***
Джастин смотрел на Розамунд, кружащуюся под музыку уличных музыкантов, на то, как ее волосы летали в воздухе от движений и все сильнее понимал, что до безумия влюблен в эту девушку. Его чувства стали нарастать с каждой проведенной рядом с ней минутой все сильнее: она была подобна нектару райских фруктов — ей было невозможно насытиться, ее было слишком мало. Он много размышлял над своими принципами и пытался убедить себя в том, что она замужем, но все это становилось совершенно неважно, когда его руки устраивались на тонкой девичьей талии, губы находили ее, а взгляд зеленых глаз встречался с его карими. Рядом с этой удивительной девушкой молодой пилот забыл, как дышать. Господь милосерден и именно поэтому, сейчас у Бибера отпуск, в противном случае, он не смог бы и самолет поднять в воздух — настолько его мысли занимала миссис Хаммер. Мужчине не хотелось даже думать о том, что произойдет, когда брюнетка вдруг вспомнит о возвращении домой. Может быть она решиться остаться здесь, в Париже с ним? Блондин надеялся на это, с каждой секундой пытаясь увлечь ее собой все больше, подарить ей то, чего у нее никогда не было, провести с девушкой такие моменты, которые покажут ей, что не стоит возвращаться к мужу. Эта бестия свела молодого пилота с ума, захватила его разум и парализовала волю, подчинив себе все его желания и действия. Джастин не мог смотреть на других женщин: они не притягивали взгляд, не восхищали, не вызывали желания — только она, словно Богиня, занимала все его внимание, но ему не хотелось освободиться, хотелось еще больше утопать в ней с каждой минутой. Рози кружилась под музыку посреди площади — ей было хорошо и легко. Подол ее черного хлопкового платья летал словно в сказке, превращая ее в принцессу, сбежавшую из дворца. Закрыв глаза, она увидела перед собой яркую картинку, которую рисовало воображение — она видела Арми, своего милого, любимого мужа. В ушах звучал его голос: «Я не понимал, что делал! Никогда больше я не изменял тебе, услышь меня. Я люблю тебя, Рози». Девушка резко остановилась и едва не упала. Сердце стало отбивать ритм чаще, волнение прошлось по всему телу. Ее руки дрожали, а голова кружилась то ли от танца, то ли от мыслей, возникших в голове. Розамунд тихо отошла в сторону, и спустилась на землю, поддерживаемая холодной стеной здания. Тут же к ней подбежал Джастин, он с тревогой в голосе интересовался ее самочувствием, а она что-то отвечала, сама не понимая, что говорит. В ушах только постоянно повторялась фраза мужа. Все вокруг было словно в замедленной съемке: улицы, люди, фонари — все неожиданно померкло для нее вокруг. — Мне нехорошо, помоги мне добраться до отеля, — единственное, что она сказала Джастину, который поднимал ее с земли. Мужчина очень удивился перемене настроения девушки и никак не мог понять, с чем же оно было связано. Может быть Рози действительно резко стало плохо? Но тогда ее никак нельзя оставить одну. Бибер вновь попробовал заговорить с ней пока вел к дороге, чтобы усадить в машину: — Рози, может быть поедем ко мне, если тебе плохо? Я смогу за тобой присмотреть, это лучше, чем быть одной в гостинице. — Нет, — девушка остановилась и ответила максимально холодно и резко, — я хочу побыть одна. Довези меня до отеля, — тон девушки был безапелляционным и не допускал никакого инакомыслия. Мужчина лишь поднял руки и ответил: — Хорошо, пусть будет, по-твоему. Но если что-то потребуется, позвони мне, — с этими словами он открыл перед девушкой дверь прибывшего по вызову такси, а после сел рядом с ней. Машина путешествовала по улицам вечернего Парижа; Рози смотрела в окно на пролетающие мимо пейзажи и по ее щеке катилась одинокая слеза. В чем крылась причина этих слез Джастину узнать было не суждено. Брюнетка в порыве собственного отчаяния и волнения сжимала и разжимала подол черного платья, которое она надела чуть раньше в этот день, отчего плотная ткань покрывалась неровностями и на ней появлялись заломы. Все это не имело никакого значения, ведь единственный о ком она думала был Арми. Внезапно девушка почувствовала, как ее тело пробил озноб — ей было холодно, несмотря на теплую погоду в городе и в машине. Взгляд голубых глаз мужа она словно видела сейчас перед собой и не могла никак понять: что же двигало ей, когда она подпустила к себе чужого мужчину? Она запуталась, чертовски запуталась. Тут самой было в пору бросаться в ноги к нему и просить прощение. От переизбытка нервного напряжения девушка лишилась чувств прямо в такси. Джастин испугался, когда Розамунд упала в обморок: он бил ее по щекам, но девушка не открывала своих прекрасных глаз. Именно в этот момент машина остановилась у ее отеля и взяв возлюбленную на руки, мужчина поспешил отнести ее в номер. Вечерняя прохлада, ударила в лицо