Ежевика

      — Лидия! Лидия! — звонкий голос матери ворвался в сознание, вероломно вытаскивая из томных объятий сна. Лидия распахнула глаза, рывком садясь на кровати. Тело не поленилось тут же напомнить о себе ноющей волной боли, медленно перекатывающейся от шеи к ногам.       —Ты уже проснулась? Вставай, а то опоздаешь в школу! — мать стояла за закрытой дверью, не осмеливаясь зайти без приглашения. Соблюдение личных границ — главное требование, которое выдвинула дочь после развала их семьи.       — Да, мама, — Лидия не узнала свой голос, — я проснулась.       Она откашлялась, прочищая пересохшее горло.       — Спасибо. — добавила она голосом уже более или менее похожим на собственный.       Мать ненадолго задержалась, и, развернувшись, отправилась вглубь дома.       Лидия глубоко вдохнула, убирая спутанные волосы с лица. Солнце утренней теплотой пробивалось в открытое окно, зеленые занавески по-прежнему развивались. Тетрадки также, как и вчера подпирали ноутбук, халат сиротливо валялся на пуфике, призывая отправится в страну горячей воды и душистого мыла. Все как вчера. Вот только на полу под подоконником, занавески зелеными языками облизывали черную кожаную куртку. Ближе к изножью кровати на боку валялись мужские грубые ботинки, накрытые белой футболкой словно одеялом. Совсем рядом с ними небрежной черной кучей отдыхали джинсы, в складках штанин виднелись мужские трусы. Сразу становилось понятно, что обладатель одежды раздевался быстро и неаккуратно, просто срывая ее с себя. Лидия заправила волосы за уши, широко улыбнувшись.       Откинувшись на кровать, она обвила рукой голый мужской торс. Питер тут же приобнял ее за плечо.       — Привет.       Как всегда от его голоса по телу пробежали мурашки. Она лишь кивнула в ответ, улыбаясь, заворачиваясь в теплоту небесных глаз, как в шерстяную шаль. Он коснулся ее лица, поглаживая нежную кожу. Прикрыв глаза от невысказанной нежности, Лидия тяжело вздохнула.       Вот и все. Еще одна единственная волшебная ночь закончилась, возвращая их с небес на бренную землю. Теперь каждый будет сам по себе. Снова. Каждый займется своей собственной жизнью, закрутится в суете обыденности дней. Снова. И каждый будет мыслями и сердцем возвращаться к этим восхитительным моментам, вспоминая их холодными одинокими ночами. Снова и снова. А как хотелось продлить эти единственные ночи на целые дни! Но они принадлежат к разным мирам. И ни один мир — ни ее, ни его — не позволит им эти совместные дни.       Лидия подарила Питеру нежнейший зеленый взгляд, и поднялась с постели. Он остался лежать, облизывая глазами каждый сантиметр уже изученного за ночи прекрасного женского тела. Собственное тело приятно побаливало, мышцы расслабленно ныли, кровь лениво перегоняла ежевику. И тут он вспомнил. Вспомнил когда впервые захотел ее. В ночь, подобную накануне, он увидел в лесу обнаженную Лидию. Она стояла на поляне лесной ежевики. Дрожала и совершенно не осознавала происходящее. Он был волком в ту ночь. И прекрасно запомнил запах раздавленных босыми ступнями ароматных ягод.       Отныне его ягод.       Она наклонилась подобрать с пола подушки, так жестоко выброшенные Питером за борт их похотливого корабля. Вид округлой попки заставил его невольно сглотнуть.       Раздался стук в дверь. Лидия и Питер вздрогнули. Небо встретилось с зеленью.       — Прячься! Это мама!       Питер хмыкнул, оголяя ровные зубы в улыбке.       — Что?       — Я серьезно! — Лидия швырнула подушки на кровать, следом закинув одеяло. Питер продолжал лежать расслабленным обнаженным зверем. — Под кровать, быстро! — зашипела Лидия, пытаясь спихнуть его.       Питер тихо засмеялся.       — Я уже не подросток. — однако, он мигом вскочил и заполз в укрытие. В лицо тут же прилетели собственные джинсы и ботинки, больно ударив по носу. Он шикнул, но не проронил ни слова. Это их мир и их игра. Вот только правила диктуют им другие.       Мать прошла в комнату, остановившись напротив трюмо с большим зеркалом. Как раз в этот момент открылась дверь ванной комнаты, и в поле зрения Питера попали женские босые ступни, с маленькими пальчиками и розовыми после горячего душа пятками. В нос ударил запах ванили.       — Ты сегодня поздно встала, дорогая.       Лидия не оборачиваясь пожала плечами, потуже затягивая шелковый халат.       — И я слышала странные звуки. — мать испытывающе сверлила взглядом спину дочери. — Опять кошмары?       Лидия прыснула, оборачиваясь к матери.       — Да, мама, я плохо спала. — и офигенно натрахалась. Все тело ломит. Она улыбнулась матери, и прошла к кровати, присаживаясь на край.       Мать сузила глаза и понимающе кивнула.       — Из-за того нового мальчика? Ты пойдешь с ним на свидание?       Лидия замерла. Она понятия не имела, о ком говорила мать, но весьма сожалела, что та произнесла эти слова. Не для его ушей. Она лишь пожала плечами, и задорно улыбнулась, открыто глядя в глаза матери.       — Может быть. Посмотрим.       Тут же рука Питера схватила ее за лодыжку, больно сжав. Лидия и бровью не повела. Продолжая смотреть на мать. Так кротко кивнула и указала ей на пуф:       — Давай займемся твоей прической.       Лидия поднялась с постели, сбрасывая цепкие пальцы, и прошла к зеркалу.       