — Она… сломалась, сэр, — сказала Холли, впервые чувствуя себя виноватой из-за этого.       Палочку сломал Салазар, и она совершенно точно не могла ему противостоять, но всё равно сейчас было иррационально стыдно.       Мистер Олливандер огляделся.       — Молли Прюэтт! — заметил он женщину. — То есть, я хотел сказать, Молли Уизли…       — Вы встречаетесь со мной в десятый раз, и так и не соизволили запомнить мою фамилию? — очень оскорблённо спросила миссис Уизли таким холодным тоном, что она в этот момент была сама на себя не похожа. — Очень надеюсь, что вы в этот раз обойдётесь без своих словоблудий и просто подберёте ребёнку палочку.       — О… хм… — Олливандер замялся, не выглядя смущённым, но и, очевидно, не желая чего-то, что может сделать миссис Уизли. — Мистер Поттер… остролист и перо феникса, пожалуй, у нас больше не найдётся такого сочетания… Что ж, давайте посмотрим на разнообразные остролистовые палочки, как вы, наверное, знаете, дерево лучше всего характеризует личность владельца…       Холли этого не знала, но он ушёл искать палочки в своих бесконечных залежах, да и она бы всё равно ничего не спросила.       Миссис Уизли смотрела недовольно, Рон и Джинни откровенно скучали.       Дальше началась пытка. Ни одна палочка ей не подходила. Ни одна. Холли от скуки эти палочки считала. На десятой палочке миссис Уизли предложила Рону и Джинни пойти погулять и не страдать. Рон и Джинни отказались — Рон даже выглядел каким-то оскорблённым. Миссис Уизли пожала плечами, но где-то на двадцатой палочке Холли сама предложила им сходить за мороженым — и предложила вместе с этим денег. Джинни заинтересовалась, но Рон снова отказался за них обоих, и Джинни не стала с ним спорить. На тридцатой палочке не выдержала сама миссис Уизли.       — Уважаемый мистер Олливандер, — сказала она сурово, совсем как профессор МакГонагалл. — Хватит мучить мне детей! — Ощущение похожести на профессора МакГонагалл исчезло. — Если вы не можете предложить ничего больше, то мы берём ту, от которой он выпустил крупные золотые искры, и уходим!       — Но вы же видите, что она ему не подходит! — возмутился в ответ мистер Олливандер. — Держите, мистер Поттер, попробуйте ещё эту. Остролист и сердечная жила дракона, китайского огненного шара, очень необычное сочетание.       Холли за это время перепробовала палочки с жилами драконов самых разных видов. Большинство она не запомнила, но о них что-то знал Рон, потому что Чарли Уизли ему что-то о них рассказывал. Лицо миссис Уизли было холодно и непроницаемо, каким его Холли никогда не видела, но она догадывалась, что женщина знала обо всём этом даже больше.       Палочка с сердечной жилой огненного шара выпустила маленький язычок пламени, как будто была огромной спичкой, и, по словам Олливандера, тоже не подошла.       — Ещё три палочки, и мы уходим! — очень грозно объявила миссис Уизли.       Мистер Олливандер поглядел на неё с неприязнью. Очевидно было, что она мешала ему заниматься любимым делом.       — Ну, если уж вы настаиваете… — пробормотал он едва слышно.       И скрылся в недрах магазина.       Его не было довольно долго, Холли уже успела начать волноваться. Но, наконец, он явился, неся с собой три очень запылённых и каких-то потрескавшихся коробки.       — Ровно три, — неприязненно сказал он миссис Уизли и открыл каждую.       Палочка в средней из них сразу привлекла внимание Холли. Она тоже была сделана из остролиста — Холли уже запомнила, как выглядит это дерево — но вокруг она была обвита полупрозрачными переливающимися змеями. Красиво.       Мистер Олливандер взял крайнюю правую и осторожно дал Холли.       — Остролист и коготь грифона, — объяснил он. — Да, сейчас я использую стандартные компоненты, но эти палочки — все три — были изготовлены в Средние века, когда с палочками было популярно экспериментировать. Я уж не знаю, что может вам подойти, мистер Поттер, так что мы с вами тоже займёмся экспериментами.       Миссис Уизли поджала губы, а Холли махнула палочкой и выпустила маленькую молнию.       — Нет, очевидно, это не подходит, — тут же заявил мистер Олливандер, отбирая палочку.       Холли подошла и сама взяла среднюю. Ей очень, очень хотелось, чтобы именно эта подошла. Под её рукой змеи ощутились каменно-холодными, но почти сразу же потеплели — и она взмахнула палочкой, и из неё вылетел салют из искр всех возможных цветов.       — Интересно! Очень интересно! — воскликнул мистер Олливандер. — Не ожидал от вас такого, мистер Поттер. Это ведь остролист, опал и чешуя василиска.       Холли почувствовала, как её прошиб холодный пот. Краем глаза она заметила, как оживился скучающий Рон.       — Откуда у вас чешуя василиска? — срывающимся голосом спросила она.       — Не могу знать, — как-то очень расстроенно пожал плечами Олливандер. — Эта палочка сделана в Средние века моими далёкими предками. У меня не осталось их записей. Однако василиски — большая редкость, боюсь, такая палочка у меня только одна, и вряд ли этого василиска достали в Британии — боюсь, здесь не водилось василисков со времён Основателей. Эта палочка, как видите, инкрустирована опалом…       — Сколько с нас? — миссис Уизли нетерпеливо встала.       — …И именно поэтому четырнадцать галлеонов.       Холли расплатилась. Палочка приятно грела руку, даже если теперь она знала — догадывалась — что чешую Салазара древним Олливандерам продали Гонты.       Дальше они пошли есть мороженое. Фред, Джордж и Перси вернулись и, по отчётам Перси, нашалить, как ни странно, не успели.       Потом, когда они вернулись, миссис Уизли отвела Холли в сторону и сказала:       — Я не беру детей с собой в маггловский мир. Они, к сожалению, не умеют и вряд ли когда-нибудь научатся себя там вести, и поэтому я просто приношу им одежду.       Холли покивала, и после они перенеслись в маггловский Лондон и долго вместе ходили по магазинам.       Холли жутко смущалась, но поневоле думала: «а Дадли так же ходит по магазинам с тётей Петунией?».