девушке, она понемногу пришла в себя. Положив голову на плечо пилоту, она отдалась в его руки, понимая, что сил сопротивляться, а уж идти самой и подавно, нет совсем. Бибер поднялся в номер и тут же наступил на разбитое стекло, которое зашуршало под подошвой его ботинок. Выругавшись, он положил девушку на постель и укрыв ее, одеялом, сел на край кровати. Зеленые глаза смотрели на него уставшим взглядом. — Спасибо, что помог, — девушка была очень слаба и едва могла говорить, слова были больше похожи на шепот. Почему-то сейчас Рози было очень страшно остаться одной. Девушка сама не понимала, что с ней происходит, она хочет определиться, но не хочет остаться одна — ей было почему-то очень страшно, но причину этих внезапно нахлынувших чувств она не знала. — Тебе было совсем плохо. Как чувствуешь себя сейчас? — он с тревогой разглядывал ее, нежно касаясь ладонью ее щеки, а после и волос. Эти прикосновения вызывали в его теле тепло и желание. Рози же не чувствовала ничего кроме усталости и слабости, сопряженной с сонностью. — Останься со мной, Джастин, — она медленно и очень слабо коснулась его своей рукой, — мне одной сегодня очень страшно. — Останусь, обещаю, останусь, — он нежно поцеловал ее в лоб и прилег на кровать, наблюдая, как девушка медленно закрывает глаза и засыпает. Мужчина еще долго рассматривал спящую брюнетку, представляя как он бы просыпался каждое утро раньше, лишь бы она была рядом, как любовался бы ею, как целовал бы ее тонкие плечи и красивейшие ключицы, как горели бы ее губы от его жадных поцелуев и как она шептала бы его имя от удовольствия. Мечтая обо всем этом, он не заметил, как устроился рядом с ней и, обняв, уснул, прежде прошептав: «Я люблю тебя».***
Арманд не любил утро, особенно когда вынужденно встречал его в одиночестве: в те редкие дни, когда ему удавалось остаться дома, Рози делала все, чтобы он мог поспать подольше и как следует отдохнуть, а когда понимала, что любимый муж вот-вот откроет глаза, спешила принести в постель завтрак — панкейки с медом и ароматный американо. Нужно ли говорить, что ранее утро в больнице не доставляло такого удовольствия? Светловолосый мужчина был вынужден покинуть сонное царство из-за надоедливо звонившего мобильника у изголовья его кровати. В душе он искренне надеялся, что звонит Ро, что она подумала и решила, что им как минимум необходимо поговорить, но звонок был от матери Розамунд — Лиллиан Кортайл, женщины, которую Арманд недолюбливал. Что могло стать поводом для ее звонка он даже думать не хотел. Потерев рукой переносицу и тяжело вздохнув, мужчина ответил на телефонный звонок и был удивлен услышать слова, которые прозвучали в следующий момент: — Доброе утро, Арманд. — Здравствуй, Лиллиан. Что-то случилось? — он старался держать себя в руках, но ему обычно удавалось сохранять спокойствие в разговорах с этой женщиной совсем недолго. Мать Рози всегда была против их союза и, он искренне верил, что, если дочь рассказала ей о том злополучном видео, Лиллиан сделает все, чтобы их брак распался. — Случилось, дорогой, — женщина сделала акцент на последнем слове и Арманд тяжело вздохнул, предполагая к чему она клонит, — Розамунд не отвечает на телефон уже пятые сутки подряд. У вас все в порядке? Позови ее к телефону, — мисс Кортайл была по-настоящему властной и жесткой женщиной. Да, именно жесткой, а не жестокой, ее характеру позавидовало бы большинство мужчин. Именно ее характер стал причиной развода с отцом Рози, он же не позволил Лиллиан в будущем вновь обрести семейное счастье. Рози не была похожа на свою мать и Арми был благодарен Богу за это. — Лиллиан, Рози сейчас находится в Париже, у нее гастроли с оркестром, а я немного приболел и попал в больницу. Думаю, что она вскоре перезвонит, скорее всего, она просто очень увлечена репетициями, — он старался как можно спокойнее говорить о Рози, потому что внутри него бушевал пожар, его обуревал страх потерять жену и он не хотел обсуждать это с тещей, точнее, он вообще ничего не хотел с ней обсуждать. — Ее гастроли должны были закончиться неделю назад, Арми, — удивленно проговорила мисс Кортайл, — у вас точно все в порядке? — материнское сердце чувствовало, что что-то пошло не так. Лиллиан хорошо понимала: зять что-то скрывает. — Я знаю, но она написала, что оркестр задерживается еще на неделю из-за дополнительных выступлений. Такое бывает, я думаю, что она просто занята. — Выздоравливай, Арманд, — после этого женщина отключила телефон, а светловолосый тяжело выдохнул. Было трудно не понять, что Лиллиан догадалась, что он с ней не откровенен, но Хаммер искренне надеялся, что на этом материнская забота мисс Кортайл как обычно успокоится и она не станет и дальше копаться в истории, в которой они и сами не разобрались. Лиллиан Кортайл