Питер лежал на животе и постепенно закипал, слушая женский щебет.       Свидание. Его ежевика пойдет на свидание.       Часть сознания презрительно прыснула от этих слов, предлагая Лидии встречаться с кем заблагорассудиться и позволить трахнуть себя хоть всей команде по лакроссу. Вот только другая часть, волчья, ревниво скалила зубы и предостерегающе рычала, обещая невыносимые муки тому, кто хоть пальцем к ней прикоснется. К какой стороне прислушаться Питер не решил. Лежал и мучался, теряясь в парадоксе мыслей.       До его ушей донесся звук закрываемой двери. И щелчок замка. Призыв к действию. Он вылез из-под кровати. Лидии в комнате не оказалось. Питер неспеша оделся, бросил на кровать куртку. Когда он завязывал шнурки на ботинке, вошла Лидия. Янтарные локоны убраны от лица, заколоты на макушке шпильками, отдельные пряди ниспадали на плечи, игриво завиваясь в вырезе халата.       Холодные голубые глаза сузились. Он медленно направился в ее сторону, облизывая взглядом. Лидия спиной отходила от Питера, невольно опасаясь этого сексуального зверя. Поясница уперлась в письменный стол. А он все крался к ней. Наступал. Сокращая расстояние до вдоха.       Питер ослабил узел халата, распахивая полы в стороны, Лидия часто задышала. Ладони по-свойски обняли грудь в сером кружеве бюстгальтера, погладили. Большой палец задел набухший сосок и надавил на него.       Зеленые глаза запылали, тело затрепетало от ласки.       Чуть подтолкнув он усадил Лидию на стол, пристраиваюсь между ног. Она обхватила его плечи, чувствуя, как под ладонями перекатываются мышцы. Внешне спокойный и беспечный. Но внутри необузданный и дикий. Она знала. И он знал, что она знает.       Питер ладонью провел по оголенному животу, погладил бедро, опустил руку на лобок, едва прикрытый бельем. Лидия шумно вдохнула, поднимая глаза на своего мучителя. Волосы каскадом рассыпались по спине. Питер улыбался. Самонадеянно. Снисходительно. Глаза в хитром прищуре следили за ее лицом. За трепетанием подкрученных ресниц, за легким появившимся румянцем на нежных скулах. За приоткрытыми губами. Он наклонил голову и втянул ее нижнюю губу между своих. Провел по ней языком, проникая дальше. Лидия тут же ответила, сжав плечи ноготками. С жаром втягивала его язык в свой рот, ласкала, трогала. Прильнув к груди, ладони запорхали по сильной спине, разглаживая невидимые складки.       Это бред. Не будет никаких свиданий.       Не разрывая поцелуя, Питер стянул с нее белье. Ладонь накрыла пылающую плоть.       Лидия дернулась навстречу его рукам. Он вошел в нее одним пальцем. Лидия вновь двинула бедрами. Она уже текла. Вновь склоняясь перед ним, перед его волей, перед его губами и руками. Питер вытащил палец и проник в нее уже двумя. С жаром целуя губы, засасывая язык, срывая тихие стоны с ее прекрасного рта, он входил все глубже. Массировал большим пальцем клитор, и трахал рукой. Трахал пальцами.       Я знаю. Никаких свиданий.       Она часто и прерывисто дышала, перемешивая вздохи и стоны, сама насаживалась на его пальцы, виляла тазом для достижения удовольствия.       А он продолжал. Терзал. Давил. Проникал.       Шпильки вылезли из прически, локоны упали на разгоряченное лицо. Питер залюбовался. Как она прекрасна. Податлива. Горяча. Обворожительно сексуальна. На грани оргазма.       Пальчики на ногах сжались, Лидия издала полу-всхлип полу-стон, пропуская волну сквозь тело, и обмякла, уткнувшись в мужское плечо.       Питер обнял ее свободной рукой, поглаживая по волосам, целуя нежное ухо.       — Никаких свиданий.       Горячее дыхание опалило кожу. Слова набатом отдавались в голове. Лидия лишь коротко закивала, прекрасно осознавая, что ему не обязательно было произносить их вслух. Она понимала. Она знала. Она чувствовала.       Лидия подняла голову, ловя хищный взгляд. Неземной, прекрасный и желанный.       А Питер все также ухмылялся, упиваясь превосходством. Он вытащил из нее влажные пальцы и поднес ко рту. Обхватил губами и смачно обсосал, каждый по отдельности, не сводя с нее взгляда. Это было так пошло. И так сексуально. Лидия вновь почувствовала тянущий комок внизу живота. Дьявол! У нее не было других определений. Питер вновь заставил ее вывернуться наизнанку, отдаться, обнажив себя всю. Вот так просто.       Она дрожала.       Она вновь хотела. Не могла не хотеть. Он был ее наркотиком.       Питер запахнул на ней халат.       Довольно.       Он преподал ей небольшой урок. А Лидия умна, и все прекрасно поняла.       Он обхватил ладонями ее лицо и нежно поцеловал. Долго. Вдумчиво. Силясь запомнить мельчайшие детали. Она гладила его плечи. Отрывалась от губ, лишь для того чтоб покрыть короткими поцелуями скулы. Время было на исходе. Оба осознавали. И оба не могли насытиться.       В этот раз он задержался дольше обычного. С каждой новой единственной ночью ему все сложнее уходить от Лидии. Он прижал ее к себе, уткнувшись подбородком в волосы.       Аромат ежевики слабый, еле-еле различимый.       Он продержится.       Выпустив девушку из объятий, оставив ее одиноко сидеть на столе, растрепанной и разгоряченной, Питер пересек расстояние до кровати, схватил свою куртку и направился к окну.       Солнце встретило его яркими лучами. Обещая прекрасный ясный летний месяц.       Мучительный месяц.       Месяц без ежевики.