несмотря на отсутствие мужа в жизни, работала не только на карьеру, но и на себя, ухаживала за собой и выращивала в себе настоящую женщину, скрытую под ста замками, которую однажды показала только одному человеку — нынешнему бойфренду, ставшему для нее всем — Джеку Росслингу. Джек был совсем не бедным человеком и имел свой личный самолет. Именно к нему в кабинет направилась мисс Кортайл после разговора с Армандом. Она быстро прошла коридор большого дома, разнося по комнатам звук своих шпилек, возвещавший о ее приближении и словно ураган, ворвалась в кабинет Джека. К счастью, в этот день у него не было ни совещаний, ни рабочих встреч. — Мне нужен личный самолет, сейчас. — Лиллиан, что случилось? Выглядишь очень обеспокоенно. Куда собралась лететь? — Я обеспокоена, Джек, больше, чем ты даже можешь представить. Я лечу в Париж. Я чувствую, моя дочь попала в беду и я, как мать, обязана быть рядом. Я приеду в аэропорт через два часа и хочу, чтобы борт был готов к этому моменту. — Он будет готов, дорогая. Я обещаю. — Спасибо, — женщина оставила легкий поцелуй на щеке своего любимого мужчины и спешно покинула кабинет, оставляя его сделать необходимые распоряжения. Париж был любимым городом Лиллиан, но сейчас она не была готова наслаждаться его красотой. Она чувствовала, что Рози во что-то ввязалась и это не закончится хорошо. Лиллиан очень хорошо помнила, как Рози знакомила ее с Армандом, как горели от любви ее глаза, как она не могла на него насмотреться, как пылали ее щеки от одного лишь его прикосновения. Мать не одобряла такой союз — мужчина был намного старше — опасалась, что Розамунд интересует его лишь как временное развлечение, но он женился. А после Лиллиан видела, как зять буквально носит ее дочь на руках, как они счастливы вместе. Да, не всегда все было идеально, но разве так вообще бывает? Ги де Мопассан в романе «Исповедь женщины» писал: «Настоящая любовь нуждается в свободе и одновременно в препятствиях». Лиллиан догадывалась: у Рози и Арманда настал период препятствий. Узнать в каком отеле и номере остановилась ее дочь, не составило никакого труда с учетом возможностей Джека, и сейчас встревоженная родительница поднималась к двери номера Розамунд. Она долго не размышляла, просто сразу и без колебаний нажала на звонок. В ожидании, она рассматривала причудливый ковролин в коридоре и теребила свои локоны, пытаясь убедить себя в том, что она придумала все это и в этот раз, ошиблась. Дверь распахнулась: на пороге стояла Рози: ее волосы были растрепаны, халат задернут наспех, губы были опухшими и горели, а сама она опешила, увидев на пороге мать. — Позволишь войти? — спросила мисс Кортайл одновременно задавая вопрос и входя внутрь, не дожидаясь пока дочь ответит. Этой женщине не требовалось разрешение, она всегда брала то, что хотела. Попав в комнату, она обратила внимание на мужские вещи — предчувствие ее не обмануло. Пройдя дальше, она и вовсе застала чужого мужчину в постели: недвусмысленная картина. Мисс Кортайл окинула оценивающим взглядом любовника Розамунд: ровесник, смазливое личико, худощавый — не больше, чем легкое увлечение, подумала мать. Рози вбежала в комнату вслед за ней и, кажется, хотела что-то сказать, но Лиллиан смирила дочь взглядом, обозначавшим, что никакие объяснения сейчас не принимаются. Женщина достала из маленького клатча сигарету и подожгла ее — комнату наполнил дым. — Здесь не курят, — тихо проговорила Розамунд. Девушка всегда испытывала перед матерью необъяснимый страх, сейчас ее чувство воли буквально было парализовано. Джастин удивленно наблюдал за происходящим и никак не мог понять, кто эта женщина, почему она здесь и что заставило его любимую так измениться, словно это была не она, а ее безжизненная тень. — Мне кажется, дорогая, ты нарушила куда более существенное правило, — ответила мисс Кортайл, не глядя на дочь, — нам нужно серьезно поговорить, — она бросила вновь взгляд на Джастина, — наедине. Сейчас же. — Да, мама, — Рози робко ответила, опустив голову. Она прекрасно понимала, что мать права, но что делать, если чувства такие противоречивые, и все очень сложно. — Молодой человек, — властный голос вновь раздался в комнате, — потрудитесь собрать с пола свое белье и покинуть номер миссис Хаммер, — от этих слов молодой пилот вздрогнул, но женщина подошла к нему вплотную и продолжила, — и больше никогда не тревожьте ее покой. С этими словами женщина развернулась на шпильках, а после показала дочери знак, что ждет ее в холле. Оставаться в этой комнате порока у нее не было никакого желания. За матерью захлопнулась дверь и Розамунд обессиленно плюхнулась на кровать. Этого не может быть: она знает. Девушка закрыла руками лицо. Этого просто не может быть. Джастин попробовал обнять ее, но брюнетка отстранилась. Комната осталась безмолвной, словно из нее забрали жизнь: солнце померкло, цветы в вазе завяли и теперь бросались в глаза больше, чем прежде, а стекло на полу все еще сверкало цветами радуги — прямо как кольцо на безымянном пальце брюнетки. — Рози, это твоя мать? — Джастин смотрел на девушку глазами, полными непонимания, мужчина не мог поверить в то, что, во-первых, ее мать явилась без приглашения. Без приглашения же? Во-вторых, правду говорят, что, если хочешь увидеть, как будет выглядеть твоя девушка в возрасте, посмотри на ее мать. Молодому пилоту не понравилось, как выглядела мисс Кортайл. Совсем не понравилось. Эта женщина внушала как минимум страх и в некотором смысле, ужас. Она напугала его, когда стояла над ним и отчитывала как маленького мальчика. От нее веяло холодом и, если бы людей можно было рисовать цветами, мисс Кортайл была бы темно-синей. — Да, Лиллиан моя мама, — Рози лишь пожала плечами и продолжила, — и она ждет меня в баре. Лучше бы мне не опаздывать. Тебе лучше уйти, прямо сейчас. Лиллиан — это надолго, и — она вздохнула, — я думаю, что серьезно. Мне пора, извини. Захлопни дверь, когда будешь выходить — с этими словами девушка оставила Джастина наедине со своими мыслями, не дав ему даже возможности возразить или сказать что-либо. Розамунд никак не могла понять, как Лиллиан оказалась в Париже, как нашла ее и почему она здесь? Едва ли ее волнует их с Арми брак, ведь мать всегда была против него. Девушка задумалась и споткнулась на лестнице, не заметив ступеньку — спасением был поручень лестницы, за который она ухватилась, стараясь удержать равновесие. Если бы рядом был Арманд, он бы не позволил этому случиться. Он всегда страховал ее, был рядом. Девушка обняла себя за плечи, почувствовав себя одинокой, спустилась вниз и увидела свою мать, которая глядела в окно и медленно затягивалась сигаретным дымом, который изящно взмывал вверх от ее сигареты. Так эстетично курили только два человека: мать и Арманд. Рози называла это вызывающим. На ватных ногах она подошла к столу и села напротив Лиллиан. Брюнетка про себя отметила, что мать постарела, но не стала выглядеть хуже, наоборот, расцвела. Что стало причиной такой перемены, Рози не знала, потому что едва ли общалась с родительницей после смерти отца, считая ее виноватой в распаде семьи и том, что отец ушел из жизни так рано. Не оборачиваясь на дочь и, продолжая глядеть в окно, мисс Кортайл задала вопрос: — Что ты делаешь, моя дорогая? — Я не понимаю, о чем ты говоришь, мама, — Рози пожала плечами и знаком пригласила официанта, которого попросила принести ей Мартини Рояле. Лиллиан обернулась в сторону дочери и, прищурив глаза, ответила: — Я о чужом мужчине в твоей постели, дорогая, — на этих словах она вновь втянула в легкие табачный дым, а после изящно выпустила его в атмосферу, заставляя жадные взгляды мужчин вновь и вновь обращать на себя внимание. Мисс Кортайл знала, она привлекает противоположный пол, но для нее единственным был Джек и остальные ее совсем не интересовали. Она искренне восхищалась браком дочери и в некотором роде даже завидовала, а теперь? — Мне кажется, я вышла из того возраста, когда должна была отчитываться перед тобой, — девушка съязвила и хотела уколоть мать, но та пропустила ее слова мимо, разглядывая в окне проезжающие машины, а после задала вопрос: — Ты любишь своего мужа? — этот вопрос застал Розамунд врасплох. Любит ли она Арманда? Да? Нет? Да? Девушка в ужасе стала перебирать свои мысли. Все было так запутано. Джастин отвлек ее от настоящего, от тех рутинных проблем, которые существовали в ее жизни и девушке это нравилось. Но вопрос, который ей задала сейчас мать, поставил в настоящий тупик: перед глазами проносились все счастливые моменты, которые они с Армандом пережили за это время: по щекам потекли слезы. Он все еще значил для нее очень много. Сердце предательски сжималось от одной мысли об этом мужчине, заставлявшем его биться чаще. — Не плачь, дорогая, — мать нежно погладила ее по щеке и в этот момент Рози впервые за долгие годы почувствовала материнскую поддержку, которой ей так сильно не хватало. — Я запуталась, мам. — Знаю, потому я сейчас здесь, рядом с тобой. Я хочу помочь, — женщина вытирала ее слезы и материнское сердце разрывалось от досады. Нет ничего хуже, чем видеть своего ребенка несчастным, — что случилось? — Когда я была в коме, мне приснилось, как Арми изменил мне, а я сбежала и встретила чудесного человека — это был Джастин, которого ты видела в моей постели, — Розамунд опустила глаза, боясь смотреть на мать, ожидая упреков, но ничего такого не произошло и она лишь продолжала слушать, — этот образ преследовал меня около полугода и я никак не могла от него избавиться. На рейсе Лос-Анджелес — Париж он оказался капитаном, и мы случайно познакомились. Так начался этот роман, а после, когда я разговаривала с Арми по телефону, мне пришло видео от Ронсона, — девушка запнулась, а Лиллиан взяла ее за руку, поддерживая эмоционально, — на нем Арманд был с девушкой. В подписи Ронсон сообщил, что видео снято через два месяца после нашей свадьбы, — Розамунд всхлипнула, вытирая слезы с глаз. Воспоминания все еще больно резали сердце, от обиды перехватывало дыхание. — Что на это сказал Арманд? — Сказал, что был очень пьян, никогда больше не изменял и любит меня, — ответила девушка в слезах. Теперь она уже не сдерживала эмоций. — И ты решила, что лучшим ответом на предательство станет предательство? Весьма оригинально, Розамунд, — уголки губ Лиллиан приподнялись в легкой улыбке. Женщина отпила из бокала, принесенного официантом для ее дочери. — Просто так сложились обстоятельства, — девушка потянула на себя бокал с коктейлем, и, вторя материнским действиям, пригубила напиток, постаравшись собраться с мыслями, — это была просто стриптизерша, но … — Что «но» моя дорогая? Когда ты звонила мужу в последний раз? Ты хотя бы знаешь где он? — Не знаю, — девушка потупила взгляд, крутя в руках бокал с коктейлем. За окном пошел дождь и капли стали все чаще и громче ударяться о панорамное окно бара, закрывая вид на маленький парк у отеля. Еще местами зеленые деревья раскинули свои кроны к небу, жаждя влаги. — Рози, Арманд в больнице. Он потерял много крови и едва не умер, его спасла миссис Эванс и, теперь, кажется, я знаю кто в этом виноват, - женщина укоризненно взглянула на дочь. — Что? — руки брюнетки ослабли и задрожали, она выронила ложку для коктейля, ее тело начало содрогаться от всхлипов: — Мам, с ним все в порядке? Мы можем поговорить? — Да, с ним уже все хорошо, ты можешь позвонить. Не волнуйся, опасности нет, дорогая, — мать внезапно оказалась рядом и обняла ее. Девушка укуталась в материнские объятия словно в кокон. Лиллиан уже знала о том, что перед отъездом ее дочь разговаривала с мужем о детях, что лишь подтверждало теорию мисс Кортайл — Розамунд все еще очень влюблена в Хаммера. Он неотделимая часть ее жизни, как бы девушка не пыталась это отрицать. — Я запуталась, мам, — у мисс Кортайл уже не возникало сомнений, что дочь уже знает ответ на свой вопрос, ее реакция на новости об Арми показали истинные чувства к этому мужчине. — Нет ничего проще, чем понять как ты к нему относишься, моя дорогая: представь, его нет, вообще нигде нет и никогда больше не будет — что ты почувствуешь? - Мать пристально наблюдала за Роза, на лице которой отразились ужас и смятение. — Пустоту, отсутствие желания жить дальше, — она сначала замолчала, а после добавила: «Отчаянье». Мисс Кортайл понимающе кивнула. Сама она совершила однажды ошибку, оставив отца Рози. Лиллиан не позволит сделать дочери шаг, о котором брюнетка станет жалеть всю жизнь. Слишком высока цена. — Вот, ты ответила на свой вопрос, моя девочка. Пойдем в номер, кажется, тебе нужно отдохнуть, — с этими словами, Лиллиан проводила дочь в комнату, раздела ее и уложила спать как маленькую девочку, поцеловав в лоб. Лиллиан не хотела оставлять Рози одну и потому осталась рядом: обняв дочь, она уснула. Впервые за долгие годы они остались вместе. Мисс Кортайл боялась оставаться с Розамунд наедине, с тех пор как объявила ей о том, что они с ее отцом собираются разводиться. Девочка слишком сильно любила и отца, и мать. Для нее самым страшным был развод родителей, но Лилиан не могла жить с Эллиотом только ради дочери, это было выше ее сил: недопонимания, разное представление о жизни и заработке не давали надежды на счастливое совместное будущее — их брак распался, просуществовав пятнадцать лет. Рози не смогла простить матери это, как ей тогда казалось, предательство. Dose & FEDUK - Ты Во сне Рози постоянно повторяла имя мужа, ей снился любимый человек и она совсем позабыла о своем любовнике. В царстве Морфея она снова оказалась в солнечном Лос-Анджелесе рядом с Армандом. Он встретил ее широкими объятиями и не менее лучезарной улыбкой. Девушка громко смеялась пока он кружил ее на руках, а после муж нежно поцеловал ее в лоб, прижимая к себе как можно крепче. Розамунд сжала во сне простыни так сильно, что на ладонях появились следы от ногтей — ей снилось, что она обнимает Арманда. В этой сказке ей хотелось остаться подольше и никак не хотелось просыпаться. Утро пришло незаметно и Лиллиан проснулась раньше дочери. Сильные душевные переживания изматывали больше всего, и девушка не могла оторвать голову от подушки. Заботливая родительница воспользовалась моментом и взяв телефон Рози, пригласила Джастина на разговор в лобби отеля; молодой человек хоть и удивился, но на встречу согласился. Через час они сидели на первом этаже отеля на диване друг напротив друга. Мисс Коратйл элегантно попивала чай, придерживая кружку рукой в аристократичной черной перчатке. — Так зачем Вы пригласили меня? — Джастин с прищуром посмотрел на мисс Кортайл. Эта женщина не внушала ему хороших ожиданий. Она была похожа на змею, которая сначала ласково обвивает тебя, а после задушит прямо в своих объятиях. Лиллиан поставила кружку на журнальный столик и ответила: — Послушай меня, Джастин. Я понимаю, что моя дочь красивая девушка и, возможно, ты подумал, что она тебя любит — две недели достаточный срок, чтобы влюбленность вскружила голову, — он было хотел запротестовать, но женщина продолжила, подняв левую руку, — Я знаю о чем говорю. У Розамунд есть чудесный муж, они любят друг друга, и я не хочу, чтобы по глупости она потеряла его. Оставь мою девочку в покое, — эта женщина не любила ходить вокруг да около, как сначала подумал молодой пилот. Он видел, что Лиллиан настроена слишком воинственно и серьезно, в открытую не победить, но попробовать все же стоит. Она смотрела на него пристальным взглядом, элегантно поправляя край платья и натягивая на себя притворную улыбку. — Я люблю ее, — его простота поражала мисс Кортайл. — Любовь — возвышенное чувство, не нужно пятнать его этими словами. То, что между вами сейчас происходит всего лишь влечение. Знаешь, в одной книге писатель говорил: «Не обещайте девушку любить, когда спектакль ваш на пару актов». Она не для тебя, поверь мне. У Рози есть муж и он любит ее безмерно, пусть и не все у них безоблачно. Ты оказался рядом в этап перипетий. Оставь ее, не рушь чужое счастье, своего на нем ты не построишь и ее сделаешь несчастной. — Если это все, я пойду, — Джастина оскорбляли высказывания матери Рози. Она считала его недостойным, неискренним, неподходящим для Розамунд. Но откуда ей знать, как сильно его сердце бьется при виде брюнетки? Откуда ей знать, как останавливается его дыхание лишь при взгляде этих зеленых глаз? Почему она считает достойным только Хаммера? Рози должна принадлежать ему. Джастина совершенно не волновали чувства Розамунд в его парадигме: им он даже не оставлял места. Мужское эго было слишком задето идеей проигрыша неизвестному ему Арманду Хаммеру. — Идите, молодой человек и помните, она не ваша, не была и не будет, — с этими словами мисс Кортайл вновь пригубила напиток из чашки, стоявшей на журнальном столике, ожидая, когда ее дочь проснется. Рози открыла глаза и осмотрелась вокруг: все было убрано и разложено в идеальном порядке, что могло значить одно: визит матери ей не приснился. Брюнетка села на кровати и потерла лицо руками: все произошедшее за последние несколько недель было похоже на какую-то невероятную ерунду. Она вспомнила встречи с Джастином, его поцелуи, совместные прогулки, жаркие ночи. Это были приятные воспоминания, девушка не стала бы спорить с этим, но она не испытывала желания провести так всю жизнь. Ее мать была права: Рози любила только Арманда, только мысли о нем заставляли сердце ускорять ритм, только мысли о нем могли заставить ее улыбаться или грустить и только его слова о любви возносили ее к небесам счастья, только он мог доставить ей неземное удовольствие и только его имя она хотела бы вторить как мантру. Любовь — именно ее брюнетка чувствовала к этому мужчине, такое странное всепоглощающее чувство, которое может окрылять, а может разбивать тебя в дребезги, заставляя вновь и вновь возрождаться словно птица Феникс лишь от одного взгляда возлюбленного. Когда любовь завладевает сердцем все теряет смысл кроме одного человека — хочется постоянно быть рядом, смотреть в любимые глаза, тонуть в них, слышать родной голос. Это чувство не возникает случайно, настоящую любовь нельзя ни с чем спутать, это не сон, совсем не сон. Девушка бросилась к телефону: включив его, она увидела больше десяти пропущенных вызовов от миссис Эванс. Девушку окутал страх: что, если с Армандом что-то случилось? Тело пробила мелкая дрожь. Она закрыла глаза и постаралась нормализовать свое дыхание. Она должна успокоиться. Муж всегда учил ее тому, что паника не помогает решать проблемы, а лишь усугубляет их. Нужно взять себя в руки. Солнце врывалось в комнату и, попадая на оголенную кожу, начинало ее обжигать. Рози поежилась и, прикрывшись одеялом, набрала номер управляющей. Гудки, казалось, тянулись вечно, и вот, наконец, послышался голос Эмилии: — Миссис Хаммер, Слава Богу! Я думала, что-то случилось, — пожилая женщина была счастлива слышать свою хозяйку, но еще счастливее ее делала мысль о том, что хозяин ошибся, сказав, что Рози не перезвонит. Эта мысль грела сердце. Эмилия была привязана к своим хозяевам и хотела видеть их обоих счастливыми вместе. Ей было хорошо известно, что после возвращения из больницы, хозяин отложил все съемки, ссылаясь на плохое самочувствие, но это было неправдой: он проводил долгие одинокие вечера перед камином, слушая классическую музыку, которую так сильно любила его жена. Иногда миссис Эванс находила его уснувшим на полу рядом с их свадебной фотографией. — Нет-нет, Эмилия, я просто была занята на гастролях, — девушка подняла взгляд на потолок, пытаясь не думать том, что она врет, но посмотрев наверх, вспомнила последний разговор с мужем; он тогда рассказывал ей, какие созвездия видит на потолке. Действительно, в начале отношений они разглядывали белое полотно над головой и выдумывали причудливые узоры на нем. Тогда они могли делать это часами напролет, только бы быть вместе. — Мистер Хаммер говорил мне, да, — женщина хотела продолжить, но Розамунд не позволила ей этого сделать, перебив: — Эмилия, Арми дома? С ним все в порядке? — на последних словах голос предательски дрогнул, выдавая волнение. Она теребила в руках одеяло, стараясь унять страх, обуревавший ее. Брюнетка совсем позабыла о Джастине, его словно никогда не существовало для нее. Легкое увлечение забылось также быстро, как и появилось, словно наваждение. — Да, дома. Его позвать к телефону? — повисла неловкая пауза. Да? Нет? Она хочет услышать его голос больше всего на Свете, но боится. Переборов все странные чувства, девушка ответила: — Пожалуйста, позови, — Рози не знала, как муж отреагирует на ее звонок, не знала, что он скажет и будет ли рад услышать, но единственным желанием было поскорее оказаться рядом, обнять его и никогда больше не отпускать. В жизни слишком много условностей, слишком много плохого и ей хочется всегда быть рядом с ним, скрашивая каждый его день. — Привет, — его голос, такой родной, басистый и до безумия желанный. Услышав его, Рози была счастлива. Она прикрыла глаза, рисуя в воображении образ мужа. Ей сразу вспоминался отпуск, и он такой смешной с взъерошенными волосами в лучах заката на фоне моря — волшебная картина. — Привет, — в ее голосе слышна улыбка и он тоже невольно улыбнулся в ответ, — Я скучаю, милый. Хочу поскорее домой, к тебе — ее слова греют душу и сердце и, кажется, что мир стал ярче. Последний разговор не вселял даже маленькую надежду на то, что она вернется. Слышать эти слова было для мужчины бесценно. Мысленно он представлял, как обнимет ее, прижмет к себе, а она будет сначала верещать как маленький ребенок, а после обмякнет в его объятиях. Образ жены визуализировался так ярко в сознании Арманда, что он буквально мог видеть ее тело, покрытое тонким слоем бархата — у Розамунд было несколько любимых блузок и каждая из них была бархатной. Они были самыми любимыми ее предметами гардероба, хотя их стилист была просто в ужасе от этих кофт. Хаммер всегда смеялся, наблюдая за тем, как стилист пытается выбросить какие-то вещи, а Рози возвращает их обратно. Она в такие моменты похожа на ребенка. Мысленно мужчина надеялся, что Рози все же победит, потому что он любил ее простые образы — они придавали ей естественность и легкость, делали самой собой, а бархатная ткань нежно облегала все изгибы женского тела, что несомненно возбуждало влюбленного мужчину. — Я тоже соскучился. Скорей бы, закончились твои гастроли, — мечтательно протянул он. Разговаривая с женой, Арми рассматривал их свадебную фотографию. Они были безумно счастливы, как и влюблены. Его пальцы невольно задержались на силуэте Рози: она была такой милой и манящей, юной и беззаботной, улыбка освещала ее лицо, она была похожа на ангела, дарованного ему небесами. — Они уже закончились, я прилечу первым же рейсом в Лос-Анджелес. Ты не поверишь кто у меня в гостях, — девушка засмеялась, представляя как Арманд удивлен перемене в ее настроении. Она внезапно осознала, что жизнь вновь наполнилась красками, а причина тому любимый муж. За окном была осень, но это не портило настроение — совсем наоборот. — Не нужно ждать рейс, я отправлю за тобой личный самолет. Сам прилететь не смогу — врачи еще не разрешают мне такие перелеты. И кто же в гостях? — Моя мама! — девушка рассмеялась так громко, как когда-то раньше, еще будучи студенткой. — Представляешь, она действительно здесь! И, ты мне, не поверишь, впервые за долгие годы она уложила меня спать, — он слушал ее и чувствовал, как сердце наполняется любовью, спокойствием и радостью. Как важна для Рози мама и как сильно она переживала разлуку с ней знал только Арманд. Он помнил все ее обиды, помнил, как она искала причину в себе, плача у него на груди. Тогда ему хотелось перевернуть весь мир, лишь бы больше никогда в ее прекрасных глазах не было слез. — Не может быть, железная мисс Кортайл проявила чувства? Убедись, что это точно твоя мать, — Рози имела привычку говорить по телефону с помощью громкой связи и поэтому, когда дверь в комнату открылась, Лиллиан услышала слова зятя. Ее это позабавило, но она прикрикнула, чтобы парочка поняла — мама дома: — Арманд, я слышу тебя! — что вызвало новую волну смеха у Розамунд. Она смеялась как в детстве: громко, долго и звонко. Лиллиан принесла для своей малышки кофе с молоком и ванильным сиропом. Сама женщина ненавидела кофе, но Арми приучил Рози к этому напитку и теперь без него не обходилось ни одно утро темноволосой. Мать с улыбкой протянула дочери стакан, и та улыбнулась. — Дорогой, это точно она, я уверена, — ответила брюнетка сквозь смех и, глядя на мать. — Тогда я рад, что она рядом с тобой, — ответил мужчина и улыбнулся в ответ, даже на расстоянии чувствуя теплоту в голосе, — Вы обе заслужили это. Думаю, что через пять часов самолет будет в Париже, Рози. — Я буду считать минуты до встречи, — прошептала она. Щеки горели румянцем, и девушка будто впервые с их ссоры ожила. Вспоминать взаимные обиды не хотелось, да и смысла в этом не было никакого. Они были неделимы. — Я тоже, — ответил он и разговор прервался. Мать смотрела на светящуюся Розамунд, и не могла поверить своим глазам — как же сильно она изменилась со вчерашнего вечера. Вот что может сделать с человеком настоящая любовь! Вспоминая как когда-то, она была против свадьбы дочери с известным актером, Лиллиан не могла не радоваться тому, что свадьба все же состоялась — на этом настоял Эллиот. Он видел искренность в Хаммере, которую ей разглядеть тогда не удалось. Дочь была еще совсем юной и мисс Кортайл как любая мать боялась, что взрослый мужчина лишь играет девчачьими чувствами. На деле же все оказалось совсем не так. — Мам, — Рози ухватилась за ее запястье и потянула к себе, усаживая родительницу рядом на кровать, — я так виновата перед Арми. Как мне смотреть ему в глаза? — ей было противно от самой себя. Арми даже в мыслях не допускал их расставания, а она… — Не говори ему об этом. Ты же не хочешь расстроить его? Эти подробности ни к чему. — Я не могу врать всю жизнь, — Розамунд смотрела на экран телефона, в котором светилась их совместное с мужем фото: они были на пляже, закат освещал их радостные лица, а морская пена касалась босых ступней. Вот бы и сейчас оказаться на море, вместе и не знать никаких проблем! — А тебе стало легче от того, что ты узнала о его измене? Ты его разлюбила? Нет. Было ли тебе больно? Да и даже очень. Так зачем ты хочешь сделать то же самое? Ты приняла решение, ты совершила поступок. Ты обязана нести ответственность за это, Розамунд. Девушка понимала, что мать права, но становилось ли ей от этого легче? Совершенно точно не становилось. С детства родители приучали малышку много читать и от того ее мать часто употребляла в речи различные цитаты из книг, своего рода показатель образованности и эрудиции. Рози тоже знала некоторые цитаты из книг. Когда она была совсем юной и их с Арми отношения только начинались, они гуляли в парке и попали под дождь. В то время на улице уже стояла осень и на улице было не очень тепло, а уж холодные капли совсем сделали свое дело — оба промокли с головы до ног. Они обнимались и это позволяло им согреться, а когда девушка совсем замерзла, Арманд взял ее ладони в свои и согревал их собственным дыханием. Девушка помнила и сейчас тот день до мелочей. — Мы заболеем и умрем, Ам, — в девичьем голосе слышалась досада и переживания. Через неделю у нее должны быть экзамены в консерватории, болеть нельзя ни при каких условиях, а тут дождь как назло. Парочка стояла под большим деревом и наблюдала за тем, как небесная канцелярия явно включила душ для всех земных существ. — Рози, ты преувеличиваешь, — он притянул ее ближе, согревая в своих объятиях. Брюнетка прижалась к его груди и отчетливо слышала, как бьется сердце мужчины. Он заставлял ее менять свои принципы, суждения. Она могла бы изменить весь мир, только бы он был рядом: такой любимый. — Нет, ни капли. Если я заболею и не сдам экзамен, я умру — сначала от стыда, потом от того, что как минимум еще год мы не сможем быть вместе, а после от маминого выговора, — Рози подняла на него свои зеленые глаза. В них читался страх всего, что она только что перечислила. Мужчина засмеялся. — В одном из романов я прочитал такую фразу: "Умереть за любовь не сложно. Сложно найти любовь, за которую стоит умереть" . Как думаешь, за нашу стоит? — у девушки от таких слов перехватило дыхание. Она знала откуда эти слова, но даже не представляла, что когда-нибудь услышит их от любимого мужчины. Заметив ее замешательство, Арманд приблизился к ее губам и медленно поцеловал. — Я думаю, что да, стоит, — ответил он, отстранившись, а девушка лишь притянула его ближе, улыбнувшись. Вокруг не было ни одной живой души, дождь лил стеной, а они вдвоем стояли под большим, раскинувшим большую крону, деревом и любовались друг другом.